"Вергилий" снова на связи

Маг задумчиво вертел в пальцах прямоугольный кусок картона с золотым тиснением и надписью «Пригласительный!»

Куда приглашают? На вечер «Для тех, кому за сто»?

Вальдемар Карлович Вайс, бывший маг-хранитель Донецка, глянул на заходящее солнце. При таком освещении читать – только глаза портить. Закрыл калитку и прошагал по дорожке к дому, тяжело опираясь на трость. Век мага дольше, чем у обычного человека, но и они не бессмертны, а возраст берёт своё.

В доме он нацепил очки и развернул открытку.

Ваше превосходительство!

Даже так? По табели о рангах маг второй категории приравнивался к тайному советнику. Ведь вспомнили...

Имею честь пригласить Вас на торжественное мероприятие по случаю возвращения корабля «Вергилий-3». Место проведения – полигон «Карбон-21Х». Форма одежды парадная. Прибытие к 23:00 часам.

Губернатор Донбасского федерального округа...

Дальше Вальдемар уже не читал.

Нахлынувшие воспоминания заставили сердце бешено заколотиться. Маг нащупал в кармане блистер нитроглицерина, и кинул под язык. Присел в кресло, понемногу успокаиваясь.

«Вергилий»!

Сколько копий сломано вокруг проекта! Сколько споров отгремело...

Тогда, почти пятьдесят лет назад, учёные не только Донецка, но и всей России разделились на два лагеря. Если можно так выразиться, одни стремились в Рай, а другие – в Ад. Одни рвались в небеса, другие хотели под землю. А если серьёзно, то на всеобщее обсуждение было вынесено два проекта, каждый из которых предполагалось полностью воплотить в Донбассе – от техзадания до последней заклёпки.

Первый – пилотируемый полёт на Луну. Он нашёл горячую поддержку в обществе, ещё помнившем «лунную гонку» СССР и США. Опять вспыхнули споры – были или нет американцев на естественном спутнике Земли? Несчастный Армстронг, видимо, вертелся в гробу.

Продвигал проект генерал-майор в отставке Дмитрий Фёдорович Тополин, успевший повоевать за независимость Республики, а после ухода в запас возглавивший Академию Наук ДНР. Конечно, сам он уже не годился для полётов в космос в силу весьма почтенного возраста, но сумел договориться в Центре подготовки космонавтов имени Ю.А.Гагарина и выбил несколько мест для выпускников местного военного-командного училища.

Второй проект подготовил и представил на расширенном консилиуме сам Вальдемар Карлович. Он так и заявил перед многотысячным собранием гостей со всего мира:

– Мы знаем о глубинах нашей планеты меньше, чем о некоторых космических телах! Мы отправляем корабли к Марсу и Луне, но не подняли ни единого образца породы, которая слагает мантию Земли. Мы провалили проект Кольской сверхглубокой скважины и с тех пор не предложили ничего подобного. Мы не знаем дна океана – не исследовали ни «чёрные курильщики», ни Марианскую впадину, ни даже океаническое ложе. Мы царапаем горными работами и буровыми скважинами по поверхности нашей тверди, не имея ни малейшего представления, за исключением гипотез, о составе и строении земной коры на глубинах свыше восьми километров. Нет, говорят мне, экономических стимулов! Но докембрийские породы, интереснейшие с научной точки зрения, могут скрывать множество полезных ископаемых, в том числе и энергоносителей, которая позволит отказаться от добычи нефти, природного газа, углей, горючих сланцев. Научно-исследовательская экспедиция в глубины Земли даст такой научный-технический прорыв, какой не даст даже полёт астронавтов к иной планетарной системе...

Ему даже не пришлось прибегать к ментальному воздействию на учёных. Да это было бы и неспортивно, хотя в какой-то момент искушение возникло. Неделя бурных дискуссий. Сотни докладов, тысячи каверзных вопросов. Споры, не утихавшие даже по окончанию пленарных заседаний и круглых столов. Гостиницы, фуршеты, кофе-брейки – всё бурлило и кипело.

Наконец, огласили результаты тайного голосования.

Проект «Б-Недра» победил проект «А-Луна» с перевесом всего лишь в семь голосов.

Вот тогда-то семидесятилетний горный инженер и маг-хранитель Донецка второй категории впервые угодил в реанимацию с инфарктом. Покинув больничную палату через полгода, Вальдемар Вайс, несмотря на запреты врачей, окунулся в подготовку недрохода класса «Вергилий».

Как он мог не встретить его сейчас? Тем более, имея на руках приглашение от губернатора Донбасского федерального округа. Это было бы просто неприлично.

Вайс не много времени потратил на подготовку. Мундир горного инженера со всеми орденами и медалями висел в шкафу добрых пять лет нетронутым. Приходящая домработница только изредка проветривала его, чтобы моль не завелась.

Накрахмаленная белоснежная рубашка, чёрный галстук. Мундир – золотые пуговицы с молотками. Прихватив трость, вышел во двор.

Роботакси приехало достаточно быстро. Ждать пришлось каких-то пятнадцать минут. Ну, так дом не в черте города, а в двадцати километрах к югу, в Старобешевском районе. Здесь бывший маг-хранитель поселился, уйдя в отставку со всех постов после того, как с «Вергилием-3» прервалась связь. Он тяжело переживал и винил себя в гибели молодых учёных-недронавтов, часть из которых помнил ещё первокурсниками. И вдруг такая радостная новость!

Хорошо, что не забыли старика.

Назвав в микрофон координаты полигона, Вальдемар опустился на сидение, опёрся подбородком на трость. За окном в осенних сумерках проносились аккуратные поля фермерских хозяйств, вдали сияли огни нескольких крупных животноводческих комплексов – после установления прочного мира в Донбассе и воссоединения с Россией, жизнь вернулась в эти края. Конечно, здешние места – от сосновых лесов Святогорья до побережья Азовского моря – по сей день оставались зоной рискованного земледелия, но совместные усилия геологов и буровиков напоили край водой. Сотни скважин, пробуренных по особой сетке, привязанной не только к напорным пластам с наибольшим дебитом, но и к наиболее важным объектам потребления. Когда этот проект подошёл к завершению, степи Приазовья вполне конкурировали с Кубанью в овощеводстве и садоводстве. Богатые урожаи зерно-бобовых культур стимулировали развитие животноводства. Вайс улыбался, вспоминая, что именно его ученики способствовали орошению Донецких земель. Не маги, а инженеры – геологи и буровики.

В те же годы маг-хранитель Донецка впервые задумался, что его служба больше не нужна Отечеству.

Если раньше волшебники использовали силу четырёх Стихий для облегчения жизни сограждан, то сейчас с этим прекрасно справлялись учёные и предприниматели. Конечно, маги сделали немало в войне за независимость ДНР. Но пушки отгремели, украинская военщина откатилась почти до Днепра. Сторонники Тьмы перебиты. Перед Советом магов встал вопрос – зачем мы нужны? Вальдемар принял трудное, но взвешенное и единственно правильное решение – упразднить Совет. Маги-хранители влились в те сферы деятельности, где они могли пригодиться Республике. Управлявшие прежде стихиями Воды и Огня, Воздуха и Земли, они занялись аэрологией и гидравликой, металлургией и геологией, пробовали свои силы в химии сверхтвёрдых материалов и глубокой переработки углей. Без участия магов, учёные, не смоли бы реализовать проект «Метан угля», позволивший полностью обеспечить регион природным газом, который добывался из вмещающих пород угольных шахт...

А потом, уже после воссоединения с Российской Федерацией, настало время ещё более наукоёмких проектов, одним из которых и стал «Вергилий».

Тут Вальдемара отвлекло роботакси. Женским голосом оно спросило:

– Вы предпочитаете через город или по объездной?

«До чего техника дошла», – подумал бывший маг-хранитель.

– Через город гони, – ответил он, испытывая острый приступ тоски по Донецку.

Они въехали в столицу шахтёрского края с юго-востока. В советское время здесь располагались рудоремонтные заводы, мастерские, базы горюче-смазочных материалов и даже одна геологоразведочная экспедиция, которая называлась на удивление банально – Донецкая ГРЭ. Позже, при независимой Украине, устремлённой в процветающую Европу, производство сошло на нет, большинство площадей пустовало, лишь кое-где были оборудованы склады. Сейчас стараниями правительства Донбасского федерального округа здесь выросли заводы по извлечению из руды практически всех элементов таблицы Менделеева. Вольфрам, молибден, ниобий, цирконий, титан, германий, литий, тантал, ванадий, европий...

Звонок мобильного прозвучал, как всегда, внезапно. Вайс давно заметил, что эти хитроумные устройства всегда звонят не вовремя. Если ты плетёшь сложнейшее заклинание, от правильности которого зависит жизнь тысяч людей в городе, будь уверен – человек, которого ты не видел лет десять, обязательно вспомнит о тебе.

Вальдемар нехотя полез в карман, вытащил допотопную «Нокию».

Ну-ка, кто там внезапно воспылал дружбой?

Надпись на экране гласила: «Жорж Водопольев».

Жорж! Это же надо!

Старинный друг, с которым не виделись невесть сколько лет. Друг, соратник, научный оппонент, вечный спорщик и задира Жорж Водопольев. Когда-то давным-давно, в годы войны с Украиной, Жорж возглавлял лабораторию молодых учёных, смело бравшихся за самые неразрешимые научные проблемы. Вайс помнил и БПЛА-крошки, и аппарат для пронзания пространства и времени. И многое другое... По окончании войны Жорж дорвался до образования, получил параллельно три высших, помимо имеющегося. Защитил вначале кандидатскую, а вскоре и докторскую с ужасно мудрёным названием.

В «войне проектов» Жорж поддержал генерала Тополина. Самые горячие споры были именно с ним. Положение осложнялось ещё и тем, что Водопольев мог запросто среди ночи завалиться в гости, позвонив уже снизу от входа в подъезд, и устроить научный диспут до утра. Вайс в то время очень дорожил ночным временем, поскольку совмещал охоту на тёмных с работой в университете и мучительно страдал от недостатка времени для сна.

Но после того, как расширенная коллегия учёных утвердила проект «Б-Недра», Жорж из заядлого оппонента превратился в одного из самых горячих сторонников идеи. После старта «Вергилия» он какое-то время прожил в Донецке, а потом получил приглашение в Москву, где возглавил сверхсекретную лабораторию, подчиняющуюся напрямую министру обороны и президенту Российской Федерации, защитил ещё одну докторскую, но на закрытом совете, и стал действительным членом РАН.

– Вайс слушает.

– Привет, дружище! – донёсся жизнерадостный голос. – Как сам?

Будто виделись на прошлой неделе.

– Лучше всех, – ответил Вальдемар.

– Песок не беспокоит?

– Не дождёшься, – огрызнулся маг. – Приглуши лучше свои моторчики, мне тебя плохо слышно.

Жорж захохотал, услыхав привычную шутку о моторчиках. Он не обладал долголетием мага, но, будучи учёным, придумал, как обмануть неизбежное дряхление. Часть изысканий Водопольева лежало в плоскости создания протезов и искусственных органов. Таким образом, к столетнему юбилею учёный стал наполовину искусственным. Началось всё с глаз, а последними стали ноги. Среди академиков он получил кличку «Терминатор».

– Это не моторчики, а пламенные моторы!

– Ты полегче, андроид недоделанный! Чего хотел-то?

– Ты едешь на полигон?

– «Карбон-21Х»?

– Он самый!

– Так точно, ваша академичность!

– Тогда увидимся! Отбой!

Пошёл зуммер.

Вайс покачал головой. Значит, Жорж мчится. Трудно предугадать, каким из средств современного суперскоростного транспорта он воспользуется, но Водопольев не забыл об их совместном детище.

Что представлял из себя «Вергилий»?

Вообразите артиллерийский снаряд двадцати метров в длину и пяти в диаметре. Обтекаемое, как пуля, тело, выполненное из титано-ванадиевой стали. Высочайшие прочностные характеристики, жаропрочность, виброустойчивость, стойкость ко всем известным видам коррозии. Носовая часть оборудована, как гигантское шарошечное долото. Что такое шарошечное долото? Три вращающиеся шарошки конической формы, армированные зубками из сверхтвёрдых сплавов, не уступающих по крепости алмазу, но не такие хрупкие. В непосредственной близости располагался двигательный отсек, отделённый от остальных подшипником. Дальше шли рубка, лабораторный, жилой и грузовой отсеки.

Семь недронавтов готовились провести несколько лет в очень стеснённых условиях. Хуже, чем на любой орбитальной станции – там хоть в иллюминатор посмотреть можно. Под землёй много не разглядишь. Хотя, конечно, экспедицию укомплектовали специальными скафандрами, которые должны были обеспечить безопасность в случае входа экипажа в полости и пустоты, а так же для наружного осмотра и профилактики внешних систем и приборов.

Работа над подготовкой недрохода заняла больше десяти лет.

Самые совершенные геофизические приборы. Средства записи не только видео и аудио, но и всех известных человеческому разуму полей. Самые разнообразные пробооотборники – реализующие способы вдавливания и термобурения, стреляющие и обуривающие с алмазными коронками.

Очень долго неясным оставался вопрос привода. Точнее источника энергии. Большинство учёных-конструкторов справедливо предполагало (Вайс с ними соглашался), что на больших глубинах нельзя будет использовать виды топлива, требующие реакции окисления. Поэтому отпадали все привычные виды. От керосина до гептила с тетраоксидом диазота, которые применяются в ракетоносителях.

Да если бы даже кислорода в недрах хватало бы с избытком, как тащить неимоверный по объёму и массе запас? Вальдемар серьёзно подумывал о природном газе, содержащемся в капиллярах и микротрещинах любой горной породы. Журналисты называют его сланцевым и боятся, как чёрт ладана. Но приходилось признать, что объёмы газа в окружающих недроход породах критически малы. И чем глубже, тем плотнее породы, а значит, меньше пор и трещин.

И вот тут в полной мере проявился изобретательский гений Жоржа Водопольева.

Вначале он выдвинул теорию, базирующуюся на постулатах квантовой механики Планка, о том, что атомы водорода, существующие в свободном виде, соединяясь в молекулу, экзотермически выделяют энергию. Почему? При расщеплении молекулы на атомы следует затратить энергию, которая, согласно закону о её же сохранении, теряться не может. Куда она девается? Вероятнее всего, переходит в кинетическую энергию вращающихся вокруг ядра электронов. При обратном соединении, если принимать во внимание теорию валентных связей, молекула образуется за счёт спаривания спинов двух электронов, находящихся на орбиталях исходных атомов. В подтверждение гипотезы Жорж ссылался на электронную октетную теорию Гилберта Льюиса или правило октета, из которой следовало, что скорости соединившихся электронов в значительной мере падают.

Почему речь зашла о воде? Да потому что подземные воды присутствуют в любой точке геологического разреза, который под Донбассом пронизан не только геотектоническими, но и горнотехнологическими нарушениями. Без сомнения, по пути следования недрохода образуется водоприток. Бери и пользуйся. Только как?

И тут снова Жорж Водопольев превзошёл самого себя. Изобретённая им мембрана пропускала из воды исключительно катионы водорода Н+, а анионные основания (ОН)– оставляла «за бортом». Каким образом? Вот тут учёный показал себя не только талантливым, но и прозорливым. Изобретение запатентовал под грифом «Совершенно секретно» и запрятал в сейф. Поговаривали, что охране тайны «катион-мембраны Водопольева», как была названа разработка, привлечена федеральная служба безопасности. Вайс никогда не просил друга раскрыть «ноу-хау». Человек, владеющий собственными секретами и тайнами, всегда уважительно относится к чужим.

Роботакси нырнуло под линию монорельса. Первому из градоначальников, кто догадался свернуть все попытки сделать в Донецке метро и начать строить монорельсовые дороги, по мнению Вайса, следовало поставить памятник при жизни. Но его всего лишь забрали на другую работу с повышением. В России тоже нуждались в инициативных, умных и честных чиновниках. Между внешним и внутренним кольцом донецкого монорельса расположились спальные микрорайоны – дома выше шестнадцати этажей не строили, опасаясь просадок земли из-за старых горных выработок, но больше и не требовалось. По данным последней переписи в черте города жили около полутора миллионов населения и ещё полмиллиона предпочитали загородные коттеджи, как Вальдемар Карлович.

Опрятные многоэтажки в гуще зелёных, но пожелтевших к осени, насаждений, школы, супермаркеты, кинотеатры и дворцы спорта промелькнули быстро. Наблюдая электромобили, сплошным потоком мчащие по пятиполосной автостраде, Вайс подумал и пожелал здоровья разработчику роботизированных такси. Он только на миг представил, как нервничал бы за рулём. А так едешь, глазеешь по сторонам.

Вскоре начался исторический центр. Ну, как исторический... Донецку меньше двухсот лет. Архитектурными шедеврами при Российской Империи он не блистал. Сохранились дома в стиле «сталинский ампир», конструктивизм той же эпохи, более поздние «хрущёвки», тяготеющие к отсутствию изысков, выросшие в период после развала СССР офисные многоэтажки и православные храмы. И вокруг – каштаны, тополя, акации, клёны... Летом радующие глаз зеленью, недаром в 70-х годах прошлого века организация ЮНЕСКО признала Донецк самым зелёным из промышленных городов мира. Сейчас деревья оделись в багрец и золото, как говаривал классик, но от этого не стали менее красивы.

Полигон «Карбон-21Х» располагался в пяти с половиной километрах севернее отстроенного из руин терминала Донецкого аэропорта имени Сергея Прокофьева. На площади три на три тысячи метров сочетались самые разнообразные горно-технологические условия. От «целиков»[1] до массивов сильно подработанных старыми горными выработками. Имелся наклонный ствол шахты середины прошлого века и два вертикальных, поновее. Здесь ставились натурные эксперименты и обкатывались любые гипотезы, касающиеся поведения породного массива под воздействием горных работ. Извлечение угля из недр продолжалась, хотя его уже давно не использовали как топливо. Пиролиз и гидрогенизация – технология, позволяющая производить из угля жидкое топливо и химические продукты, – помогли превратить «чёрное золото» Донбасса в стратегическое сырьё.

Преодолев Московский проспект, некогда называвшийся Киевским, роботакси устремилось по прямой трассе к полигону. А Вальдемар Карлович, сам того не ожидая, так разволновался, что полез за нитроглицерином.

Предстоит встреча с командой, которую семнадцать лет считали погибшей.

«Вергилий-3» без особого труда прошёл карбоновую толщу, пересёк девонские и силурийские отложения, а когда оставил позади все породы палеозойской эры и углубился в архей, то показывал неожиданный рост скорости. Проходка полтора метра в час удивляла не только Вайса, но и буровиков, обладавших мировым именем. Всё это время с недроходом поддерживалась устойчивая радиосвязь, позволявшая передавать на поверхность результаты наблюдений – фотографии, видеозаписи, данные геофизических съёмок.

После пересечения слоя Мохоровичича[2] скорость проходки даже возросла, но прохождение радиосигнала значительно ухудшилось. Недронавты могли передавать лишь ежесуточные сводки. Об оцифрованных материалах исследований пришлось забыть. Через три года, согласно расчётам и самым скептическим прогнозам, «Вергилий-3» должен был достигнуть астеносферы[3]. Если задуматься, то мантию Земли, занимающую пространство от слоя Мохоровичича до границы Вихерта-Гутенберга[4], недроход только слегка поковырял бы сверху, но по сравнению с мизерными исследованиями предыдущих поколений даже такая малость стала бы гигантским прорывом.

Не получилось.

Приблизительно на глубине восемьдесят семь километров связь оборвалась. Все усилия пробиться к «Вергилию» радиосигналом не увенчались успехом. Шли разговоры о спасательной экспедиции, даже началась подготовка, но геополитическая обстановка резко обострилась. Пакистанский штамм коронавирусной инфекции, Пурпурная революция в Великобритании, Аравийский кризис и, наконец, извержение в Йеллоустонской кальдере. Что общего у этих природных и политических катаклизмов? Мнение условного Запада было единодушным. Снова во всех бедах обвинили Россию и ввели очередной пакет санкций. О затратных научных исследованиях пришлось на время забыть.

Роботакси остановилось у КПП полигона «Карбон-21Х».

Расплатившись, Вайс скорым шагом, почти не пользуясь тростью, отправился по отсыпанной гранитным гравием дорожке к платформе, крашенной воздушными шариками белого, синего и красного цветов – это ребячество маг не понимал никогда. Путь его лежал мимо тридцатиметровой статуи, изображавшей генерал-майора Тополина, чья правая рука простёрлась к небесам, а левая указывала в недра Земли.

Его уже ждали. Юный офицер в чине лейтенанта и парадном мундире проводил мага хранителя к губернатору. Моложавый, подтянутый руководитель края улыбнулся благосклонно, протянул ладонь для рукопожатия. Но больше ничего. Вайс не обижался. Он понимал, что давно стал чем-то вроде музейного экспоната. Показать людям можно и даже нужно, а поговорить не о чем. Тем более, что на платформу, отчаянно жужжа моторчиками, поднимался целый академик РАН – Жорж Водопольев. Его сопровождал майор ФСБ и супруга – некогда талантливая магичка, осознанно вышедшая из Совета и всю жизнь без остатка посвятившая мужу-учёному.

Чтобы не мешать губернатору, Вальдемар отошёл к группе приглашённых. Здесь были видные учёные в области геологии и геомеханики – истинные хозяева полигона «Карбон-21Х», которых маг знал только по фотографиям в интернете и по научным трудам. Несколько политиков новой формации, представители правительства округа. Их окучивала целая толпа журналистов – и местные каналы, и московские: НТВ, «Россия-24», RenTV. Им Вальдемар был не интересен, поскольку не упоминался в СМИ семнадцать лет. Среди журналистов почему-то затесался один с логотипом канала «Культура». Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Вайс разглядел на самом краю платформы невысокую коренастую фигуру старого знакомца и направился прямиком к нему.

С расой шубиных Вальдемар налаживал связи почти сорок лет. Искал подходы, доказывал, что люди не представляют опасности для подземных жителей. И вот только перед самым запуском «Вергилия-3» состоялась торжественная встреча двух делегаций и подписание международного соглашения о разделе сфер влияния в недрах Донбасса и о взаимовыгодном сотрудничестве. В шахтёрских легендах обитатели глубин присутствовали всегда. Могли нести добро, а могли причинять вред. И не удивительно. Раса шубиных состояла из двух колен – Тёмного и Светлого. С первыми так и не удалось договориться. Зато вторые в рамках программы сосуществования обогатили человеческих учёных бесценными знаниями из области геомеханики, тектоники, структурной геологии и палеонтологии.

– Ты сегодня без шляпы, Вальдемар, – проскрипел Стрикстумп – генеральный консул Светлых Шубиных. Всего таких консульств было три – в Донбассе, Кузбассе и в Воркутинском каменноугольном бассейне. – Простудишься.

Маг улыбнулся, давая понять, что по достоинству оценил шутку.

– Это ваши помогли отыскать «Вергилий»? – спросил он вполголоса.

– Нет, – консул покачал головой, огладил бороду. – Но наши первыми узнали, что ваш недроход возвращается.

В это мгновение с громким криком: «Карлсончик, дорогой!» на Вайса обрушился Жорж Водопольев. Огромный, как медведь, грузный, с неизменной зубочисткой в уголке рта, он попытался облапить Вальдемара, но маг, показывая немалую сноровку, вывернулся из дружески объятий и отскочил на безопасное расстояние. Поднял трость в фехтовальную стойку.

– Задушишь, Железная Лапа!

– Как тебе не стыдно! Я же соскучился!

– Я тоже рад тебя видеть, но давай без объятий!

– Ладно! – жужжа моторчиками, махнул рукой Жорж. – Ведь здорово, что ребята возвращаются!

Вайс опустил трость.

– Тебе сообщили, как они вышли на связь?

– Морзянкой, Вальдемар, морзянкой!!!

– Быть того не может... Я уже думал, что...

В этот миг к ним подбежал запыхавшийся журналист канала «Культура». При ближайшем рассмотрении оказалось, что это девушка. Просто постриженная под мальчика. За ней едва успевал пухлый юноша лет тридцати, волочивший тяжёлую камеру.

Жорж приосанился и набрал воздуха в грудь, готовясь отвечать, но микрофон неожиданно оказался под носом у Вальдемара:

– Канал «Культура»! Скажите, это вы – автор нашумевшего бестселлера «Последний вампир Ойкумены»?

– Я? – растерялся маг-хранитель. – Нашумевшего?

– Трилогия в скором времени будет экранизирована! Вы разве не знали?

– В «Голливуде»?

– Нет, в Москве...

– Какой ужас! – Вайс схватился за голову.

Платформа заходила под его ногами, и потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать – новость об экранизации здесь ни при чём.

– Готовность «Ноль-Один»! – загремел голос из динамиков громкой связи. – Всем уйти в укрытия!

– Вальдемар! – рявкнул Водопольев. – Бегом!

– Сударыня! – маг вежливо предложил журналистке пройти вперёд.

Платформа очередной раз вздрогнула. Оператор неловко переступил с ноги на ногу и едва не уронил камеру.

– Саша! – воскликнула девушка. И снова повернулась к Вайсу. – Пару слов! Потом не успеем!

– Сударыня, готовность «Ноль-Один», – нахмурился маг.

– Всего пару слов!

Жорж уходил к куполу из бронированного стекла, двигаясь дёргано, подобно роботу из старых кинолент.

– Готовность «Два Ноля»! – оглушительным набатом донеслось из динамиков.

Платформа попыталась вздыбиться.

Оператор упал. Девушка корреспондент пошатнулась, вцепилась в рукав Вайса.

Чуть в отдалении замешкавшийся журналист с надписью на жилете «ОПЛОТ-TV» руками и ногами обхватил осветительную стойку.

Земля дрожала. Воздух наполнился низким гулом на пределе слышимости. Ещё немного и он перейдёт в инфразвук.

Устье ствола, куда в своё время ушёл «Вергилий-3», озарилось изнутри багровым сиянием. Клубы то ли пыли, то ли дыма поплыли к ночному небу.

Стрикстумп, который, оказывается, никуда не ушёл, подхватил сползающего на край платформы оператора за ногу, без видимых усилий подтащил к Вайсу.

– Садитесь, – проскрипел шубин. – Кто сидит, не упадёт.

Магу и журналистке ничего не оставалось, как последовать разумному совету.

Из устья уже летели камни. Некоторые из них светились, словно были раскалены.

Вайс вздохнул и создал небольшой защитный купол. Он очень давно не прибегал к магии, но навыки никуда не делись.

Платформа вибрировала. Лопнули несколько прожекторов, рассыпая искры.

Жорж махал рукой из прозрачного укрытия. Что-то кричал...

«Как-то не так я представлял возращение недрохода, – подумал Вайс. – Вернее, совсем не так».

Ураганный ветер снёс щиты ограждения. Из устья вылетела металлическая лестница, кувыркаясь, исчезла в темноте.

Окутанные дымом и багровым пламенем, из ствола появились четыре фигуры. Каждая высотой с пятиэтажный дом. Больше всего существа напоминали огненных ифритов из восточных сказок. Выше пояса – человеческий торс, мускулистые руки, голова, увенчанная короткими рогами. Ниже – смерч, состоящий из языков огня.

Пришельцы огляделись по сторонам. Потом слажено наклонились и выдернули из земли «Вергилий-3», бережно поставив его на забетонированную площадку.

Обшивка недрохода потемнела. Её покрывали глубокие рубцы и вмятины. Кое-где пятна напоминали ожоги.

– Что это? – проговорила журналистка. – Кто это?

– Могу только догадываться, – ответил Вайс, а Стрикстумп невнятно хмыкнул.

Следует признать, охрана полигона отработала на «отлично». Не прошло и минуты, как в воздухе зависли четыре боевых вертолёта Ка-37М. Мощные прожектора осветили ифритов и «Вергилий», а к месту событий, лязгая траками, подползало несколько танков. Орудия смотрели прямиком на подозрительных гостей.

– Почему корабль такой закопчённый? – не унималась девушка.

– Чем ближе к ядру Земли, тем жарче, – ответил маг. – Геотермический градиент. Сейчас в школе это не учат?

– Вальдемар, – вмешался Стрикстумп. – Если будет хоть один выстрел, они сожгут всё в радиусе десяти «км». Ты это понимаешь?

– Понимаю, Стрик.

– Ты мог предполагать?

– Это была лишь одна из гипотез. Не очень популярная, как в церковной, так и в светской науке.

– И что будешь делать?

– Придётся идти. Другого выхода нет.

– Тогда пойдём.

Шубин подполз к краю платформы. Вздохнул и неожиданно спрыгнул.

– Давай, Вальдемар. Становись мне на плечо.

Мак, словно чёрный жук, пополз на зов.

– Постойте! – воскликнула журналистка. – А нам что делать?

– Снимайте. – Не оборачиваясь, ответил Вайс. – Это будет эксклюзив. Вы прославитесь. В любом случае. При любом исходе...

Шагая рядом с подземным карликом, Вальдемар рассуждал:

«В конце концов, мало кто расстроится, если меня испепелят. Пожил я достаточно. Друзья давно ушли в мир иной, да и враги от них не слишком отстали. Жаль, не увижу экранизацию своей трилогии...»

До «Вергилия-3» оставалось каких-то пятьдесят шагов, когда послышался скрежет, прорезавшийся даже через шум танковых и вертолётных двигателей. С обшивки посыпалась окалина. Открылся люк входа-выхода. Медленно, рывками сполз трап.

Семь человек в лёгких скафандрах спустились навстречу магу-хранителю.

– С возвращением из Ада, ребята! – крикнул Вальдемар, особо не надеясь, что будет услышан. И добавил вполголоса для Стрикстумпа. – Подумать только... Я – первый человек, который будет сейчас говорить с гееннитами.

– Не называй их так, – проворчал шубин. – Ещё обидятся.

– Не уверен, что они понимают нашу игру слов. У них ещё всё впереди. – Вайс задрал голову, приложил ладони ко рту «рупором» и воскликнул. – Спасибо!!! Спасибо, друзья!!!

Четыре огненных «ифрита» склонились в ответ. По их пламенеющим телам пробежали цепочки искр. Возможно от удовольствия.

Начиналась новая эра в истории человечества. Да, в Геенну Огненную, как и прежде, смогут попасть не все. Честь стать недронавтом нужно ещё заработать. Зато любой выйдет оттуда, обогатившись бесценным опытом и знаниями.

А что новая страница цивилизации начинает заполняться в Донецке, так это знаково.

Иначе и быть не может.

Донецк это заслужил.

ноябрь 2020

[1]Целик – часть угольного пласта, не извлечённая в процессе разработки месторождения.

[2] Поверхность Мохоровичича – нижняя граница земной коры, отделяющая её от мантии Земли.

[3] Астеносфера – слой в верхней мантии Земли, более пластичный, чем соседние.

[4] Граница Вихерта-Гутенберга– зона разделения слоёв Земли, расположенная на глубине примерно 2900 км и отделяющая мантию от ядра.