Расплата

Небо окрасилось в тусклый серый цвет, тяжелые тучи пролились каплями дождя. Внезапный порыв ветра кинул ветку, уже налившуюся цветами сирени, в окно квартиры на втором этаже типичной многоэтажки. Стук разбудил мужчину. Он открыл глаза, устало потер веки и почесал щеку, с изрядно отросшей щетиной.

Мужчина сел в кровати, покосился на будильник, тот еще только через полчаса зазвенит, резким звуком оповестив о том, что пора собираться на работу. Он поднялся, ноги засунул в поношенные старые тапки с дырой на левом, демонстрирующей неровно остриженные ногти, поправил линялые семейные трусы и пошел на кухню.

Чайник на плите громко засвистел, и мужчина налил себе кипяток в кружку, с надписью: «Любимому сыну». Буквы почти стерлись, и краска поблекла. Он кинул два пакетика черного чая в воду и потянулся к вазочке. Старой, еще советских времен. Взяв одну сушку, вгрызся в нее и тут же скривился от боли. Боль отдавалась во всю челюсть — надо было давно уже посетить стоматолога. Зуб не давал покоя и беспокоил его по ночам. Но время ходить к зубному у него не было, работа отнимала силы, а денег не платного стоматолога не хватало.

— Ну что, жрешь сидишь? — раздался ироничный голос красивой девушки. Она внезапно появилась в дверях кухни. Мужчина на нее даже не обернулся, меланхолично продолжая жевать пряник, он был мягче сушки.

Девушка, двадцати пяти лет на вид, с убранными в высокий хвост светлыми волосами, подошла к столу и села напротив мужчины. Она поставила локти на стол, и пристально уставилась на него, рассматривая худое, ничем не примечательное лицо, серые тусклые глаза, бледные узкие губы и продольные морщины на лбу. Мужчина выглядел таким же серыми, как и его старые обои на кухне, без красок и ярких пятен. Один из тысячи безликих людей. Ничем не примечательных, уныло влачивших свое одинокое существование день за днем. Утро, завтрак, работа до шести, вечер, телевизор, сон…

Вдруг девушка ядовито выдала:

— На работу собрался, да? А что ты там зарабатываешь-то? — зло сузив глаза, она продолжила: — Посмотри на себя! Старые трусы, порванная майка, ботинки покупал лет пять назад, у них задник стоптался и подошва. И денег-то ты никаких не приносишь. Ты абсолютно ничтожный человек! Тебя даже на работе не замечают! Сидишь там серой мышью в углу склада, заполняешь бесконечные бланки.

Девушка порывисто вскочила и заходила по кухне, размахивая руками.

— Ты же никому не нужен! У тебя нет друзей, а это показатель да, что человек ты отстойный, — последнее слово она произнесла по слогам. — Тебя даже родственники бросили, не нужен ты им. Серый человек, серая жизнь!

Мужчина поднял на девушку усталый взгляд потухших глаз, и меланхолично выдал:

— Ты мне надоела, может, исчезнешь из моей жизни?

— Я? — округлила она удивленно глаза. — Да ушла бы, если бы могла. А то приходится с таким уродом, как ты находиться рядом, — презрительно скривила она губы.

Мужчина тяжело вздохнул и встал. Пошел в комнату, надел коричневый свитер и потертые джинсы. Когда натягивал носки, один из них порвался, тонкая стрелка поползла по всей ступне.

— Вон даже тебя носки не выносят, — хохотнула девушка, и ее хвостик мотнулся из стороны в сторону. Ее ясные голубые глаза блестели, а кожа сияла молодостью. Она была красива и хорошо одета. Синий брючный костюм облегал стройную фигуру, а лучи солнца выхватили блики бриллиантов в золотых серьгах.

Мужчина лишь поджал губы. В коридоре он обулся и прихватил черный зонт, выходя из квартиры.

— Давай, давай, иди на свою работу мечты, сиди и смотри, как там тебя не ценят и не замечают, словно ты тень. Нет тебя! Тебя, как всегда, никто не пригласит на обед, когда твои коллеги соберутся поесть. Даже уборщица тебя не заметит, когда заденет мокрой тряпкой твои ноги, — злобно захохотала девушка.

Мужчина раздраженно хлопнул дверью, а смех девушки еще долго его преследовал по пути на работу.

***

— Ох ты, посмотрите-ка на него! Купил себе водки! Алкаш! Спился бы уже быстрее, скотина, да сдох! Сделал бы мир лучше, — облила презрением усталого мужчину девушка, когда он вернулся с работы и, не раздеваясь, зашел на кухню.

Солнце проваливалось за горизонт, окрашивая небо кроваво-красными красками. Птицы не умолкали, природа расцветала, и все радовалось наступившей весне.

Мужчина выпил залпом рюмку водки и закусил шпротиной. От банки по столу разлились желтые капли, а черный кусок хлеба раскрошился прямо у него в руках. Он чертыхнулся и налил еще один стакан крепкого пойла. В дальней комнате что-то бубнил телевизор, а девушка, прислонившись к косяку кухни, с презрением рассматривала мужика.

— Если бы водка помогала, — пробормотал он и выпил еще одну рюмку.

Девушка разъяренной кошкой подбежала к нему и, близко наклонившись, зашипела:

— Тебе уже ничего не поможет! Ты ненужный, лишний элемент в этом обществе! Ты — раковая клетка, которую нужно уничтожить. Ты как трухлявый пень, что сгнил изнутри. Что там у тебя, а? — ткнула она наманикюренным пальцем ему в грудь.

— Молчишь?Нечего тебе сказать, да? А нет там у тебя ничего! — всплеснула она руками. — Плесень в тебе одна, пороки и больной мозг внутри твоей тупой черепушки.

Девушка скрестила руки на груди, и зло уставилась на мужика, что спрятал лицо в ладонях, низко опустив плечи. В свете лампочки, что болталась неприкрытая люстрой, у него блестела лысина на затылке.

— Страшных снов, тебе ублюдок, — сквозь зубы произнесла красавица и вышла из кухни.

***

Мужчина прислонился к лиственнице, и курил одну за другой дешевые сигареты. Вокруг беззаботно шумел лес, тонкие ароматы цветов и трав наполняли воздух. Птицы соревновались в пении, оглашая округу звонкими переливами. Где-то вдалеке раздался стук дятла. Природа оживала после долгой зимы, наполнялась яркими красками, дышала полной грудью. Он смотрел напряженно вдаль, что-то разглядывая между деревьями.

— Ну что, вернулся все-таки сюда, — рядом с ним встала светловолосая девушка и ее лицо перекосила болезненная гримаса. — Решил вспомнить прошлое? Приятные моменты? — она зло посмотрела на него.

— А ты вспоминай, ублюдок, вспоминай. Все вспоминай, урод ты вонючий. — Она отошла в сторону и раскинула руки. — Нравится, да, выродок? Что, встал у тебя уже, урод? Здесь ты меня изнасиловал. Здесь ты меня убил… Решил вернуться на место преступления? Что, опять подрочить решил на мою могилу, сука?

Девушка подошла ближе к напряженному мужчине, который отводил взгляд от нее, и прошипела:

— И сколько нас было, а? Ты хоть, мудила, помнишь, сколько нас было? Я ведь по твою душу пришла… Думал, так тебе все сойдет с рук? О, нет, — нервно засмеялась она. — Я теперь с тобой навсегда, пока ты не сдохнешь. Я — знамя твоей жестокости, твоей трусости и твоей дьявольской натуры.

— Отстань от меня, — мужик резко развернулся и пошел прочь, выкидывая на траву недокуренную сигарету.

— Я тебя, тварь, никогда в покое не оставлю! Ты слышишь? Нас было семь! — девушка встала перед ним. — Ты хоть помнишь, сколько душ невинных ты загубил? Первая твоя жертва — Настя, ей ведь было всего четырнадцать… Она любила шоколадное мороженое и купаться в реке с друзьями. Мечтала стать знаменитой певицей. А Лена? Ей было восемнадцать, и она только поступила в институт на филолога и впервые влюбилась. У них была вся жизнь впереди!

— А я? Что ты знаешь обо мне, тварь? — близко подошла к мужчине девушка и заглянула ему в глаза. Он не смотрел, низко опустив голову. — Мне было двадцать шесть, у меня есть дочь пяти лет, и муж, который любил нас больше всего на свете.

Мужик мотнул головой и обошел девушку, достав из кармана мятую пачку сигарет, трясущимися руками прикурил одну.

— Ты никуда от меня денешься! Никогда, до последнего твоего бесполезного вздоха. Я буду твоей совестью, я буду твоим бесконечным кошмаром, я буду всюду и всегда, — вновь встала она перед ним.

— Ты думаешь, ты мне помешаешь? — зло сверкнув глазами, ответил мужик.

— Я тебя остановлю, выродок. Не дам тебе искалечить еще хоть чью-нибудь жизнь. Я буду каждую минуту, каждое мгновение в твоей жизни, ты даже на толчке от меня не скроешься. И во снах — вновь и вновь ты будешь видеть глаза своих жертв и руки, что душат тебя. Не будет тебе жизни.

— Что ты от меня хочешь?

— Ты знаешь. Я тебе тысячу раз говорила об этом.

— Я не могу этого сделать, — мотнул он головой.

— Выбор за тобой. Но я тебя больше никогда не оставлю, ни на секунду. Ты падаль, отброс и дерьмо собачье.

Мужик обернулся, посмотрел долгим взглядом на лес и развернулся, пошел по другой тропинке, безжалостно наступая на нежные цветы, грубой подошвой давя спелую землянику, алыми пятнами окрашивая траву.

Девушка следовала неуклонно за ним. Мужчина вышел на гравийную дорогу, остановился. Слева был мост, переброшенный через бурную мелкую речку, где вода обнажала острые валуны. Справа дорога уходила на трассу, в город.

— Выбирай — девушка подняла подбородок, внимательно его разглядывая. — Туда, — она махнула рукой на мост. — Один лишь прыжок, и ты от меня освободишься. Или туда, — указала она рукой на дорогу, что уходила вдаль. — И ты идешь сразу же в полицию. Делаешь признание и рассказываешь все, что ты сделал, как ты нас изнасиловал и убил, закопав в этом лесу. Покажешь нашим родным могилы. Мой муж и родители до сих пор верят, что я каким-то чудом жива. Моей дочери не сказали правду, в надежде, что ее мама вернется. Все верят, что однажды я к ним приду.

Мужик посмотрел долгим взглядом сначала налево, потом направо. Гулко сглотнул, отчего его кадык нервно дернулся, и произнес:

— Я выбрал.

Конец.

© Анна Безбрежная