"Звёздочка". Только вперёд

Если бы кто-то спросил меня, какие запахи ассоциируются у меня с советским летом, я бы не задумываясь назвал три: горячий асфальт после короткого ливня, свежескошенная трава стадиона и ванильное мороженое в вафельном стаканчике. Все три аромата сейчас перемешивались в воздухе, создавая неповторимую симфонию июльского дня.

Жара стояла невыносимая. Термометр на проходной завода, мимо которой я шёл на тренировку, показывал +32 градуса, и это в тени. Вопреки здравому смыслу, я не стал переносить занятие на вечер — нам нужно было привыкать к игре в любых условиях, ведь в футбольном календаре не делают скидок на погоду.

Заводской городок жил своей привычной жизнью. У киоска «Союзпечать» толпились мальчишки, обменивающиеся наклейками с футболистами. Одни из них рассматривали Пеле и Беккенбауэра, другие спорили о достоинствах Блохина и Онищенко. Старушки на скамейке у подъезда обсуждали свежую серию «Тени исчезают в полдень» — телевизионный хит этого лета. Из открытых окон доносилось «За того парня» в исполнении Льва Лещенко

Мне до сих пор казалось странным, что я почти привык к этой реальности. Чуть больше года как я живу в теле другого человека, в другой эпохе, и веду заводскую команду к успеху, попутно пытаясь изменить судьбу своего молодого я — Ивана Соколова. Иногда просыпаюсь в холодном поту, думая, что всё это сон, и сейчас я снова окажусь в своей унылой квартире 2020-х годов. Но нет — я здесь, и это моя реальность.

На стадион я пришёл за час до начала тренировки. Поле выглядело изумительно — Фёдор, наш бессменный смотритель, в очередной раз доказал, что его руки растут из правильного места. Разметка сияла белизной, трава была подстрижена так ровно, будто её подравнивали маникюрными ножницами.

— Федя, ты волшебник! — крикнул я старику, который возился с разбрызгивателем у дальней штанги.

— А то! — довольно отозвался он, вытирая пот со лба. — В такую жару без полива газон к вечеру превратится в сено. Я его уже три раза сегодня полил.

Я направился к раздевалке, чтобы подготовить инвентарь, когда заметил на трибуне знакомую фигурку. Марина, девушка Ивана, сидела с книгой, время от времени поглядывая на часы. Рядом с ней никого не было, что показалось мне странным — обычно она приходила вместе с Иваном, который является молодой версией меня.

— Здравствуй, Марина! — поприветствовал я её. — Ты сегодня одна?

Она вздрогнула, словно я застал её за чем-то неприличным, захлопнула книгу и встала.

— Здравствуйте, Иван Петрович. Ваня сказал, что задержится — какие-то дела у него в библиотеке. Просил передать, что немного опоздает на тренировку.

В её голосе чувствовалась натянутость. Что-то было не так, но расспрашивать я не стал — не моё это дело, как бы ни хотелось помочь. По факту конечно моё, ведь в будущем Марина станет нашей женой, но наверное все-таки не стоит пока вмешиваться.

— Хорошо, передам на установке, что он предупредил, — кивнул я. — Жарковато сегодня для чтения на открытом воздухе, не находишь?

— Мне нравится, — пожала плечами Марина. — К тому же, здесь хоть какой-то ветерок.

Я кивнул и пошёл дальше, но спиной чувствовал её взгляд. Что-то происходило между этими двумя, и, судя по всему, ничего хорошего.

***

К началу тренировки собрались почти все, кроме Ивана. Ребята шутили про жару, обливались водой из ведра и демонстративно вздыхали.

— Так, орлы, — хлопнул я в ладоши, — начинаем разминку. Лёгкий бег по периметру, потом растяжка. И без нытья! В Мексике на чемпионате мира и не в такую жару играли.

— Иван Петрович, вы же знаете, в Мексике влажность ниже, — подколол меня Санька Волков, главный «эрудит» команды. — А у нас тут как в бане!

— Если будешь умничать, Волков, побежишь ещё три круга, — беззлобно пригрозил я. — Давай, организуй всех в колонну и вперёд!

Команда нехотя построилась и начала бегать по периметру поля. Я посмотрел на трибуну — Марина всё так же сидела с книгой, изредка поднимая голову. Взгляд её каждый раз останавливался на воротах стадиона, словно она ждала кого-то.

Минут через десять, когда мы уже заканчивали растяжку, на стадион вошёл запыхавшийся Иван. Он быстро оглядел трибуны, заметил Марину, но вместо того, чтобы подойти к ней, сразу направился к нам.

— Извините за опоздание, Иван Петрович, — выпалил он. — В библиотеке новые спортивные журналы получили, я зачитался.

— Марина уже сказала. Переодевайся быстрее и присоединяйся к растяжке, — кивнул я. Дисциплина нарушена, но сегодня всё же решил, лишний раз не наседать на ребят.

Иван побежал в раздевалку, а я заметил, как Марина проводила его напряжённым взглядом. Ни улыбки, ни приветственного взмаха рукой — ничего из того, что обычно сопровождало их встречи. Да, определённо, между ними пробежала чёрная кошка.

Тренировка шла своим чередом. Мы отрабатывали выходы из-под прессинга — элемент, который не всегда давался нашим защитникам.

— Батя, не держи мяч! — кричал я Егору Сидорову, который слишком долго возился с мячом в центре обороны. — Первый пас должен быть быстрым! Представь, что на тебя мчатся два форварда «Спартака», что ты будешь делать?

— Выбью в аут, — честно признался Егор, вытирая пот со лба.

— Вот поэтому мы и тренируемся! Чтобы ты не выбивал, а разыгрывал! Давай, ещё раз. Коля и Толя шире, Колобок страхует, Макс чуть опускается под мяч.

Солнце палило нещадно. Футболки игроков потемнели от пота, лица раскраснелись. Я уже подумывал о том, чтобы сократить тренировку, когда заметил, что к стадиону приближаются гости. Ковалёв — это я понял сразу по характерной походке, уверенной, с лёгким наклоном корпуса вперёд. Ещё недавно он в очередной раз собирался меня уволить. Когда я принес ему заявление, он с криками «Ты в своем уме, середина сезона?! А нам еще в первую пятерку пробиваться! Вот сначала дело сделай, а потом на все четыре стороны!» смял его и выкинул в мусорку. А вот его спутника я видел впервые — высокий грузный мужчина лет пятидесяти с властным лицом и пышными седеющими усами.

— Так, ребята, пятиминутный перерыв, — скомандовал я. — Попейте воды, но не слишком много.

Команда с облегчением разбрелась по скамейкам, а я направился навстречу гостям.

— Добрый день, Сергей Николаевич, — приветствовал я Ковалёва.

— Здравствуй, Петрович, — кивнул директор завода. — Знакомься, Валерий Константинович Богатиков, директор «Красного Гиганта». Наш, так сказать, дружественный конкурент, — в глазах Ковалёва мелькнула ирония, но голос оставался подчёркнуто официальным.

— Очень приятно, Иван Петрович, — я протянул руку.

Богатиков пожал её — крепко, чуть дольше, чем требуют приличия, словно проверяя меня на прочность. Его рукопожатие было холодным, несмотря на жару.

— Наслышан о ваших успехах, — произнёс он низким басом. — Сергей Николаевич всё уши прожужжал о своей «Звёздочке». Решил вот лично убедиться.

В его тоне чувствовалась снисходительность, будто он делал нам одолжение самим фактом своего визита. Особенно неприятно меня задело, как он произнёс название нашей команды — с едва заметной иронией, словно речь шла о детской забаве.

— Что ж, милости просим, — я сделал широкий жест в сторону поля. — Как раз отрабатываем выход из-под прессинга. Элемент, знаете ли, критически важный для современного футбола.

— Современного? — Богатиков чуть приподнял бровь. — Вы что же, претендуете на новаторство в советском футболе?

Я заметил, как Ковалёв слегка напрягся — видимо, опасаясь, что я ляпну что-нибудь неуместное.

— Нет, что вы, — улыбнулся я. — Просто стараемся не отставать от тенденций. Видели, как играла сборная в этом году? Какой футбол показывали киевское «Динамо» и тбилисское? Вот и мы хотим соответствовать.

— Похвально, — кивнул Богатиков без особого энтузиазма. — А эти ваши… спортсмены, — он обвёл взглядом поле, где отдыхали игроки, — они на что-то способны?

В его голосе звучало такое откровенное пренебрежение, что мне захотелось сказать что-нибудь резкое. Но я сдержался — не время и не место для конфликтов.

— Судите сами, — я повернулся к команде. — Ребята, перерыв окончен! Становимся на позиции, работаем в две касания!

Команда нехотя вернулась на поле. Я заметил, что Иван, вместо того чтобы занять свою позицию, бросил короткий взгляд на трибуну, где сидела Марина. Она смотрела прямо перед собой, демонстративно не замечая его.

— Ваня, сосредоточься! — крикнул я. — Ты сегодня правый полузащитник, работай на приём между линиями!

Упражнение сначала не клеилось — то ли из-за жары, то ли из-за присутствия высоких гостей. Коля Белов дважды отдал передачу прямо в ноги «прессингующим», Колобок слишком сильно пробросил мяч вперёд и потерял его, а Макс Титов и вовсе споткнулся на ровном месте.

— Да что с вами сегодня?! — не выдержал я. — Вы же умеете лучше! Давайте ещё раз, и соберитесь наконец!

Краем глаза я заметил, как Богатиков наклонился к Ковалёву и что-то тихо сказал ему. Тот нахмурился и коротко ответил. Нетрудно было догадаться, о чём шла речь.

— Сергей Николаевич, — обратился я к Ковалёву, — может, покажем гостям что-нибудь более эффектное? У нас отлично получаются атаки через фланги.

— Валяй, — кивнул Ковалёв. — Только без халтуры!

Я перестроил упражнение. Теперь Санька Волков и Иван Соколов должны были на скорости проходить по флангам и делать прострелы на Лёню Смирнова, нашего главного «танка».

— Санька, твой фланг! — скомандовал я. — Работаем на максимальной скорости!

Волков, словно почувствовав важность момента, выдал один из лучших своих проходов — обыграл двух защитников, вошёл в штрафную и сделал идеальный прострел. Лёня в прыжке замкнул передачу, вколотив мяч под перекладину.

— Вот это другое дело! — похвалил я. — Иван, теперь ты!

Соколов помчался по правому флангу. Его скорость всегда была его козырем, но сегодня он превзошёл сам себя. Мяч буквально приклеился к его ногам, когда он обыгрывал одного защитника за другим. Достигнув края штрафной, он сделал резкую остановку, обманным движением уложил последнего защитника и вместо ожидаемого прострела неожиданно пробил сам — точно в дальнюю «девятку».

— Вот это да! — не сдержался я. — Браво, Ваня!

Даже невозмутимый Женя Морозов, наш вратарь, одобрительно покачал головой. Такой удар не взял бы никто.

Я посмотрел на наших гостей. Ковалёв улыбался, не скрывая гордости. А вот Богатиков остался невозмутим, только слегка приподнял бровь.

— Неплохо, — произнёс он таким тоном, будто оценивал выступление самодеятельного кружка. — Но против серьёзных команд такие финты не пройдут.

— А мы и есть серьёзная команда, — неожиданно твёрдо ответил Ковалёв. — Или вы считаете, что шестое место в первом круге — это случайность?

Богатиков снисходительно усмехнулся:

— Сергей Николаевич, мы с вами реалисты. «Красный Гигант» в своё время тоже баловался футболом, и знаете, к чему это привело? К пустой трате ресурсов. Эти… спортивные забавы хороши для поднятия духа рабочих, не более того.

— Вы так считаете? — Ковалёв чуть подался вперёд. — А я вот думаю, что футбол — это больше, чем просто забава. Это способ показать, на что способен наш завод, наши люди. Это престиж, в конце концов!

— Престиж, — Богатиков произнёс это слово с нескрываемой иронией. — Престиж измеряется выполнением плана и премиями сотрудникам, а не голами каких-то… футболистов.

Я почувствовал, как внутри закипает злость. Этот человек говорил о наших ребятах с таким пренебрежением, будто они были пустым местом. Я уже открыл рот, чтобы ответить, но Ковалёв опередил меня:

— Знаете что, Валерий Константинович, давайте вернёмся к этому разговору в конце сезона. Когда «Звёздочка» займёт место в первой пятёрке, и мы попадем в первую лигу и возможность биться за кубок. Тогда и посмотрим, что важнее для престижа города.

Богатиков хмыкнул, но спорить не стал. Вместо этого он повернулся ко мне:

— Скажите, тренер, а сколько платят вашим… звёздам? — последнее слово он произнёс с таким сарказмом, что даже Ковалёв поморщился.

— Все в рамках положенных ставок, — сухо ответил я. — Никто не получает больше, чем заслуживает.

— Интересно, — протянул Богатиков. — А знаете, у моего сына появилась забавная идея… — он бросил взгляд на Ковалёва, — но об этом, пожалуй, он сам вам расскажет. У вас талантливые ребята, не спорю. Было бы жаль, если бы их таланты не нашли… достойного применения.

В его словах явно слышался какой-то подтекст, но расшифровать его я не успел — Богатиков уже повернулся к Ковалёву:

— Что ж, Сергей Николаевич, благодарю за экскурсию. Впечатляет, не скрою. Но нам пора — совещание в горкоме никто не отменял.

— Конечно, — кивнул Ковалёв. — Иван Петрович, продолжайте тренировку. И помните о нашем разговоре — первая пятёрка, не меньше!

Они ушли, а я ещё некоторое время смотрел им вслед. Было в Богатикове что-то неприятное, что-то, заставлявшее меня внутренне напрягаться. Интуиция подсказывала, что проблем от него не избежать, как и от его сынка Станислава с которым мне уже приходилось пересекаться.

— Иван Петрович, продолжаем? — окликнул меня Макс Титов.

— Да, конечно, — я встряхнулся. — Давайте отработаем стандарты. Санька, ты подаёшь с правого угла, Лёня и Колобок на дальней штанге.

Тренировка продолжилась, но я заметил, что после ухода гостей к трибунам подтянулись несколько девушек. Они расположились неподалёку от Марины, периодически бросая взгляды на поле, особенно когда мяч был у Ивана. Одна из них — высокая блондинка в ярко-красном платье — даже достала фотоаппарат «Смена» и пару раз щёлкнула затвором.

Марина заметила это. Я видел, как она отложила книгу и теперь напряжённо следила за происходящим. Её лицо, обычно такое открытое и приветливое, сейчас казалось замкнутым и холодным.

Иван тоже обратил внимание на девушек — я заметил, как он украдкой бросил взгляд на трибуну и тут же отвернулся, увидев выражение лица Марины.

«Вот оно что, — подумал я. — Первые поклонницы, первая ревность. Классическая история.»

К концу тренировки девушек на трибуне стало ещё больше. Теперь здесь сидело не меньше десятка юных особ, каждая из которых делала вид, что оказалась тут случайно.

— На сегодня всё! — объявил я, заметив, что ребята окончательно вымотались. — Душ, отдых, завтра в то же время!

Команда с облегчением направилась к раздевалкам, но не успел Иван сделать и пары шагов, как его окружили девушки, выбежавшие с трибун.

— Ваня, можно автограф? — защебетала блондинка в красном, протягивая ему блокнот и ручку. — Я видела все ваши матчи, вы играете просто потрясающе!

— Ваня, сфотографируйтесь со мной, пожалуйста! — выпалила другая, миниатюрная шатенка с огромными глазами. — Для стенгазеты нашего техникума!

Иван растерянно оглянулся, словно ища поддержки. Я видел, как на его лице сменяют друг друга замешательство, смущение и… да, определённая доля удовольствия. Что греха таить, внимание красивых девушек льстит в любом возрасте.

— Я… э… конечно, — пробормотал он, берясь за протянутый блокнот. — Кому подписать?

— Алле! — восторженно выдохнула блондинка. — Напишите «Прекрасной Алле от будущей звезды советского футбола»!

Иван неловко улыбнулся и начал выводить надпись. Я посмотрел на трибуну — Марина всё ещё сидела там, наблюдая за происходящим с таким выражением лица, будто проглотила лимон. Затем она резко встала, сунула книгу в сумку и быстрым шагом направилась к выходу.

Иван заметил это. Он поспешно закончил автограф и попытался вырваться из кольца поклонниц:

— Извините, девушки, мне нужно… У меня срочное дело!

Но было поздно — Марина уже скрылась за воротами стадиона.

— Ваня, ещё один автограф! Для моей подруги!

— А можно с вами сфотографироваться?

— Вы придёте на танцы в клуб в субботу?

Девичьи голоса звенели наперебой, не давая ему уйти. Иван выглядел всё более растерянным, пока наконец не бросил на меня отчаянный взгляд.

— Так, девушки, — вмешался я, решив спасти парня, — у футболиста Соколова сейчас важное командное собрание. Все автографы — после следующего матча. А сейчас, пожалуйста, дайте ему пройти.

Поклонницы разочарованно вздохнули, но расступились. Иван благодарно кивнул мне и рванул к раздевалке.

Санька Волков, наблюдавший эту сцену, подошёл ко мне с ухмылкой:

— Растёт наш Ванька, да? Ещё месяц назад робел перед каждой девчонкой, а теперь целый гарем собрал!

— Не завидуй, — хмыкнул я. — У него теперь проблем больше, чем ты думаешь.

— Да ладно! — махнул рукой Санька. — Что за проблемы? Девчонки вешаются на шею — разве это плохо?

— Когда у тебя уже есть девушка, которую ты любишь — очень даже плохо, — серьёзно ответил я. — Марина ведь ушла, видел?

— А-а-а, — протянул Волков. — Вот оно что. Ну, это жизнь, Петрович. Привыкает пацан к славе. С Маринкой они с детства дружат, а тут — новые горизонты, перспективы…

— Не говори ерунды, Саня, — оборвал его я. — Любовь — это не то, чем разбрасываются ради минутного внимания.

Волков пожал плечами и пошёл в раздевалку, а я остался на поле, глядя на опустевшие трибуны. Почему-то мне стало грустно. Наверное, потому что я слишком хорошо помнил свою юность — настоящую, а не эту, переживаемую повторно. Помнил, как не ценил то, что имел, как гнался за мимолётными увлечениями, теряя что-то важное. И к чему это привело? К одинокой пустой квартире в 2020-х и бутылке как единственному утешению. Марина с детьми в итоге от меня ушла, но здесь они ещё толком даже не познакомились, а уже появляются проблемы и надо с этим что-то делать.

***

Когда я вошёл в раздевалку, там было необычно тихо. Ребята переодевались молча, изредка перебрасываясь короткими фразами. Иван сидел в углу, угрюмо уставившись в пол.

— Что приуныли, орлы? — попытался я разрядить обстановку. — Тренировка прошла отлично, руководство довольно.

— Да этот Богатиков смотрел на нас, как на грязь под ногами, — буркнул Макс Титов. — «Неплохо», видите ли! Да я бы посмотрел, как он сам пробежит хоть круг в такую жару!

— Не обращайте внимания, — отмахнулся я. — Важно, что думает Ковалёв, а он нами доволен.

— А правда, что его сын, Станислав, хочет создать свою команду при «Красном Гиганте»? — спросил Коля Белов.

Я удивлённо посмотрел на него:

— Первый раз слышу. Откуда информация? — Я слышал что он хочет сместить меня, но свой клуб.

— Да по городу слухи ходят, — пожал плечами Коля. — Говорят, он уже переманивает игроков из других команд. Обещает зарплату в полтора раза выше, чем везде.

Вот оно что. Теперь я понял, на что намекал Богатиков-старший. «Было бы жаль, если бы их таланты не нашли достойного применения» — так он сказал. Похоже, Станислав решил создать команду-конкурента, и не исключено, что планирует переманить наших лучших игроков, а в конце сезона вероятно вообще расформировать клуб, или сделать резервную команду донора.

— Пусть создаёт, — твёрдо сказал я. — Нас это не касается. Мы — «Звёздочка», и у нас свой путь. А если кто-то думает, что трава зеленее за забором «Красного Гиганта» — что ж, никого насильно держать не будем.

Я намеренно не смотрел на Ивана, но краем глаза заметил, как он вскинул голову, услышав мои слова.

— Да кто ж к этим выскочкам пойдёт! — фыркнул Колобок. — У нас команда — как семья.