"Р" - реконструкция

Озерцо, да роща - благодать.

А вокруг ни домика, хоть плюньте.

И пришлось в итоге докладать

О пропавшем населенном пункте. (Е. Лукин)

Прежде, чем рассказывать о приключениях жителей Зареченска, надо пару слов сказать и о самом городе. Иначе будет непонятно. Скажете, что все провинциальные города похожи как яйца? Да ничего подобного! Это для нас, обитателей мегаполисов, они из окна машины, может быть, и похожи. На самом деле, у каждого города своя физиономия, и повадки у его жителей свои, и привычки, захочешь - не спутаешь, если знать конечно. А уж Зареченск, дело совершенно особое. Это вам любой местный краевед подтвердит с приложением кипы архивных справок.

Главное свойство Зареченска - очень вовремя теряться, едва дело запахнет керосином. Ни один еще супостат или просто недоброжелатель из столицы, который желал бы сделать городу какую-нибудь гадость, до него толком не дошел. Все они так или иначе сбились с маршрута и забрели совсем не туда, куда хотели. А тот, кто с недобрыми намерениями ухитрился все же добрести до Зареченска, потом жалел об этом до конца жизни. То есть не очень долго.

Мимо Зареченска, археологи не дадут соврать, промахнулись еще татаро-монголы. Просто не поняли, в какой излучине Реки прячется маленькая крепость. Так и проскакали мимо. Впрочем, археологи до сих пор спорят, где же первый Зареченск стоял, на правом берегу Реки, на левом или вообще на острове Огородном. Бывало, что до драк доходило в этих спорах. Но видать остаткам той первой крепости ученые тоже чем-то не нравятся, если она до сих пор им не попалась.

Петр I тоже промазал мимо города, хотя говорят, что собирался навестить. Прятавшиеся по окрестным лесам староверы перекрестились двуперстно и с облегчением вздохнули, больше никто их в здешних краях не беспокоил.

Гражданская война обошла Зареченск стороной, ни красным, ни белым городок оказался по большому счету не нужен. Советскую власть там установили без единого выстрела, когда в окрестных губерниях уже развевались красные флаги. Заблудился в трех соснах даже сам атаман Грициан Таврический. Каким чертом его из степей Херсонщины понесло в зареченские болота, никто не ведает, но к городу и он не вышел и был наголову разбит.

Всю Отечественную войну Зареченск был тылом. Самое большое его предприятие - авиаремонтный завод, чинивший бомбардировщики Пе-2, немцы долго пытались найти и разбомбить, но - вы понимаете - даже хорошей аэрофотосъемки не добились. Доподлинно известно, что лишь один экипаж He-111 долетел до Зареченска, когда от Реки натянуло особо густой туман. Самолет сел на последних каплях горючего на аэродроме того самого завода, который должен был бомбить, потому что экипаж твердо уверился, что уже вернулся домой. По крайней мере, в краеведческом музее до сих пор выдают именно эту версию, хотя так-то она странная до неописуемости. Посадка была жесткой, потому что пока погода не испортилась, незваному гостю чуть не оторвали хвост истребители ПВО. А потому “Хенкель” шмякнулся о взлетку, подломив стойки шасси. Когда командир экипажа понял, что это не их аэродром захватили русские, а он сам как последний ежик заплутал в тумане и сел туда, куда должен был отбомбиться, то, как говорят, от досады и злости разрыдался. Знай он, что станется с самолетом, пожалуй, удавился бы на ленточке от рыцарского креста. Потому что “Хенкель” хозяйственные зареченцы быстро расклепали и пустили на нужды народного хозяйства. В основном на банные шайки. Одна их них так и лежит в краеведческом музее, наглядно иллюстрируя выражение “Накрыться тазом”. Другие предметы, бывшие в прошлой жизни дальним бомбардировщиком, так и канули в хозяйстве.

После войны способность Зареченска исчезать из поля зрения никуда не делась. Мимо него благополучно проехали Хрущев с кукурузой, Горбачев с антиалкогольной кампанией и какой-то крупный финансовый воротила с криминальным прошлым, покушавшийся на любимый всеми лесопарк. Личный самолет авторитетного бизнесмена повторил маршрут “Хенкеля”, но с куда более плачевным результатом. То, что осталось после посадки, интересовало в основном криминалистов.

Вот с такой развеселой биографией город дотянул до XXI столетия. А так - все здесь как у людей. То есть как и в других небольших городках.

Пешеходная улица, когда на них пошла мода - пожалуйста. Улица Ленина. Пытались переименовать в Купеческую обратно - не прижилось. Так и осталась наследством не то “темного прошлого”, не то “лучших времен”. В торце улицы стоит памятник неизвестному купцу, основателю… нет, не Зареченска, а улицы. Вокруг государственным триколором высажены петунии. В советское время цинии росли, а вместо купчины стоял сначала Сталин, а потом кажется никто не стоял, просто фонтан был. Теперь вот купец. Лицом к горожанам, задом - к мэрии. Которая сидит, кстати, в купеческом особняке XIX века. Рядом, опять же как у людей положено, две думы, городская и областная, потому что Зареченск хоть и хилый, но областной центр.

С думами весело получилось. Городская, тоже такой себе особнячок, бывшая ведомственная поликлиника горкома партии, место тихое до полного умиротворения. Депутаты там уже созывов пять одни и те же, друг друга знают как облупленных и живут мирно, как хорошие соседи. Дважды в год, весной и осенью субботник устраивают всем созывом, а после в закрытой части двора, где скверик, накрывают поляну с шашлыками и пивом, опять же дружной тусовкой, как сказал бы Железный Феликс, “без различия фракции и мундира”. Какой именно Феликс, в свое время узнаете. Не Дзержинский.

А вот напротив дума областная, бывшее дворянское собрание - там совсем другая атмосфера, буйная. Недели не могут тихо просидеть. Едва успела осенняя сессия начаться, как там уже разбили окно, облили кому-то минералкой микрофон и пару раз вызывали полицию. Областные депутаты в Зареченске - народ задиристый и шумный. Никто не может сказать, откуда такая разница с городскими, но говорят, так всегда было. Единственный раз на памяти любопытной прессы народные избранники сошлись во мнении, когда они писали жалобу начальнику областной полиции генералу Гусакову. Просили проверить на экстремизм и оскорбительные намеки неизвестную группу лиц.

Дело было так, приходят как-то депутаты осенью на очередное заседание - а над крыльцом полощется по ветру кумачовый плакат, во весь фасад. И на нем аршинными буквами, кирилловским уставом начертано: “Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых”.

Уязвленные депутаты сначала переругались, подозревая в оскорбительных намеках друг друга. Алый кумач как бы намекал на коммунистов, но глава фракции, известный антиклерикал, возмущался не меньше остальных. В конце концов на поклон к Гусакову отправился аж лично спикер. Но старый генерал слишком хорошо знал, с кем имеет дело. Его орлы и так в думу ходят так часто, будто это их туда выбирали. Изъял плакат как вещдок, но ничего обещать не стал. Правда, он тут же сгреб для дачи объяснений главного тролля всея Зареченска, отца Мефодия, который очень кстати подвернулся стражам порядка под руку, когда подкатил на своем скутере полюбоваться, как депутаты трактуют Священное Писание. Но не очень-то преуспел. В полицию смешливый поп проследовал с христианской кротостью, а вот от разъяснений отказался, сославшись на Конституцию и тайну исповеди. Пришлось отпустить его с миром, тем более, что и алиби у отца Мефодия было железное.

Еще через пару недель на заседании бюджетного комитета подрались главы двух фракций, одномандатник, полезший их разнимать, получил от обоих, то есть дума зажила своей обычной жизнью и про плакат было забыто. Дело заводить не стали. Хитрый генерал рассудил так: Писание цитировать - это не нарушение, никто депутатов и верующих не оскорблял. Вот если бы табличку “Зареченская областная дума” заклеили надписью “Совет нечестивых Зареченской области”, тогда другое дело. А так, ну мало ли, что неизвестный проповедник имел в виду, может просто предостеречь хотел, чтобы народные избранники не шли после заседания снимать стресс в каком-нибудь блудилище. Идите, короче, и не грешите. Против Административного кодекса тоже. А то опять окно разбили, как дети малые, ей-богу.

Как и всякий небольшой город, Зареченск очень любит свои достопримечательности и никогда не против обзавестись парочкой новых. Особенно это касается памятников. Всякая творческая личность, которой удается развести на бабки какого-нибудь бизнесмена, мечтающего прослыть меценатом, считает своим долгом изваять для города что-нибудь этакое, в меру своего понимания прекрасного. Словом, можно только радоваться, что бюджет Зареченска слишком скуден, чтобы привлечь внимание Церетели.

Больше всего памятников в парке над Рекой. Там места много, потому большую часть таких подарков мэрия расставляет там, как какая-нибудь бабулька - статуэтки на комоде. В центре парка все цивилизованно и строго, Вечный огонь там еще в 1965 году зажгли. Зато на соседних аллеях царят полная эклектика и постмодерн. У первого же поворота незадачливого посетителя парка подстерегает чудовищная композиция, похожая на слившиеся в экстазе пивные открывалки. Табличка внизу гласит, что это памятник жертвам фашизма, и в это даже можно поверить: сотворить такую пакость только фашисты и способны. За детской площадкой, на спуске к Реке прописался пограничник с собакой, похожей на табуретку. На фуражку стража рубежей Родины может запросто приземлиться небольшой вертолет. С соседней аллеи собаке подмигивает разноцветный динозавр с детской площадки, которого каждый год красят в разные цвета, смотря какая краска останется после более ценных артефактов.

Не все так печально. Памятник погибшим в локальных войнах, например, получился очень приличным. Говорят, что едва на его месте заложили первый камень, к скульптору явились суровые ребята из Союза ветеранов, участники Первой и Второй чеченской. И пообещали, что если он сотворит что-то на подобие того чудища, которым осчастливили погранцов, они ему руки-то из задницы и повыдергивают. Попутно один из гостей непринужденным движением сломал антикварный дубовый столик, слишком эмоционально треснув по столешнице. За порушившего столик товарища извинились (“он контуженный”) и вежливо ушли. А памятник никаких кривотолков не вызвал. Скорбящий над накрытой ломтиком хлеба кружкой боец был пропорционален, серьезен и обмундирован очень достоверно. Во всяком случае, в его форме не было ничего ни от допетровских стрельцов, ни от американских морпехов, ни от Вермахта с СС. Могут же наши творцы, когда хотят!

Городской ЗАГС одернуть было некому. Поэтому когда чахлый газон с кустиками решили превратить в Сквер влюбленных, оттянулись на все деньги. Повтыкали саженцев, разбили пару клумб, в уцелевших после разгромного благоустройства зарослях сирени поставили скамью примирения со спинкой-”сердечком”, которую острые на язык зареченцы тут же окрестили “жопой из кустов”. Ограда обновленного сквера ясно говорила о том, что к нему приложил руку директор местного МУСПП “Ритуал”, в ней очевидно прослеживалось что-то могильно-скорбное. Да и кому еще могло прийти в голову сажать на газоне “капустку”! Ворота в сквер, черные, сварные, с тяжелой горизонтальной перекладиной, тоже выглядели не слишком приветливо даже будучи увешанными воздушными шариками. На них так и просилось что-то вроде “Оставь надежды всяк сюда входящий”, если не “Арбайт махт фрай”.

Но вершиной творческой мысли был Памятник влюбленным, который водрузили в центре скверика посреди самой большой клумбы. В стальном контуре огромного сердца пожирали друг друга ненавидящими взглядами два бесполых профиля, одинаково большеглазые и патлатые. Владелец магазинчика коллекционных пластинок и большой ценитель рок-классики усмотрел в них сходство с обложкой знаменитого альбома The division bell, с точностью до полной бездарности местного автора. Но знатоков “Пинк Флойда” в Зареченске мало, публика здесь невзыскательная. Поэтому общее народное мнение выразил известный городской алкоголик Серёня, который подоспел как раз к открытию, надеясь сшибить на бутылку. “Да что же это за пидоры сердешные?” - вопросил он, когда с памятника под жидкие казенные аплодисменты стянули простыню, и сорвал по-настоящему бурные овации. До запрета ЛГБТ-пропаганды оставалось еще несколько лет, потому никаких правовых последствий народное мнение не возымело. Хотя название так и приросло.

Впрочем, зареченцы - люди терпимые к чужому творчеству. Памятники, в конце концов, стоят молча и не мешают, в отличие от всяких музыкантов, спать по ночам. А давать монументам всякие ехидные названия давно превратилось в своеобразный вид народного творчества. Памятник, если разобраться, вещь в хозяйстве полезная. Вот ставил, например, хозяин мясокомбината памятник сосиске, аккурат напротив главного корпуса. Всего за год до банкротства. Давно уже вместо мясокомбината торговый центр, а сосиска - осталась, так что никто не знает, где в городе ТЦ “Снежная королева”, но все знают ТЦ “Под сосиской”. Злые языки говорят, что подновляет ее каждый год свежей бронзовой краской не кто-то, а поселившийся на первом этаже секс-шоп.

Самый скромный памятник в городе стоит во дворике на Ленина, возле пивной. Это черная, отполированная с одного бока надгробная плита, обсаженная настурциями, на которой высечено на века: “Бюро ритуальных услуг “Черный обелиск” и более мелким шрифтом ИНН, ОГРН и все, что положено, включая часы работы. Правда, последние часто меняются, потому нижняя половина плиты обычно закрыта листом А4, прицепленном на скотч.

Дворик этот тоже успел стать достопримечательностью и местные экскурсоводы потихоньку таскают туда туристов. Разумеется, не восскорбеть, а завернуть в пивную, носящую в народе название “Труп невесты”. В пивной никого не убивали, максимум били морду, и зовется она на самом деле то “Пивной причал”, то “Пивная заводь”, то “Тихий омут”, в зависимости от того, кто ее в очередной раз выкупил. Зато рядом в том же дворике ютится свадебный салон, чей хозяин имеет очень своеобразные представления о маркетинге и рекламе. Снять помещение с витриной на улицу ему дорого, а клиентов зазывать надо. Поэтому на улицу перед входом в арку, когда салон открыт, обычно выносился манекен в белом свадебном платье и фате. Чтобы манекен не уронили и не сперли, его предусмотрительно пристегивают цепочкой к фонарному столбу. А чтобы пышная белая юбка не трепалась по земле, хозяин салона приспособился манекен вешать. Второй такой же красуется при входе в сам салон, дабы посетитель не свернул ненароком в пивную. Все это похоже на творческую инсталляцию за авторством Синей Бороды: две обезглавленных невесты, висящие одна на столбе, другая на карнизе. Отсюда и название для пивнушки, салона и вообще для всего дворика. Но выручку друг другу хозяева салона, пивной и “Обелиска” успешно делают. Где еще можно купить платье, провести мальчишник и недорого проводить в последний путь тещу? Тем более, смех смехом, а свадебный салон самый дешевый в городе. Да и пивняк в целом приличный. И что бы ни придумал новый хозяин пивняка, где “Труп невесты” - знает весь город.

Но не надо думать, будто чиновники и депутаты с их чудачествами - единственная в Зареченске тема для баек и анекдотов. Есть в городе и разные, законные и не очень, развлекательные заведения, и байкеры водятся, и ролевики с реконструкторами. Это для цивильной публики, если что, ролевики от реконструкторов отличаются не больше, чем провинциальные города из окна машины, на самом деле они очень разные.

Вот о них и пойдет наш рассказ.