Пьяница

Фистин был сатиром — по крайней мере, наполовину. Верхняя его часть, относительно человеческая, с лукавым лицом и всклокоченными каштановыми волосами, выдавала в нем лишь любовь к диким песням и еще более диким танцам. Нижняя же… отсюда начинались проблемы. Козлиные ноги, обросшие густой шерстью, служили Фистину не столько для грациозных прыжков по лесам, сколько для неуверенного шатания по тавернам. И причиной тому был, конечно же, алкоголь.

Таверна «Веселый Карлик», где Фистин обычно проматывал свои скудные запасы лесных ягод и грибов, была местом колоритным. Деревянные балки, пропитанные запахом эля и жареного мяса, карлицкие руны, вырезанные на стенах, и постоянный гомон пьяных голосов создавали атмосферу, в которой Фистин чувствовал себя как дома. Или, скорее, как в хмельном сне.

— Эй, Фистин! Опять ты здесь? Думал, твои козлиные ноги уже занесли тебя в какое-нибудь болото, — прогрохотал голос Барда, владельца таверны, карлицкого роста и с бородой, в которой, казалось, можно было спрятать целое гнездо птиц.

— Бард, друг мой! — Фистин попытался обнять карлика, но промахнулся и схватил его за бороду. — Я вернулся, чтобы… чтобы поддержать твой… эээ… процветающий бизнес!

Бард отцепил от себя сатира и фыркнул.

— Процветающий? Скорее, еле выживающий, благодаря таким, как ты, которые только и делают, что пьют и поют фальшивые серенады.

— Но ведь серенады — это искусство! — возмутился Фистин, закатывая глаза. — А искусство требует жертв! Вот я и жертвую собой ради твоего эля. Очень сильно, между прочим! Он отвратен! А я. Я должен.

Бард лишь махнул рукой и налил сатиру кружку.

— Только не начинай опять про то, как ты — тайный наследник лесного короля. Я это уже слышал раз сто.

Фистин отхлебнул эль и мечтательно вздохнул.

— А вдруг это правда? Представь себе: я — король! У меня будет бесконечный запас эля, и я буду издавать указы, чтобы все танцевали и пели!

Он попытался было изобразить королевскую позу, но потерял равновесие и чуть не опрокинул стол. Бард успел подхватить кружку с элем, прежде чем та упала на пол.

— Король-пьяница? — фыркнул карлик. — Мир долго не протянет. И мы тоже.

Именно в этот момент в таверну вошла она. Лира, лесная нимфа, с волосами цвета осенних листьев, глазами, в которых отражался свет луны. с кожей цвета алебастра. Она была воплощением лесной красоты и грации — полная противоположность Фистина в его нынешнем состоянии.

Фистин, увидев Лиру, тут же воспрянул духом.

— Лира! Звезда моих очей! Цветок моей души!

Он попытался подойти к ней, но запнулся о собственную ногу и упал к ее ногам. Лира поморщилась.

— Фистин, ты опять пьян? — спросила она с отвращением в голосе.

— Пьян? Я? — сатир попытался подняться, но безуспешно. — Я просто… наслаждаюсь жизнью! И хочу поделиться этой радостью с тобой!

Лира вздохнула.

— Я пришла к тебе по делу. Лес в опасности. Свиньи вырубают деревья, и нужна помощь. Тут недалеко.

Фистин на мгновение протрезвел.

— Орки? В нашем лесу? Это… это серьезно.

— Да, серьезно. А ты здесь валяешься в грязи и воняешь элем, — язвительно заметила Лира. — Если еще и викинги явятся, нам конец.

Фистин поднялся, шатаясь, и попытался придать своему лицу серьезное выражение.

— Я… я помогу. Я герой! Я… я спасу лес!

Лира скептически посмотрела на него.

— Зря я пришла. Ты даже прямо стоять не можешь. Как ты собираешься сражаться с орками?

— У меня есть план! — Фистин загадочно подмигнул. — Очень хитрый план!

Его «хитрый план» оказался катастрофой. Фистин, напившись еще больше эля для храбрости, решил прокрасться в лагерь орков и напоить их до беспамятства. Он позаимствовал у Барда бочонок самого крепкого эля и, шатаясь, побрел в лес.

Лагерь орков, как и следовало ожидать, был далек от идиллической картины. Грязные палатки, костры, над которыми жарились куски мяса, и орки, с грохотом играющие в кости — все это говорило о том, что здесь царит порядок, далекий от представлений Фистина о веселье. Гоблины, снующие всюду, не обратили на сатира никакогшо внимания, они были заняты заданиями от старших.

Фистин, споткнувшись о корень дерева, уронил бочонок. Тот с грохотом покатился по земле, привлекая внимание орков.

— Кто здесь? — прорычал огромный черный орк с топором в руке. Его серое свиное рыло мгновенно уловило запах.

Фистин, пытаясь изобразить храбрость, выпрямился и провозгласил:

— Я — посол мира! Я принес вам… эээ… дар!

Он указал на бочонок с элем.

— Это… эээ… волшебный эль! Он сделает вас… счастливыми!

Орки, переглянувшись, заржали. Но любопытство взяло верх. Они подтащили бочонок к костру и начали жадно пить эль.

К удивлению Фистина, его план начал работать. Орки, выпив несколько кружек, стали более дружелюбными. Они начали петь песни, танцевать и даже пытались шутить. На уровне самого сатира это было даже смешным. Фистин, почувствовав себя героем, присоединился к ним. Он танцевал с орками, пел песни и даже пытался учить их танцевать сиртаки.

Но, как и следовало ожидать, все закончилось плохо. Орки, выпив слишком много эля, стали агрессивными. Началась драка. Фистин, оказавшись в центре потасовки, получил несколько синяков и шишек. Однако остался жив. Орки же передрались в хлам и повалились на траву. Йомены спали вперемешку с орками-рыцарями, а ефрейторы с дикими орками.

Лира, пришедшая на помощь, увидела эту картину и пришла в ужас. Фистин, пьяный и побитый, танцевал с орком, который пытался его задушить.

Лира, используя свое волшебство, отбросила свина и схватила Фистина за руку.

— Бежим! — крикнула она. — Древнейший им покажет.

Они бежали по лесу, преследуемые разъяренными гоблинами. Орки остались позади. Фистин, спотыкаясь, еле поспевал за Лирой.

Наконец, они добрались до старой пещеры. Лира, используя свои силы, завалила вход камнями, заперев поросят снаружи.

Феи сидели в пещере, задыхаясь и побитые. Фистин, опустив голову, чувствовал себя полным идиотом.

— Прости, Лира, — пробормотал он. — Я все испортил.

Лира, вздохнув, посмотрела на него.

— Ты неисправим, Фистин. Но… я все равно рада, что ты жив. В конце концов мы успели.

Она достала из сумки лечебные травы и начала обрабатывать его раны.

— Что нам теперь делать? — спросил Фистин.

— Я придумаю что-нибудь, — ответила Лира. — А ты… постарайся не напиться до конца света.

Фистин улыбнулся.

— Я постараюсь. Но не обещаю.

С грохотом отварился валун и лицо Древнейшего заглянуло внутрь. Лира воззрилась на повелителя, и тут же кинулась ему в ноги. Фистин был слишком пьян, чтобы сделать то же самое. Но Древнейший, казалось, был рад.

— Мой добрый наследник — воскликнул он, сгребая Фистина в объятья — воистину, только твоя находчивость позволила мне вовремя добраться сюда. Споить свиней! Да как тебе удалось такое?

— Они были не против — пожал плечами Фистин — но я украл. позаимствовал эль у карлика.

— Жадина знает, за какую цену он тут работает — ответил Древнейший.

Лира тем временем выглянула на поверхность. Гоблинов не было. Всюду сидели гарпии и перебрасывались гоблинскими головами. Их окровавленные рты выражали удовольствие. Надо было думать, орков постигла та же участь. Громко хлопая крыльями, рмедными перьями приземлилась горгона, предводительница гарпий. Она, в отличие от подчиненных, обладала большим интеллектом.

— Можешь не переживать, орков больше нет — кивнула горгона Лире.

— А — Лира не знала, что сказать.

— Заметь, я даже хвалю тебя. Жить в данной дыре и при этом сохранять верность Эльфеону дорогого стоит.

Лира была рада, что ее не наказали. И только Бард негодовал, что лишился бочонка.