"Я помню чудное мгновение"

Если бы Пушкин жил в наше время

Александр Сергеевич закончил стрим на канале в Ю-тубе "Великие классики" и открыл свою страницу на ФБ. Там, как обычно, с одной стороны его обзывали имперцем, с другой либерастом. Какая-то матушка Агафья грозила подать в суд за оскорбления чувств верующих за "Жил, был поп, толоконный лоб". Общественная организация "Российские офицеры" приписывала дискредитацию армию в "Капитанской дочке". Украинцы внесли на сайт "Миротворец" за стих "Клеветникам России".

Александр Сергеевич тяжело вздохнул, закурил трубку и подошел к окну. По Старому Арбату таджики шли перекусить во "Вкусно и точка". При виде этой картины поэту в голову пришли строчки:

"Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,

И назовет меня всяк сущий в ней язык,

И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой

Тунгус..."

Дальше не придумывалось.

- А, потом напишу, - решил Александр Сергеевич. Надел широкий боливар и пошел прогуляться по Москве.

"Москва, как много в этом звуке для сердца русского слилось", - размышлял Пушкин разглядывая рекламу призыва в армию по контракту.

- Записывайтесь, молодой человек, - внезапно услышал он веселый молодой голос. Прямо на Пушкина смотрела молодая девушка в армейской пилотке.

- Я, вообще-то, пацифист, - сказал Пушкин. - Убивать других противно человеческой природе. И услышал вслед:

- Не мужик!

Пушкин плюнул и пошел дальше. На площади его имени стояло оцепление. Но поэта пропустили, сверив его изображение с памятником. Причем молоденький лейтенант сказал.

- Я еще в школе учили ваши стихи. "Ты жива еще, моя старушка".

Пушкин хотел сказать, что это не его. Но лейтенанта уже вызвали по рации и тот исчез. Пушкин купил хот-дог и сел на лавочку возле памятника. Тут к нему подошла какая-то дама и протянула руку для поцелуя. Пушкин приложился губами и спросил:

- А вы кто?

- Как! Неужели вы меня забыли? Я Аня!

- Аня, Аня, Аня, - стал перебирать в памяти всех знакомых ему Ань поэт. И вспомнил!

- Ну, конечно же. Это же вам я написал: "Я помню чудное мгновенье".

Дама улыбнулась и Пушкин угостил ее мороженым.

Продолжение следует