Распутье: Блокпост. Второй сезон.

«Первое правило Берлоги: не рассказывай о Берлоге.

Второе правило Берлоги: НИКОМУ не рассказывай о Берлоге».

Алиса, виртуальный ассистент

Тишина «Берлоги» была обманчива. За бархатной темнотой, за мерцанием экранов, скрывалась буря — отголоски той, что осталась в «Распутье». Алексей стоял перед стеной мониторов, но видел не их. Перед его внутренним взором проплывали кадры видео: ледяной ветер, звуки и ощущения после удара осколком зеркала, тела в подъезде, дёргающаяся нога.

Он провёл рукой по лицу, словно стирая ледяную пыль. Усталость была приятной, мышечной, знакомой по давним, забытым командировкам. «Кокон» не врал. Цена усилия была реальной.

— Алиса, выведи на центральный экран полный дамп СТОД по моей последней сессии. Расшифровка, все уровни.

— Принято, Алексей.

На огромном экране вспыхнула трёхмерная голограмма — сложная геометрическая фигура, напоминающая огранённый кристалл. Внутри него пульсировали сотни светящихся линий, каждая — показатель его навыка. Это и была «Система Тактической Оценки Действий» — та самая «прокачка». Не просто сухие цифры из статистики после выхода, а живая, динамичная карта его психики и физиологии, снятая в режиме реального времени.

Алексей подошёл ближе. Голограмма откликнулась на его движение, слегка повернувшись.

— Дай запись сессии. Синхронизацию с пиками нагрузки и когнитивной активности.

Изображение на экране разделилось. Слева зациклился короткий ролик — его партизанские действия в общаге. Справа кристалл СТОД заиграл новыми красками. Одни грани, отвечающие за «Координацию» и «Ловкость», вспыхнули ярко-синим, когда он спрыгивал с козырька. Другие, связанные с «Анализом» и «Наблюдением», замерли в ровном зелёном свечении — оценка позиций. А вот здесь, где он не смог одним ударом решить проблему, сектор «Стрессоустойчивости» побагровел. Алексей мысленно кивнул: да, было. Чёртова адреналиновая дрожь, которую он тут же задавил. Система лишь подтвердила то, что он и так помнил телом.

Алексей не просто пересматривал запись. Он изучал карту своего боя, где противником был он сам — свои страхи, свои рефлексы, свои ошибки.

— Запусти участок с нейтрализацией в подъезде.

И тут же, в унисон, на голограмме СТОД в области «Хладнокровия» и «Самоконтроля» вспыхнула жёлтая рябь.

«Контролируемое усилие воли... — мысленно прочёл Алексей расшифровку. — Подавление инстинкта. Не паника. Так ты меня видишь, система? Что ж, твоя очередь угадывать — где тут правда, а где игра на показ.»

— Что было бы, если бы первым шёл главарь с обрезом? — тихо спросил он у самого себя. - Алиса, прогноз на основе текущих паттернов СТОД.

Голограмма мгновенно перестроилась. Красным цветом загорелись сектора «Защиты», «Выносливости» и «Воли». Вердикт системы был безжалостен: «Вероятность обнуления — 64%».

Алексей медленно выдохнул. Он сделал правильно. Не благодаря врождённому таланту, а потому что его тело, его мозг, его подзабытый опыт сработали на микроуровне. «Кокон» этот опыт не симулировал. Он его считал, усиливал и предъявлял в виде чека.

Его взгляд упал на статистику Сарая, выведенную на соседний экран. Картина была разительно другой. Кристалл СТОД Дмитрия выглядел иначе — более угловатым, с акцентом на другие грани. В моменте обрушения козырька ярче всего горели «Инженерия», «Сила» и «Импровизация». Но что интересно, в момент допроса выжившего бандита, когда Сарай ломал ему шею, сектор «Хладнокровия» не просто светился ровно. Он выдавал короткие, интенсивные всплески, будто система не могла классифицировать это состояние — не спокойствие убийцы, а нечто более сложное, холодная ярость, доведённая до автоматизма.

«Старик, с тобой всё в порядке? — мысленно обратился Алексей к другу. — Или «Кокон» просто вскрыл старый нарыв, который мы с тобой замазывали двадцать лет?»

Он переключился на статистику Теоретика. Здесь доминировали «Переговоры», «Анализ», «Решение». В момент, когда Миша входил в комнату к бандитам, его «Стрессоустойчивость» и «Самоконтроль» зашкаливали, буквально сливаясь в ослепительно-белое пятно. Система фиксировала не отсутствие страха, а колоссальное, запредельное усилие по его преодолению. А вот «Воля» в тот момент, наоборот, слегка просела — Миша заставлял себя действовать, ломая собственную природу. И это был куда более значимо, чем любая грубая сила.

— Алиса, свежие данные по СТОД от «СпецВирта». Открытые исследования.

На экране появились сводки, помеченные грифом «Для партнёров». Учёные, стоявшие за «Коконом», не скрывали: они изучали не игровой процесс. Они изучали человека. Его поведение в экстремальных ситуациях, его способность к адаптации, его скрытые резервы.

Один отчёт привлёк внимание Алексея. Речь шла о феномене «проекции навыков». После сотен сессий в «Коконе» у испытуемых-военных на 18% улучшались показатели в реальных боевых условиях. «Интересно где? Вроде официально всё спокойно…» Мозг, наученный действовать в условиях симулятора, переносил нейронные связи в реальность.

«Тренажёр для самоуважения... — вспомнил Алексей свои же слова. — Мы были правы. Это не игра. Это инструмент. Инструктор, который не хвалит, а бьёт по рукам за каждую ошибку. И плата за обучение — настоящая боль и настоящая усталость».

Он откинулся в кресле, и его взгляд снова зацепился за свою голограмму. Вспышка в секторе «Стрессоустойчивости» после боя в подъезде... Он мысленно вернулся в тот момент. Да, было неприятно.

— Алиса, очисти запись от эмоционального шума. Оставь только моторные и когнитивные функции в момент Т1-Т2.

Голограмма изменилась. Исчезла рябь. Чётко и ясно видно: сигнал от мозга к мышцам поступил практически мгновенно. Тело среагировало раньше, чем сознание успело обработать испуг. Это был не сознательный расчёт, а работа глубоких, «спящих» пластов опыта.

«Значит, ты ещё там, старый пёс? — с горькой усмешкой подумал Алексей о самом себе. — Думал, всё заросло быльём. Ан нет. Система считала. Всё помнит».

Он подошёл к барной стойке, налил себе виски. Без льда, без сока. Чистый, жгучий напиток. Он смотрел на золотистую жидкость в стакане, а видел зелёный свет «Кокона», схлопывающийся в точку.

«Это действительно клинический диагноз. Но диагноз чему? Нашей слабости? Или нашему запросу на то, чтобы эта слабость наконец-то имела значение?»

Он вспомнил лица клиентов в его клубе. Разные. Уставшие офисные работники, зажравшаяся золотая молодёжь, подрастерявшие форму ветераны. Все они платили большие деньги не за графику. Они платили за возможность в условном, безопасном мире получить безусловную, опасную правду о себе. Устать по-настоящему. Испугаться по-настоящему. Победить по-настоящему.

«Кокон» продавал не эмоции. Он продавал последствия.

— Алиса, — голос Алексея прозвучал тихо, но чётко в тишине «Берлоги». — Подготовь отчёт для Лены. Тема: «Интеграция СТОД в программу лояльности «Ястреба». Выдели ключевые метрики для составления индивидуальных «боевых профилей» клиентов.

— Принято. Формирую.

Он сделал глоток виски. Планы роились в голове. Они могли быть не просто операторами. Они могли стать проводниками, тренерами в этом новом, жёстком мире. Они могли помочь людям не просто играть, а меняться. И это было куда ценнее, чем простое развлечение.

Но для этого им самим предстояло пройти этот путь до конца. Познать все правила «Распутья». И все подводные камни.

Его взгляд снова вернулся к голограмме, к тому багровому всплеску «Стрессоустойчивости».

— Покажи мне, — сказал он системе. — Покажи, где мои слабые места. Где я сломаюсь в следующий раз.

Кристалл СТОД повернулся, и одна из его граней, отвечающая за «Психологическую стабильность», начала мигать тревожным оранжевым. Система не давала ответа. Она лишь указывала на область для следующего эксперимента.