Раавани

Раавани

Темно-серые камни старого замка, казалось, впитывали утренний холод и тишину, становясь их продолжением. Раавани стояла у узкого арочного окна своих - нет, пока еще не своих личных, а просто одолженных у Совета – покоев и наблюдала, как первые лучи солнца цепляются за зубчатые стены. Зубья бросали длинные, искаженные тени на внутренний двор, но камни неспешно напитывались золотисто-розовым теплом. Сегодня тени должны обрести форму, а камни – новые цвета. Какие? Еще не ясно, но это будет что-то новое. Девиз, вымпел, Союз?

Союз. Фалькшайнский Союз. Тяжелая, громоздкая фраза. В честь именования замка, приютившего их в момент, когда не было ни единого дня без сражений, ни единой ночи без смерти или очередной катастрофы. Фраза ложилась на плечи, привыкшие к весу меча и кожаного доспеха, тяжелой бархатной мантией. Она же просто наемница, ничуть не высокородная. Это ее сущность, то, что она есть. Или… то, кем она была?

Мысли текли лениво и тягуче, как патока, Раавани словно тонула в прошлом, как в густой сладкой липкой жиже. Она вспоминала не неожиданную атаку, не взлетевшие на воздух строения, не горящий город, по которому носились искаженные порождения еретиков. Тот день в воспоминаниях всех выживших остался кашей из пламени, крови, криков и клыков призванных тварей.

Вспоминалось то, что было после. Неостановимый хаос. Несколько отрядов, выживших чудом, но тут же готовых перерезать глотки друг другу из-за давней вражды, разного происхождения, просто из-за запаха страха. Последние маги, чьи Ордена и Башни были уничтожены еретиками, смотрели на вырвавшихся из огня воинов Королевской стражи как на тупых псов. Стража, в свою очередь, косилась, хватаясь за мечи, на наемничьи отряды, тащившие, не смотря ни на что, сундуки с добычей. В остроухих полукровках – эльфах, полуорках зеленоватой кожей, драго с их золотыми глазами и чешуйчатой кожей, даже гномьих торговцах, все они видели в них едва ли не таких же монстров, что носились по улицам. И все вместе крысились на клирика, на испуганных крестьян, паникующих горожан и ремесленников, которые казались лишь обузой.

И как она, Раавани, оказавшаяся в эпицентре одного то ли сражения, то ли скандала по воле слепого случая, именуемого очень неудачной встречей с родственниками, кричала, перекрывая гул огня, грохот камней и людские вопли: «Мааалчаааать!», вкладывая в этот вопль все свои невеликие магические умения.

То есть, потом Донал написал в летописи будущего Союза: Раавани из Нойвара обратилась к собравшимся на горящей площади «Если будете драться сейчас, эти твари сожрут нас всех по очереди! Хотите умирать поодиночке? Или попробуем выжить вместе? Я призываю вас объединиться и отразить атаку!».

На самом деле это был просто очень громкий крик. Нецензурный.

Не призыв к оружию, все и так были вооружены. Ни единого пафосного девиза, ни единого высокого слова. Просто инстинкт и жажда выжить. В этом был секрет успеха? Ну, люди послушались инстинкта, приказа, грозного окрика и встали в ощетинившийся острым металлом круг, отражая атаки.

Потом был тяжелый переход через равнины, в безлюдные горы, ведь со всех сторон на разрушенные города напирали орды тварей, магов-еретиков, да и просто вся муть, поднявшаяся из глубин человеческой мерзости при первом же признаке бед. Шли они под непрерывным дождем, таща раненых на самодельных носилках. Она вырывалась вперед, ругаясь и гоняя самых бодрых наемников на разведку и охоту, пинала местных охотников, заставляя разведывать путь. Все они, неприспособленные к заботе о простых людях, которых Раавани не позволила бросить, мечами расчищали завалы из веток и… иных, нежеланных препятствий.

А потом разведчики, которые так не хотели ими быть, принесли весть и указали путь до этих развалин. Древние, молчаливые камни, хранящие память о стране, давно канувшей в Лету стали для них благословением. И среди полуразрушенных стен Фалькшайна стихийно началось строительство не просто укрытия, а постоянного форпоста. Получился маленький островок порядка в море безумия, захлестнувшего ойкумену после необъятной магической катастрофы, прокатившейся по землям империи Вижай и прилежащих к ней королевств и вольных земель.

А едва только разместили раненых под собранной из обломков крышей и собрали всех, кто хоть каплю знал о медицине, словно из воздуха возник Совет. Вечно склочный, бесплодно спорящий Совет, состоящий из людей, точнее высоких лордов и леди, не способных договориться даже о том, кто будет готовить ужин. Как будто не это вечное соперничество довело ойкумену до катастрофы!

Донал, обнаруживший неожиданные способности к подслушиваю, чуть ли не дословно документировал все скандалы. Для истории, говорил он, ухмыляясь. Чтобы потом кое-кому стыдно было. И для сестры…

Каждое заседание грозило перерасти в побоище. Маги без Башен и Орденов спорили с Королевскими стражами без короля о распределении ресурсов, бывшие герцогские наемники требовали большей доли за службу, последние разрозненные члены Воинских орденов не могли договориться даже о графике караулов, полукровки и драго тихо замышляли непонятное, ища свою выгоду в полуразрушенном замке, а простой люд роптал и угрожающе требовал чего-то странного и невозможного – безопасности, свободы, спокойной жизни. Иногда она сидела в углу, начищая клинок, как один из последних стражей (да, было такое в ее жизни) или представитель наемников и слушала этот гул бессмысленных претензий, чувствуя, как терпение тает, и время уходит, как песок сквозь пальцы.

И вот в один из дней она не выдержала. Тогда, правда, Бейл раздобыл где-то бутыль крепкого ароматного вина, что явно добавило ей жидкой наглости, а может быть, смелости. Но когда спор о праве на добычу из найденного в развалинах клада достиг апогея, она встала. Не сказав ни слова, она промаршировала к широкому столу, за которым кипели неуместные страсти, и воткнула тупой кинжал в столешницу. Глухой звук удара и треснувшая по причине старости доска заставил всех замолчать.

- Вы рассуждаете, как нужно строить дом, когда лес вокруг горит! – рявкнула она тихо и угрожающе, в воцарившейся удивленной тишине ее слова прозвучали громче и тяжелее криков, - Вы тратите время на дележку жалких крох, пока мир за стенами рушится. Вы даже о той малости, что у нас есть, договориться не можете! Хватит уже болтать, если споры продлятся еще немного, я соберу тех, кто хочет жить, и уйду, и поверьте, много кто уйдет со мной. Потому что у меня нет титула, нет Ордена и нет желания слушать тех, кто привел ойкумену в нынешний вид, но есть желание выжить. А вы останетесь здесь… делить. А мы найдем местечко получше и поуютнее.

И тут подслушивающий Донал, самопровозглашенный летописец, смеясь, сделал пометку в записях о том, что речь была, опять же, не особенно вежливой, цензурной и красноречивой. Зато энергичной и воодушевляющей. Как пинок.

И конечно, никто не назначил ее главой Совета после этого. Такое только в легендах бывает. Зато она получила «право вето». Советники посчитали, что смешная уловка для успокоения амбиций поможет успокоить и ее, и тех, кого она могла бы увести за собой. \

- Ты сможешь останавливать безумные решения, Раавани, - говорили они, - ты сможешь командовать отрядами и принимать решения, и разрешать конфликты. Но править будет Совет, то есть мы.

Советники подумали, что, сделав ее смотрителем, номинальной возвышенной фигурой, они ее остановят!

Нет, не вышло. Наоборот. Стало куда проще работать!

Потому что никто не учел ее упрямства и странной, лишенной патриотизма и фанатизма, эффективности. Опять же, по словам Донала. Раавани считала, что во всем виноват Бейл и его хобби - вина, наливки и настойки.

Когда встал вопрос, кто поедет на переговоры к уцелевшим осколкам вольных земель, удержавшимся от хаоса герцогствам, в эльфийские леса, у всех вдруг обнаружились неотложные дела. Тренировки, склады, лаборатории, стройка, лазарет, Башни, казармы, кухни сами не заработают.

Когда нужно было сформировать отряды для разведки логова еретиков, насылающих заразу и призывающих тварей или поймать шпионящих императорских магов?

Кто возглавит опасную и дерзкую вылазку на побережье, которая в случае успеха надолго обеспечит замок Фалькшайн припасами?

Взгляды людей неизменно обращались к ней, пока Совет спорил.

Так что она организовывала, ездила, сражалась, разговаривала. Работала посредником, ну… что ж, это лучше работало, когда у нее была компания. Но она действительно собирала союзников, соратников, помощников, друзей, как собирала когда-то давно в лесу хворост для костра. Хворост нужно было отбирать тщательно, только те ветки, что не дымят и дают долгое тепло.

Вербуя людей, она не вела речей о великом будущем. Оно уже прошло, сгорело и взорвалось. Была составлена вежливая речь о здравом смысле, о взаимной выгоде, о поддержании безопасности, руководствуемая простой логикой: «Если мы не объединимся, еретики, или чума, или твари, или имперские сволочи (нужное подставить) уничтожат нас всех поодиночке».

Вот ее Раавани и излагала, меняя интонации и контекст в зависимости от ситуации. Как ни странно, речи, произносимые в процессе или после разрешения тех или иных проблем, срабатывали на тех, чьи проблемы решались. Люди, эльфы, гномы, драго, уставшие от страха и хаоса, потянулись в Фалькшайн и окрестности, ставший островком горного спокойствия, символом не чуда, но здравого смысла.

Определиться с ситуацией и речами помогали соратники.

Потому что она набрала свой личный отряд. Как-то само собой получилось, что чаще всего она отправлялась в дорогу с одними и теми же людьми. Да, она обросла, буквально, людьми…

Клановый гномский традиционалист Ревван, на удивление меткий арбалетчик и хронист, бесстрашный, как сказочный демон, гордая магичка Лавьен, спасшая учеников и потом лично взорвавшая свою Башню после того, как ее захватили твари, компания веселых наемников Бейла, среди которых эльфы и полукровки гордо несли клетчатый вымпел, Донал, бывший имперец, библиотекарь и архивариус по призванию, но не по занятию. Ксевр, предводитель драго, с чешуей, исчерченной шрамами не только от когтей монстров, но и от мечей «настоящих людей», обычно остающийся в замке на хозяйстве. Потеря руки не способствует путешествиям… В замке оставался старый целитель Алдрик, потерявший в катастрофе всю свою библиотеку и всех учеников, теперь видевший в Раавани шанс спасти хоть крупицы знаний и как можно больше людей. Молодой Лиам, не успевший получить патент королевского стража, но вытащивший из-под завалов приютских детей, и доведший их до относительной безопасности.

У них получилось сработаться, а потом и сдружиться, не руководствуясь принципами крови или верности орденам или лордам. Первое общение исходило от рациональности и надежности, а дружба просто случилась. Ну, иногда еще было весело вышучивать Совет, разыгрывать целителей и спорить с магами.

Так у Раавани впервые за много лет, посреди буквально конца света появилась опора. Почти семья?

Без них… Без них она бы справилась? Да. Она всегда справлялась сама. Но это был бы путь одиночки, лишенной семьи, которая сначала изгнала, а потом вся до последнего члена погибла в бессмысленной бойне. Это было бы выживание ради выживания, без цели, кроме как сделать еще один вздох, встретить еще один рассвет.

Но появились друзья и толковая цель, появился смысл. И подчиненные, практически подданные. Вот никогда она этого не хотела, ее дело – мечом махать. Ну, выживание ради выживания пришлось отложить.

И на самом деле ее выбрали, не Совет, награждающий бессмысленными титулами, но люди, молча согласившиеся с неумолимой логикой событий.

Почему?

Потому что сначала она была чужачкой для всех. Потому что поначалу у нее не было амбиций, кроме как выжить. Потому что в мире, рухнувшем из-за магии, высокомерия и политики, простой, лишенный иллюзий взгляд наемницы оказался самой ценной валютой. Она не обещала идеала. Она обещала порядок. Строгий, иногда жестокий, но порядок.

И сегодня, как апогею выбора, интриг, магических и политических, ей предстояло объявить о рождении Фалькшайнского Союза, который будет защищать всех, кто придет под его руку. Людей, драго, эльфов, полукровок, орков, магов, солдат, крестьян. Не из милости, а по естественному праву. Праву на жизнь.

На самом деле Союз уже сформирован и работает, все Постулаты власти собраны, просто людям нужно что-то воодушевляющее. Итак – день Фалькшайнского Союза.

Меланхолия разлилась в душе.

Они будут строить более прочный мир на обломках чужой гордыни. Сколь хрупка будет эта постройка? Дипломатические сложности уже кажутся непреодолимыми, ведь уцелевшие старые династии никогда не примут всерьез «сборище выскочек», да уже не принимают. Осколки Вижая все еще считают себя самыми сильными и главными, планируя сожрать остатки ойкумены. Война не затихает, ведь еретики никого не оставят в покое, их магия заразна и все еще отравляет земли. Твари бродят, и встает вопрос, как растить урожай, как накормить тысячи людей, как лечить раненых и больных, как суметь быть не просто крепостью, как стать домом для всех?

Фалькшайн просто небольшая полуразрушенная крепость в горах…

Раавани вздохнула, дыхание заклубилось в холодном воздухе.

Ну что ж, приступим к работе с оптимизмом… откуда только ему взяться? Это не в ее природе. Но в людях он был рождался. В Лиаме, который с упрямством, достойным лучшего применения, обучал крестьян обращению с мечом. В Донале, дождавшемся сестру. В Алдрике, ночами просиживавшем над свитками, пытаясь найти противоядие от сонмищ заразы. В Ксевре, чьи желтые змеиные глаза светились странной теплотой, когда он играл с детьми у костра, не делая разницы между человеческими и отпрысками драго. В Бейле, с рычанием крутящим копья на пару с заместителем, даже в Лавьен, удовлетворенно оглядывающей новую крышу на новой Первой Башне.

Люди верили. Не в нее, как в лидера, а в то, что они делали вместе. А она… она просто расчищала для этой веры путь.

В дверь постучали. Раавани угукнула приглашающе. Вошел Донал, сохраняя на лице не свойственное ему торжественное выражение. Ага, церемонный имперец в белом нем проснулся.

– Все готово, Раавани. Народ собрался на площади. Союзники ждут. Пришло время.

Она кивнула, отходя от окна. Взгляд упал на ее меч в ножнах, покоящийся в стойке у стены. Старый, надежный товарищ, но сегодня он не понадобится. Сегодня ее оружием будут слова.

– Иду, – сказала она, старательно не позволяя голосу дрогнуть. И поймала мимолетную ободряющую улыбку на каменном, казалось, лице, своего личного летописца. Вот еще одно изменение – Донал больше не будет библиотекарем и архивариусом, а встанет за левым плечом в белом и золотом.

Короткий коридор, балкон, выходящий на внутренний двор Фалькшайна. Парой этажей ниже, запрудив все свободное пространство, огражденное восстановленными стенами, стояли люди. Люди и не-люди, крестьяне, ремесленники в праздничных нарядах, торжественные маги, стражники в коже, вперемешку с наемниками и солдатами в доспехах, разряженные торговцы, и, как же можно забыть о них, всяческие высокие лорды и леди щеголяли неуместными по рассветной холодной погоде и в целом, ситуации, придворными нарядами в первых рядах. Пестрая толпа сдержанно гудела. Шум начал стихать постепенно, тишина расходилась волной от первых рядов, едва ее заметили.

Бррр. Раавани передернулась.

А в этих людях, усталых, испуганных, гордых, полных надежды, она видела отражение своих сомнений и своей странной, осторожной веры.

Она сделала глубокий вдох. Воздух нового дня был холоден и чист. Сзади, она чуяла, стояли ее друзья, ее люди, ее поддержка. Донал и Бейл, Лавьен и Ксевр, Алдрик, ну и лоды и леди Советники, куда же без них.

Пора начинать речь.

- Мы не будем обещать вам счастья, – ее голос, звонкий и четкий, разнесся по двору, - мы не вернем погибших, не сотрем шрамы сражений. Но сегодня мы, Фалькшайнский Союз обещаем вам: здесь, за этими стенами, у вас есть шанс выжить и жить по праву, а не из милости тварей. Здесь будет защита, не потому, что вы родились в нужной семье или принадлежите к нужной расе. А потому, что вы люди, живые души.

Слова скатывались с губ неожиданно легко. Наверное, потому что она сама в них верила?

Раавани рассказывала о трудностях, которые их ждут, о тяжелой совместной работе. О том, как найти силу в различиях между людьми, как не замыкаться в себе. Не было громких титулов и имен, клят бросивших людей богам. Зато Раавани не забыла упомянуть про хлеб и сады, про крыши и исцеление, ну и о том, что любой меч должен быть направлен вовне, а не друг на друга.

И кажется, пока она говорила, тяжесть на плечах… не исчезла, нет. Она никуда не делась и не денется, увы. Но она приобрела смысл, потому что настроение людей все-таки менялось. И туда, куда надо! Есть, есть толк в прознатчиках тайной советницы…

Понимание и согласие разрушало завороженную тишину одобрительным гулом. Кто-то даже начал выкрикивать здравницы, кто-то гулко затянул благодарственную молитву.

Вот еще вопрос, сама Раавани безбожница, но люди, для людей первым делом нужно найти служителя богов, кроме старого клирика, сейчас благостно улыбающегося в первых рядах.

Ох, позже об этом, позже… поймав вдохновение и настроение толпы нельзя останавливаться, нужно продолжать говорить!

Она смотрела на небо, озаренное лучами позднего зимнего солнца, на золотящиеся древние стены их убежища, и говорила о том, что империи рушатся, королевства падают, еретики творят ужасы. Но люди, хорошие, простые, упрямые, разные люди всегда остаются. И пока они готовы протянуть руку друг другу, а не занести меч, у мира есть шанс. Поэтому Союз Фалькшайна начинается не с завоевания трона и короны, а со взрыва, бегства, права вето и протянутой в дружеском жесте руки. В этом будет его сила.

- С сегодняшнего дня мы не беглецы! Мы – Союз Фалькшайна, – завершила она, поднимая припасенный заранее вымпел и площадь взорвалась криками искреннего восторга. Раавани стояла, вцепившись в перила, и принимая слитные эмоции толпы, как удар в грудь. Теперь не получится отступить, теперь можно только двигаться вперед.

Впереди снова ожидал Совет со спорами, докладами, сложными проблемами и простыми решениями. Сражение не закончено, оно лишь поменяло форму.

Но в этот миг, на волне искренней радости после бури слов, она позволила себе слабую, едва заметную улыбку. Новорожденный Союз справится с любой проблемой, найдет нужный, правильный путь. Потому что они все здесь больше не одиночки посреди разрушенной Ойкумены.

Декабрь 2025