"Ласка"

Беглый ветерок спустился с неба. Он прискакал на гонящихся вдаль пушистых облаках, плывущих к морю, спрыгнул вниз и, желая прогуляться своим ходом, побежал по зелёной траве, вскружив каждый листочек и устремившись к золотистому берегу. Какую-то необычную песню он пел сам для себя, когда гнался на встречу синеве, спотыкаясь об камушки, летя со всей скоростью вниз с холмов. На одном из них уже много лет загорал небольшой дом. Окошко в его крыше каждый полдень переглядывалось с солнцем, перешедшем свой зенит и начавшем падать ближе к горизонту, чтобы к вечеру спрятаться под ним. В доме том всегда было тихо. В нём жила молодая семья. Главой её был высокий статный мужчина, любящий одеваться во всё белое и каждое утро выходить на веранду, с мечтательным видом смотря на плывущие к берегу волны. Он был женат на низенькой даме, чьи каштановые волосы на концах были слегка закручены, а походка легка, даже воздушна.

Мечтал мужчина уйти в плаванье. Какая погода бы не была утром, каждый раз он брал с собой зонт, если шёл дождь, или панаму, если светило солнце, и подходил к берегу поздороваться с морем, которое, кажется, всегда здоровалось с ним в ответ. Иногда он особо скучал по нему, а потому забывал взять с собой зонт или панаму. Тогда жена каждый раз выбегала за ним, дабы вручить забытую вещь. В таком случае они стояли на берегу вдвоём, ведь больше никого в округе не было. Ближайший город прятался за большим холмом, словно одеялом накрывшимся зелёными лугами.

Молодая пара с каждым днём влюблялась всё сильнее, как влюблялся в море мужчина. А потом родилась я. Мне было всего четыре года, когда папа, вновь одевшись во всё белое и поправив свои отросшие усы, поцеловал меня в лобик, а затем поцеловал мою плачущую, но счастливую маму, и отправился на большом белом, как его одежда, корабле. Мы долго стояли на берегу и смотрели, как корабль по имени «Ласка» удалялся от нас, обещая не скоро вернуться. Мама грустила и радовалась в то утро, а я просто не знала, какие эмоции мне нужно испытывать.

С тех пор по утрам к берегу ходила только я, надеясь увидеть, как «Ласка» возвращается с своего путешествия домой. Мама не запрещала мне этого делать, но следила, чтобы я не выбегала под дождь без зонта и под палящее солнце без панамы. Так я ходила на берег три года. А потом перестала. Я решила, что лучше буду помогать маме, чем ждать папу. И теперь у нас каждое утро пахло выпечкой. Аромат булочек с вишней раз в четыре дня стелился по холмам и лугам вокруг нашего дома. Мама месила тесто и отправляла готовые булочки в духовку, а вот вишнёвую начинку делала я. Я брала с собой корзинку и выходила на улицу. Ближайшее дерево было далеко от нашего дома на вершине одного из холмов, который надеялся, что рано или поздно дорастёт до названия горы! А ближайшая вишня росла ещё дальше. Она была низенькой, предпочитала разрастаться не вверх, а вширь, потому мне не было сложно собирать её красненькие подарки. Я была маленькой, тёмные веточки легко удерживали меня и почти не гнулись, когда я забиралась на них.

Вернувшись с полной корзинкой, я сама отчищала мякоть от косточек, всегда пачкая свой сарафан, а затем всё мяла, отливая вкусный сок в маленькую миску, чтобы потом можно было попить его вместе с готовыми свежими булочками. Всегда я собирала только вишню, хотя намного ближе было дерево абрикосов. Мне нравились абрикосы, и я часто подходила сорвать парочку, чтобы на месте и скушать, но в один день там поселилась жёлтая змея, которая не хотела делиться. С тех пор я перестала любить сладкие абрикосы, полюбив кисло-сладкую вишню, возле которой змей никогда не было.

По пути я любила проходить мимо семейств цветов. Всегда они росли не по одному, а предпочитали селиться целыми группами, отчего пролетающие мимо нашего дома птицы видели разноцветные пятна на зелёных лугах и холмах. Эти пятна совершенно разные: большие и маленькие, одноцветные или многоцветные. Среди них были особо любимые мной. Я всегда проходила мимо них, махая им ручкой, чтобы они махали мне в ответ. Это были синие, белые, фиолетовые и красные цветочки, ярко, но по-разному пахнущие. Над ними всегда кружилось несколько пчёлок. Я боялась их, но всегда мечтала проследить, куда они летят, набрав в лапки нектар. Мне удавалось видеть, что пчёлки улетали за холмы в сторону небольшого городка, поселившегося внутри бухты.

Один раз я набралась смелости и терпения, когда уже возвращалась домой с полной корзинкой вишни, смотря, как из красной трубы уже вырывается радостный дым, ликуя, что выбрался из печки в бесконечную свободу. Я приметила пчёлку, разглядывающую один синий цветок с длинными лепестками. Кажется, она размышляла, сможет-ли взять ещё больше пыльцы, чем уже была на её лапках, брюшке и даже немного на крылышках. Она была так озабочена дилеммой, что совершенно не обращала внимания на маленькую любопытную блондинку, то есть на меня. Я присела и стала наблюдать за ней. Еле-еле взмахивая крылышками, она, тяжело вздохнув, всё же не приземлилась на цветок и полетела за холм в сторону города. Тогда я медленно на носочках пошла за ней, стараясь не попасться. Пчёлка удручённым взглядом щурилась на аппетитно выглядящие цветы, что встречались ей по дороге, но продолжала лететь к своему улью, долетев уже до самого верха холма и став спускаться по обратной его стороне. Когда на зелёную макушку забралась и я, то услышала подзывающий меня голос мамы. Она крикнула: «Ната! Возвращайся домой!». Я ей ничего не ответила, боясь, что спугну пчёлку своим голосом, и пошла дальше за ней. Я была уверена, что вот-вот найду их жужжащий от непрерывной работы домик и оставлю им перед порогом одну самую спелую и сладкую вишенку. Мама говорила мне, что пчёлки очень важны для природы. Благодаря ним растут цветы и деревья. Они трудятся целыми днями, чтобы наши луга и холмы становились ярче и цветастее с каждым годом, а весна пахла всё слаще.

Пока я глядела на наш одинокий домик, пчёлка куда-то пропала. Я испугалась, внимательно став смотреть в сторону, где видела её в последний раз. Как же она умудрилась ускользнуть от меня? Я побежала вниз по крутому склону холма. Мои ноги пытались обогнать ветер. Я схватилась за свою панамку, чтобы та не улетела в долгое путешествие и, зажмурившись, всеми силами старалась не упасть. Но у меня не получилось. Уже спустившись, но продолжая бежать, я пыталась остановиться или хотя-бы замедлиться, став резко тормозить, отчего повалилась вперёд. Вся моя вишня полетела в разные стороны, словно стая дельфинов, нырнув в густую зелёную траву, покатившись вразброс. Даже корзинка попыталась ускользнуть, побежав дальше, но я успела схватить её!

Кажется, я ничего не ушибла. Разве что коленка заболела, но стоило мне встать и слегка пройтись, аккуратно становясь на больную ногу, как боль ушла, и дальше я пошла спокойно, став искать свою вишню. Я никогда тут не была, всегда боялась уйти далеко от дома. С места, где я очутилась впервые, был хорошо виден город. Ещё никогда я не могла разглядеть его так близко! Он был белоснежен. Каждый дом имел белые, словно облака или снег, стены, и точно такие-же крыши. Домики рядами построились вокруг берега. Чем дальше от него, тем выше они становились. Мне даже казалось, что они светятся! Но они просто отражали свет яркого солнца, повисшего над морем, которое тоже блестело, словно это жидкий металл! Город не был большим. Плывущие над ним облака больше в десятки раз! С ними даже холмы не могли сравниться, а только горы, что виднелись вдалеке и прятали за собой горизонт. Над этими горами каждое утро солнце и восходит. Облака тоже приходят чаще всего с той стороны. Они пушисты, идут не ровным строем, а кто как, сбиваясь в группки, или шагая в гордом одиночестве, о чём-то беседуя с ветром, который нагло седлал их, подкармливая свежим воздухом. Пролетая над морем, облака зачерпывали из него немного воды, становясь ещё больше и тяжелее. Тени, которые они скидывали вниз, порой покрывали весь город. Даже я попала под одну из таких теней, когда огромное облако подкралось сзади и резко окунуло меня во тьму. Я завороженно смотрела на него, оно казалось мне очень мягким и было так низко, что я пыталась дотянуться до него, но у меня не выходило. Каждый раз я просто хватала воздух над своей головой, отчего он сразу обижено убегал от меня, прихватывая отвалившиеся от деревьев листочки.

Облака шли в море. Они всегда напоминали мне корабль папы «Ласку». Ещё никогда я не видела, чтобы запомнившиеся мне небесные пушинки и мягкие подушки возвращались обратно. Каждый день с той стороны приходят только тучи, обычно наведываясь под вечер и принося с собой дожди. Мне всегда было интересно, это те облака, которые ушли и вернулись промокшими и грязными? Или они уходят безвозвратно, посылая в ответ только своих хмурых серых клонов? Надеюсь, папа не вернётся серым и хмурим…

Я отвлеклась. Пока любопытство завладело мной и заставило крутить головой в разные стороны, вишня окончательно сбежала от меня, укатившись дальше по другим склонам или спрятавшись под широкими листьями. Домой возвращаться мне было не с чем, а это значит, что мама будет недовольна, и получатся у нас простые булочки без начинки. Это меня раздосадовало, и я пошла дальше, но вдруг в траве заметила какое-то шуршание, резкое и громкое. Оно сразу прекратилось, когда я остановилась и внимательно посмотрела в ту сторону, словно кто-то не хотел, чтобы его заметили. Это вишенки! Собрались в кучку и надеются, что я не найду их!

Я побежала туда, взмахивая корзинкой, но когда стала раздвигать высокую траву в разные стороны, то вместо насыщенной и сочной красноты увидела только серую шерсть цвета дыма, который идёт из трубы нашего домика. В траве копошился кот, встретив меня лёжа на спине. Кажется, он не хотел, чтобы я его видела, посмотрев на меня напуганными жёлтыми глазками, которые сразу выпучил и перевернулся на бок, зашипев. Я отдёрнула руку, чтобы он меня не поцарапал. Котик был очень красивый, ухоженный и большой. Его ушки всегда прижаты к голове, щёки особенно пушисты, а хвостик, в отличии от всего одноцветного тела, имел едва заметные тёмные полосы и был очень тонок. Котик прижался к земле, прижав ушки ещё сильнее и выжидая момент, чтобы убежать. Его длинные усы дёргались, когда задувал ветер. Я притянула к нему руку и стала гладить очень мягкую короткую шёрстку. Он точно не ожидал от меня такого, сразу изменив свой взгляд с испуганного на удивлённый. А затем он и вовсе показался мне каким-то игривым. Незнакомый кот смотрел на меня снизу-вверх как-то странно, словно что-то углядел во мне, словно ему во мне что-то понравилось. Вдруг он вновь сорвался с места, но уже не пытаясь удрать. Там, где он оказался, в воздух подлетела вишенка и вновь стала падать. Пушистые лапки поймали её и кинули мне прямо в корзину. Затем серый кот побежал дальше, но уже в другую сторону. Красные вишенки летели ко мне одна за другой. Я стала бегать за своим шерстяным новым другом и ловить их, хохоча, до того всё это показалось мне смешным и забавным. Мы пробежались по всему склону холма, пока не нашли всё, что я растеряла. Затем котик на мгновение исчез и показался прям передо мной, усевшись на пень, оставшийся от давно срубленного дерева, став пристально глядеть мне прям в глаза. В его взгляде я могла увидеть понимание. Ещё ни один зверь не смотрел на меня так: ни чайка, что вместе со своей стаей кружит над нашим домом, ни козы, которых выводят пастись на луга городские пастухи, ни зайцы, живущие в лесах, ни жёлтая змея, свисая с веток абрикосового дерева.

–Как тебя зовут? – вдруг спросил меня кот, приподняв два своих маленьких ушка. Его голос не был гордым, каким бы говорили другие коты, будучи говорящими. Я почему-то даже не удивилась тому, что он вдруг заговорил.

–Ната, - ответила я ему, присев рядом на коленки и поставив на них корзинку с вишней, - а как тебя зовут?

–Моё имя Кузиус! – поднял голову кот и даже взмахнул лапкой, - значит так, Ната, показывай, где ты живёшь. Я остаюсь жить с тобой!

–Со мной? А мама не будет против? – сразу обеспокоилась я, представив, как мама, и без того сердитая из-за того, что я пропала, будет ещё сильнее хмуриться, когда я притащу с собой незваного гостя, - где твой дом? Ты очень красивый для бездомного.

–Благодарю. Да, моей красоте среди уличных равной нет, однако, к себе домой я вернуться не могу, увы, - как-то опечаленно, но уже смиренно ответил Кузиус, - на мне лежит проклятье, из-за которого я потерял всё. Хозяйка твоего дома не будет против! От твоей обуви пахнет мышами. Я же кот! Я помогу от них избавиться!

Я задумалась, став размышлять, как бы поступить, рассматривая, как блестят на солнце спелые вишни, которые таинственный говорящий кот Кузиус помог мне собрать. Не оставлять же его тут одного. Я помогу ему в ответ на то, что он помог мне!

–Хорошо, Кузиус, пошли, - встала я с колен и направилась к дому.

–Веди! – спрыгнул с пня серый кот и из-за высокой травы было видно только его тонкий поднятый хвост, который следовал за мной.

Мама уже ходила вокруг дома и по лугу, где я всегда проходила, направляясь к вишне. Увидев меня, она сразу же побежала с платком в руках, который всегда носила с собой, когда ей было грустно, одиноко или страшно. Этот платок ей подарил папа перед отплытием.

–Ната! Где ты была? – подбежала она ко мне, сразу обняв и забрав корзинку, - я тебя обыскалась!

–Прости мама, я растеряла всю вишню и долго собирала её…, - виновато ответила я, опустив голову.

–Пойдём в дом, пока солнце не напекло. Тесто уже убежало, тесто! – быстрым шагом направилась мама обратно, взяв меня крепко за руку.

Кузиуса, отправившегося за нами, она не заметила даже тогда, когда он проскользнул к нам в дом и сразу прыгнул за печку. Я смотрела на него, думая, как бы сообщить маме о своём новом друге, но видела, что на уме у неё нечто другое.

Когда мы вернулись, тесто уже выбралось из своей миски и стало убегать на пол, пытаясь спрятаться, чтобы его не упрятали в печь. В этот раз булочек не будет… Пока мама убирала беспорядки, я чистила вишню от косточек и смотрела за печку. Котика не было ни слышно, ни видно. Он как будто бы исчез там, но всё-таки его тень редко показывалась на глаза, а усы выглядывали.

Пока я ходила за вишней, прошло уже полдня. Мама закончила с уборкой, спрятав получившийся вишнёвый сок под стол и выйдя на улицу, чтобы поработать там. Только дверь за ней захлопнулась, как я сразу побежала к печке.

–Кузиус! – шептала я в полголоса, - Кузиус, вылезай, мама ушла!

Вдруг что-то там зашуршало, поднялся грохот и пыль. Серый кот, сверкая испуганными глазами, вылетел из-за печки и прыгнул на сундук, едва не сбив меня с ног. Шерсть его вся распушилась, хвост стал в два раза больше. Следом за ним показалась мышка, сразу нырнув в промежуток между досками на полу. На это маленькое безобидное, но вредное создание Кузиус смотрел, как я смотрю на иллюстрации жутких акул в книгах о морских плаваньях.

–Ты боишься мышей? – улыбнулась я.

–Болезни! От них столько болезней можно нахвататься! Фу! – брезгливо ответит кот, всё продолжая, не смыкая своих больших жёлтых глаз, смотреть на место, где в последний раз была видна мышка.

–Ты обещал, что поймаешь её, - вспомнила я наш недавний уговор.

–А ты забыла, как я тебе вишню помог найти? Не дави на меня, дай обжиться, привыкнуть к новым имениям. Почему у вас такой маленький дом?

–Обычный…

Пока мы общались, на улице что-то происходило. Когда солнце уже собиралось касаться водной глади, а облака устало шли следом за ним, мама вдруг заплакала, став махать своим платком, стоя на берегу. Я не знаю, как поняла, что мне надо срочно выйти из дому, но когда сделала это, то увидела, как к нам приближается большой белый корабль, не ставший серым, как приходящие с той стороны тучи. Он выглядел точь-в-точь, как когда я видела его в последний раз три года назад. Папа стоял на носу в белой одежде и оглядывал луга и холмы, улыбаясь в ответ на мамину улыбку. «Ласка» вернулась домой.