Раннее пробуждение

Он открыл глаза, приподнял голову с подушки и огляделся. Вокруг был полупрозрачный пластик капсулы долгого сна.

«Пробуждение, — подумал он. — Это хорошо. Так, что нужно сделать в первую очередь? Вспомнить, кто я! Меня зовут Отто зу Дирк, я наследник Великого Дома Дирков, старший сын герцога Ричарда зу Дирка. Мне тридцать два физических года, я родился…»

При Пробуждении было важно вспомнить всё о себе, и основные понятия окружающего мира — этому Отто учили с детства. Воспоминания помогали уменьшить стресс от Пробуждения и сохранить психику стабильной — по крайней мере, так считали медики. И он вспоминал.

Планета, на которой жил Отто, называлась Килона. Первые корабли переселенцев с Земли прилетели на неё девяносто поколений назад, и за это время заселили всю пригодную для жизни поверхность. Каждому кораблю был отведен свой участок суши, и именно на них были основаны столицы будущих герцогств. Капитаны кораблей, они же их владельцы, стали первыми герцогами, главами Великих домов. Власть передавалась по наследству, от отца к старшему сыну или дочери. Двенадцать кораблей — двенадцать герцогств. Офицеры кораблей и их потомки стали знатью, остальные переселенцы — простыми подданными.

Планета отличалась уникальным климатом, из-за сложной траектории движения вокруг двойной звезды. Двадцать лет на ней был умеренный климат, с жаркими зонами на экваторе и холодными полюсами. Зато следующие двадцать лет на всей планете свирепствовала лютая зима — с сильнейшими ветрами и температурой под минус сто градусов. На это время жизнь на планете замирала — растения отцветали, и, разбросав холодостойкие семена, погибали. Все животные прятались по норам и пещерам и впадали в спячку, рыбы уходили глубоко в моря или собирались к немногочисленным подводным вулканам, около которых было относительно тепло.

Про такой климат Килоны было известно давно, и планета считалась ограниченно пригодной к заселению. До той поры, пока разведчики не обнаружили на ней редчайший минерал — куббит, названный так из-за того, что его находили в виде кристаллов строгой кубической формы, он использовался как топливо в космических двигателях, позволяющих кораблям уходить в подпространство. После этого сразу нашлись желающие поселиться на планете, обещающей баснословные богатства.

Первые поколения людей на планете жили по простому распорядку — в тёплые года накапливали провизию, добывали куббит и продавали его торговым кораблям с других планет. Когда приходила Зима — прятались в подземных убежищах, продолжали добывать дорогой минерал и ждали тепла. Улетать на это время на другие планеты могли себе позволить очень немногие — освоенных планет было немного, и лететь к ним было крайне дорого и долго. Но в один прекрасный день кому-то пришла в голову простая мысль о том, что проводить половину жизни под землёй, не видя света и ёжась от постоянного холода — значит, просто зря тратить время. В огромной скале был вырублен величественный Храм, в котором установили капсулы долгого сна — хитроумные устройства, в них члены Великих Домов засыпали на всю Зиму. При этом они не старели, не видели снов, и все холодные года пролетали для них в одно мгновение. После того, как знать ложилась в капсулы и засыпала, вход в Храм был запрещён, и остальные зимовали, как прежде — в укрытиях под землёй. Через двадцать лет Зимы капсулы автоматически будили людей, и посылали сигнал придворным — и они собирались в Храм встречать своих повелителей.

На планете существовала религия, в которой только герцоги и их дети были жрецами и могли исполнять сложные ритуалы, и поэтому никому из богобоязненного населения не могла прийти и мысль – нарушить существующие порядки и устроить революцию, или просто мятеж. Даже обычные преступления совершались на планете крайне редко, поэтому правители могли спокойно спать Зимой, фактически живя только в тёплое время.

И вот наступило очередное Пробуждение. Отто закончил воспоминания, нащупал правой рукой рычаг и потянул его вниз. Крышка капсулы мягко открылась. Он сел на ложе и посмотрел по сторонам, ожидая увидеть многочисленных придворных, желающих помочь наследнику герцога выбраться из капсулы. Вокруг никого не было.

«Странно, — подумал Отто, отбросил простыню и самостоятельно перелез через невысокий бортик. — Куда все делись? Не может же быть, что про меня просто забыли?»

Он оглядел огромное помещение. На стенах, уходящих вдаль, висели знамёна с гербами Великих Домов. На обшитых деревом колоннах, двумя рядами пересекавших Храм, были прикреплены ритуальные лампады, освещавшие всё вокруг ярким светом. Откуда-то доносился звук капающей воды. Было несколько прохладно, и Отто достал из капсулы простыню и завернулся в неё.

Он хотел уже идти к выходу, но вдруг бросил взгляд на стену, на которой находилось огромное табло, и оцепенел. Там горели цифры — 6, 4 и 8.

«Не понял, — подумал Отто. Ноги его вдруг стали ватными, и он сел на устланный коврами пол. — Шесть лет, четыре месяца и восемь дней? До Пробуждения? А как же я?»

Несколько минут он сидел на полу и смотрел вперёд невидящими глазами, потом до него стала доходить страшная правда — он проснулся раньше срока. Какой-то сбой автоматики, управляющей капсулами, роковой дефект. Никогда раньше такого не происходило, по крайней мере, Отто про такое ни разу не слышал. Но факт оставался фактом — он проснулся задолго до Пробуждения.

Отто застонал и обхватил руками голову. Больше шести лет! Он обречён. Один, без еды, без возможности связаться с людьми, живущими под землёй. Воды в Храме было достаточно — со своего места Отто видел большой бассейн, куда по стене струйкой стекала вода — этого требовала местная религия, жрецы даже во сне не должны были оставаться без воды. Замерзнуть он не боялся — в помещении поддерживалась температура около восемнадцати градусов. Но еда! Неделя-другая, и он просто умрёт от истощения.

Впрочем, среди знати планеты не было слабых духом людей — они просто не выживали среди сложных политических интриг, и уже через короткое время, с трудом поднявшись на ноги, Отто побрёл в сторону бассейна с водой. Подойдя к нему, он глянул в своё отражение. Невысокий, черноволосый молодой мужчина с бешеными глазами. Последнее было понятно, конечно, учитывая сложившиеся обстоятельства.

Отто зачерпнул воды, плеснул на лицо, постоял с минуту, потом вытерся простынёй. Закинув край ткани на плечо, медленно пошел вглубь Храма, рассматривая знамёна на стенах. Вот золотой грифон на красном поле — славный герб его Дома. На противоположной стене знамёна с косыми крестами на фоне алой розы — это Милны, давние друзья его семьи. Дальше — василиски и леопарды, куницы и орлы…

Почувствовав струйку холодного воздуха, тянущуюся от стены, Отто остановился и присмотрелся. В небольшой нише он увидел небольшое, три на три дюйма, квадратное отверстие.

«Наверное, это вентиляция», — подумал Отто и содрогнулся, представив, что снаружи была километровая отвесная скальная стена, под которой громоздились ледяные торосы замёрзшего моря.

Пройдя еще немного, он остановился около знамени с алым горностаем на чёрном поле.

«Токки, — Отто непроизвольно сжал кулаки. — Старые враги моего Дома».

Он схватил знамя за угол и сильно дёрнул его вниз. Полотно упало, обнажив частый деревянный каркас, прикреплённый к стене, на котором держалась ткань. Металлический прут, вшитый снизу в знамя и утяжелявший его, гулко ударился об пол.

Отто задумался, потом попробовал оторвать деревянную рейку каркаса от стены. Со второй попытки ему это удалось. Оторвав ещё пару реек, он переломил их об колено и отнес к нише с вентиляционным колодцем. Там он отогнул ковёр и сложил на каменный пол деревянные обломки. Потом подошел к ближайшей колонне и снял с неё горящую лампаду.

«Попробую разжечь костёр, — подумал Отто. — И потеплее будет, да и как-то спокойнее, когда рядом горит огонь».

Сухое дерево загорелось, едва он поднес к нему лампаду, дым от костра потянулся куда-то ввысь, к потолку огромного Храма. Отто сел рядом на пол и стал смотреть на огонь, жадно пожиравший сломанные рейки.

«Прогорит быстро, — медленно размышлял он, любуясь пламенем. — Ничего, ещё принесу. Вон, колонны обшиты толстыми досками, они подольше гореть будут».

Отто лег рядом с костром, закутался в простыню и закрыл глаза. Через минуту он уже спал. Впервые за многие годы ему приснился сон, в котором он куда-то бежал по снежной равнине, петляя между ледяных глыб. При этом странным образом в каждой глыбе скрывался очаг, в котором на огне жарилась пронзённая вертелом свиная туша.

Проснувшись, Отто быстро поднялся, посмотрел на кучку золы на полу, и решительно пошёл к ближайшей колонне. Там он снял горящую лампаду с крепления, осторожно поставил её на пол, и ухватился за металлический кронштейн, на котором она крепилась. Пять минут раскачивания — и кронштейн отвалился от колонны, и в руках у Отто оказался почти правильный металлический треугольник. Повторив всё это со вторым кронштейном, он отнес их к нише, и пошел к валявшемуся на полу знамени, которое он недавно сорвал со стены. Немного повозившись, он вынул из него металлический прут и засмеялся:

«Заточить об стену — и копье готово! А потом послужит и вертелом, пристроить на кронштейны — и всё. Впрочем, вертел можно сделать и из другого прута — их тут предостаточно».

Подойдя к капсуле главы Дома Токков, Отто посмотрел сквозь полупрозрачный пластик. Под крышкой лежал крупный немолодой мужчина с волевыми чертами лица.

«Герцог Рудольф зу Токк, — подумал Отто злорадно. — Вам выпала честь быть первым блюдом на моём столе. Потом дойдёт очередь и до других членов вашего Дома».

Он посмотрел вниз и увидел черную педаль, выходящую из дна капсулы. Иногда лежащие в капсулах при Пробуждении впадали в панику и забывали, что для открытия крышки нужно опустить рычаг, и тогда собравшиеся придворные приходили на помощь, жали на педаль и капсула открывалась.

«Топлива для костра мне хватит, вода есть. Всё лишнее можно выбрасывать в вентиляцию. Крупные кости, конечно, не пролезут, придётся их как-то дробить. Ничего, справлюсь. Как пройдёт Зима — море оттает, и прибой смоет все следы. Не забыть только, в конце отмыть пол под очагом. Но вот только время… Я проснулся, значит — начну стареть, у меня будут расти ногти и волосы... Это может вызвать подозрения».

Отто огляделся, подошел к двери Храма и увидел, что она была украшена по периметру небольшими стальными пластинами с выдавленным на них орнаментом. С трудом оторвав одну пластину, он взвесил её в руке и подумал:

«Заточить о камень — получится прекрасный нож. Да, с ногтями придется повозиться, волосы стричь неудобно, да и бриться придётся перед Пробуждением… Ладно, как-нибудь приспособлюсь. Бассейнов здесь два, в одном буду мыться, из второго — пить. Не всё еще потеряно. Шесть лет, четыре месяца и восемь… нет, уже семь дней — не так уж и много».

***

— Добрый день, милорд! — издалека закричал толстый старик, закутанный в белую ткань, обращаясь к невысокому черноволосому мужчине. — Поздравляю с Пробуждением!

— И я вас поздравляю, — улыбнулся черноволосый и подошёл к старику.

— Прекрасно выглядите, милорд, — старик поклонился. — Кажется, что с того момента, как я вас видел в последний раз, вы стали шире в плечах!

— Ну что вы, просто последние недели перед Зимой я активно занимался атлетикой. Чего нового? Когда состоится благодарственная Литургия?

— Через пару часов. А что до новостей…

Старик приблизился к черноволосому и перешёл на шепот:

— Представляете, говорят, что за время Зимы в Храме пропали все члены Великого Дома Токков!

— Как пропали? — удивился тот.

— Да вот просто пропали, и всё. Капсулы оказались пустыми. И ещё непонятное обстоятельство — одна стена Храма была ободрана до голого камня, и с многих колонн пропала деревянная обшивка. Это святотатство, осквернение святого жилища!

— Может, дикие звери пробрались в Храм?

— Звери, зимой? — недоверчиво покачал головой старик. — Хотя, может, какой-нибудь неизвестный вид? Но где он прятался столько лет, почему мы его не замечали? Маловероятно, но, конечно, возможно. Придётся, видимо, оборудовать Храм камерами наблюдения, хоть это и противоречит правилам. Милорд Отто, вы же обсудите этот вопрос на Совете жрецов?

— Непременно обсудим, непременно, — кивнул черноволосый. — Ладно, пойду, пора готовиться к Литургии.

— Конечно, милорд Отто, конечно, — старик поклонился. — Позвольте только еще один вопрос. Великих Домов теперь только одиннадцать, одно герцогство осталось без управления. Как вы думаете, милорд, его разделят между остальными, или изберут новый Великий Дом, из числа самых уважаемых семей планеты? Если что — у моей семьи прекрасная репутация, и мы всегда с огромным почтением относились к вашему Дому.

— Я запомню, — улыбнулся Отто.

Старик сделал шаг в сторону, потом покачал головой и печально проговорил:

— Всё-таки жаль, что Токки пропали. Они были хорошими людьми.

— Разумеется, — Отто склонил голову. — Они действительно были хорошими людьми, все как один.

Подождав, пока старик удалится, черноволосый облизнулся и тихо сказал:

— И очень вкусными.