"Вселенная ГОСТа 23.12.1969"

1. Трагедия ГОСТов

Великий Склад дышал маслом и одиночеством. Среди вечных сумерек стеллажей, под аккомпанемент скрежета конвейера и философских споров о допусках и посадках, существовала Гайка Латунная. Маленькая? Да! Самая что ни на есть М6, с мелкой резьбой и душою, жаждущей соединения. По меркам Ящика с Крепежом – участь безнадёжная, как попытка навернуться на болт М12 без переходника. Гайка же, с гранями, лишёнными позолоты, с фаской, чуть потертой небрежностью, терялась среди гаек-гигантов и могучих шпилек. Она верила в красоту точного сопряжения, в элегантность крутящего момента. А счастье? О, оно представлялось ей идеальной резьбовой парой, к которой она упорно подбирала ключ… который никак не находился.

«Сестрица М6, вечная невеста, – шептались иногда за спиной в коробке с метизами, – симпатичная – симпатичной, резьба – резьбой, но размер… несерьёзный. Как тот недоделанный чертёж у инженера Семеныча, помните? Год пылился!». Гайка не слышала. Она тихо сияла внутренней полировкой, незаметной под слоем консервационной смазки.

И вот, в один роковой четверг, когда даже воздух в проходе между стеллажами густел от пыли и статики, случилось нечто. На соседнюю полку, к массивному Швеллеру, старому ворчуну и гению несущей способности, водрузили Нового Жильца.

Не просто Жильца – Его. Болт Титановый. Крепеж. Не тот, что просто годится для скрепления табуретки, а тот, чьи шпильки выдерживали мосты, чей класс прочности произносили с придыханием и опаской, ибо был он не просто железкой, а воплощённой мощью. Говорили, он мог одним затягом скрепить судьбы орбитальных космических станций.

Швеллер представил соседа обитателям полки – что бы тот мог похвастаться новой антикоррозийной обработкой. Болт рассеянно молчал, его острый, как кернер, взгляд скользил по гайкам, шайбам… и замер. Замер на Гайке Латунной маленькой, скромно лежавшей в своем гнезде из картона. Она, погружённая в мечты о стабильном соединении, и не заметила этого взгляда. А взгляд был подобен лучу ультрафиолетового контроля сварки в полумраке антресоли.

Черт подери! – Мысль Болта пронеслась громче звона падающего ключа. – Вот же она! Идеальная форма! Совершенная, изящная спираль души, заточённая в этом… в этом скромном диаметре! Грани – чистейшая геометрия! Фаска – поцелуй токаря! Весь облик – воплощённая поэма точности!

Он мысленно подкатился ближе, не сводя с неё воображаемой резьбы. Гайка вздрогнула, почувствовав нездешнее магнитное притяжение (хотя титан немагнитен!). Повернулась. И попала под обстрел его стального обаяния. Смутилась и чуть не выкатилась из коробки.

– Гайка М6, латунь, – пробурчал Швеллер. – Точная. Уважаю.

– Точность – добродетель калькуляторов, Брат Швеллер, – глухо, но с вибрацией восхищения прозвучало эхом по всему складу (Болт молчал как идеальный сварочный шов, но его мысли лились восхитительной стружкой). – А вот эта… эта сущность… Она не просто точна. Она… совершенна. Чистая форма. Неперекаленная. Ослепительная в своей миниатюрной мощи. Давайте знакомиться? – Он мысленно сделал виток навстречу.

И тут случилось чудо. Не с грохотом гайковерта и искрами страсти. Чудо тихое, как шелест технической накладной. Взгляд Болта Титанового, опытный, беспощадный к люфту и восторженный перед безупречной резьбой, увидел. Увидел не просто мелкую гайку, а ту самую Пару, что веками ждала его в коробке стандартных размеров. Он увидел её – Гайку, не «мелочь пузатую», а крепежную душу, достойную быть затянутой с правильным моментом, с глубиной, большей чем любая гайка-барашка, с грацией, скрытой скромными габаритами.

– Вы… вы потрясающе подходите мне, – прошелестело в эфире её надежд (Болт продолжал молчать, но всем видом излучал согласие). – Ваша резьба… это музыка. Точная и страстная. Разрешите… я должен соединиться с вами. Нет, не «соединиться» – обрести целостность.

Гайка замерла. Никто, никогда, ни единым шагом резьбы не стремился к ней так. Её мир – мир допусков и стандартов – вдруг треснул, и сквозь трещину ГОСТов хлынул ослепительный, пугающий свет Взаимности, Силы Затяжки, Соединения. Она почувствовала странное тепло – не от трения, а от прикосновения к чему-то огромному, что вдруг признало в ней родное. Буквально через три минуты Гайка мысленно подписала себе отпуск из коробки стандартов.

Последующие недели были Алхимией Изменения. Не в тиши склада, а в жестоком мире верстаков и станков. Гайка стремилась к Болту. Сначала робко, пробуя метчики М7, потом М8... Её грани, некогда столь изящные, грубели под напором стальных инструментов, внутренняя резьба растягивалась, теряя свою первозданную точность. «Всего пару миллиметров! – шептала она, стискивая грани в тисках судьбы. – Тогда мы совпадем!». Она верила, что ее внутренний диаметр, её душа, должна расшириться, чтобы принять Его Величие.

Болт же, окрылённый её порывом (и всё так же немой, но крепкий в своём стремлении), избрал иной путь. Его титановая гордость не могла ждать. Если Гайка не может стать больше – он станет меньше! С фанатизмом истинного титана он искал плашки. М14... М12... М10... Его могучие витки резьбы, символ несокрушимой силы, стирались абразивами, диаметр стержня таял, как свеча под паяльной лампой. «Всего пару миллиметров! – гремело в его стальном нутре. – Тогда я войду!». Он верил, что его внешняя форма, его суть, должна сузиться, чтобы обрести Её Идеал.

Они не общались. Им было некогда. Они действовали. Каждый в своем углу мастерской завода, движимые слепым стремлением, но лишенные главного – общего плана и сверки по ГОСТу, согласованного калибра. Их деформация была не совместным творчеством, а параллельным саморазрушением во имя призрачного соединения.

И вот, в день Великого Соединения, когда пыль на складе замерла в ожидании, они встретились у Станка Судьбы (он же обычный слесарный верстак). Гайка, ставшая неуклюжей М9 с разбитой резьбой, полной задиров и сомнений. Болт, превратившийся в жалкий стерженек М5, с резьбой едва намеченной, дрожащий от потери былого величия.

С замиранием "шага" (который уже не был шагом ни одного из них) они попытались соединиться. Гайка, с надеждой глядя на его уменьшившийся стержень, поднесла свое изуродованное отверстие... И Болт Титановый, некогда грозный М14, с жалким, едва слышным СВИСТОМ ПРОЛЕТЕЛ СКВОЗЬ НЕЁ, КАК ГОРОХ СКВОЗЬ ДЫРЯВОЕ РЕШЕТО.

Они замерли. Гайка – с дырой, ставшей вдруг бездонно пустой и слишком большой. Болт – лежащий на верстаке, крошечный, никому не нужный огрызок титана, чья резьба уже ничего не могла удержать. Всё. Пропало. Сточить себя – легко. А нарастить... Нарастить резьбу души, вернуть утраченную прочность, восстановить растянутый внутренний мир или стертый внешний облик? Увы, плашки и метчики судьбы работают лишь в одну сторону. Латунь не станет толще от тоски, титан не нарастает от отчаяния.

Мораль: О, Дети Склада и Верстака! Узревшие однажды Родную Резьбу в Другом! Не уподобляйтесь слепым Кулибиным, творящим в одиночку! Прежде чем метчик коснется вашей сути или плашка вашего стержня – СОГЛАСУЙТЕ КАЛИБР! Истинная Прочность Соединения – не в бездумной подгонке себя под призрак партнера, а в совместном поиске общего Шага, в диалоге, в сверке чертежей Душ по общепринятым ГОСТам. Ибо можно так увлечься изменением себя ради Другого, что, встретившись, вы просто... промахнетесь мимо счастья с жалким свистом. И останется лишь пыль стружки да горечь несовпадения.

Горькая пыль стружки еще витала над верстаком, а Гайка М9 "с Разбитой резьбой" и Болт М5 "Огрызок" лежали в мусорном контейнере у проходной, обреченные на переплавку. Их трагедия стала мрачной легендой Ящика с Крепежом, притчей во языцах для самонадеянных шайб и юных винтов.