Рада против монстра

Кто же знал, что дочь мельника, Владислава Изотова, на самом деле была богинкой, и именно она повинна в пропаже и убийстве детей в Грушевке, да и в прочих злодеяниях? Хоть и нелюдимой была семья Изотовых, и дом их располагался рядом с рекой, там же и мельница стояла, но время от времени Изотовых, отца Хоробра и дочку Владиславу, встречали и на рынке, и на деревенских сходках, и на сезонных празднествах. Обычные люди. Помыслить было нельзя, что Влада давно уже сгинула, а вместо неё у Изотовых живёт монстр.

Правда вскрылась почти случайно.

Был поздний вечер. Рада возвращалась из леса с охоты на перепелов, когда увидела деву. Не окликнула, а притаилась за деревьями, разглядывая, так как фигура выглядела странно: распущенные длинные чёрные волосы едва прикрывали обнажённое тело, а худая, почти костлявая правая рука тащила по земле холщовый мешок.

Ступая по-охотничьи бесшумно, Рада следовала за девой. Было очень тревожно, почти страшно, и в то же время любопытно: кто это? Обнажённая дева продвигалась вглубь леса, казалось, бесцельно. Но когда она внезапно остановилась, стало понятно, что цель была – яма.

Или могила.

Потому что дева взяла мешок и вытряхнула из него… Когда Рада поняла, кто это, она в ужасе зажала рот, чтобы не закричать. Младенец!

Черноволосая дева посмотрела в яму, а потом стала на четвереньки и принялась… есть?!

Рада в ужасе ахнула и тут же зажала себе рукой рот. Монстр замер.

Неужто услышал?

Девушка оцепенела.

Медленно, как в кошмарном сне, монстр поднялся с четверенек и стал вращать головой, словно пытаясь понять, был ли звук. Свет Луны освещал эту жуткую фигуру. Выглядела она кошмарно! Вместо глаз, носа и рта – тёмные провалы. Сразу бросился в глаза огромный, как у беременной, живот и болтающиеся груди с длинными чёрными сосками.

Это же… богинка!

Вдруг чудовище протянуло в её сторону свою длинную костлявую руку с тремя скрюченными пальцами и издало какой-то странный клокочущий звук.

Тут Рада поняла, что таиться поздно и нужно бежать со всех ног в деревню. Развернувшись, она помчалась вперёд.

Сердце колотилось в горле, дыхание сбивалось. Колчан больно бился о спину. От мельтешения деревьев рябило в глазах. Непонятно было, смогла ли Рада убежать. Она попыталась на бегу оглядеться, и в этот момент споткнулась о какой-то пень. И в полнейшем ужасе почувствовала, как что-то… кто-то хватает её за ноги.

Снова этот жуткий клокочущий звук – и так близко!

Рада бешено забилась всем телом, пытаясь вырваться. Касаться монстра было до тошноты противно, но жить очень хотелось. Пытаясь оторвать от себя пальцы богинки, Рада невольно оказалась лицом к лицу с нею. То, что издали казалось провалами, оказалось сущим кошмаром вблизи! Кожа старая, морщинистая, обвисла на лицевых костях; вместо глаз – мутные белки, вместо носа – две щели, губ не было вообще – прорезь, полная длинных и острых зубов, которые щелкали, брызгали слюной и норовили вцепиться в лицо девушки.

Ужас и паника придали какую-то энергию, и Рада неимоверным усилием дернулась в сторону, вырываясь из хватки чудовища. Встать она не успевала, а вот просунуть руку в кожаные ножны на бедре и достать острый нож, которым обычно перерезала перепелам глотки, смогла!

Богинка снова кинулась на нее. Ее острые зубы сомкнулись на левой руке девушки, которой та инстинктивно заслонилась при броске монстра. Жгучая боль пронзила всю руку до предплечья. Не помня себя, Рада закричала и вонзила нож куда-то в область шеи или затылка богинки. Та заклокотала и отшатнулась. Рада тут же попыталась вскочить.

Ей казалось, что она сейчас умрет: так колотилось сердце, так сбилось и прерывалось дыхание, так кружилась голова, колотило тело. Руку лизало огнем – на месте укуса возникла рваная рана, и из нее хлыстала кровь.

Богинка облизнула длинным черным языком свои окровавленные зубы, опустилась на четвереньки и, неестественно изогнувшись, прыгнула на девушку.

Рада изо всех сил закричала, срывая голос, выставляя перед собой нож. Пальцами раненой левой руки, не помня себя, она шарила вокруг и хватала какие-то сучья, смешанную с иголками землю и пыталась забить всем этим щелкающий у ее самого лица рот. Правой же рукой она пыталась вытащить и снова всадить в плоть богинки свой нож.

Силы таяли с каждым вскриком девушки. Скрюченные пальцы чудовища охватили ее горло, сжимая, лишая возможности кричать, дышать… Из последних сил Рада вырвала из земли что-то, пихнула в рот богинке и… сдалась.

Перед глазами все плыло и стремительно темнело. Рада никак не могла вдохнуть – на все ее тело навалилась неимоверная тяжесть. В голове нарастал звон, и когда он стал набатом, она наконец провалилась в блаженную тьму и тишину.

…Их нашли на рассвете в центре леса, на небольшой опушке с остатками некогда разросшегося здесь клоповника, собиратели ягод.

Говорят, это было кошмарное зрелище.

Видимо, с первыми петухами проклятие меняло личину, и вместо богинки на растерзанной Раде лежала бездыханная, с вспоротым животом и множеством колотых ран шеи и груди нагая Владислава Изотова. Обе девушки были залиты кровью, засыпаны комьями грязи и иголками.

Чудом было то, что Рада дышала. Едва-едва, но все-таки она была жива.

Когда стали разбираться, что произошло, в лесу нашли незакопанную могилку с телом недавно пропавшего в Грушевке младенца – Младуши, дочки кожевенников Павла и Милославы Ионовых. А потом нашли еще несколько могил, в том числе и общих. И в подвале на мельнице Изотовых много всякой мерзости.

Много кто приезжал в деревню после: охотники за нежитью, шаманы и лекари, из городов всякие разумные. Пытались и с Радой поговорить, только она после этой истории сторонилась людей. Стала молчаливой и нелюдимой. Теперь всегда надевала одежду с длинными рукавами, скрывая шрам от укуса богинки, да и перевязь разноразмерных ножей носила, почти не снимая. Охоту забросила, да у волхвов пропадала днями.

Впрочем, на то были причины.

Когда Рада оставалась одна, она поднимала рукав своей рубашки и с ужасом смотрела на черную, повторяющую контур ее вен, вязь на коже, центром которой был шрам от укуса чудовища.

Она не хотела становиться очередной богинкой. И она обязательно найдет способ остановить свое перерождение!