Рассказы

Лера

Дверь за спиной лязгнула, закрываясь. Звук свободы, который два месяца назад означал совсем иное. Все зависит от того с какой стороны стоишь.

Лера поежилась - из октября ее выпустили в зиму, в последний декабрьский день. Подошвы осенних сапог легко пропустили холод к ногам. Надо идти, пока не окоченела в тонкой куртке и джинсах.

- Подожди, - остановил голос, искаженный динамиком.

Охранник вышел и протянул бушлат в пятнах краски и масла.

- Накинь, хоть до метро добежишь.

- Дай сигарету, - попросила Лера.

Он достал мятую пачку «Явы».

- Бери все.

И дверь снова захлопнулась, оставив снаружи Лерино «спасибо». Неуслышанная благодарность облачком растаяла в морозном воздухе.

Бушлат еще держал тепло КПП, обманчивый недолгий уют. Часто поскальзываясь, Лера пошла к метро вдоль длинного бледно-салатового забора. В вестибюле станции сняла подарок охранника, в таком за турникеты не пустят, но выкидывать не стала. Свернув подкладкой вверх, прижала коленом к стене и покопалась в сумке. Документы, ключи, немного косметики и мертвый мобильник. Аккумулятор протек, словно плесенью окрасив корпус, а заодно и единственную мятую сторублевку.

Кассирша, с сомнением осмотрев купюру, выдала карту на одну поездку и сдачу. Через сорок минут грохота колес в тоннелях и шарканья ног в переходах Лера вышла на площадь. Еще столько же маршрутка пробиралась сквозь пробки.

Лера не узнала свой район. Две хрущобы рядом с ее домом снесли, и пустая земля казалась голой, незащищенной. Забежав в подъезд, бросила бушлат под лестницу – бомжам пригодится. Поднялась на лифте к квартире. На долгий звонок никто не ответил. Достав ключ, обнаружила, что он не подходит к замку. Оставила мозги за КПП и перепутала этаж? Нет. Лера начала злиться. Ударив сумкой по слепому равнодушному глазку, подергала дверную ручку. Будь в руках нож, изрезала бы черную обивку в мелкую лапшу… сжав ладонями виски, заставила себя успокоиться.

- Чего хулиганишь? Нет там никого, уехали.

- Куда? - обернулась Лера на голос.

- Мне не доложили, - усмехнулась старуха-соседка, выглядывая в щелочку, перечеркнутую цепочкой. – А… это ты? Вернулась, значит?

- Вернулась, а где отец?

- К сожительнице переехал, с месяц уж тут не живет. А ты иди себе, не шуми.

- От вас позвонить можно?

- Нельзя. Телефон не работает.

- С наступающим! – зло проговорила Лера, возвращаясь к лифту.

- И тебя, и тебя.

Старуха прикрыла дверь.

Не дождавшись лифта, Лера спустилась по лестнице. Мечты о теплой ванне остались на пороге запертой квартиры. То, что отец не интересовался делами дочери, не удивляло. Отношения окончательно испортились пару лет назад, и ее прежняя неприязнь к отцу давно перешла в безразличие. Твердое и серое, как застывший бетон. Но он мог бы оставить ключ… той же соседке.

Внизу Лера достала из-под лестницы грязный бушлат – быстро же нашлась бомжиха, которой он понадобился. Улыбнувшись дурацкой мысли, вышла в хрустящие снегом сумерки, в мир неприветливых, пустых окон. Сейчас за стеклами квартир горели люстры и переливались огнями елки, но внутри по-прежнему никого не было. Лишь призраки, живущие в своем замкнутом пространстве. Они не пустят к себе чужих, не услышат звонков и не откроют дверей. И сама она тоже призрак, только бездомный.

А те, которые за стенами, накрывают праздничные столы… голодное воображение нарисовало Лере запеченную куриную ножку и огромную тарелку с оливье.

На другой стороне улицы, под мигающей гирляндой, бежала надпись:

«…СВЕЖАЯ ВЫПЕЧКА, ШАУРМА…»

Мелочи хватило на пирожок с капустой. И куда теперь? Те немногие знакомые, к кому можно зайти без приглашения, исчезли вместе с хрущобами, переехали в новостройки. Лера потопталась на месте, казалось, что ноги примерзают к асфальту.

- Эй, - окликнул кто-то.

Из-за палатки выглянул старик в вязаной шапке.

- Выпить хочешь? – показал открытую бутылку водки.

- Из горла не умею, а то бы выпила.

- Ну, ты даешь, мать, - он подошел ближе. – А ну-ка…

Повернув Леру лицом к свету, рассмотрел внимательнее, опустил взгляд на ее сапоги.

- Прости, я думал, что ты синеножка.

- Вы ошиблись.

Лера знала, что «синеножками» называют опустившихся баб, торчащих у магазинов в надежде на халявную выпивку.

- Бушлатик твой намекает. Зачем эту рвань напялила? А из горла, это легко, - запрокинув голову, он сделал пару глотков, капли потекли по седой бороде. – Чего здесь стоишь? Беги домой.

- Некуда.

- Не врешь? – посмотрел старик прямо в глаза. – Вроде нет… а стакан у меня в подвале. Пойдем, если не боишься.

- Боюсь, - Лера уже не могла терпеть холод, - но пойду.

- Смелая, ну и молодец, - обрадовался дед. – А в подвале нет никого. Я его на замке держу, чтоб чужаки не шастали.

Он говорил что-то еще, успокаивал, словно опасался, что она передумает.

Вдохнув теплый влажный воздух, Лера сняла бушлат.

- Трубы текут, вот и душно, - старик заметил, как она принюхивалась, - а в остальном порядок. Садись.

Она опустилась на довольно чистый диван, вытянув замерзшие ноги. Гостеприимный хозяин, подвинув поближе низенький столик, достал бутылку и налил полстакана. Положил перед Лерой конфету, осторожно развернув фантик.

- Давай глотни, - постучал черным ногтем по стеклу. – Согрейся.

Лера выпила, не морщась. Наверное, так же легко она могла влить в себя уксус - настолько кислым казалось все, что с ней происходило.

- Умница. У тебя все задатки алкоголички. Закуси, - подтолкнул он конфету.

- Мне мама говорила - не бери сладости у чужих дядей.

Они улыбнулись вместе.

- Не пойму, - Лера огляделась и достала сигарету, - живете вы здесь, что ли? Вы бомж?

- Не бомж, и прописка есть, а живу… да, здесь. Начальник ЖЭКа знакомый, вот и… заодно подвал стерегу. Меня Аркадий Николаич зовут.

- Лера.

- Ну, давай, Лера, за знакомство, - он снова налил ей, а сам отхлебнул из бутылки.

Теперь Лера надкусила конфетку.

- А ты чего по улице болталась? Или, правда, ночевать негде?

- Сегодня негде. Папочка уехал, и ключи не оставил.

- Лихо! – Аркадий Николаич тоже закурил. - За что он тебя так?

- Неправильно живу.

- Как это?

- Рассказать в подробностях?

- Не надо, - отмахнулся старик, словно чувствуя, что вопросы ее раздражают. – Надавать бы тебе по без трусов, да не мое это дело.

- Куда надавать?!

- Шутка. Погоди, я сейчас.

Аркадий Николаич вынул из картонной коробки маленький допотопный телевизор. Включил, выдвинул антенну.

- Плохо принимает, - сказал, будто извинялся.

- Плевать, - расслабилась Лера. – Подвал со всеми удобствами.

Водка немного разбавила смесь тоски и собственной ненужности, которая накопилась за полдня.

- У меня и горячая вода есть, - похвастался Аркадий Николаич, кивнув куда-то в темноту подвала. – Хочешь помыться? Только там слякоть, но я поддон поставил.

- Нет уж, до завтра потерплю.

- Не бойся, я не маньяк - подглядывать не буду. И мне уйти надо, – заторопился старик. – У тебя деньги есть?

- Начинается. Были бы, я бы тут не сидела.

- Ладно, - улыбнувшись, он пообещал, - я ненадолго.

Лязг замка показался не таким однозначным, как днем на КПП.

Странный человек, этот Аркадий Николаич. Но Лере не нужно никаких объяснений, как и старику не надо знать о ней лишнего. Никто не подписывался на откровенность.

Она уставилась в телек, там шел какой-то фильм. Из-за помех трудно было понять смысл, но сейчас Лере хватало звукового фона и мерцания экрана. Большего и не надо.

Ждать надоело, но убивать время изучением подвальных тайн Лера не собиралась. Она не идиотка из второсортного ужастика, которая лезет в темноту, чтобы узнать - кто это там шуршит?

Терпение уже кончалось, когда Аркадий Николаич вернулся.

- Успел! – с довольным видом он выложил на стол упаковку мясной нарезки и две мандаринки. Затем из пакета появилась бутылка водки и пачка «LM».

- Шикарно, - Лера постаралась обойтись без сарказма.

- Сейчас, сейчас, - он пощелкал кнопками телевизора. – Вот!

Под бой курантов они снова выпили, и старик попросил:

- Закрой глаза.

Она, вздохнув, послушалась. Аркадий Николаич вложил ей в ладонь что-то теплое, согретое его рукой.

- Теперь можешь открыть. С Новым Годом! - сказал он торжественно, а потом чуть смущенно. – В цвет твоих глаз.

На ладони Леры лежала маленькая стеклянная лошадка темно-янтарного оттенка. Мир погасших окон стал миром светлых подвалов. Она сжала подарок в пальцах.

- Не волнуйся, не убежит, - понимающе подмигнул старик.