Разговор с отцом

Небесный шатер над моей головой сверкает звездами, как и много лет назад. Далекие планеты манят своей недоступностью, недосягаемостью. Я тяну руку вверх, пытаюсь коснуться их, взять в ладонь, зачерпнуть, и, конечно, ничего у меня не получается.

Когда я была маленькой, то спросила у папы, а почему же небо голубое днем. Знаете, что ответил физик-теоретик девочке четырех лет? Что оно голубое из-за квантовых эффектов в рэлеевском рассеянии вместе с недостатком приемников фиолетового цвета в моей сетчатке.

Я не поняла ни единого слова, но эту сцену увековечила мама, подписав сию фразу возле моего рисунка, где мы с папой пялимся в небо. Иллюзий поэтому насчет душ покойников я не питала и дралась не на жизнь, а на смерть, когда уже пятилетний (!) сосед Вова отказывался верить, что это далекие планеты.

Время-время. Как же ты быстротечно. Тот рисунок лежит у меня в кабинете под стеклом. Когда мне грустно, я смотрю на него и вспоминаю то далекое, то беззаботное время. Каши-минутки, купленные во времена дефицита, шоколад с розовой или фиолетовой приторной начинкой. Ха, Альпингольд уже не тот…

Пап, помнишь, как ты учил меня фотографировать? Тот мой снимок и сейчас лежит в альбоме. Там тебе чуть больше тридцати, ты худ настолько, что смело можешь называться Кощеем. На заднем фоне мой трехколесный велосипед, с ревом отбитый у брата, а вишни за твоей спиной в цвету и одуванчики на земле, одуванчики! Шикарный снимок, если не считать того, что все перекошено градусов на сорок. Первый ком!

Пап, ты тогда болел, сильно болел. Как подумаю, что мама с двумя детьми готовилась стать вдовой, так слезы на глаза наворачиваются. Мы тогда ни черта с Димкой не понимали на наше счастье, но все обошлось, правда, здорово?

Ты мне привез с Москвы игрушечную коляску. Господи, как же мне все девчонки завидовали! Смотрю я на нынешних детей и понимаю, что на ту грубую конструкцию они бы и не взглянули. Ну и ладно. А еще ты мультфильмы из проката приносил. Всей семьей собирались и смотрели, даже бабушка с дедом.

Мы с тобой всегда составляли что-то особое. Димка-то больше с друзьями, а мне хотелось с тобой гулять. Мы обошли, наверно, весь наш городок в поисках интересных ракурсов, а потом и за его пределами. В лес, в поле, к реке. Ты мне все время что-то рассказывал, я, правда, мало что понимала, но слушала с большим интересом. Чем взрослее становилась, тем больше уже я могла тебе рассказать.

Как же это было давно, а кажется, вчера. Мой первый класс, мой первый курс, моя свадьба и ты, пап. Ты сразу постарел.

Эх, опять ты все напутал и таблетки не пьешь, как положено. Не денется никуда давление твое, если не будешь их каждый день пить, понимаешь? Не денется! Горе ты мое. Нет, я не сержусь.

Нет, я больше не уеду. Нет, я тебя больше не оставлю одного. Не волнуйся, все с работой под контролем. Может, со мной поедешь, а? У нас места много в квартире. Не хочешь маму бросать? Пап, наша мама пятый год в земле лежит, маме все равно…

Не хочешь дом оставлять? Пап! Какой дом! Поехали, а? Нет? Ну, ладно, тогда чего про работу спрашивал… Нет, не уволят.

Папа, папочка. Ты что, ты плачешь? Не надо, пожалуйста. Не надо! Что же ты, время, наделало… Где, отец, твой острый ум, где сила, где ловкость рук? Седина в волосах, залысины, лицо старика совсем. Больше ты не шутишь, как раньше, да и не понимаешь шуток. Все ворчишь, ворчишь. От тебя того ничего не осталось, пап.

Ну, вот опять. Ложка мимо рта пошла, рука дрожит… Не волнуйся, что ты! Мне несложно, это я так. Уберу все, конечно. Ты мне в тягость быть не можешь. Опираешься на трость, ходишь еле-еле. Опять упал? Черт… Цел? Где болит, пап? Сейчас-сейчас, уже бегу за лекарством.

Помнишь, как мы на звезды смотрели? Помнишь, как ты учил меня созвездия отличать? Большая Медведица, Малая… А как мы к морю ездили? И с аквалангом ныряли, и на горках катались, и на крепость лазили… А потом еще думали, зачем же мы залезли, ведь слезать-то страшно. А сувениров накупили! И все в одном чемодане ты нес, говоря, что тебе совсем не тяжело. Сейчас ты себя не носишь…

Пап, не говори ерунды! Никакая ты не обуза. Мне важно знать, что родной человек со мной, что есть еще на свете душа, которая помнит мои первые шаги.

Я не говорю, что ты глупый! Хорошо, я объясню тебе еще раз, как выбирать нужный номер в телефоне и звонить на него. И схему напишу, конечно.

Пап, ты меня уже не видишь? Да дай же мне перевернуть тебя, иначе пролежни будут! Не противься, пап, чего я там не видела… Тебя подмыть надо. Не будь ребенком! Йогурт будешь? Сейчас покормлю. Невкусно? А что хочешь?

Пап, ты меня уже не узнаешь? Пап, это же я! Пап!