Расправа

- Ты написал мое убийство! – наигранно негодовала Ксюша, шутливо взвешивая в своей руке тяжелую хрустальную пепельницу.

- Мне было одиноко без твоих писем. Это одиночество было сродни самой горькой утрате, – парировал Фома.

Ксюша вернула пепельницу на подоконник. Фома, будучи хорошо знакомым с особенностями ее темперамента, облегченно выдохнул, и бесшумно защелкнул застежку-кнопку на клапане ножен, таящих под его письменным столом охотничье лезвие.

- Мне не понравилась проявленная тобою скупость в описании последних минут моей жизни, – начала Ксюша свой путь к скандалу.

- Убийство не должно было стать ключевой сценой рассказа, и не стало ею, – сказал Фома примирительным тоном, осознавая, однако, всю тщетность своего стремления избежать конфликта.

- Создается впечатление, что ты расстался со мною без сожаления. Наспех оплакал мою трагическую кончину, обстряпав мой скоропостижный уход, как результат моей же глупой выходки.

На этих словах Фома отчетливо услышал звук воображаемой лопаты, строящей для него ловушку, и у него заныл шрам на правом плече, при воспоминании о подробностях обсуждения с Ксюшей одного пассажа из рассказа, опубликованного в прошлом месяце.

- Тебе показалось, милая, эта нарочитая краткость, без кровавых подробностей, лишь подчеркнула глубоко уважительное отношение автора к твоему обдуманному решению любой ценой соблюсти закон страны пребывания и полноту скорби, с которой Фома принял твой безвременный уход.

Теперь Ксю начала играть с часиками, болтавшиеся на ее руке. Хронометр был недорогим, но она почему-то очень дорожила им. Этот зуд сигнализировал Фоме об опасном уровне яда, накопленном темпераментным критиком.

С превосходно сыгранной ленцой, Фома поднялся из-за стола, и, потеребив по дороге корешок Воннегута, стоявшего в ряду томов на книжной полке, переместился в кресло, под подушкой которого, он знал, лежал заряженный револьвер.

- Эта сцена невыразительна, и актрисе будет сложно правильно сыграть ее, – раздражалась Ксюша, уже с трудом сдерживая давление пара под дрожавшей мембраной клапана, – ей понадобятся подробности трагедии.

- Там нет никакой сцены, а для актрисы, если уж на то пошло, есть места, где можно сверкнуть гранями таланта, возьми, хоть постельную сцену.

Заведя правую руку за спину, Ксюша напружинилась. Фома не заметил, чем она успела вооружиться. Он нащупал револьвер, но вынимая его, по весу определил, что его барабан пуст.

- Оп, – воскликнула Ксюша, обнажив алой улыбкой свои жемчужные зубы. Она вывела руку из-за спины и высыпала на стол, смущенные своим коварным пленением, патроны.

Фома швырнул бесполезный «Smith & Wesson» на пол и напрягся.

Схватив со стола оловянный бюстик Вольтера, Ксю метнула его в Фому. Увернувшись от снаряда, Фома вскочил на ноги, и проворным мангустом кинулся на королеву змей. Они сошлись в смертельной схватке за красоту и честь юной литературы. Получая ядовитые укусы и глубокие царапины, Фома дотянулся до горла Ксюши. Вывернувшись из захвата, она метнулась к столу, надеясь завладеть ножом, но Фома прыжком опередил ее. Подняв со стола священный для него том «Анны Карениной» в дорогом, тяжелом переплете, он оглушил грациозную гадину в тот момент, когда она замешкалась с кнопкой на клапане ножен.

Фома выволок бесчувственную Ксюшу на середину тигровой шкуры, украшавшей пол его кабинета, перевернул девушку на живот и задрал подол ее платья. Невольно залюбовавшись беззащитными округлостями, Фома потерял несколько драгоценных секунд.

Спохватившись, он рывком устранил последнее кружевное препятствие на пути к началу реализации примирительной инициативы и высвободил убедительные авторские аргументы.

Ксюша вернулась в сознание, когда Фома был уже на середине пути.

- Знаешь, – прошептала она, – пожалуй ты прав в том, что не осквернил нашу романтическую историю пошлыми подробностями расправы надо мной.

- Я рад, что мне удалось убедить тебя в этом.

К финишу они пришли «ноздря в ноздрю», и еще долго лежали на шкуре гигантского котяры, наблюдая за тем, как последний отблеск солнца неторопливо гас на никелированном стволе револьвера.

Константин Фомин 05. 2025 г.

Обложка К.Фомин