"Оскар" для Мажора.

- Танюха, не отставай! Двойку получишь! – слышу я крик Лады, долетающий до меня. Я, как всегда, отстаю в беге на длинную дистанцию. Не умею правильно распределять силы и все тут! В итоге я прихожу к финишу предпоследней…, сердце бешено скачет, колет… надо к кардиологу опять, что ли…? Падаю без сил на скамейку и слышу за спиной наглый мужской ржач:

- Кольцова, тебя на буксир взять?! – и трехголосный хохот.

Не оборачиваясь, уже знаю, что это наш школьный «король» и мажор Алекс Платонов и его дружки – Кирилл Самсонов и Мишка Молчанов. Все трое вальяжно развалились на верхних скамьях трибуны. Ноги длинные вытянули, футболки спортивные сняли, телами накачанными светят перед девчонками, бицепсами поигрывают, загорают.Отдыхают после забега. Жарко сегодня, просто сдохнуть можно!

Эта «золотая троица» - негласные короли школы.

У Платонова – отец-олигарх, у Самсонова – депутат, у Молчанова – дипломат, у каждого из них крутые тачки; «бабла», как говорят – куры не клюют, телефоны и айпады самых последних крутых моделей, одежда и обувь от дорогущих брендов мира, многоядерные планшеты и ноутбуки… и так далее.

Ну и естественно, самые крутые девчонки нашего лицея – целый табун во главе с Софой Одинцовой – нашей «королевой» и подружкой Платонова. Это платиновая блондинка (крашеная) с пухлыми губками, миниатюрным носиком и с шикарными вызывающими формами. Самомнение- километрами не измеришь, апломба вагон! У нее мама – актриса, и Софа уже в одном крохотном эпизоде в кино снялась, так возомнила себя великой актрисой! На актерский факультет собралась. Она постоянно к Платонову жмется, он держится с ней повелителем, гоняет ее, как шавку, хоть она и пытается увеличить свое влияние на парня и сделать вид, что она в их парочке правит был, но Мажор только посмеивается и гоняет ее с удвоенным рвением.

У каждого из троицы – по нескольку главных воздыхательниц, особенно у Кира большой гарем, около Миши Молчанова тоже много девочек крутится, но, он почему-то не хочет с девчонками обжиматься, держится в сторонке от женского пола. Хотя девочки пытаются на него вешаться, соблазнять, глазки строят, флиртуют, но он играется с ними, чмоки, хиханьки, но не больше. В девятом классе у него была девушка, вне школы, кажется из Университета студентка, но потом они в десятом классе разбежались. И до этого года я его с девушкой не замечала, хотя парень красив и умен. А мы уже в 11 классе. Выпуск на носу!

Алексей Платонов действительно очень хорош собой - высокий, круто накачанный, лицо красивое, но надменное. Глаза у него очень необычные, редкие – янтарные, ну или светло-ореховые…как темный прозрачный камень, большие, выразительные; и сексуален, просто отпад! Чтобы вы имели представление о его внешности - темный шатен, почти брюнет, решительные породистые черты лица, красавец неописуемый, упрямый рот с чувственными губами, прямой нос, высокий лоб, умные и надменные глаза, а харизма прямо прет! Внешне этот чёртов Мажор мне всегда страшно нравился, и я время от времени заглядывалась на него - естественно, когда он не мог этого видеть. Люблю мужественную красоту.

Его дружки тоже красивы: Кирилл – смазливый блондин, со стильной челкой - мерзкий тип, циничный, наглый, агрессивный, еще хуже Платонова; Миша Молчанов – молчун, как и его фамилия, красивый, очень сдержанный и уравновешенный парень, блондин с правильными чертами лица и серыми глазами, немного похож на актера Даниила Страхова в молодости. Мишка, пожалуй, этим двоим просто подыгрывает, а на самом деле он не такой «отморозок», как Кир и Алекс. Он меньше их всех во всякие эксцессы вмешивается, дерется только в крайнем случае, хотя он боксом давно занимается, и удар у него профессионально поставлен; он мягче своих приятелей, не такой наглый, и пожалуй, самый симпатичный из них, теплый такой, особенно глаза, – по крайней мере, его я никогда не боялась, а наоборот – он мне скорее нравился, кстати, и как мужчина тоже. Алекс с ним дружит с первого класса, а вот Кир к ним только в восьмом классе подвалил. И реально испортил двоих друзей, которые раньше были просто классными парнями.

Платонов у нас – первый по спорту на всю школу, в легкой атлетике – бог, легкий, как пушинка, мощный, сильный. Все спортивные кубки собрал, какие только можно было. Есть люди, которые талантливы во всем – вот на удивление – наш Мажор именно такой. Но характер - спасайся, кто может, - упрямый, взрывной, самомнение как у жирафа, нахальный... И стал он таким после знакомства с Киром, который перевелся в нашу школу в восьмом классе из Москвы. Алексей со средних классов в лидеры вышел – и по учебе, и по спорту, ему всегда все легко дается, почти все предметы школьной программы, особенно точные науки – просто блеск! А еще он потрясающе читает стихи – просто как настоящий актер, постоянно побеждает во всех конкурсах чтецов или декламации!

Отец Платонова мне, скорее нравился – очень красивый, интересный мужчина, интеллигентный, спокойный, уравновешенный. Если сын отчебучивал что-то в школе, он приезжал, тащил Алексея в кабинет директора, и конфликт на этом исчерпывался. Кажется, в шестом классе у них что-то случилось в семье, потому что Алексей исчез на пару месяцев, и вернулся очень изменившийся, гораздо тише, печальнее… Мы все пытались узнать, что случилось у Мишки Молчанова, как у лучшего друга, но Мишка держался кремнем и ни слова никому не сказал. Это длилось достаточно долго – почти два года, но потом в старших классах Алексей возмужал, «заматерел», с Киром подружился и началось…

Кир Самсонов– сволочь первостатейная, у него отец-депутат, и ходит слушок, что в Думу он попал криминальным путем через трупы и жертвы. Сынок такой же – мразь! А еще невооруженным взглядом видно, что Кирилл Платонову черной завистью завидует, везде пытается его обскакать, но не выходит у него. До сих пор не пойму, почему Платонов и Молчанов, которые с первого класса не разлей вода, с таким, как Кир спелись!? Ведь реально хорошие были мальчики в средних классах. Однако теперь это – наша главная Тройка Мажоров, и никто даже не рыпается перед ними.

В прошлом году из нашего класса как-то незаметно исчезли два хороших парня, оба из интеллигентных семей, очкарики и трудоголики. Оказалось, Кир и Платонов со своей свитой так их «доконали», что нашей директрисе едва удалось замять скандал. Думаю, что решающую роль сыграл депутат Самсонов – мерзкий, высокомерный, лысеющий мужик, выяснял отношения с директрисой, привез какие-то презенты (их за ним охранник тащил, как прислуга). И сам Кирилл такой же мерзкий, как его папаша, реальный «отморозок без тормозов». Платонов-старший тоже приезжал в школу на черном лимузине, долго толковал с директрисой, и после этого оба пострадавших парня тихо исчезли из школы.

Таким, как я серым мышкам, не позволяется даже смотреть в сторону этих троих, а уж заговаривать с «их величествами» тем более, зато им дозволено все! Если кто-то не понравится или не угодит их троице - то только держись – сгноят!

Школа у нас очень крутая, одна из самых лучших в Питере – школа-лицей «ФЕНИКС». Попасть в нее трудно, практически невозможно, обучение очень сложное и требования учителей просто зверские, но оно того стоит! В нашу школу-лицей частенько пытаются устроить своих детей и наши российские "лица с обложек", но увы, не все их отпрыски проходят по конкурсу, который просто сумасшедший. В каждый класс берут не больше 15-17 ребят, и нужно хорошо или отлично пройти сложные вступительные испытания, на которые порой совсем тупые "элитные детки" просто не способны. Поэтому учащиеся школы в основном - способная молодежь, каждый со своими талантами.

Моя семья не принадлежала ни к богатым, ни к элите, но когда я должна была пойти в первый класс, был еще жив мой папа – один из ведущих учителей школы "Феникс" по литературе и русскому языку. Он три раза становился Учителем Года в Питере и один раз по всей России, получал огромные премии, благодаря которым наша семья не бедствовала. Кроме того, благодаря папе школа "Феникс" получила особый грант от правительства на финансирование от государства, поэтому папу там просто "носили на руках". Как его дочь, меня с почетом взяли в лицей в первый класс, поэтому я была привилегированной ученицей. Но не думайте, что я просто "блатная". Меня очень строго экзаменовали перед поступлением в первый класс "Феникса", и папа был мной очень горд, потому что я легко прошла все испытания. Теперь я была в моем и параллельных классах лучшей по литературе, русскому и английскому языкам, (впрочем я была по этим предметам лучшей с самого первого класса). История тоже здорово мне давалась, и меня часто посылали на олимпиады от нашей школы. Отличницей я не была - у меня были проблемки с точными науками и со спортом. Но зато я хорошо играла на фортепиано и выступала за честь школы на общегородских конкурсах.

Я училась под крылом папы ровно 6 лет, потом он скоропостижно умер после обширного инфаркта, и мы с мамой остались вдвоем. Моего отца ОЧЕНЬ любили и уважали в школе, и сама директриса Ольга Романовна Полякова обращала на меня и мою учебу особое внимание в память о нем. В школе в актовом зале на стене висел папин большой портрет и мемориальная доска. Когда мне бывало трудно, я потихоньку пролезала в актовый зал и сидела рядом с портретом, мысленно разговаривая с отцом и прося его совета…

Моя любимая мамочка очень любила папу, впрочем, как и он ее, их отношения всегда были для меня примером, и вступив в пубертатный период, я всегда вспоминала их чудесные отношения и мечтала о таком же семейном счастье. После смерти отца мама не захотела больше устраивать свою личную жизнь, хотя и поклонники у нее еще были – мама красавица всегда была, сколько себя помню. Она работает детским врачом в больнице.

Помимо школы, я занималась на фортепиано в музыкальной школе, и моя учительница очень меня хвалила, пела дифирамбы моей маме и говорила, что моя судьба должна быть связана с музыкой. Она даже возила меня на прослушивание к заведующей фортепианным отделением муз. Училища им. Римского-Корсакова, ее звали Галина Ивановна Кочинова. Она сказала, что мне обязательно надо поступать, но я отказалась, потому что хотела идти на филологический, как папа, и тогда она предложила свои уроки для меня частным образом, чтобы я развивалась дальше. Я с радостью согласилась, и вскоре мы очень подружились, стали настоящими друзьями. Галина Ивановна вскоре ушла на пенсию, и я приезжала заниматься к ней домой.

Если бы не современный уклад жизни, я, может быть, и пошла бы по музыкальной стезе, но уровень зарплаты учителей музыки был настолько аховый, что закончив музыкальную школу в прошлом году, я решила, что буду поступать в университет на филологический факультет, как мой папа, а потом, возможно, в аспирантуру, чтобы преподавать в ВУЗе.

Только что начался мой последний учебный год в школе, в ноябре мне должно было исполниться 18 лет, а пока мы учились по усиленной программе с углубленным изучением тех дисциплин, которые можно было выбрать самим. Мой выбор пал на русский язык, литературу, итальянский и английский языки. Папа знал английский в совершенстве, так как в детстве учился в школе в США и жил там целых пятнадцать лет, пока мой дедушка работал по контракту. Это было очень здорово, так как папа с раннего детства начал разговаривать со мной на английском, и можно было сказать, что он был моим вторым родным языком. Поскольку в английском для меня почти не было трудностей, я выбрала еще и итальянский, потому что мечтала научиться классическому вокалу, а там без итальянского – никуда.

К сожалению, от папы я унаследовала небольшие проблемки с сердцем, поэтому на физкультуре мне было трудновато, особенно когда начался пубертат. Организм быстро взрослел, сердечко справлялось с трудом, но доктора говорили, что скорее всего, я перерасту эти проблемы и все пройдет. К сожалению, пока улучшения не наступало, но мы с мамой не теряли надежды. Мне очень не хотелось, чтобы о моих сердечных проблемах знали в классе, поэтому никогда не отдавала в школе те освобождения от физкультуры, которые мне выписывал врач, и старалась изо всех сил держаться на уровне моих одноклассников. Но беда – сердце не справлялось с бегом на длинные дистанции. Единственные, кто был в курсе моих проблем со здоровьем, были директриса, школьный врач и наш преподаватель по физкультуре.

Итак, сижу на скамье на стадионе, пытаюсь отдышаться. Подходит физрук, прозвище «Циклоп» - здоровый, высокий, под два метра, сильный, широкий, как медведь, но ловкий, юркий, что очень необычно при его габаритах. Он далеко не красавец, страшненький реально, и один глаз всегда как-то прищурен или он просто меньше другого – не знаю. Отсюда и кликуха пошла – Циклоп. Виктор Палыч его зовут. Но мужик он хороший, справедливый и юморной, с ребятами всегда общий язык найдет. В нашей школе учителей отбирают по жесточайшему конкурсу, так что абы кто тут не преподает! Все учителя - просто асы своего дела, знатоки психологии и глубоко знающие и любящие свой предмет. Циклоп тоже знает про мои сердечные проблемки, хоть я и упросила его не делать мне поблажек, но то ли он мне симпатизирует, то ли действительно за меня боится – всегда опекает меня и следит, как я справляюсь с нагрузками.

- Тань, ты живая? - спрашивает он, садясь рядом. Считает мой пульс, качает головой. – В следующий раз не побежишь! Мне проблемы с тобой ни к чему. Вон как зашкаливает! Выпей воды! – и сует мне свежую бутылку воды без газа.

- Спасибо Виктор Палыч, - говорю я, открываю бутылку и залпом выпиваю почти половину. - На улице еще и жара, поэтому так тяжело, - говорю.

Сзади раздается тот же наглый ржач наших мажоров.

- Виктор Палыч, чего вы с ней возитесь? Из черепахи спринтера не сделаешь!! – ржет Самсонов сзади. – И моторчик не приделаешь!

Физрук оборачивается и рыкает на пацанов:

- ЦЫЦ!!! А то щас вторую дистанцию побежите!

- Чо, Виктор Палыч, а рилли чего вы с ней возитесь? Или влюбились на старости лет?! – ржет и Платонов.

Циклоп вздрагивает от наглости Платонова, поверить не может, что кто-то с учителем так разговаривать смеет… У него жилка на шее дергаться начала, а это значит, что он уже на грани.

- Еще раз услышу ваши комментарии и побежите, как миленькие! – прикрикивает физрук на них.

С этими парнями почти у всех учителей проблемы, кроме Палыча. Его они побаиваются. Он силен, как бык, если разозлится – мама не горюй!

Мажоры видно слишком бесшабашны сегодня, и не просекают, что физрук не шутит.

- Таким, как Кольцова надо параолимпийские забеги устраивать, - хохочут они втроем, спускаются с верхних лавочек, становятся перед нами с Циклопом и ржут. – Может, там она первая и придет!

Я сижу, глаза опустила, даже не пытаюсь защищаться – себе дороже выйдет. Только больше издеваться будут потом. Делаю вид, что поглощена разглядыванием песочка под ногами, молчу в тряпочку.

Циклоп звереет. Достали они его сегодня, еще во время урока безобразничали.

- НАДЕТЬ МАЙКИ! Что за стриптиз здесь устроили?! – кричит он на парней, те моментально натягивают на себя спортивные футболки, а физрук подскакивает со скамьи, хватает двоих за шкирки, третьего – самого Платонова - нехило пихает под зад коленом, - НА СТААРТ! – орет, и тащит их на стартовую черту. Парни видят, что дело приняло плохой оборот. Еще пара километров по жаре +30 – запаришься реально.

- Виктор Палыыыч… - ноют они…

- Я предупреждал! – рычит физрук, выпихивает их на старт, орет: - Пять километров на время! Иначе в четверти по колу схлопочете! НА СТАААРТ!

Пацаны тоже звереют и со злостью смотрят на Циклопа и на меня... Но спорить не смеют. Встают на стартовую линию и принимают нужную позу. Физрук достает секундомер, стартовый пистолет, поднимает его вверх…

- Внимание!!! МАААААРШ!!! – выстрел. Платонов, Самсонов и Молчанов срываются с места…

Физрук оборачивается ко мне и говорит:

- Татьяна, если будут тебя доставать – только скажи! Я разберусь с ними. – и подмигивает. Он мне явно симпатизирует.

- Спасибо, Виктор Палыч, - говорю я.

- Иди в душик и на обед. – он треплет меня по плечу.

Я потихоньку ползу в раздевалку. Жарко, мочи нет. Не люблю жару. Моя температура – максимум +25, потом я сдыхаю, видимо из-за проблем с сердцем… К счастью, физкультура – последний урок. Потом обеденный перерыв и занятия по усиленным предметам для выпускников.

Мы с Ладой идем в столовую. Лада Шацкая – моя близкая подруга. Она была с пятого класса новенькая – из Москвы переехала, и ее вначале в штыки приняли, но мы с ней подружились быстро, и она «прижилась». Хорошая девчонка, добрая, честная, способная в биологии и химии, собирается на врача поступать. Мы с ней почти всегда вместе, как сестры. И еще Лена Веревкина, староста наша, с нами дружит. Но у нее вечно завал с общественными поручениями, с обязанностями старосты. Она у нас активистка, и редко с нами «зависает».

Мы берем подносы с едой, усаживаемся на свое обычное место. Тут подходят два парня из нашего класса – Серега Шевцов и Пашка Сорокин. Мы с Ладой знаем, что Серега «запал» на меня, а Пашка – на Ладу, у нас сложился такой вот квартет: мы проводим вместе время, гуляем, ходим в кино, бываем друг у друга на Днях Рождения, в общем, просто дружим.

- Девочки, мы к вам за столик, - говорит Серега и присаживается рядом со мной, его друг – рядом с Ладой.

Мы болтаем и спокойно обедаем. И вдруг на наш стол падает тень. Мы поднимаем головы и видим, что нас окружила троица взмокших и злых мажоров. Видно, только закончили свой забег, даже в душ не сходили. В ноздри ударяет очень сильный запах пота.

- Кольцова! – рычит Платонов и кладет мне тяжелую руку на плечо, - ты нам нужна на парочку слов! – и буквально вытаскивает меня из-за стола, хватая за руку выше локтя. Серега и Пашка подскакивают и пытаются меня спасти, но чертова троица уже взяла меня «в окружение». Легкими движениями широченных плеч они отшвыривают наших парней и ведут меня в коридор. Платонов прижимает меня к стенке и упирает руки по обе стороны от меня. Я оказываюсь в захвате. Нахальный, гад!

- Ты нам должна! – высокомерно говорит он, прожигая меня своими необычными глазами, – Мы из-за тебя вместо пяти десять километров пробежали! В жару! И обед пропустили! (К слову сказать, обед они не пропустили. Просто опоздали минут на десять)

- При чем тут я? - пытаюсь я остаться спокойной, - я же не виновата, что Циклоп на вас взъелся! Хамить учителям меньше надо, мальчики!

- Он взъелся, как ты говоришь, ИЗ-ЗА ТЕБЯ! – вторит Самсонов, кривя губы.

- Так что за тобой должок, Кольцова! – шипит Платонов. – Отработаешь!

Миша Молчанов, как всегда, угрожает и дразнит меньше всех, а сейчас просто молчит в тряпочку, исподлобья глядя на меня.

Я прищуриваюсь:

- Я тебе не прислуга – отрабатывать, Платонов, - храбро отвечаю и смотрю прямо ему в глаза. Вдруг он моргает и взгляд его на секунду становится странным, красиво вырезанные ноздри раздуваются, но он тут же спохватывается и буравит меня глазами по-прежнему.

- Исполнишь парочку поручений, Кольцова. Поможешь сочинение по литературе написать! Услужишь – простим!

- Слушай, Платонов, я откликаюсь на просьбы только когда мне говорят «пожалуйста» - парирую я, - Я никому НЕ СЛУЖУ, Я ТЕБЕ НЕ СОБАКА! И вообще, от тебя потом несет, как от лошади, пусти, мне дышать нечем! В душ сходи!

Я ныряю у него под руками, так как я значительно ниже, и обретаю свободу. Платонов, видно не ожидал такого дерзкого ответа – он резко поворачивается в мою сторону и глаза его и так большие, расширяются и темнеют, глядя на меня. Он стоит, как оглушенный, а его свита, оцепенев, ждет реакции своего главаря. (Мне кажется или Молчанов одобрительно мне улыбается??) Но реакции нет. Мажор словно воды в рот набрал. Стоит и пялится на меня.

Я поворачиваюсь к ним спиной и удаляюсь обратно в столовую. Возможно, он догнал бы меня и прибил, но меня невольно спасает Софа – подружка Платонова. Когда я еще раз обернулась, то увидела, что она павой подплывает к нему чмокает в щеку и обнимает. Морщит хорошенький носик и что-то ему говорит. Но Платонов реально «завис» на мне взглядом, и только когда Софа нетерпеливо дергает его за ухо, медленно вальяжно поворачивается к ней. А я тороплюсь ретироваться от греха подальше.

Начинаются послеобеденные занятия.

По расписанию у нас английский язык. Мы с Ладой сидим в крайнем ряду за третьей партой и старательно выполняем задание учителя. Платонов с дружками облюбовали две последние парты у окна – конечно самые лучшие места, развалились за ними и о чем-то совещаются, сдвинув головы.

- Тань, что они тебе сделали? Чего хотели? – испуганно шепчет Лада мне на ухо.

- Ничего не сделали. Пытались санкции ко мне применить за свои лишние 5 километров на спорте, - отвечаю я, и рассказываю подруге, как Циклоп выпихнул парней под зад коленом на старт и заставил бежать еще 5 километров.

Мы не выдерживаем и смеемся. Самсонов и Молчанов угрюмо смотрят в нашу сторону. Платонов что-то шепчет им, они ухмыляются и недобро поглядывают на меня.

Только этого мне не хватало – попасть в сферу повышенного внимания этой чертовой троицы! Все их боятся, и я - не исключение. С такими отморозками лучше сливаться с серой массой, чтобы не заметили!

Учитель тем временем объясняет тему, которая мне давно известна, - я на английском, как на русском говорю - я начинаю скучать, накручиваю на палец свой локон и поглядываю в окно.

И вдруг случайно ловлю на себе пронизывающий взгляд желто-коричневых лучей глаз Платонова…

Мамочки!

Он так и сверлит меня взглядом…, но не наглым, не злым, а каким-то непонятным, …задумчивым, что ли… Его глаза широко распахнуты и направлены на меня! Красивые глаза! В них переливается темный янтарь и вспыхивают какие-то искры… У меня бегут мурашки по спине, я поспешно отворачиваюсь, но буквально «вижу» спиной его прожигающий взгляд. Тут учитель просит записать задание, мы открываем тетради и пишем с интерактивной доски, на которой появляется задание. Про Платонова я моментально забываю.

В конце урока учитель говорит нам:

- В прошлом году, как вы знаете, я поставил с выпустившимся классом несколько сцен из комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь». В этом году я решил с вашим и параллельным классом «Б», как наиболее успевающими в английском языке, поставить несколько отрывков трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта». Ваше задание – прочитать три сцены, которые я вам задам, попытаться понять их, перевести на русский язык и через три недели мы разберем их подробно. Потом мы проведем кастинг на роли и начнем репетировать. К Новогоднему Вечеру мы должны быть готовы. Книги вы можете сейчас взять у меня на столе. – и он показывает на стопку книжек. – Нужные сцены отчеркнуты карандашом. Записаться на кастинг тоже можно у меня.

В классе начинается шум… Софа оборачивается к своему «коронованному» бойфренду и громко произносит:

- Алекс будет Ромео! Он на английском, как на родном чешет! А я буду играть Джульетту. Я на актрису поступать буду. – в классе девчонки и парни хихикают- Софа в своем репертуаре, апломба выше крыши.

Помню, она весь класс к себе в гости позвала, чтобы мы ее киношный дебют на диске увидели. Фильм тогда еще в прокат не вышел. Мы собрались у нее на вилле, начали фильм смотреть… все спрашивают: «Ну, когда же тебя покажут???» И дождались – малюсенький эпизод - в массовке мелькнуло ее кукольное личико, буквально 5 секунд… КАК ВСЕ РЖАЛИ!!! А она ротик открыла – так и не поняла, почему все смеются.

Учитель (зовут Анатолий Петрович, прозвище «Бигбен») стучит ручкой по столу:

- Тишина в классе! Решать, кто будет утвержден на главные роли, будет комиссия учителей во главе с руководителем школьного драмкружка, так что Одинцова, не бегите впереди паровоза!

Класс смеется. Софа капризно делает губки бантиком и дуется. Пытается с передней парты обнять Алекса, но он зло зыркает на нее, что-то бурчит недовольно, отворачивается к окну, отодвигается, локоть ее отпихивает.

Тут звенит звонок на перемену. Все поднимаются и вытаскивают мобильники.

Это был последний урок сегодня, и начинается «перестрелка» лайками, смсками, фотками, все, как всегда. Мы с Ладой, Сергеем и Пашкой выходим из класса и идем к выходу из школы. Пацанам нужно на метро, а мы с Ладой идем к трамвайной остановке, - живем в соседних домах. Топаем к остановке, и вдруг сзади раздается рев мотора, и около нас останавливается ярко-красная крутая тачка Платонова. Я даже таких машин не видела никогда. И чёрт ее знает – как она называется, без понятия… Но вся школа от нее на ушах стояла, когда Мажор первый раз на ней подкатил. Кажется, название похоже на название какого-то корабля.. то ли бриг, то ли корвет...

Опускается тонированное стекло, и парень выглядывает наружу.

- Кольцова!

- Чего тебе, Платонов? – ощетиниваюсь я.

- Садись, подвезу.

Только этого мне не хватает – садиться в тачку к Мажору! Я не самоубийца!

- Еще чего! – грубовато говорю я, – Езжай, куда хотел, но без меня, ладно?!

Ладка изумленно смотрит на меня и не понимает – как это у меня хватает смелости с самим его величеством так разговаривать.

- Садись, не бойся, - говорит он. Не похоже, что шутит.

Но я ни на грош ему не верю. Лучше я марафон пробегу, чем с ним рядом в машине окажусь!

- Слушай Платонов, отвали от меня, ладно? Не поеду я с тобой никуда. Мне в трамвае комфортнее.

- Ну, как скажешь! – он дает полный газ, машина с ревом срывается с места и мгновенно скрывается за поворотом.

Платонов и Кирилл – еще те сволочи! С прошлого года они реально «заматерели», начали зажимать девочек по углам, вести себя еще более вызывающе, чем обычно, чуть что сразу драка – агрессивные; соревнуются - кто круче, за кем больше девчонок бегает.

Ни одна неделя не обходилась без какого-нибудь инцидента с участием нашей «звезданутой троицы». Но и директриса, и большинство учителей закрывали на их проделки глаза, в основном из-за папаш наших мажоров, особенно отца Самсонова. Он позволял своему отпрыску абсолютно все, и тот уже давно чувствовал свою безнаказанность, распускался все больше и больше. А когда пришла пора, я дико извиняюсь, трахать девочек – эта троица была в авангарде! За прошлые пару лет они «поимели» полшколы. И не удивительно, потому что крутые и не очень крутые девчонки сами вешались им на шею и провоцировали на секс и даже на минет – кто лучше пардон, «отс … Правда, несовершеннолетних они не трогали, только зажимали, лапали, засосы ставили, троллили, но не больше. Это же статья уголовная!

Шли тихие разговоры о том, что троица заключает пари – кто быстрее соблазнит девчонку, и спорили они на деньги, причем, на очень крупные суммы. Из-за этих споров у Платонова время от времени возникали «драки» и стычки с Софой, но каждый раз она приползала к нему, как говорят, «на карачках», и он милостиво «допускал» ее к своему телу.

Таков был Алексей Платонов! И вдруг это ЧУДО соизволило пригласить меня – серую мышку, Татьяну Кольцову, в свою крутую тачку и прокатить с ветерком? НУ УЖ НЕТ!

Честно говоря, мне было просто страшно! Я не хотела признаваться себе в этом, но я его боялась до дрожи в коленях, а еще больше боялась отморозка Кира, впрочем, как и все обычные ребята из нашего класса. Никогда не знаешь, какая «хрень» этим троим в голову ударит. Хотя пожалуй, не троим, а двоим - Миша Молчанов никогда ни к кому не лез, не безобразничал, только при сем присутствовал, и то не всегда. Его мы не боялись. Он классный парень был, однозначно.

Приехав домой, я сделала уроки, поужинала с мамой, и ушла в свою комнатку отдыхать. Мобильник несколько раз пискнул. Смотрю – аж три сообщения от незнакомых абонентов на ватсапе.

«Приветик, Кольцова, расплата грядет.» - Платонов

«За тобой должок» - Самсонов.

Я шумно выдыхаю… Все! Кончилась моя спокойная жизнь! И как же Циклопа угораздило при мне этих «королей» унизить, да еще под зад коленкой. Чем я виновата??

Захожу в классный чат. Там обычные сплетни, ничего нового. Мне личное сообщение от Платонова: «Напрасно не проехалась со мной, я правда хотел тебя подвезти. До завтра». Я игнорирую его сообщение и выхожу из чата.

Утром следующего дня мы с Ладой выходим из трамвая у нашего лицея и топаем ко входу. Уже издали я вижу, что на перилах лестницы главного входа расположилась наша «королевская троица» и резко торможу. Хватаю Ладу за руку и говорю:

-Ладка, мне конец… вон стоят! Иди одна, я подожду, может они свалят отсюда!

- Ну, подруга, ты и попала! – качает головой Лада. И вдруг оживляется, - Слушай, Тань, я придумала. Я иду вперед, открываю тебе изнутри наш спортзал, и ты уже в школе, пока они тут зависают.

Я испускаю вздох облегчения и улыбаюсь.

- Давай попробуем. - говорю, - Тогда иди, а я пока за деревьями незаметно прошмыгну.

Лада решительно идет в школу, а я потихоньку, поглядывая на мажоров, продвигаюсь за деревья к велосипедной дорожке и бегом припускаю во внутренний двор школы. Повернув за угол, где меня уже не видно от центрального входа, останавливаюсь, оглядываюсь и … впечатываюсь прямо в железную грудь Платонова. Как он успел меня выследить и догнать? Кошмар!

Парень перехватил мое запястье, и… нас словно прошибло током в тысячу вольт. Я вздрогнула, но и у него взгляд изменился. Недоумение, удивление во взгляде… Желто-коричневая лава его глаз сползала от моих глаз прямо на мои губы, потом обратно, сканирует мое лицо, я покрываюсь мурашками от его пристального взгляда, но даже не пытаюсь освободить свою руку. Все равно бы не смогла – держит крепко, попробуй выдерни! Я испугалась не на шутку… Обхватывает меня своими лапами за талию.

Я издаю что-то похожее на жалкое мяуканье…

- Платонов, пусти меня, а?! Что тебе от меня нужно? – у меня тряслись поджилки, но я пыталась не показывать ему своего страха. А сама боюсь его до чертиков!

- Хороший вопрос, Кольцова, - хриплым голосом проговорил он, придвигая меня к себе ближе, так что наши тела соприкоснулись, - Я и сам не знаю… ВОТ ПОЦЕЛОВАТЬ ТЕБЯ ХОЧУ! – зрачки его еще больше расширяются, и его красивые губы приближаются к моим губам и прижимаются к ним нахально, одновременно захват его ослабевает, я пользуюсь этим, и как ошпаренная, отталкиваю его, бегу к входу в спортивный зал. Лада уже ждет у двери, и увидев меня, открывает. Я влетаю в зал и сползаю по стеночке на пол. Меня всю колотит от испуга. Ладка пугается, а я в панике оборачиваюсь к улице, но Платонова не вижу.

- Танюшка, ты что!?- кричит Лада, видя, что у меня текут потоки из глаз. – Что случилось?!

Я закрываю лицо руками и реву от испуга, от напряжения, и.. от чего-то еще… но только пока не понимаю – от чего..., сердце бьется от пережитого страха словно подстреленная птица…

Тут в зал входит Циклоп. Он обалдевает, увидев меня на полу и почти бежит к нам с Ладой. Наклоняется надо мной:

- Татьяна, что с тобой? Тебе плохо?

Я мотаю головой и пытаюсь успокоиться, но только реву еще сильнее.

Учитель хватает меня на руки и говорит Ладе:

- Позови сюда Ариадну Петровну, поскорее. Скажи, что Тане Кольцовой плохо! И пусть захватит фонендоскоп! Скорее, Лада!

Лада несется в кабинет к врачу, а Виктор Палыч тащит меня на маты и аккуратно укладывает на них, сам садится и кладет мою голову себе на колени. Гладит по голове, щупает пульс. Проходит минут семь, и в зал вбегает наша врачиха с тонометром и бутылкой воды. Она тоже в курсе моих сердечных проблем. Подбегает ко мне, плюхается рядом.

- Что случилось? Сердце, да Таня? – взволнованно спрашивает, щупает пульс. Мое сердце бьется, как сумасшедшее, но это, кажется, не приступ, а просто я реально испугалась.

- Неет, - всхлипываю я, - я просто очень испугалась…- мне становится стыдно, что всех «взбаламутила» из-за какого-то мажора. Но он меня сильно напугал своей выходкой с поцелуем. – Мне не плохо, извините пожалуйста! Просто сильно испугалась!

Ариадна надевает мне манжету тонометра и меряет давление, и заодно слушает, как работает сердце. Тревога постепенно сползает с ее лица.

- Ничего страшного, - произносит она, снимая с меня манжету, - давление чуть-чуть подскочило, пульс учащенный, но это не приступ. Ты чего-то сильно испугалась, да?

- Или кого-то, - еле слышно шепчу я.

- Давай-ка мы тебя от греха подальше домой сегодня отправим, - говорит Ариадна, - сейчас Виктор Павлович вызовет тебе такси. Отлежись лучше дома.

Меня ОЧЕНЬ устраивает ее решение. Меньше всего я хочу появиться в таком виде в классе перед нашей «звезданутой троицей». Физрук тем временем вызывает такси.

- Хорошо, -киваю я, успокаиваясь.

Ариадна капает в мензурку капли из бутылочки, которую она вынула из кармана белого халата и протягивает мне:

- Давай-ка пей!

Я послушно выпиваю лекарство, физрук помогает мне подняться, и они с Ариадной на пару ведут меня к выходу из школы по той же дороге, по которой я прибежала – так короче. Тут нас догоняет Лада.

- Лада, очень прошу – никомушеньки не говори о том, что сейчас здесь было! – умоляю я подругу.

- Я никому ничего не скажу, Танюш, - обещает Лада. Я знаю, что на нее можно положиться и немного успокаиваюсь.

- Лада, поезжайте лучше вместе с Таней, - говорит Ариадна, - мне спокойнее будет, а вашего классного руководителя я предупрежу.

- Хорошо.

Нас провожают до парковки, где уже остановилось такси. Лада сажает меня в машину и садится рядом. Мы уезжаем, и я облегченно вздыхаю.

Подруга провожает меня до квартиры и спешит обратно в школу. Ей никак нельзя пропускать алгебру и геометрию, у нее хвосты с прошлого года.

Я вваливаюсь в квартиру и падаю на диван в гостиной.

Мысли вихрем носятся в голове, а губы чувствуют прикосновение теплых губ парня, талия чувствует тепло его ладоней, в голове и носу застрял запах – мужской, невыразимо приятный, пахнущий сеном или чем-то в этом роде, деревом что ли? Ко мне в первый раз так интимно прикасался мужчина, может, поэтому я ударилась в такую панику… Закрываю глаза и вижу взгляд прожигающих глаз…

Почему я его так сильно боюсь? Наваждение! Ну поцеловал парень, ну и ЧТО?? Неужели это так страшно? Если бы поцеловал кто-то другой – я бы точно не испугалась так сильно… Но Платонов… Со старших классов я часто втихаря им любовалась, наблюдала, как он взрослеет, как раздаются вширь его плечи, мужает лицо, каким красивым он становится. Как иначе объяснить мою реакцию на его поцелуй??

Ждала я этого что ли все это время? Да ну! ЧУШЬ КАКАЯ!!!

Мне всегда Миша Молчанов нравился - я, как говорят, в него в 7 классе «вкрашилась» и страшно его стеснялась, а он на меня ноль внимания, фунт презрения… Но нравился он мне долго, аж до 10 класса. А Мажор Платонов тут при чем? Он мне до лампочки!

Я с усилием отгоняю от себя новые ощущения и воспоминания, решительно встаю и иду в душ, хочу поскорее смыть с себя его ладони и губы. Сейчас прохладненьким обольюсь, и все будет в норме. Через полчаса мне в личку приходит сообщение:

«Тань, ты куда пропала? Почему не в школе?» На аватаре автора сообщения фото накачанного парня, с огромной гантелей в руке. Это Платонов.

Я решаю не отвечать. Вижу, как он печатает сообщение. «Таня, с тобой все в порядке?»

Я не отвечаю. Приходит еще одно сообщение: «Пожалуйста, не игнорь! С тобой ничего не случилось?» и смайлик с озабоченной мордашкой.

Мои пальцы сами печатают ответ: «Все в порядке. Пришлось уехать домой по семейным обстоятельствам. Спасибо за заботу.»

«Я волновался.» -скажите пожалуйста, заботливый какой!

«Ни к чему. Все норм.»- печатаю я.

«Завтра в школу придешь?»

«да»

Радостный смайлик и поцелуйчик.

Я отшвыриваю телефон и запускаю руки в волосы. Господи, вот же угораздило меня влипнуть!

Вечером опять сообщение от Платонова: «Ты как?»

Я уже полностью пришла в себя, успокоилась, и мое негативное отношение к мажору вернулось. Поэтому я игнорирую его сообщение. К счастью, больше сообщений не приходит.