Щёлк.

(Шёпотом)

Мама подарила телефон. Я всегда хотел крутой телефон.

(Кашель)

Теперь, когда перестанет болеть голова, я смогу играть в Роблокс сколько захочу. И мультики про Бэтмена на YouTube все посмотрю, если глаза не будут уставать.

(Кашель)

Не могу говорить долго: начинает резать горло, и внутри становится сухо. Мама обещала принести мятные леденцы; буду их сосать, и станет легче. (гордо) Мама принесёт целый пакет конфет. Нам на всю палату хватит.

(Клац)

Щёлк.

(Глухим шёпотом)

Не могу заснуть. Спрятался под одеяло и надел наушники. Уши болят, но я потерплю. Буду вести свой TikTok-канал; у меня соберётся тысяча подписчиков, и деньги начнут платить за видео. Тогда я заработаю много денег и мы с мамой отправимся путешествовать. Сейчас мама запретила снимать видео, потому что у меня лицо бледное и волос нет, но пока можно потренироваться вести блоги с диктофоном. Дядя доктор сказал, что это хорошо: «развивает мышление и улучшает самочувствие». А как правильно: «выздоровлю» или «выздоровею»?

Ой, кто-то стучит в окно.

**Клац.**

**Щёлк.**

(Разные детские голоса)

**Алё! Алё! Алё! **

**Бе-бе-бе! Ла-Ла-Ла! **

**А чё это? А дай посмотреть? Ну дай, Елисей! Ну дай, я не заберу.**

**А какие игры у тебя есть? В «Амонг Ас» играл? **

**А что ты записываешь? **

**Не трогай его, видишь, у него капельница, тётя Маша тебе сейчас задаст.**

Всем подписчикам привет! Это Елисей и три моих друга: Женя, Ваня и Дмитрий. Ну, говорите. Чего молчите? Они стесняются, значит говорить буду я.

(Кашель. Тишина. Подхватывает кашель ещё один голос, и ещё, стук упавшего тела.)

Тётя Маша! Тётя Маша, Ваньке плохо!

Клац.

Щёлк.

Всем привет. Ваня спит. У него был ре-це-див. Он звал Карлсона. Говорил, что тот вчера прилетал и стучал в окно, но Ванька побоялся открыть и теперь жалеет. Говорит, что откроет, если он прилетит сегодня. Женя и Дима смеются, а я помню, что слышал стук. Правда, наша палата на пятом этаже, но если это Карлсон, то он высоты не боится — у него же пропеллер.

Клац.

Щёлк.

(Тяжёлое дыхание совсем рядом в микрофон. Шуршание простыни.)

(Шёпот.)

Вот опять, этот звук. Слышите?

(Тяжёлое дыхание и еле сдерживаемый кашель. Тишина, и внезапно стук в окно.)

— Женя, не открывай!

— Не бойтесь, это же Карлсон прилетел. Он хочет, чтобы я впустил его.

— Женя, не открывай, мне страшно!

(Скрип открываемого окна. Кто-то тяжело прыгает с подоконника.)

Клац.

Щёлк.

(Кашель продолжается почти минуту. Потом звуки похожие на плевки.)

Уф… Кровь. А Карлсон совсем не страшный. Смешной такой, просит, чтобы мы свет не включали, а то прибежит тётя Маша, а он её боится больше, чем фашистов. Мы всю ночь с ним болтали, он такой классный. Даже покатал Женю за окном. Женьчик говорит, что не испугался высоты… Ему даже легче стало на свежем воздухе. Он румяный такой сейчас, как колобок. И кровью перестал кашлять, хотя раньше по три раза в день баночки меняли. Доктор заходил, осматривал его, смеялся и шутил.

Клац.

Щёлк.

А Женю перевели куда-то. Кажется выписали. Его мама приходила с папой и доктором, и все почему-то плакали. Женя тоже расплакался. И мы тоже все плакали, потому что нас теперь меньше будет. Доктор сказал, что мы теперь как три мушкетёра. Диму осматривал и головой качал. Диме хуже было сегодня. Я слышал опять ре-це-див. А у Женьки ре-мис-сия. Поэтому Димке сегодня уступим очередь с Карлсоном полетать. Вдруг ему тоже легче на воздухе станет?

Клац.

Щёлк.

Привет, подписчики. Привет, Карлсон! Димка, открывай!

Клац.

Щёлк.

Всем привет. Вот мы и остались одни — Елисей и Ванька. Доктор смеётся, когда называет наши имена, и говорит, что «здесь русский дух, здесь Русью пахнет». Димка выздоровел. Дяди и тёти-врачи заходили к нам целый день, возили Димку по этажам больницы, засовывали в какие-то ящики и телевизоры. А вечером приехали родители и забрали его домой.

Потом за нас взялись — даже кушать не дали, телефон не разрешили брать с собой потому что «анализы». От лифта уже тошнит.

Ванька хочет встретиться с Карлсоном, говорит, что ему недолго осталось. Говорит, что только он может помочь.

Мама Вани приходила, читала ему сообщения от родственников. Я слушал-слушал и заснул, скукота. Проснулся от того, что свет включили в палате и все суетятся. Ване опять стало плохо, слышал, что уколы уже не помогают. Ванька наблевал целый тазик желчи и заснул. Мама сидит рядом, белая, как привидение. Наверное, сегодня я полечу с Карлсоном — Ваня всё равно не проснётся после уколов.

Клац.

Щёлк.

Привет, Елисей. Это Иван. Я взял твой телефон, чтобы записать блог — ты так хотел это сделать, но заснул. Мы с Карлсоном будили тебя и не смогли поднять. Не нужно было принимать ту таблетку. Карлсон, скажи «привет».

(невнятное бормотание вдалеке)

Карлсон говорит, что следующей ночью покатает тебя по городу, и всё будет хорошо. Ты только дождись нас, понял, Елисей? Всё у тебя будет хорошо, как у Жени с Димой. Ты только никуда из палаты не уходи и не спи — откроешь окно, когда Карлсон прилетит. Ну, мы полетели тогда — не скучай. К утру вернусь. Карлсон, скажи пока.

Клац.

Щёлк.

(Шёпотом)

Ваня пропал. Ночью зашла медсестра, а его нет, и окно открыто. Говорят, она так сильно кричала, что чуть сама не умерла — переполох был в больнице ужасный: полиция, дяденьки и тётеньки-врачи собрались. Хотели меня спросить, но разбудить не смогли, а потом моя мама приехала и сказала, пусть только кто посмеет меня тронуть, или допрашивать, или нервировать. Тоже очень громко кричала, мама это умеет. Так меня и не трогали, ни о чём не спрашивали. Только укол сделали когда кровь из попы пошла. А потом меня так тошнило, что слёзы из глаз лились…

Клац.

Щёлк.

(Долгий пронзительный кашель. Еле слышный детский шёпот, очень ослабевший голосок.)

Карлсон, прилетай. Ну, пожалуйста. Мне так плохо. Так больно, что хочется умереть. Мамочка уже не выдерживает, она совсем седая от переживаний стала, а папа месяц не приходит. Мама говорит, что заберёт меня сегодня, и сюда мы больше не вернёмся. Я не хочу домой. Возьми мой телефон, возьми мандарины, забери сок, только прилетай. Твой Елисей.

(На всякий случай вот мой адрес — Зоотехническая улица, 63. Ква… Квартира 56.)

Загрузка...