"Мараэн ши Тал’Ри" — Когда огонь уснул

Когда солнце низко стояло над морем Сидонии, его лучи окрашивали вершины вулканов в медный цвет. Лесные тени тянулись к равнинам, и тяжелый воздух пах пеплом и смолой. Древний Марс еще дышал — в его недрах все еще тлел жар.

Юношу звали Аэрин, а девушку — Лиэя. Они были из двух старинных родов, которые издавна враждовали из-за границ водных долин и древних рудников. Родители запретили им встречаться, старейшины прокляли их любовь, но они всё равно приходили к озеру ночью, где звезды отражались в воде, и давали клятвы друг другу — клятвы, сильнее закона.

Когда их нашли, небо было пурпурным от пыли, поднятой ветром с равнин. На рассвете старейшины собрались, чтобы исполнить древний обычай: бросить преступников в жерло священного вулкана Аскари, где, по преданию, спит дух Огня, очищающий грех.

Колонна шла по каменным ступеням, ведущим к кратеру. Молодые не сопротивлялись — только держались за руки, молча, с удивительным спокойствием. Сотни глаз следили за ними, ветер шумел в оплавленных скалах.

Старейший из старейшин, Тар-Маэл, седой как соль и согбенный, опирался на посох, украшенный застывшей лавой. Он молчал, пока не достиг вершины. Перед ними лежало жерло — черное, безжизненное. Ни жара, ни дыма, ни дыхания древнего пламени. Только холодный камень и эхо ветра.

Толпа встревоженно зашепталась. Один из жрецов бросил в бездну факел — тот, ударившись о дно, лишь выпустил слабую искру и потух.

— Где огонь? — шептали женщины.
— Где дыхание духа?

Тар-Маэл долго смотрел вглубь кратера. Он понял — вулкан умер, навсегда.

— Наш мир остывает, — произнёс он наконец. Его голос был глух и ровен. — Нет больше огня, чтобы очищать. Нет больше гнева богов.

Он повернулся к юноше и девушке:

— Любите друг друга. Пусть ваше пламя горит там, где пламя мира угасает. Пусть ваша любовь горит там, где вулканы и волны застывают.

Старейшины замерли. Никто не осмелился возразить. Только ветер тихо пронёс над вершиной запах моря — солоноватый, как слёзы.

Аэрин обнял Лиэю. Они стояли на краю застывшего жерла, и солнце отражалось в их глазах, словно в сиянье древних звёзд.