Рай Рикко Панчера

РАЙ РИККО ПАЧЕРА

Рикко Панчеру нравилось работать в «планировке». Возможность бывать в Необжитых Землях была главным плюсом этой работы. В нынешние времена немногим дается такое право. Экологи, зоологи, бионики, прочий ученый люд. Да еще «планировщики» – спецы «Комитета по Планированию и освоению Необжитых Земель».

Панчер вдохнул воздух, напоенный разомлевшей летней хвоей, и улыбнулся. После пчелиного гула Большого Фигейроса он наслаждался тишиной и одиночеством. Сейчас почти все города имеют два названия. Большой Фигейрос, Малый Фигейрос. Новый Нью-Йорк, Старый Нью-Йорк. Новая Москва, Старая Москва. Исторические центры городов еще пятьдесят лет назад по решению Всемирного Правительства накрыли куполами. А вокруг них высились стоэтажные жилые башни, приземистые округлые гидропонные фабрики. Вздымались теплоотводные колонны вторичных заводов и трубы энергостанций. И везде, везде шум и суета. Не то, что здесь – в сердце вековой тайги. Рикко было немного жаль этих сосен. Кустов багульника под ногами, брусничных стеблей с белесыми незрелыми ягодами. Даже назойливых комаров было жаль. Два. Максимум три дня и включатся инфразвуковые установки отпугивания и начнут выдавливать все живое. Двадцать на двадцать километров – новый сектор растущего Большого Екатеринбурга. Рикко занес в сенсорный планшет – «Квадрат двадцать пять, возвышенность высотой два метра двадцать два сантиметра. Плотность почвы ниже нормы на десять процентов. Срезать и уплотнить».

Жили они в своих флаерах. Стоящие на границе леса серебристые штуковины, чертовски не вязались с живым зеленым морем. В машинах были все удобства – кондиционер, душевые, изолированные спальные места. Иногда Рикко хотелось, чтоб все было как в старых бумажных книжках. Костер, брезентовые палатки, еда из закопченного котла. Но инструкция на сей счет была строга - «Контакт с дикой природой на Необжитых Землях должен сводится к минимуму».

Еще пару дней тишины и окрестности взорвутся грохотом сотен машин. Воем грузовых флаеров, визгом измельчающих установок. После них останется ровная, сероватая поверхность стерилизованной почвы. Потом придут строители. Шеф бригады «планировщиков» пожмет руку шефу строителей, они поставят электронные подписи под актом передачи сектора, а в это время уже будет вбито десяток свай. Ребята в желтой форме начнут собирать фундамент первой энергостанции, а через полгода здесь будут жилые башни, пузатые гидропонные фабрики и… миллионы людей. Ничто из органики не пропадет. Муравейники перенесут, птиц усыпят и переместят вместе с гнездами в подходящие места Необжитых Земель. Остальная живность уйдет сама. Драгоценные деревья вырвут с корнями, и возможно пересадят. А может, переработают. И какой-нибудь толстосум выложит большие деньги за кофейный столик из настоящей сосны. Рикко сунул планшет в карман и взялся за рукояти управления реактивного ранца. Скорость двести километров в час, восемь часов полета. В двадцатом веке это считалось бы фантастикой. Но сейчас такой ранец был сродни наручным часам тогда. Никакого удивления, скорей недоумение, если у вас его нет. Рикко любил старые книги. Те, - которые из бумаги. Особенно старую фантастику Можно сказать, что они забавляли его. Но скорее нет. В них еще была мечта. Мечта, со временем погребенная под ворохом неразрешимых проблем. Люди так и не вышли в космос по-настоящему. Гипердвигатели и фотонные звездолеты остались на пожелтевших страницах, а человечество осталось со своими Земными проблемами.

Рикко перелетел в двадцать шестой квадрат. «Болото» – записал он в планшете. «Воду изъять. Углубление засыпать уплотнительной смесью». Всклокоченная сорока затрещала, казалось над самым ухом. Красный комбинезон «планировщика» и массивный шлем встревожил ее не меньше крадущейся по своим разорительным делам лисы.

Панчер помахал рукой сороке, смахнул комара с щеки и захлопнул стекло шлема. Он снова взялся за рукоятки управления. Можно было воспользоваться нейронным коннектором, но Рикко до безумия нравилось словосочетание «штурвал звездолета». Он знал, что этот штурвал уходил корнями гораздо глубже. Но признаться в двадцать третьем веке, что грезишь деревянными парусниками, было сложно даже себе.

Вечером, вернувшись в свой флаер, Рикко наскоро поел, принял душ и завалился на койку. Изолирующее поле сомкнулось, закрыв проем, Рикко достал «ДЮНУ» Херберта и с удовольствием раскрыл пахнущие временем страницы. Он работал в «планировке» уже семь лет и давно обратил внимание на интересную особенность. Пока вокруг стояла первозданная тишина, никто из ребят не хотел общения. Мерцающие поля изоляции в жилой каюте говорили об этом точнее всяких слов. Потом, когда тишина кончится и придется программировать многотонные экскаваторы и бульдозеры, в каюте снова начнется гвалт. Азартные игры, многочасовые споры и просто болтовня без смысла. А сейчас каждый из «планировщиков», вернувшись из своих квадратов, хотел продолжения тишины и одиночества. Мда… Рикко тоже был не против.

Они сдали сектор через двадцать семь дней. Как и предполагал Панчер, последний грузовик с плодородной почвой еще не поднялся в воздух, а строители уже заколачивали первые сваи. Блестящие плиты стеклобетона укладывались на ровную серую землю, парни в желтых комбинезонах сновали вокруг в шлемах нейроуправления и огромные лапы автоматических кранов таскали плиты стопками по десять. «Вот и все» – подумал Рикко. «Мы убрали тайгу и сделали это место домом для десятка миллионов человек». Сосны, конечно, было жаль, но маленькая гордость от сделанной работы теплилась в сердце Рикко Панчера. Раздался финальный гудок, созывая «планировщиков» к флаерам. Пора домой. В Большой Фигейрос.

Служебный флаер высадил их на крыше административной башни. Здесь находилось Европейское отделение «планировки», Экологическое бюро, Отдел водных ресурсов и Институт Освоения Луны. Вот уж кому, по мнению Панчера, зря платят деньги. За пятьдесят лет ни одного успешного проекта…

Возле скоростных лифтов как всегда была толчея. Рикко встал в очередь, и терпеливо сжимая чемодан с личными вещами, принялся ждать. Он давно привык к очередям. Можно сказать с детства. Очереди к лифтам, очереди на аэробус, очереди к кибермаркетам. Уже через пятнадцать минут окружающего гвалта и столпотворения Рикко заскучал по Необжитым Землям. Он с тоской раздумывал, когда же его снова пошлют в рейс, прекрасно зная, что случится это, может не скоро. Наконец он вошел в лифт и через минуту вышел на семьдесят пятом этаже. Быстро приняв душ и переодевшись, он снова пошагал к лифту. Теперь надо было отстоять очередь на аэробус.

Сидячих мест в общественных аэробусах предусмотрено не было. Люди набивались в салон, плотно прижимаясь, друг к другу. Дышали в затылки, пытались устроиться поудобнее. Голографическая реклама под потолком расхваливала новые товары, народ угрюмо пялился на пляшущие под потолком фигурки, стараясь не смотреть соседу в глаза. Рикко остро ощущал витающую вокруг усталость. Усталость от бесконечного шума и суеты, наполняющих многомиллионный город.

«Новые модели биоконструктов в кредит! Всего пять процентов годовых! Спешите! Вы можете заказать любую программную комплектацию. Только у нас…» Реклама вывела Рикко из мрачных раздумий. «Надо позвонить домой – Ариане, сказать, чтоб готовила ужин». Ариана жила у Рикко уже два года. Он купил ее после двух неудачных браков с обычными женщинами. Роскошная натуральная блондинка с умопомрачительными формами. Она стоила очень дорого. Кредит Рикко сможет погасить лишь через двадцать пять лет, у Арианы как раз закончится срок эксплуатации. Панчер нажал на мочку левого уха, активировав имплант связи.

Рикко задумался. «Может и правда надо ее перепрограммировать?» Недавно он с удивлением узнал, что многие мужчины после двух лет просят активировать в своих искусственных женах фактор неповиновения. Оказывается, в свое время разработчики вложили эту возможность в самые первые модели биоконструктов. Из-за этого было сломано немало копий. Боссы компании считали такую возможность излишней, но жизнь показала, что разработчики были правы. А самый забавный финт выкинули женщины. Они вдруг стали требовать ввести в программу своих «мужей» возможность хамить, напиваться и не являться домой вовремя. Программисты биоконструктов были в шоке. Алкоголь не действовал на искусственные организмы в принципе, это не предусматривалось на уровне генетического моделирования. Пришлось придумывать специальные программные модули, вносящие разлад в работу речевых центров мозжечка и прочие тонкости. А пару месяцев назад Рикко встретил такого гулену. Он сидел на корточках, прислонившись к стене и вперив взгляд в пустоту. На вопрос Рикко он ответил – «я шляюсь по бабам и пьянствую». Потом он назвал свой серийный номер. Рикко оставил его в покое.

Арианна как всегда была великолепна. Глубокое декольте почти открывало выпуклые округлости смуглых грудей, красный ультралатекс обтягивал упругие ягодицы. Платье было суперкоротким и длинные загорелые ноги тоже были на виду. Арианна села напротив, на высокий барный стул, и Панчер пока ел, разглядывал ее сногсшибательные формы. Странное дело. Его больше не тянуло к ней. За два года он так и не перестал воспринимать ее как сексуальную игрушку. Она вела себя почти как настоящая женщина. И иногда Рикко ловил себя на том, что пытается относиться к ней как к человеку. Но в глубине души всегда пульсировала мысль – «каждый месяц я выплачиваю за нее кредит». Он дарил ей подарки, иногда оказывал знаки внимания, изредка даже пытался поговорить по душам. Но предательский червячок в душе подтачивал странные отношения человека и биоконструкта. «Поменяю к чертям собачьим. Надоела! Возьму жгучую брюнетку. Кажется по контракту, можно менять конструкт три раза. Вот и поменяю».

Утром Рикко хмуро брел на стартовую площадку реактивных ранцев. Достав из

личного ящичка, комбинезон и шлем, он стал натягивать ранец, прилаживая лямки. Сегодня предстоял скучный никчемный день. День, наполненный бумажной работой. Бумаги давно не было в помине, а название осталось. Сегодня не будет зеленой тайги вокруг, не будет щебета птиц, и шептания ручья тоже не будет. А будет мерцающий экран терминала инфокластера, гул пролетающих флаеров за окном, да бесконечные ряды цифр. Панчер включил ранец и полетел на остановку аэробуса. Летать на ранцах разрешалось лишь в рамках одного городского сектора. Для дальних перемещений нужно было пользоваться общественным транспортом.

В аэробусе Рикко опять вернулся мыслями к Ариане. Биконструкты были очень-очень дорогими игрушками. Такую прихоть могли позволить себе единицы. Остальные двадцать миллиардов жили по старинке – где-то парами, где-то гаремами. Женились, разводились, рожали детей. В некоторых регионах Земли население росло катастрофическими темпами. А кое-где держалось на одном уровне. Несмотря на все технологические ухищрения – вторичные заводы, экологически чистые энергостанции, старушка Земля все чаще отказывалась таскать на своем «горбу» огромное количество людей. Страшные землетрясения стирали в пыль мегаполисы, отравленная в прошлом вода подтачивала основания высотных зданий, пыльные бури бушевали там, где когда-то были вековые леса. Всемирное Правительство хваталось за любую возможность сдержать рост населения. Одним из вариантов была разработка биоконструктов. Но технология получилась очень дорогой. Планы выпустить миллиарды искусственных женщин и мужчин сорвались. И потом, оказалось, что люди, в конце концов, отказываются жить с роботами. Идея заменить Ариану уже не казалась Рикко такой уж хорошей. Вчера вечером, после ужина он еще раз внимательно посмотрел на свою игрушку и сказал – «команда на отключение – код 90487172451». Ариана послушно повернулась и прошла в угол крохотного жилого модуля. Утром она так и стояла. Уткнувшись лицом в стену, понурив голову. В красном платье, которое Рикко купил на их «годовщину».

В крохотном кабинете, стоял стул, выдвижной столик с экраном терминала и шкаф-пенал, в котором Панчер держал свое «барахло». Сегодня ему выпало проверять коллег из Южноамериканского отделения. Перекрестная проверка - устоявшаяся практика. Одно отделение проверяло другое, на предмет правильности принятых решений при планировке. Австралийцы проверяли Европу, Африка Азию и так далее. Панчер, зевая, просматривал отчеты своего неизвестного коллеги. Мыслями он был далеко – в бескрайних песках Арракиса. Он ничего не мог с собой поделать. С первых же строк отчета было ясно - работал профи – ошибок не будет.

Прошел месяц, Ариана стояла в углу. Панчер вечерами валялся на выдвижной кровати с настоящей книжкой в руках, умеренно пил синтезированный виски, и иногда раздумывал, что делать с пылящимся в углу биоконструктом. Он знал, что Арианна лишь частично заблокирована. Она все слышит, все ощущает, только двигаться ей запрещено. Запрещено до личной команды на включение. Контракт не позволял вернуть Ариану производителю. Поменять? Пожалуйста. Но сдать обратно только в случае серьезного сбоя в программе поведения. А сбоя ведь не было. Рикко не хотел появления очередного бездушного объекта в своем доме. Теперь, когда Ариана выключенная стояла в углу он, наконец, признался сам себе, что понял ошибку в первую же неделю после покупки. «У нее ведь нет души» – говорил он сам себе после второго стакана. «Впрочем, как и у моих первых двух жен». «А ведь они были настоящими, и все равно души не было… Странно». Рикко махал безнадежно рукой и брался за Гибсона. А потом пришел приказ на десантирование.

обратилась за помощью к нам. Тибет это вам не шутки. Первыми идут экстремалы. Они подготовят почву для нас. Чистим квадрат сорок на сорок, – готовим участок для нового мегаполиса. Кто-то наверху решил, хватит уже пустовать этой земле. Вопросы есть? – Грозно спросил шеф.

В ответ прозвучал нестройный хор.

Панчер впервые работал в этих горах. Что-то такое он встречал в старых книжках. О средоточии энергетики Земли, о святости этих мест. Сейчас, глядя на величественные вершины вдали, он задыхался от восторга, предвкушения и разреженного горного воздуха. Они высадились к югу от перевала Танг-Ла. Первым делом «планировщики» надели кислородные маски и взялись за подготовку периметра базы. Через каждые пятьдесят метров установили автономные системы отпугивания. Потом, два десятка человек начали собирать из пенопокрытия посадочные площадки для грузовых флаеров. И, наконец, гусеничный транспорт с огромной катушкой в кузове отправился к ближайшей реке Нуцзян, разматывая за собой рукав забора воды. Через два часа рукав подключили к системе очистки. Теперь, прямо во флаере, можно было принять полноценный душ.

«Планировку» начали следующим утром - Рикко Панчеру достался квадрат семь. Он проверил электронный планшет, реактивный ранец, уровень кислорода и взмыл в воздух. Каменистая, скудная долина проплывала под ногами, а макушкой Панчер касался облаков. Во всяком случае, ему так казалось. Он вертел головой, наслаждаясь фантастическими пейзажами. Рикко хотелось петь, распахнуть руки и перевести ранец в горизонтальный полет. Наверное, тогда он и, правда, ощутил бы себя птицей. Но в этом десанте всем управлял компьютер. Так что Рикко оставалось лишь болтать ногами, ухмыляться как идиот от непонятного счастья и лететь вперед.

Первый день «планировки» на Тибете прошел для Рикко под знаком «ошалелой растерянности». Панчер бродил меж кустов можжевельника, вглядывался в белоснежную цепь Гималаев на юге, любовался зеленой жемчужиной озера Тэнгри-Нур. Кажется, он понял, почему на Тибете ценят жизнь во всех ее проявлениях. Здесь - среди камней и суровых ветров, каждая травинка на вес золота. И даже маленькой пищухе человек рад как старому другу. Три пары черных глаз-бусинок цепко оглядывали Рикко, пока он сидел на камне с планшетом в руках. Панчер улыбнулся маленьким зверькам. Самый храбрый вылез из-за камня, и принялся за усохший стебель. «Планировщик» порылся в пакете сухпайка, отломил кусочек сублимированного хлеба и медленно положил на камень в метре от себя. Пищухи посовещались, потянули смешными заячьими носами воздух и остались на месте.

встал и отошел на несколько метров. Все тот же храбрый «пищух»(Панчер почему-то думал что это ОН) ловко забрался на камень и попробовал хлеб. Презрительно чихнув, он убрался подальше. А Панчер вдруг понял, что не хочет, чтоб все это исчезло. Пускай эта земля пустынна, пускай она не плодородна. Но, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! Это живая земля! Она сурова, но прекрасна. И еще Панчер боялся за горы… За семь лет он не раз видел как «планировка» уничтожает все. Вначале небольшой участок, потом еще один – чуть побольше. А потом вместо живой земли башни из стеклобетона и гул миллионного города. Он понимал, что это необходимо, иначе не работал бы в «планировке». Людям надо где-то жить. Есть, пить, растить детей. Но эти горы! Они слишком прекрасны, чтоб потерять их. «Ошеломляюще прекрасны…»

За весь день Панчер сделал от силы двадцать процентов работы. Волоча ноги,

он вошел в жилую каюту. Устало улегся на койку, включил изолирующий экран. Сегодня даже читать желания не было. Рикко лежал, вперив взгляд в низкий потолок спального отсека, прокручивал в голове прошедший день, и ощущал ноющую боль в груди. Боль приближающейся потери, словно кто-то очень родной должен вот-вот уехать. Причем уехать не на время, навсегда. Он, Панчер больше никогда не увидит эти горы. Не вдохнет можжевеловый запах, не ощутит напоенный кристальной чистотой ветер с вершин. Если планировка взялась за этот район скоро здесь ничего не будет. Ни гор, ни рек, только серая земля, затянутая в панцирь плит из стеклобетона. «Что же мы делаем? А? Что мы делаем, люди?» – Панчер ударил кулаком по матрацу из темперлона. Потом вздохнул и прошептал, проваливаясь в сон – «нас спасет только чудо…» Пещеру он нашел на следующее утро.

оползней экстремалы поставили указатели. Все что, возможно, они уже срезали, но от случайностей никто не застрахован. Прошу вас быть очень осторожными. Все! За работу! - шеф энергично махнул рукой, и планировщики разбрелись, на ходу застегивая комбинезоны. Панчер привычно проверил оборудование и полетел в свой седьмой квадрат. Вчера он так и не закончил работу, за весь день успел обследовать лишь южную часть. Сегодня ему предстояло потрудиться. Приземлившись на каменистом склоне, Панчер снял шлем. Организм уже акклиматизировался к высокогорным условиям и кислородная маска не требовалась. Рикко достал планшет и углубился в работу. Примерно через час он стоял перед огромной кучей камней и озадаченно рассматривал ее. Ярко желтый флажок на вершине склона, указывал, что здесь побывали экстремалы – специальная группа высококлассных «планировщиков». «Сколько ж они взрывчатки заложили?» – почесывал затылок Панчер, оглядывая многотонные камни. Внезапно он заметил в склоне дыру. Не высоко. Максимум метров пять. Рикко стало любопытно. «Вряд ли это нора животного. Судя по всему, дыра открылась после взрыва». Скользя подошвами по осыпающемуся песку, и помогая себе руками Панчер добрался до пещеры. Первым делом он втянул носом воздух. Воздух был сухим и теплым. Потом Рикко взял пару камешков и кинул их внутрь. Никто из пещеры не выскочил и рев гималайского медведя не потряс окрестности. «Да ну, какой медведь? Эй!» - крикнул Панчер. Тишина. Рикко надел шлем, включил фонарь и храбро шагнул в темноту.

Примерно через сотню шагов Рикко заметил, что стены пещеры изменились.

Это уже не был хаос природного камня, скорее похоже на добротную кирпичную кладку. Рикко провел рукой по стене. «Нет. Это не кирпич. Просто хорошо отесанные камни». В «планировщике» проснулся инстинкт исследователя. «Кто сделал это проход в толще холма? Когда? И главное зачем?» Панчер сам не заметил, как ускорил шаг. Тоннель расширился почти до двух метров и стал выше. Теперь продвигаться вперед было легко. Внезапно луч нашлемного фонаря выхватил из темноты большую арку. В этом месте проход расширялся почти до трех метров, а высота была метра четыре. «По идее здесь должна быть дверь» – тихо сказал темноте Рикко. Но двери не было. Луч фонаря упирался в кромешную тьму за аркой, не отражаясь ни от чего. Панчер достал из кармана ручной фонарик. Осветив своды арки, он различил странные значки вырезанные в камне. «Ни на что не похоже» – пробормотал Панчер, и снова посветил вперед. Впечатление было такое, что луч света просто обрывался за краями каменной арки. Рикко еще раз осветил пространство вокруг себя. Пыльные, серые плиты под ногами. По сторонам, подогнанные до миллиметра, каменные блоки. А впереди странная арка с непонятными символами. Панчер сделал самое простое в данной ситуации. Взял с пола горстку пыли с каменной крошкой и бросил в проем. Ничего не произошло. Камешки не отлетели обратно и не исчезли в яркой голубой вспышке. Они просто пропали. «Ладно» – подбодрил себя Панчер и сунул в тьму ручной фонарик. Фонарик прямо на его глазах исчез наполовину, но когда Панчер одернул руку, тот все еще был цел. И даже не выключился. «Портал!» – громко сказал Рикко – «Что же еще!?» Вот тут его и накрыла настоящая лихорадка первооткрывателя. Уйти сейчас? Да ни за что! Рикко снял со спины реактивный ранец. Тот по совместительству являлся еще и довольно вместительным рюкзачком. Порывшись в многочисленных отделениях, Панчер достал моток сверхпрочной веревки – вещь в горах наиважнейшая. Отщелкнув с правого запястья корпус анализатора, Панчер привязал к нему веревку. Быстро запрограммировав анализатор, он аккуратно запустил его по полу в проем. «Забавно». Анализатор исчез во тьме, и веревка выглядела, словно обрезанная черным занавесом. Подождав тридцать секунд, Панчер вытащил анализатор. Экран светился сплошь зеленым. Давление – в норме, влажность - в норме, радиация – в норме, вредных примесей нет, состав воздуха - в норме… «Может пойти поймать все же пару пищух?» – подумал Панчер натягивая ранец. «А… Ладно». Он подошел к арке опустил стекло шлема и, зажмурившись, сделал шаг.

Ощущение было похоже на похмельное утро. Не в смысле самочувствия, нет.

Просто мозг был уверен, что какое-то время выпало из-под контроля. Вроде помнишь все, что происходило до часу ночи, и есть полная уверенность, что и потом, ходил и разговаривал и возможно даже пел. Но как это было, не помнишь. И от этого какая-то неуютность в голове. Панчер помнил, как он зажмурился, как шагнул во тьму, и был уверен, что и после что-то происходило. Но вот что? Он огляделся. Оба фонаря исправно функционировали. И нашлемный и ручной. Вокруг была тоже кладка. Только тут она была из какого-то блестящего серебром материала. Ровные прямоугольники блестели в лучах фонарей, отражали свет, слепя привыкшие к полутьме глаза. Панчер оглянулся. Сзади тоже была арка. За ней тоже была тьма, а на полированных плитках были выдавлены те же символы. «Надеюсь, эта штука работает в обе стороны»- пробормотал Панчер, поднял стекло шлема и пошел прочь от арки.

С этой стороны тоннель был в лучшем состоянии. Проход широкий. Никакой пыли. Все отполировано и сияет. Рикко быстро прошел две сотни шагов и увидел солнечный свет. Тот пробивался из проема золотистыми лучами. Панчер принюхался - пахло нагретым камнем и травой. Оружия «планировщикам» не полагалось, для экстренных ситуаций на ранце был рычаг быстрого взлета. Вот на него и положил Рикко правую руку, а потом вышел из тоннеля. Под ногами была лимонно-желтая плита с красноватыми прожилками. Вокруг колыхалась зеленая трава, а в небе… «О, черт!» – Панчер захлопнул стекло шлема. В небе мирно светили два солнца. «А собственно чего ты ожидал?» – спросил себя «планировщик» и оглядел чужую землю.

На лазурном небе белели редкие облачка. Светила планеты - одно крупное и оранжевое, другое поменьше - нестерпимо яркое, очень похожее на земное, висели почти в зените. Панчер стоял на отполированной плите, торчащей из склона невысокого холма. Весь холм был покрыт сочной зеленой травой с длинными стеблями, а у подножия раскинулось озеро с кристально чистой водой. Рикко даже отсюда - с высоты, различал серебристое мельканье рыбы. За озером тихонько перешептывался хвойный лес. Во всяком случае, Панчеру эти деревья больше всего напоминали сосны. «И тут я со своим ранцем» – подумал Панчер и улыбнулся. Открывшаяся картина вызвала в нем такое умиротворение, что вдруг захотелось снять к черту ранец, комбинезон и плюхнуться в прохладные воды озера. А потом лежать под сенью деревьев, покусывать травинку и слушать деликатный шепот ветвей. Но инстинкт «планировщика» говорил другое. Вначале все нужно изучить. Флору, фауну, микрофлору. Кто знает, какие виды бактерий здесь есть. «Загнусь от банального местного гриппа». Панчер стал медленно спускаться по склону. Подойдя к озеру, он внимательно огляделся, прислушался. Шлемофон усиливал звуки, и даже далекий скрип расколотого молнией засохшего дерева был слышен отчетливо. Не учуяв опасности, Панчер снял ранец. Достал колбы для проб. В одну набрал воды из озера, у второй просто открыл пробку и закрыл через секунду. «Так… Воду и воздух взяли. Еще что?» Подумав, он сорвал несколько травинок, потом положил в третью колбу немного мягкой жирной земли. Панчер не очень то опасался за свою иммунную систему. При поступлении на работу ему первым делом «посадили» в кровь геноизмененных фагоцитов. Те могли обнаружить и сожрать в организме любую заразу. Для того их и вывели. Каждый работник «планировки» имел в себе такую «вакцину». Но процедура превыше всего. Панчер натянул ранец, защелкнул замки лямок и сказал – «поищу-ка я аборигенов». Поднявшись на высоту тридцать метров, Рикко сориентировался. Под ним была зеленная холмистая равнина, охваченная с юга огромным, на сколько глаз хватает, лесом. Кое-где блестели зеркала озер, а на севере вздымалась сияющая льдистой голубизной цепь гор. Низко над горизонтом проплывал странный спутник этой планеты. Неправильной формы, коричневато-желтая, огромная глыба. Двигалась она для небесного тела с непривычной быстротой. Буквально за несколько минут смещаясь на десяток градусов. Рикко поднялся еще выше и, развернувшись, посмотрел на юг. Там вдали, очень далеко синела безбрежная гладь моря. «Ну конечно моря. Что еще это может быть?» Рикко захотелось рвануть ручки управления на себя, полететь над лесом к синеющей вдали безбрежности, но внезапно он испугался. «Я ведь не отметил место! Кислород закончится через несколько часов, и за это время я должен убраться отсюда. Убраться…» Рикко стало грустно. Не хотелось покидать только что обретенный рай. Но он взял себя в руки. Включив инфракрасный сканер на шлеме, он стал изучать местность на три сотни километров вокруг. Теплового излучения, сопровождающего любую развитую цивилизацию, не было. «А ведь, похоже, я здесь один!» Решение пришло мгновенно. «Завтра возьму ранец дальнего радиуса и облечу территорию побольше. Надо изучить этот мир как следует. Вначале все изучить, а потом думать, что делать дальше».

В этот вечер Панчер засыпал с распирающим его чувством огромной тайны. Колоссальной! Грандиозной Тайны! По сравнению с ней карта маршрута Колумба была сущим пустяком. За изолирующим экраном, парни бурно обсуждали находку Тана. Он наткнулся в куче камней на золотой амулет. Редкий случай, неслыханная удача. Но Рикко лишь ухмыльнулся, когда услышал об этом. «Подумаешь амулет. У меня целая планета». Он еще раз прокрутил в голове прошедший день. Вернувшись на Землю, он еще часа два изображал бурную деятельность в своем квадрате. Потом связался с базой и пожаловался на нестабильную работу почвенного сканера.

Быстро пройдя процедуру дезинфекции, Рикко направился к инженерному отсеку. Там он засунул три колбы в чрево МАЛ – мобильной автоматической лаборатории. Выбрав программу всестороннего анализа, он помчался к грузовому флаеру. На базе не было не души. Группа поддержки во главе с шефом зевала в командном флаере, «планировщики» работали в своих квадратах. До конца работы был еще час. Рикко легко взбежал по пандусу грузовика и оказался среди сотен коробок и контейнеров. Довольно быстро он отыскал стеллаж с разными ранцами. «Вот и он! Модель РДР–4. Дальность четыре тысячи, скорость пятьсот километров в час». Ранец был раза в два больше стандартного, и гораздо тяжелее. Рикко с трудом дотащил его до своего флаера, спрятал под задним шасси. Потом снова вернулся в грузовик. Теперь ему нужен был поисковый маяк. Вещь, настолько редко востребованная, что Панчер с трудом отыскал его в самом дальнем углу. Последним «приобретением» был КПА – компактный планетарный анализатор. Штуковина измеряла все параметры, какие только можно придумать – гравитацию, скорость вращения планеты, уровень освещенности, строение атмосферы и еще тысячи три параметров. Стоила вещица баснословно дорого и подходила скорее космонавтам чем «планировщикам», но иногда использовали и ее. Поэтому и лежала тут заботливо упакованная в титановый футляр. «Завтра…Завтра я буду знать про свою планету все»- скромно думал в полудреме Рикко – «И надо будет придумать название…Красивое название….»

Утром Рикко не торопился. Все парни уже убежали в надувную столовую, а он еще только чистил зубы. Убедившись, что в флаере никого нет, он юркнул в инженерный отсек. МАЛ уже закончила работу. Содержимое всех трех колб, было взвешено, рассмотрено под атомным микроскопом, проанализировано спектрографом и проверено еще сотней доступных в полевых условиях способов. Ничего опасного МАЛ в образцах не обнаружила. Рикко довольно улыбнулся и стер данные о трех колбах. Не торопясь, он побрел в столовую.

После утреннего брифинга, «планировщики» лениво переговариваясь, натягивали комбинезоны и разбирали свои ранцы. Рикко сегодня выбрал усиленный кевларовыми вставками термозащитный комбинезон.

Операция по вывозу барахла прошла успешно. Рикко спрятался за флаером, прикрепил КПА и поисковый маяк к своему ранцу, РДР-4 взял в руки и взлетел по пологой траектории. Через два километра он приземлился возле входа в пещеру. Сняв ранец, он затащил груз внутрь и присел отдохнуть. «Таскать эту штуку в руках гораздо тяжелее, чем на спине» - решил он, прилаживая лямки РДР. Уже через полчаса он щурился от света двух солнц. Рикко и в этот раз не снимал шлем. Что бы там не показывала МАЛ, но такого количества образцов маловато для однозначного заключения. Установив поисковый маяк на лимонно-желтой плите, он проверил его работу. Радиус действия маяка две тысячи километров. Именно на таком расстоянии вход в пещеру можно было найти с помощью маленького указателя на левом запястье. Запасной указатель лежал в кармане сверхпрочного комбинезона. Рикко проверил оборудование на ранце и взялся за рукоятки управления. РДР был гораздо более серьезной штукой по сравнению со стандартным ранцем. Панчер набрал шестьсот метров, а потом перевел ранец в горизонтальный полет. Выдвинулись серебристые крылья и телескопическая штанга поддержки ног. Рикко вставил носки ботинок в магнитные замки штанги, потом отклонил голову назад – щелкнул магнитный фиксатор шлема. Мышцы шеи расслабились, фиксатор удерживал тяжелый шлем. Теперь Рикко стал крохотным реактивным самолетом. Он сделал круг на пещерой, и набирая высоту и скорость полетел на юг - к морю.

С высоты две тысячи метров Панчер прекрасно видел береговую линию. Толстая линия желтого песка окаймляла зеленый лес, а после песка шла колышущаяся лазурь моря. «Планировщик» снизил скорость и пошел чуть ниже. Включив на шлеме режим оптического приближения, он различил вдалеке песчаный остров. «Прекрасное место для посадки» – решил он и направился туда. Приземлившись, Панчер внимательно огляделся и прислушался. Он удачно выбрал место. Отдаленный абсолютно пустынный остров. Но кто знает особенности местной фауны? Может из под песка выскочит какая-нибудь живность. А может из моря выползет на берег страшилище. Прошло минут десять. Панчер взобрался на песчаную дюну, с которой открывался вид на весь остров. Шириной около километра, длиной чуть больше двух. Так и не дождавшись появления чудовищ, Рикко снял ранец. Отстегнул КПА, открыл крышку футляра и привел прибор в действие. Деловито загудев, тот выдвинул с десяток разных антенн и сканеров. Панчер сидел рядом на песке и смотрел на набегающие волны. «Нет здесь никакой опасности…»- думал он. «Я чувствую, что нет. Такой мир не может быть враждебным. Надо просто вести себя осторожно и все будет нормально». Он и не заметил, как открыл стекло шлема. Просто отщелкнул крепления и поднял стекло. Вдохнул пахнущий солеными брызгами воздух, и улыбнулся. «Искупаться?». Загудел КПА. На экране светилась надпись. «Предварительный анализ готов. Среда для обитания человека подходит». А дальше тысячи цифр. Панчер снял шлем и положил его рядом. Также задумчиво стал расстегивать комбинезон. Потом взгляд его упал на экран КПА. Уровень озона на десять процентов выше нормы. «Черт! Тут и загорать можно!» Рикко махнул рукой и стал стягивать с себя одежду. Он осторожно подошел к воде, сжимая в руке компактный отпугиватель. Посмотрел вокруг. Потом вгляделся в лазурные волны. «Будет против местных работать?» – задался он вопросом. «А ладно…» он поставил отпугиватель на берегу и с разбегу с визгом рванул в воду. Прохладная нега окутала тело. Рикко покачивался на волнах, позабыв о своих страхах, испытывая детский восторг и счастье. Потом он валялся на песке, на всякий случай подальше от воды, подставлял кожу ласковым лучам солнц, и иногда разглядывал скользящий над горизонтом причудливый огромный камень. «Это рай! Рай, черт возьми! Никаких заводов, никаких фабрик! Тишина и кристально чистый воздух». Пока летел, Панчер просканировал огромную территорию. Нигде никаких следов разумной деятельности. В эфире тишина, углекислый газ ниже земного уровня почти в десять раз, озоновый слой в порядке. Да много еще, каких фактов говорили о том, что эта планета девственна. «Интересно» – размышлял неторопливо Панчер – «какую награду может дать Всемирное Правительство за такую находку? Квартиру в центре Старого Парижа? Пожизненное содержание? Орден какой-нибудь? Это ведь выход из тупика! Выход из тупика, в который человечество само себя загнало! Целая планета! Чистая, неизгаженная!» Панчер приподнялся на локте, испуганный новой страшной мыслью. «И что они с ней сделают? Возьмут себе? Используют в качестве курорта после трудов праведных? Пока миллиарды будут задыхаться в толчее и бесконечном шуме, ребята из верхушки будут тихо удить тут рыбу? Черт!» Рикко вскочил. Сделал несколько шагов по песку, развернулся, застыл в напряженной позе. «Что же делать? Если скрывать этот мир, то люди так и будут страдать там, на Земле. В своих крохотных жилых модулях. Прозябать в серости однообразной жизни, видя лес и траву только в искусственных парках». Панчер подскочил к анализатору, еще раз вгляделся в экран. «А если открыть это мир, то через двадцать тридцать лет тут будет как на Земле. На экранах таких вот анализаторов будут совсем другие параметры. Таков уж человек!» Панчер снова сел на горячий песок. Скрестил руки. «Надо найти в ВП здравомыслящего человека. Пускай соберет команду лучших экологов, они разработают программу освоения…» – прошептал Панчер- «Боже! О чем я?!» - вскричал он в полный голос – «Какую программу, какое здравомыслие!? Как только про эту планету узнают, начнется такое лобби! Тысячи компаний ринутся сюда. И через десять лет не останется тут не лесов ни травы, ни гор! Я сотню раз видел это!» Понурив голову, Рикко снова спустился к воде. Волны с тихим шептанием накатывали на песок, оставляли на нем белоснежную пену. «Что мне делать?» – спросил Рикко у моря. Но оно лишь тихо непонятно шептало в ответ. Мирное и беззащитное.

Когда Рикко вышел из пещеры, на Земле уже вовсю гудели грузовые флаеры. Тан закончил свой девятый квадрат, и теперь оттуда вывозили «лишнюю» почву. Панчер надел свой стандартный ранец и полетел на базу. Работать никакого желания не было. Он приземлился возле грузовика, занес РДР и анализатор, и уже спускался по пандусу, когда его окликнули по громкой связи. Рикко никогда не слышал, чтоб шеф так орал. Сейчас, его голос, усиленный стоватными динамиками, разносился над базой и был похож на визг измельчающей установки.

Рикко застыл на пандусе, ошеломленный напором. «Все открылось» – подумал он. –«Вылечу из «планировки» как пить дать». А потом мечтательно ухмыльнулся и подумал- «Ну и наплевать…». И неторопливо направился к командному флаеру. Шеф уже выскочил наружу и быстро шел навстречу.

«Ах это…» – подумал Рикко – «Ну, это ерунда»

«А вот это не ерунда» - подумал Рикко, и у него мелко задрожали колени. Полиция никогда никого не искала просто так. Если уж ищет, жди неприятностей по полной.

Шеф недобро ухмыльнулся.

В флаере Рикко думал об Ариане. Новая проблема заслонила от него события и мысли последних часов. Он с тревогой размышлял о предстоящем расследовании, о том считают ли его ответственным за поступки биоконструкта. «Черт! Я всегда считал ее просто игрушкой. А она взяла и убила человека. Нет! Не одного человека, а двух! И еще одного избила. Кажется, так сказал шеф». Рикко невесело покачал головой. «Вот именно сейчас мне этого и не хватало. Сейчас, когда я на грани величайших событий. Мне нужно столько обдумать, принять решение. А в голове полная каша!» Флаер приземлился на крыше административной башни. Полицейская машина ждала неподалеку. Человек в синей форме осведомился – Мистер Панчер? Да. Пройдемте со мной. Еще через пятнадцать минут Рикко сидел в тесном кабинете. На стене висел экран, на котором прокручивалась запись с камеры слежения жилой башни. Эти камеры были настроены особым образом. Они отслеживали скорость движущихся объектов. Если скорость превышала норму, – человек бежал по коридору или завязывалась драка, камера посылала сигнал оператору. Иначе уследить за десятками тысяч камер было невозможно. Сейчас на экране был коридор жилой башни Панчера - восьмидесятый этаж. В правом нижнем углу экрана отображалась дата и время записи. Панчер прикинул, что как раз в это время он нежился на песке далекого, очень далекого острова. Ариана вышла из квартиры, аккуратно заперла дверь. На ней было все то же красное платье, в котором он поставил ее в угол. В поле зрения показался человек, Панчер узнал его – сосед из 812 модуля. Человек подошел к Ариане, видимо сказал несколько слов, а потом грубо схватил ее за руку. Следующие пару секунд обрушили все представления Панчера о биоконструктах. Ариана вдруг заломила руку соседа, резко ударила его в пах, а потом с размаху нанесла страшный удар в голову. Человек взлетел в воздух и исчез из поля зрения камеры.

тяжелое сотрясение мозга. – Прокомментировал сзади полицейский. – Что вы можете, на это сказать, мистер Панчер?

Рикко задумался. Самый простой вариант, сказать правду.

Полицейский подвинул стул и сел напротив Панчера.

Допрос длился три часа, потом Панчера, выжатого как лимон, отпустили домой. Оказавшись в своем жилом модуле, Рикко первым делом налил виски. Много больше своей нормы, почти полный стакан. Выпив, Рикко встряхнул головой. «Это какое-то сумасшествие! Сразу столько событий! Другая планета, побег Арианы. Что, черт возьми, происходит?!» Рикко нажал кнопку в стене и завалился, не раздеваясь на выдвинувшуюся из ниши кровать. «Плевать! Завтра во всем разберусь». Проснулся он от резкого звука. Пронзительно верещал видеофон, Рикко с трудом пытался сориентироваться в пространстве и времени.

Приняв душ и позавтракав Рикко смог соображать. Тайна, распиравшая его, грозила неприятностями. Вчера во время допроса полицейские явно учуяли, что он что-то скрывает. Они всегда чуют это, – их специально учат. Они ведь не подозревают, что его тайна не имеет никакого отношения к расследованию. Что эта тайна, гораздо весомее, гораздо важнее. Но они будут «колоть» его до последнего. До того момента пока не поймут, что он раскрылся перед ним подобно улитке потерявшей раковину. А он, Рикко Панчер совершенно не готов к этому. Не готов к грузу, случайно взваленному на его плечи судьбой. Не готов к глобальным решениям. Решениям от которых зависят миллиарды жизней. «И ведь мне даже не с кем поделится этой тайной. У меня нет никого, с кем я мог бы разделить это груз. Чертова наша разобщенная цивилизация! В моей башне живет три тысячи человек! А поделится не с кем…». Панчер сбросил одноразовые тарелки в утилизатор и оглядел свой модуль. Шесть на три метра. Вся мебель встроенная. Даже кухонный стол и кровать «мобильные». «А еще у меня есть целая планета!» – подумал он и с легкой улыбкой вышел в коридор.

Отпустили его через четыре часа. А ночью Ариану поймали. Рикко подняли в два часа и повезли в лабораторию. Ариана была прикована силовыми ремнями к специальному усиленному креслу. Ее тело было закрыто зеленой накидкой, волосы растрепались, на скуле расплывался страшный кровоподтек, но она счастливо улыбнулась, когда он вошел.

Кажется, у нее в глазах блеснули слезы. Рикко пытался вспомнить, могут ли конструкты плакать, но так и не смог.

Рикко стоял ошеломленный и раздавленный. Эта женщина, у него язык не поворачивался назвать ее биоконструктом, она была настоящей. Теплота, и боль одиночества в голосе, крохотные слезинки в уголках глаз. И еще счастливая улыбка, когда он вошел.

Сказав это, человек нажал какую-то кнопку на большом пульте, и Ариана вдруг обмякла. Ее глаза закрылись, она сделала последний выдох и затихла.

Полицейский подошел к Панчеру и тихо сказал. – Эти ребята из компании взяли всю ответственность на себя. Так что вы свободны, мистер Панчер.

Человек в белом халате подошел к Ариане и накрыл краем зеленой накидки ее лицо.

В ту ночь Рикко напился до чертиков.

На следующий день Панчер направился в «планировку» лишь в два пополудни. Голова гудела, во рту неприятный привкус синтезированного виски. Но Рикко упрямо шагал по коридору к транспортному отделу, отгоняя тяжелые мысли. Через час он получил флаер на Тибет, а еще через двадцать минут он смотрел с высоты на удаляющийся Большой Фигейрос. Убаюканный мерным гудением двигателей, измотанный бессонной пьяной ночью, Рикко уснул на десятой минуте полета. Спал он крепко, потому посадку на тибетской базе Танг-Ла прозевал. Пилот растолкал его, и улыбнувшись сказал – Вставай, Рикко. Твоя остановка.

Рикко сладко потянулся и встал с кресла. Из открытого люка слышались звуки живущей по своим законам базы «планировки». Басовитый вой грузовых флаеров, пчелиное гудение реактивных ранцев. Все это заставило Рикко резко вспомнить о Великой Тайне. Его Тайне! Он деловито направился к тому грузовому флаеру, который исполнял роль производственного склада. Рикко быстро нашел то, что ему необходимо – запасные иридиевые стержни для одного из приборов. Он еще не принял решения, как поступить со своей находкой, но намеревался обезопасить вход в пещеру с помощью простой уловки. Достаточно было одной записи в почвенном сканере о следах иридия, и работы в седьмом квадрате тут же будут остановлены. А уж закопать стержни дело пяти минут. Рикко прошел в свой флаер, натянул стандартный комбинезон и взял ранец. Отойдя от флаера, на положенные десять метров он уже приготовился взлететь, и тут заметил другого «планировщика» заходящего на посадку. Это был Франц Мария.

Но Рикко уже не слушал, он резко захлопнул шлем и взлетел с максимальным ускорением. «Этого не может быть!»- твердил он одними губами – «они не могли…»

Но они могли. Еще как могли! Уже приземляясь Рикко понял, что все кончено. На месте холма была ровная сероватая почва. С идеальной плотностью, с абсолютно одинаковыми частицами. Рикко упал на колени, поднял стекло шлема и размазывая серые слезы шептал – «я опоздал… Опоздал, черт меня дери!»

Потом он встал и побрел, шатаясь по серой равнине. Остановился, обвел мутным взглядом мертвую пыль и громко сказал –

МЫ ВСЕ ОПОЗДАЛИ…

*****

Рикко Панчер ушел из «планировки» через три дня. Устроился аналитиком в Институт Освоения Луны. Анаира появилась в его доме через неделю. Жгучая брюнетка с хрупким изящным телом. Старая модель – она лежала на складе компании полгода. Вечерами Анаира внимательно слушает рассказы Рикко об удивительной планете. Планете, где два солнца, а над горизонтом скользит огромный камень-спутник. Там есть бескрайние леса, зеленые холмы и море. Имя планеты – Ариана. Рикко рассказывает - Анаира слушает и счастливо улыбается. Ее красивые длинные пальцы теребят маленький золотой кулон – первый подарок в ее жизни.

The end.

2006 год.