Разменная монета

1.

Каменный алтарь слегка фосфоресцировал. Лена не могла точно сказать, отчего. То ли мох, обильно проросший в трещинах, давал эффект мягкого призрачного сияния в полумраке. То ли сам камень, отдаленно напоминающий вздыбленный фаллос, занялся нездешним мистическим светом.

Языческое капище, найденное прежде студентами-этнографами внутри кургана, не впечатляло объемом. Четверо нынешних исследователей едва-едва поместилась в тесном полуподземном помещении. Кроме отраженных скупых лучей закатного солнца, проникающих сквозь расширенный предшественниками вход, с темнотой боролся лишь аккумуляторный фонарь. Андрей Викторович пристроил его в узкую, на уровне колен, нишу, и лица с подсветкой снизу выглядели странно. Но даже сейчас Лена заметила недовольную гримасу Карины Витальевны.

«Зачем мы приперлись сюда, три с лишним часа по ухабам тряслись?» — так и читалось у нее в глазах. Елена предположила, что присутствие в мини-экспедиции студентов явно не входило в планы Карины. Девушке подумалось, что для их спутницы поездка представлялась шансом. Шансом для них с Андреем Викторовичем узнать друг друга поближе.

«Вот и узнаем, только полноценным квартетом, взявшись за руки вокруг древнего идола», — саркастически ухмыльнулась Елена. Теперь ей стала вполне понятна истинная суть поездки, в которую она отправилась по просьбе своего профессора. Владимир Константинович пытался ухаживать за Кариной. И, несмотря на вопиющую разницу в возрасте, та довольно благосклонно принимала знаки внимания седовласого поклонника. Но при том и Андрей Викторович, который был ровесником их спутницы, не оставлял надежд добиться расположения коллеги. Такой вот романтический неравнобедренный треугольник. Лена вздохнула на предпоследнем слове, невольно оценивая Карину. Миниатюрная тридцатилетняя блондинка, даже пониже ее ростом, имела очень женственную фигуру и миловидное, почти кукольное, личико. Даже под курткой заметный объем груди притягивал поочередно взгляды мужчин. Артем, однокурсник, увязавшийся за Леной, казалось, тоже попал под очарование женской ауры блондинки. Что в глубине души задевало самолюбие Елены. Вообще-то он ради нее здесь! А не для того, чтобы восхищаться исподтишка чужими широкими бедрами и выдающимся бюстом!

Андрей нараспев произносил экзотически звучащие слоги довольно длинного заклинания.

«Вот ведь косплейщик, а! — подумалось Лене, — Ну приехал изучать камни, — изучай! Или очень хочется произвести впечатление на даму сердца?»

Пальцы мужчины оставались прохладны, слегка подрагивая в ее руке. А вот ладонь юного Артема, напротив, ощущалась горячей. И Лена представила себя проводником между двумя полюсами. Холодным и знойным. Ей редко приходилось оказываться в фокусе мужского внимания. Тем более волнующим оказалось переживание момента.

«Все, дочитал. Мне показалось, или нашу цепь слегка качнуло? Будто морская волна незаметно, но сильно толкнула под коленки, окатила живот?» — молча задала себе вопрос Лена.

Да нет, померещилось.

— И это все? — разочарованно протянула Карина. Артем просто пожал плечами.

— Я к машине, — Андрей выглядел обескураженным. Интересно, чего они с Кариной ожидали от ритуала? Явления ангелов во плоти? Лена внутренне усмехнулась про себя, не позволяя эмоциям проявиться на лице. Взрослые обидчивы. А портить отношения с преподавателями вуза не входило в ее планы. Напоследок она подошла к центральному валуну. Коснулась его шероховатой текстуры. Повела вдоль изъязвленной эрозией поверхности.

— Ой!

Пальцы наткнулись на острый выступ, и она слегка ободрала кожу, почти по-детски отправив окровавленный палец в рот. То, что когда-то было истуканом, дрогнуло. И, кажется, с навершия базальтового псевдо фаллоса скатился звонко крохотный осколок.

«Хорошо еще, что никто не видел, — заключила Лена. — Не хватало еще пересудов о неловкости! Типа, Ленка умудрилась каменный штырь в пещере сломать. Ребята, каменный!»

Перед тем как покинуть курган, Лена, подхватив фонарь, посветила себе под ноги. И, не иначе как чудом, обнаружила между камнями нечто.

*

Выйдя наружу, Карина направилась к одинокой сосне неподалеку, чтобы полюбоваться видом узкого карстового озера с высоты холма. Именно эти озера, рассыпанные по округе, привлекали сюда, в заштатный городок на периферии, туристов. Во всяком случае, местных, в тур выходного дня. Сегодня как раз суббота, и их четверка не особенно выделялась среди других. Окраина городка, раскинувшегося у подножия холма, пестрила крышами автомобилей. Кто-то из водителей заметил Карину и даже помахал рукой. Она ответила, чисто механически повторив жест.

— Уезжать вам надо отселя, милые, — раздался внезапно голос, будто из другого измерения долетел, — И тебе, и девке.

Карина вздрогнула. Рядом, вырастая из скальной породы еще одним истуканом, застыла бабка, закутанная во все черное.

— Почему? Мы же только-только приехали, — удивилась Карина.

— Потому, драгоценная моя. Кто ж вас просил в холме копаться? Теперича почнется!

— Что? Что именно «почнется»?

— Беснование страстное. Вот что. Как луна полную силу возьмет, и почнется. Вона, тебе уж и сызнова мужички ручкой машут, видала?

— Ну, машут. И что? Выражают вежливость.

— Похоть они к тебе выражают! Только сами того не ведают! И подступиться опасаются. Пока.

— А после?

— А после гуртом за тобою ходить почнут. Да в глазоньки заглядывать!

— Ха! Эка невидаль! Пусть ходят. Даже приятно где-то. Это ж не значит, что я на их притязания отвечать буду.

— Не понимаешь ты. Станешь ведь как сучка в течке! Сама себе не хозяйка. Мой тебе совет. Убирайтесь отсюдова подобру-поздорову. Да запритесь в доме. Хотя бы на денек-другой. Переждите. С мужичками своими позабавьтесь, — старуха вытянула бородавчатый подбородок в сторону уже возвращающегося Андрея.

Карина еле удержалась, чтобы демонстративно не повертеть пальцем у виска. И, не попрощавшись, поспешила присоединиться к мужчине.

*

Лена покрутила в пальцах потемневший от времени кругляш. Да и не кругляш даже. Монетка?! Как она только умудрилась разглядеть темное на темном?

Форма, по которой чеканили монету, не отличалась совершенством. Неровные, будто наспех отбитые края. Примитивные знаки, отдаленно напоминающие руны, выпуклыми черточками целиковым узором заполняли поле с одной стороны. И хаотичными глубокими царапинами-выбоинами, навевающими мысли о клинописи, — с другой.

— Что это? — едва выбравшись на свет задала риторический вопрос окружающей природе Елена.

— Разменная монета, милая! — откликнулась внезапно природа, в лице странной старухи.

— Древняя?

— Знамо дело, старинная.

— Много денег, наверное, стоит.

— Не ведаю, матушка моя. Никому, почитай, уж лет двадцать монетка та на показывалась. Может, дорого стоит. А может и ничего.

— Неужели не любопытно?

— Нет, зазнобушка, не любопытно. Потому как для другого она, монетка-то. Не для продажи али покупки, — ухмыльнулась беззубо полубезумная бабка.

— Сейчас-то конечно. Но ведь есть коллекционеры. Они порой немалые бабки отваливают за хлам разный.

— Вот и узнаешь. Со временем. Что и почем. Разбогатеешь может, — скорчила уродливую гримасу старуха.

— А тебе что же, деньги уже без надобности? — подозрительно прищурилась Лена.

— Все, что смогла, от монеты я получила. Таперича я отдаю. А ты берешь. Твой черед.

— Задарма значит? — поведение старухи Лене решительно не нравилось. Она прекрасно помнила обычное местоположение бесплатного сыра. — И что мне с ней делать?

— А что хошь! — пробормотала ведьма, уже развернувшись спиной. — Хошь в овраг вон сбрось. Если сможешь. Это б и к лучшему. Только ведь не бросишь ты. И нищему не подашь.

Говорившая перевела дух, оперевшись на клюку.

— В церкву снеси. Коли возьмут.

Старуха закаркала, как ворона, испугав девушку. Только спустя минуту та поняла, что так звучит старушечий смех.

— Стой! — властно приказала Елена. — А ты? Ты сама что с ней делала?

— Что-что, — сумасшедшая и не думала останавливаться, так и брела прочь, сгорбившись, потихоньку перетаскивая ноги в чунях. — Желания пользовала, вот что.

— Три, как в сказках?

— Поболее их было, — прошамкала бабка равнодушно. — И не от ума они шли. Те, что от ума, не исполнятся.

— И… что дальше?

Шаркающие шаги удалялись, черные старушечьи одежды почти растворились мазками в картине наступающих сумерек.

— Дальше что было? — не выдержав паузы выкрикнула вопрос в удаляющуюся спину Елена.

— Дальше, как в лавке, — донеслось уже из мглы. — Взяла товар, — плати! Али заставь расплатиться кого-то другого.

От подножия холма раздался зов Карины. Уговорить Андрея уехать не составило для нее особенных трудов.

По пути Андрей был немного подавлен. Как и Артем. Чего нельзя было сказать о Карине с Леной. Те внезапно оживились, будто кто-то батарейку в них перезарядил. Карина напропалую флиртовала с Андреем, сидя рядом с ним на переднем сидении. Лена же поддерживала разговор с немногословным Артемом, которого она нашла неожиданно приятным молодым человеком. То, что на нее Андрей Викторович время от времени бросает взгляд в зеркальце, будто видит впервые, тоже грело изнутри. На въезде в город Карине позвонили, и та с видимым сожалением попрощалась с собеседником, попросив остановить машину у ближайшего гипермаркета.

*

В понедельник утром Лена отправилась в университет, прихватив с собой позавчерашнюю добычу. Ей не терпелось поделиться новостью о находке с профессором, Владимиром Константиновичем. Весь предыдущий вечер она потратила на поиски в интернете упоминаний о похожих артефактах. Но, как обычно, не нашла ничего, заслуживающего доверия. Лишь многократно дублирующие друг друга статьи, авторы которых, зацикленные скорее на мистике, чем на истории, переставляя слова, вещали об «эзотерических знаниях предков». Поиск в разделе «изображения» был более продуктивным. Хотя точно такой же монеты обнаружить и не удалось, но похожие фото встречались. Ссылки приводили к статьям по археологии и отчетам о вскрытии погребальных курганов. В одной из статей глаз зацепился за предложение. «По верованиям племен, эти монеты, не имевшие обычного денежного хождения среди соплеменников, нужны были усопшему для приобретения необходимого или желаемого в ином, потустороннем мире».

«Необходимого или желаемого, — Лена постоянно возвращалась к запавшей в память строчке, пока отбывала время на лекциях. — Же-ла-е-мо-го».

Выходило, что старуха не столь уж и безумна. Просто перепутала явь с легендой, идущей из прошлого. Такое с пожилыми сплошь и рядом случается. Деменция.

Владимира Константиновича она настигла в столовой, на большой перемене. Дождавшись, когда он закончит с обедом, подсела за его стол.

— Леночка! — радушно поприветствовал ее препод, — как мое небольшое поручение?

— Да, я все сделала, как вы и просили, — скороговоркой отчиталась студентка. — Собрала фотоматериал, данные геолокации и…

Мужчина не дослушал ее:

— Весьма благодарен. Считайте, что зачет у вас уже в кармане. По искрящимся глазам вижу, что нашли нечто интересное, — блеснул интуицией мужчина. — Выкладывайте, голубушка. Факты на бочку, так сказать!

Мимоходом заметив, что сегодня ей посчастливилось застать профессора в отличном расположении духа, Лена молча выложила на столешницу находку.

— Вот.

— Любопытно, любопытно. Крайне неординарная вещица, — мужчина уже вертел в толстеньких, как разваренные сосиски, пальцах темный от времени кругляш.

— Как думаете, что это?

Толстые стекла очков нацелились на Елену. Грузный профессор глубоко вздохнул и вернул предмет идентификации на стол.

— А сами вы как считаете? Выскажите свое мнение начинающего специалиста, голубушка.

— Это… монета.

Внизу раскатисто прозвенел звонок, оповещая о возобновлении занятий. Ни профессор, ни Елена не обратили на него ни малейшего внимания.

— Это все ваши наблюдения?

Лене отчаянно не хотелось ударить в грязь лицом. Она перебирала в голове материалы своего вчерашнего серфинга в Сети.

— Предположительно, ритуальная монета.

ВэКа, с ударением на последнем слоге, как учащиеся называли меж собой препода, кивнул благосклонно.

— Возможно, датируется третьим… или пятым веком… до нашей эры.

— Так третьим или пятым? — вопрос был задан вкрадчиво, совсем не так как на экзамене. На лице тучного профессора после горячего чая выступил пот, редкие седые волосы прилипли ко лбу.

— Не знаю, — откровенно призналась собеседница.

— И никто не знает, голубушка, — рассмеялся покровительственно преподаватель, — да-с, никто не знает. Как бы господин Сумишевский не раздувал щек!

Перед внутренним взором Лены промелькнула подпись в конце той самой, авторитетной статьи. Фамилия совпадала!

— А вы молодчина! Просто редкий экземпляр приверженности научной достоверности! Не побоялись признаться в том, что не знаете верного ответа. Это дорогого стоит! Так держать, и вы, вероятно, сделаете немало в науке!

В устах профессора подобные слова являлись высшей похвалой. ВэКа слыл фанатом своего дела. Но и ничто человеческое ему также было не чуждо. Поручение Елены свидетельствовало о том более чем красноречиво. Стоп, а не потому ли он сияет как начищенный таз, что Карина Витальевна соблаговолила снизойти до… Лена не стала утруждать себя формулировкой. В ее воображении уже возникло свадебное фото, где невеста смотрелась на четверть века младше, чем жених. Что могло привлечь такую эффектную женщину в пожилом профессоре? Ум? Или вполне проявленное финансовое благополучие?

— А насчет дороговизны, — смущаясь уточнила Елена, — находка имеет какую-либо ценность?

— В современных денежных знаках? — лоб преподавателя прорезали две поперечных морщины, — Или в исследовательском аспекте?

Женским чутьем Лена почувствовала, что финансовый вопрос лучше сейчас обойти стороной. Вполне возможно, что он являлся триггерной точкой для собеседника. Особенно учитывая обстоятельства предполагаемого союза с молодой красивой женщиной.

— С исследовательской, разумеется. Я обязана буду сдать монету в музей?

— Нет. Не обязаны. Подобных артефактов накоплено достаточно много. Вещь не уникальна. Но, –тут ВэКа назидательно поднял палец, — любое материальное свидетельство истории важно. Хотите оставить находку себе? Я вас понимаю! Первый, так сказать, научный трофей! Кстати, а как предмет попал к вам в руки?

Девушка, постаравшись скрыть облегченный вздох, поспешно убрала монету со стола. Насчет уникальности обретенной вещи, у нее были сильные сомнения в правоте эксперта. Но озвучивать их она не собиралась.

— В результате опроса и работы с местным населением, — постаравшись придать ответу солидность и, одновременно, не отступить слишком далеко от правды, откликнулась студентка.

— И вот так запросто отдали? Без всякого намека на вознаграждение? — недоверчиво прищурился профессор. — И это в наши-то времена? В эпоху господства, так сказать, золотого тельца?

— Да, — глядя прямо в стекла очков, отозвалась бесхитростно Лена.

— Браво, голубушка, браво. В этом семестре вы мой герой!

Но Елена уже не слушала. Фраза о золотом тельце почему-то задела ее за живое. В груди разгорался азарт нового желания. Монета, согретая в ладони, многообещающе вибрировала. Хотя, скорее всего, то была иллюзия восприятия.

*

По дороге домой Лена украдкой вновь достала неожиданный подарок языческого идола. И почему бабка сказала, что это ее собственность? Или она прятала монету под курганом, в валуне? Опасалась держать дома? Елена представила старуху, крадущуюся в ночи к холму. Чтобы загадать желание у древнего языческого алтаря. Да ну, чепуха! Она воровато огляделась по сторонам. Вдруг кто из соседей увидит чудесную вещь, да и покусится на ее «лампу Аладдина». Но нет. Полупустой троллейбус равнодушно дремал под шуршание колес. Реальности нет дела до чудес. Что бы такого загадать? Просто чтобы вывести обман на чистую воду, конечно. Миллион долларов? Елена криво усмехнулась. Ну да, как же! Монета же не печатный станок. Да и откуда они, зеленые бумажки объявятся, с неба что ли свалятся? Бабка совершенно не похожа была на богачку. А на кого похожа? Да на умалишенную, на кого ж еще!

«Не от ума они шли!» — вспомнилось вдруг Елене. А от чего тогда? От сердца, типа?

На сиденье с другой стороны от прохода плюхнулся парень.

«Симпатичный, — отметила про себя девушка, оценив спортивную фигуру и длинные вьющиеся волосы шатена. — Тоже студент, наверное. Почему сейчас так редко в поездах или автобусах знакомятся?!»

— Ай, — она надавила на край монеты слишком сильно, слегка поранив подушечку указательного пальца.

— Вячеслав, — словно только и ждал сигнала представился юноша. — У тебя все нормально?

— Все окей! — охотно откликнулась девушка. — Меня Лена зовут.

Кругляш, отправившийся в ладонь, снова проявил себя. На сей раз крохотной холодной отметиной в центре девичьего кулачка. Будто втянул в себя едва заметную частичку тепла ее тела. Ощущение было мимолетным, едва различимым. Но гибкий ум Лены, настроенный на аномальные проявления, все же зафиксировал отклонение от нормы.

Слава пересел к ней. И они провели всю оставшуюся дорогу, поддерживая поверхностный, ни к чему не обязывающий разговор. Напоследок обменявшись телефонами, распрощались у дверей.

2.

Случай в транспорте добавил ей уверенности. Если не в артефакте районного масштаба, то в себе, это точно.

«Знакомства, это хорошо. Но как же мне подступиться, если не к богатству, то хотя бы просто… к материальному достатку? Юбку новую хочется, блузку понаряднее. Да и от элегантного комплекта нижнего белья не отказалась бы. Хотя пока и некому его показывать». Мысль о деньгах занозой засела в сознании. Даже кожа слегка зудела, то ли реагируя на несбыточное желание, то ли раздражаясь от дешевой синтетики.

Она сбросила футболку. Покрутилась перед зеркалом, оттягивая поочередно лямки обычного, уже слегка потрепанного, лифчика.

— Э-э-х, а так хочется, как в кино. Шелк, атлас, кружева! — не удержалась и произнесла вслух.

И чтоб не дешевый рыночный ширпотреб, а по-настоящему качественное, фирменное, брендованное. у предков ведь не допросишься. Вроде и при должностях оба, и работают много, а все в режиме экономии. Деньги уходят на погашение кредитов за новую квартиру и машину отца. И ведь все нужно. Ну не в двухкомнатной же брежневке им тесниться! А джип тоже не для понтов. Отец часто на объекты за город ездит. А там по традиции хляби и бездорожье.

Лена почувствовала разгорающийся жар в груди. Любопытно, что тело никак не реагировало на грезы о миллионе долларов. А вот при надеждах на новую одежду проняло.

— Ну давай, ритуальная монетка, работай!

По кругляшу с неровными краями, зажатому в кулаке, будто рябь термическая прошла. Горячо, холодно, снова горячо. Но на этом все и закончилось.

Она сбросила и юбку, отправив небрежно монетку, чтобы не мешалась в руках, в чашку лифчика.

Еще раз критически осмотрела себя.

«Да, у Карины фигура, конечно, что надо! Но и я очень даже ничего. Немного косметики, прикид поэлегантнее… И Андрей Викторович, вполне возможно, чаще смотрел бы в мою сторону!»

Перед ней внезапно закружился калейдоскоп лиц. Андрей, Слава, Артем. Череду мужчин разбавила Карина. Хотела было прогнать прочь этот образ, но махнула рукой. Пусть будет.

Лена быстро переместилась на диван. Устроившись на корточках, одним движением вбила подушку между разведенных коленей. Бедра пришли в движение, елозя по ткани. Этот способ игры с собой она открыла не так давно. Но еще никогда не делала этого вот так… В гостиной. Среди дня. Она исподлобья взглянула на ритмично раскачивающуюся девушку в отражении.

— Да… так… вот так, — бросила она в лицо ей, меняя линии на восьмерки. Бедра сами выстраивали траектории, потирая самые чуткие места. Зрелище в стекле было бесстыжим и захватывающим одновременно. Монетка тлела угольком, прижатым к коже, пропуская через себя энергию, словно поток пассажиров, входящих в метро. Малюсенькие мураши-пассажиры спускались по ленте эскалатора все ниже, все глубже, глубже… Глаза Лены закатились в чувственной неге. До того, как содрогнуться, она ощутила некую связь. Так, как будто кроме нее и отражения в комнате был кто-то еще. Невидимый третий.

*

Сигнал входящего сообщения застал ее врасплох. Они с друзьями сидели в кафе фудкорта, когда смартфон огласил округу необычным треньканием.

— О! Донаты! От спонсора? — воскликнула ернически одногруппница.

За что получила негодующий взгляд. Но отчасти бойкая на язык язва оказалась права. Это был денежный перевод. Четыре тысячи. С лаконичной подписью: «На шелк и кружева».

Лена залилась краской. Источник отправления был очевиден. Отец. Он изредка заглядывал на обед домой. Но в этот раз она не услышала его прихода. Может быть, потому что была слишком увлечена… собой? Память услужливо, как лакей, подающий поношенную шубу на виду у всего собрания, воспроизвела хронологию событий в деталях. Монетка. Реплика вслух. Упавшая к лодыжкам юбка. Диван. Подушка… О, господи! Подушка! Неужели он и это видел?!

Шея Лены пошла пятнами, а нежная кожа щек приобрела пунцовый оттенок.

— И точно, от папика! — истолковала по своему ее реакцию неугомонная соседка.

— Не от папика, а от папы! По себе людей не судят, — агрессивно огрызнулась девушка, покосившись на прислушивающегося к диалогу Артема.

— Папина дочка! Он у тебя не капитан? Как у Пушкина? — доморощенная юмористка униматься не собиралась, и Лена, молча развернувшись, пошла прочь от столика.

— Подожди! — Артем, догнав, тронул ее за локоть. — Не расстраивайся. Болтает Земфира, что ни попадя. Хочешь, мы вдвоем где-нибудь посидим?

Предложение Лене понравилось. Но сейчас у нее были другие планы. Накрывший сокрушающим оползнем пласт эмоций требовал разбора и анализа.

— Давай завтра.

— Хорошо, заметано, — его губы неожиданно тепло коснулись ее щеки. Дружеское прощание. Не больше. Но с некоторых пор каждое проявление мужского внимания словно взносом пополняло счет ее возможностей в жизни.

Под цокот каблуков о крупноформатную плитку, она вдруг осознала, что и любопытство отца не исключение. В груди заворочался пушистый ком.

«Неужели… видел?»

«А если видел, то как отнесся?»

«Как теперь я буду смотреть ему в глаза?»

«А он тоже счел меня привлекательной?»

«На что потратить деньги в первую очередь?»

«Ах да, шелк… и кружева»

За последнюю фразу, упомянутую в сообщении, ее ум ухватился, как вор за отмычку. Если он написал так… Значит, слышал… Значит, что-то видел… А, следовательно… Что хочет видеть еще. Да, еще! От подобного логического поворота стало совсем горячо у сердца. Не может быть! Папа он такой… такой… Никогда она не замечала в нем пристального интереса к юным девушкам. Хотя стоп. Воспоминания вынесли волной, словно обломок кораблекрушения, осколок из прошлого. Она с подружкой, выходящие из бассейна. В купальниках в облипку. И взгляд встречающего, чтобы доставить их до дома, отца. Даже Катька заметила, но они тогда обернули все в шутку. А теперь Лена уже не была уверена, что именно подруга заинтересовала отца. Или, точнее, только ли подруга…

Она присела у стойки, заказала стакан холодной шипучки.

«Надо успокоиться. И не делать себе нервы. Это папа. Он заботится обо мне. Просто понял, что я хочу одеваться модно и современно. А не как… Не важно. Услышал и прислал деньги. Про шелк и кружева воспроизвел на автомате, повторив услышанную фразу. Без всяких намеков. Не думаю, что он обидится, если я куплю что-то более практичное. Сапоги, например. Мне нужны сапоги!», — убеждала себя Елена, сводя и разводя носа кроссовок.

Жар поутих.

Она направилась на третий этаж, где располагались ряды магазинов обуви. Потратив почти час на выбор, и выторговав у улыбчивого кавказца скидку, приобрела намеченное.

— Дзинь, — уже второй раз за сегодня оповестил о переводе аппарат.

— На атлас. Мне приятель долг сейчас вернул, — поясняла надпись к переводу.

Елена закусила губу. Она сейчас как раз проходила мимо магазинчика с относительно не дорогим, но так классно смотрящимся на идеальных глянцевых манекенах, бельем.

«Да, здесь древней монеткой не расплатишься», — пришло ей в голову, когда она брела вдоль скудных тряпочек с ценниками. О том, что есть связь между почерневшим кругляшом и ее желанием, она и думать забыла.

— Не спешите, примерьте понравившееся, — любезно проворковала продавец, ухоженная женщина лет пятидесяти.

Елена последовала совету, выбрав несколько атласных и, предположительно, шелковых вещиц. Она не могла подвести папу.

Пока примеряла, заметила отчетливую печать на коже груди, оставленную засунутым впопыхах артефактом. Монетка еще в квартире перекочевала в кошелек. Но грубые ромбики рун почему-то все еще проступали на том месте, где кругляш касался тела.

Она спустила и джинсы. Подумав, облачилась в сапоги. И сделав несколько фото, выбрала лучшее. Где голень напряжена и аппетитна. А отсутствие джинс неоспоримо. Пальцы, будто следуя собственной, независимой от разума воле, нажали «отправить». Подпись «Купила сапоги. Спасибо, пап!» Пока ждала ответа, прикинула на себя несколько вещей. Понравилась лишь одна. Гладкая и тонкая ткань атласного кремового боди струилась нежным потоком по плечам.

— Тыньц!

«Молодчина. Только сапоги?» — гласило сообщение.

— Я думаю.

Лена и правда раздумывала. Снять ли лифчик, разрушающий всю гармонию надетого боди. Или все оставить так, отдав предпочтение консервативной скромности.

В конце концов лифчик отправился на вешалку.

— Щелк!

Палец завис над кнопкой «отправить». Подумав, она добавила подпись:

— Что думаешь? Достаточно… атласно?

Уже отправив, она всмотрелась в сделанное фото. О, ужас! Соски. Отчетливо торчащие под предательски тонкой тканью соски!

Ответ пришел незамедлительно, вызвав целую гамму противоречивых чувств.

— Ты великолепна!

Сбрасывая боди, Елена поняла, что примерка окончена. Слишком явно проявило себя возбуждение, появившееся как ассасин, ниоткуда.

*

Свидание с Артемом, состоявшееся следующим вечером, оставило приятное послевкусие. Легкое беспокойство вызвал только ревнивый взгляд Карины Витальевны. Причиной его оказалось то, что Андрей Викторович, любезно беседуя с Леной, открыл ей дверцу своего авто. И она села в салон, согласившись на его предложение подбросить до места встречи.

Ранее Лене не приходилось сталкиваться с проявлениями ревности в свой адрес. Опыт был новым. И, по-своему, волнующим.

Уже вернувшись домой и устраиваясь на ночь, она задалась вопросом, насколько серьезны отношения Карины и ВэКа. И, если серьезны, то почему она так трепетно относится к наличию девушки рядом с Андреем. Какая ей теперь разница? Но вместо следования широкой трассе анализа, ум неожиданно вильнул, свернув на тропинку чувственности. Она вдруг представила дородного профессора и миниатюрную блондинку наедине. В постели. Контраст получился разительным. И, отчего-то будоражащим.

— Он… он же ей в отцы годится, — прошептала Лена самой себе, уже сжимая грудь.

Нагая Карина в ее воображение обернулась, кокетливо улыбаясь. Ее бедра плавно покачивались на оседланных чреслах седовласого тучного мужчины.

— Дюймовочка, — прошептала Лена, словно сомнамбула поднимаясь на матрасе. Подушка вновь заменила ей любовника. Теперь они раскачивались в ночи на пару. Она и ее отражение рядом, в зеркале. Девушка вытянула руку в сторону, коснувшись прохлады стекла. На миг изображение поплыло, и будто бы Карина ответила ей тем же жестом. В точке их соприкосновения всплыла, освободившись от гнета туч, яркая луна.

*

С утра Лене подумалось, что ее чувственность, и верно, как следовало из частично подслушанного у кургана разговора Карины со старухой, обострилась. Струя тщательно отрегулированного по температуре и давлению душа с шипением согласилась с ней, опускаясь от уже многократных обведенных грудей ниже.

И снова эта сладкая, сводящая с ума судорога. Не столь интенсивная, как вчера, зато более продолжительная. Галерею мужских лиц, транслируемую непосредственно в мозг неизвестным отправителем, прервал бесцеремонный стук в дверь.

— Заканчивай! Не одна в доме!

Мама.

— Еще… минутку, — как послушная дочь, она исполнила требуемое, ускорившись. В последнем кадре, перед остановкой вращающегося, как на «Поле чудес», барабана с секторами, проявился профиль Артема.

— Милы-ы-ы-й! — тихо простонала в лейку душа, как в микрофон, купальщица.

К началу лекций она немного опоздала. Утром материал читал ВэКа, и Лена застала любопытную сцену у дверей аудитории. Прижимающуюся томно к профессору Карину. И их мимолетный поцелуй.

«Да, дело к свадьбе все же, по ходу идет», — подумалось ей. Девушка поздно заметила, что Карина из-за мужского плеча смотрит на нее. Женщина что-то прошептала на ухо своему спутнику.

Эх, похоже спалилась!

ВэКа обернулся, махнул ей рукой доброжелательно, словно давая вольную. Ну да, точно. Зачет же автоматом обещан! Так что нынче можно лекционную пару и пропустить. Может, по улице прогуляться, пока погода отличная? Но у Карины Витальевны, оказывается, на сей счет были другие планы. Попрощавшись с очарованным профессором, она тут же оказалась рядом с Еленой.

— Пойдем в деканат. Там сейчас никого. Посидим, поговорим, — мягко, но с нажимом, то ли предложила, то ли приказала Карина.

Заинтригованная Елена последовала за ней.

— Присаживайся. Я чай заварю, — бросила женщина коротко, стоил массивной двери закрыться за их спинами.

— Кофе, если можно, пожалуйста, –- дивясь собственной смелости, откликнулась студентка.

— Американо, капучино?

— Черный, с двумя кусочками сахара, — внутренне улыбнулась девушка, воспроизводя шаблонную фразу из кино.

— Как скажешь, — Карина, включив кофе-машину, все же заварила себе зеленый чай.

Выдержав паузу, слегка разбавленную гудением механизма и тиканием старомодных настенных часов, женщина продолжила:

— Хочу поговорить с тобой не как преподаватель с учащейся.

— А как кто? — невольно вырвалось у девушки.

— Ну, скажем так… как женщина с женщиной, — Карина отхлебнула из прозрачной чашки и поморщилась. Напиток все еще был слишком горячим.

— Слушаю.

— Ты… что-то почувствовала там… у кургана?

— Что вы имеете ввиду?

— Давай отбросим сейчас все «вы», — несколько взвинченно откликнулась Карина. — Представь, что разговариваешь с подругой. И не выкручивайся. Почувствовала или нет?

— А вы? То есть…, а ты?

Собеседница досадливо поджала губы. Но все же ответила.

— Я… определенно!

— И я тоже, — эхом отозвалась Елена. Она безотчетно накрыла ладошкой карман, где обиталась сию минут монетка. Что про артефакт известно Карине? ВэКа поделился с ней подробностями? Та хочет забрать «лампу» себе? Елена была не готова расстаться с находкой. Или с подарком, если верить словам старухи. Он принадлежал ей. И только ей.

— Ты слышала, что говорила… та сумасбродка?

— Частично, не стала отпираться Лена. — Но я не подслушивала!

— Речь не о том. — Карина выглядела задумчивой. — Я от недостатка мужского внимания никогда не страдала. Но сейчас все… по-другому.

— Как? — то, что с ней делиться интимными переживаниями взрослая женщина, заставляло Лену чувствовать себя значительнее.

— К кому-то меня тянет. От кого-то отталкивает. И я чувствую угрозу.

— Угрозу… чему?

— Всему. Благополучию. Равновесию. Репутации, — последнее слово она выделила интонационно. — А ты?

— Я… я не знаю.

— Тебе нравится Андрей? Только честно!

Лена помялась:

— Немного…

— А Артем?

— Тоже.

— Еще кто-то?

Елена совсем смутилась. Сцена в примерочной непрошено выпукло вздыбилась из глубин подсознания. Кофе-машина звякнула, отчитавшись об окончании процесса. Протягивая чашку, Карина пристально всматривалась в ее мимику.

— Можешь не отвечать, — наконец она пришла на помощь юной собеседнице, прерывая затянувшуюся паузу, — я ощущаю тоже самое. Желания, о которых раньше и не подозревала, вдруг возникают ниоткуда. Как ниндзя.

Последней фразой Карина попыталась разбавить диалог юмором.

— Вы… Ты думаешь, это как-то связано с капищем?

— Почти наверняка. Чувствую себя марионеткой на ниточках. А этими ниточками может завладеть любой проходимец, пока я продолжаю оставаться уязвимой. У тебя не так? И это еще до грозного обещанного полнолуния три дня! Я проверяла.

— И… и что нам делать? — уточняющий вопрос Лена предпочла проигнорировать.

— Я думаю… нам необходим мужчина.

В воображении девушки тут же почему-то материализовался образ Андрея.

— К-к-к-ак… мужчина? Один? Для обеих?

— Да нет, конечно, — рассмеялась сдержанно собеседница. — Хотя, вижу, Андрей зацепил тебя. Мне следует ревновать?

Вопрос был задан игривым тоном. Но напоминал арматуру, обернутую ватой. Мягко снаружи, беспощадно внутри.

— Н-н-н-ет, — Елена сразу же возненавидела себя за это дрожание в голосе. Будто у первоклашки, не выучившей урок и вызванной нежданно-негаданно к доске. Ответный вопрос о том, с чего бы Карине ревновать ее к Андрею, когда у той роман с ВэКа, даже не пришел Лене в голову.

— Вот и великолепно. Андрей хорош. Но не для… основательных отношений.

Каким-то чудом Лена удержалась от фразы: «а для каких?».

— Я думаю, что нам обеим сейчас важен мужчина-стержень. Мужчина-якорь. Тот, кто сможет удержать надежно в надвигающуюся бурю. Как думаешь, Артем подходит на эту роль? Если «да», то не упускай его!

Девушка задумалась. А после отбросила прочь выкладки. Да с чего ей вообще верить Карине и следовать ее нелепым инструкциям? Тем паче, что кое у кого есть почти волшебная монетка! А кое у кого ее нет! Выбрала для себя Владимира Константиновича, и пусть будет довольна! Нет, ей еще бы Андрея не упустить! И элегантно бортануть потенциальную соперницу, под видом заботы и искренности!

— Не доверяешь мне, — не изменяя мягкому тону заключила женщина, — У тебя все на лице написано. Молодым это простительно. Для более зрелых подобная непосредственность непозволительная роскошь.

Она допила чай.

— Мое дело предупредить. Дальше сама решай, следовать совету, или нет. Ладно, запиши мой телефон на всякий случай, и разойдемся.

— На какой… случай?

— На крайний. Если в ближайшие дни почувствуешь, что не справляешься, набери.

Девушка пожала плечами, но номер все же занесла в адресную книгу. Кофе, сваренный в деканате, ей не понравился.

3.

Следующий день прошел сумбурно, в водовороте мелких событий. И не принес радости. Сразу два зачета в универе. Артем, скупо поприветствовав ее, направился к группке однокурсников с Земфирой во главе. Словно и не было свидания, часов, проведенных вместе.

Уборка, стирка и глажка дома, по настоятельному требованию матери, изложенному по телефону, немного отвлекли ее от грустных мыслей. Мужчины непостоянны. Что же делать…

Только к вечеру она спохватилась. Монетка. Она покоилась в джинсах. А сами штаны с утра пребывали в бельевой корзине. И, следовательно, подверглись стирке. Она бросилась к отложенному белью. С замиранием сердца засунула пальцы в маленький кармашек.

«Есть! Есть, на месте моя прелесть!»

Елена тут же сопоставила факты. Равнодушный взгляд Артема. Отсутствие чувственных эманаций на протяжении всего дня. Общий невыразительный эмоциональный фон. Выходило, что дистанцировавшись от находки, можно снизить почти до ноля и ее влияние. Все же личный мистический опыт Лены, судя по описанию, существенно отличался от переживаний Карины. У той опции нивелирования воздействия не предполагалось. То есть… Карина Витальевна ходит постоянно такой… взбудораженной? И лишь дисциплина удерживает ее от необдуманного следования инстинктам? Вряд ли ВэКа тот мужчина, что способен справиться с женской требовательностью Карины. Хотя бы в силу возраста. Да и темперамента.

«А вот как поступить мне? Можно снизить… накал страстей. Но вот нужно ли?» — задала вопрос зеркалу Елена, перебирая кругляш между фаланг. Разгорающийся в животе костер не ответил.

Отпираемый замок входной двери прогнал наваждение.

*

За день до полнолуния артефакт из кургана нашел новое пристанище. Передвигая вещи при уборке, Елена наткнулась на шкатулку. Та содержала давно вышедшие из моды, недорогие украшения. Внимание девушки привлек браслет. Пожалуй, единственная стоящая вещица из всей коллекции. Серебряный, выпуклый, хоть и лекговесный, с рельефом чеканки по краям, он выглядел не старомодно, но… винтажно! А когда девушка обнаружила в нем сдвигаемую пластину, открывающую полость, по размеру идеально подходящую монетке, Елена и вовсе захлопала в ладоши. Решение было найдено! Она сможет носить вещь, когда и куда захочет. И не опасаться инцидента с утерей по неосторожности, подобного вчерашнему.

Артем оценил браслет первым, рассыпавшись в комплиментах. Лена внимательнее всмотрелась в парня. Возможно, Карина Витальевна права? И он именно тот, кто ей нужен? Только вот пока украшение на запястье, невозможно сказать точно, настоящая ли симпатия у тебя в душе. Или так, морок?

*

Утром, собираясь на учебу, Елена застала мать примеряющей браслет.

— Можно? — ладонь дочери требовательно потянулась к аксессуару.

— Не знала, что тебе нравятся старинные вещи, — Алина не спешила расставаться с украшением, поворачивая предплечье и так, и эдак. — Дашь поносить?

Лена подняла глаза и застыла. Взгляд. У Алины явно изменился взгляд, стоило ей примерить вещь, содержащую артефакт. Из привычного, флегматично-бытового, он стал оценивающим. Ищущим. Игривым.

Судя по всему, монетка не привязывалась к одному хозяину. Точнее, хозяйке. На уровне интуиции, Алина и раньше догадывалась, что владеть артефактом, взаимодействуя с ним вполне, сможет только женщина. В принципе, ЛЮБАЯ женщина. А старуха с периферии? Почему бы нет. Но волшебный девайс времен язычества той оказался уже просто не нужен. За ветхостью лет.

— Хорошо, — Елена старательно держала себя в руках. Отдавать браслет другому владельцу ей очень не хотелось. Но и привлекать повышенное внимание к рядовому, по идее, украшению, она тоже посчитала неправильным. — Только не потеряй.

— Надо же. Какая забота о сохранности семейного имущества, — иронично отозвалась Алина. — Слышишь, Альберт, наша дочь повзрослела!

— Слышу, слышу! И вижу, — в прихожей появился отец. Осмотрел придирчиво повзрослевшую дочь. У Елены, даже без браслета на запястье, мурашки побежали по спине, — Ты свою ласточку сегодня на обслуживание ставишь? Я тебя подброшу, только поторопись!

Лена даже не сразу сообразила, что слова предназначались матери. Впрочем, подвез он их обеих. Разорванный контакт с кругляшом из кургана сделал день обычным. Не тревожащим предчувствием неизведанного риска. Но и не наполненным до краев чувственными ощущениями, исходящими от окружающих мужчин. Пустым. Обладая артефактом считанные дни, Лена уже, несомненно, начала привыкать к его воздействию. Без близости с медиатором, настраивающим восприятие, она тосковала, как южанка без солнечных лучей на побережье моря Лаптевых.

«Или как наркоман без дозы», — немного угрюмо продолжила аналогию Елена. Снующие мимо толстокожие тюлени, прятавшие под броней шкур горячие сердца, не реагирующие на ее присутствие вовсе, начинали реально подбешивать.

*

Вечером она стояла у окна, рассматривая привычный двор. Вот машина припарковалась у подъезда. Лена узнала синий вольво, принадлежащий сослуживцу матери. Довольно привлекательному сослуживцу. Из авто показалась Алина. Не сразу пошла домой, склонилась напоследок к дверце, продолжая, видимо, разговор с водителем.

— Не наворковались еще… Любезничают, — раздраженно процедила сквозь зубы девушка.

Чтобы чем-то занять руки, поставила на плиту чайник. Достала чашки, протерла несуществующую пыль с кухонного стола. Облегченно вздохнула, услышав поворот ключа в замке. С трудом дождавшись момента, когда мать пойдет умываться, метнулась к браслету.

Монетка никак не хотела покидать гнездо, но пущенная в ход пилочка для ногтей решила спор в пользу Лены.

— У-ух, — выдохнула она, словно девочка, добравшаяся, наконец, до карусели в парке. Мир вокруг вновь ожил, пришел в движение, наполняясь сочными красками.

За несколько часов, остававшихся до ночи, она несколько раз могла бы выкроить время на уединение. Ее ум постоянно генерировал сценарии возможного удовлетворения. Но, справляясь с соблазном, Лена стоически терпела, всякий раз возвращая сознание к обыденности. Зато, когда все в квартире стихло, она дала себе волю, воспроизведя все уже открытые ей манипуляции с собственным телом. И, не довольствуясь проторенными дорогами, попыталась найти новые, нехоженые еще тропинки к экстазу. И такой поиск понравился ей даже больше, чем предсказуемо гарантированный результат! После пятого или шестого оргазма, она совсем потеряла голову. Вопреки здравому смыслу, интенсивность пиков все возрастала и возрастала, порождая потребность во все более диких фантазиях. Пока липкие пальцы не подхватили монетку с тумбочки. И, чуть помедлив в нерешительности, не прислонили ее к самому чуткому сию минуту месту в теле. Наслаждение, разбавленное болью, прошило тело с макушки до пят, как молния! И она повалилась в высокий ворс ковра, словно кукла, у которой разом перехватили безжалостными ножницами у основания все контролирующие ее нити.

*

Очнулась она на кровати. Нагая, но укрытая до подбородка пушистым толстым одеялом. Монетка покоилась мирно на тумбочке, словно и не покидала своего места.

«Меня… кто-то перенес? Мама? Отец? Или все же я сама добралась?»

На миг перед глазами возникла смущающая картинка, иллюстрирующая догадку. Она, голая, беззащитная, юная на руках матерого мужчины. Отца…

— Чертово полнолуние! — выругалась в голос Елена, борясь с наваждением. Несмотря на всю противоестественность образа, она почувствовала пробуждающееся желание. Телефон внезапно ожил. На экране зажглись буквы, под которыми она занесла номер абонента.

К.В.

Карина…

— Алло?

Вместо приветствия она тут же услышала тревожное:

— Ты как?

— Нормально, — Лена потерла шелушащиеся после вчерашнего марафона чувственности пальцы свободной, правой, руки. Ответила на автомате, не особенно задумываясь, было ли перенесенное ей несколько часов назад «нормальным». Или же, совсем, напротив.

— Повезло, — мрачно откликнулась женщина. — Ладно, на «нет» и суда нет.

— А что такое? — встрепенулась Елена. Ее обострившиеся с некоторых пор инстинкты уловили в голосе звонившей некую интригу. Тайный, предназначенный только ей, посыл. Монетка, уже потираемая в пальцах, скорее всего, прямо способствовала этому.

— Хотела предложить совместную экскурсию. С профилактическими целями. Но раз у тебя нет в том необходимости…

Фраза прозвучала туманно. Тем сильнее лишь разжигая любопытство.

— Я с тобой! — выдохнула она решительно. Не заметив, как свободно перешла на «ты» с преподавателем.

— Отлично. Запоминай адрес. Подъезжай к одиннадцати. И не забудь с собой спортивную форму. Ну и полотенце.

На том объяснение прервалось. Как и звонок. Последние слова Карина озвучила скороговоркой, из чего Лена заключила, что собеседнице неудобно продолжать разговор. Рядом оказался Владимир Константинович? Вполне вероятно. Перезванивать она не стала, предпочтя сохранить дух загадки и авантюризма. Но не удержалась и все же пробила адрес по интернету. Увы, но дом по указанным координатам числился как «строящийся объект».

Объектом оказалось большое здание, по виду вполне себе законченное. Во многих окнах горел свет, мелькали в комнатах люди.

— Пришла все же? — устойчивый фанатичный блеск в глазах Карины напугал Лену. — Пойдем!

Они поднялись на лифте на третий этаж. Листок распечатки, наспех приклеенный к все еще пахнущей краской стене гласил: «Фитнес». Вывеска вполне соответствовала содержанию. В зале, оборудованном зеркалами, собралось с пару дюжин женщин разных возрастов. И трое молодых атлетичных мужчин, хипстерско-бородатого вида.

«Из тех лесорубов, которые озабочены идеей нравиться другим лесорубам», — саркастично заключила про себя Лена.

«Ну вот и все. А ты боялась! — прокомментировал внутренний голос, пока она переодевалась, — весь „крайний метод“ в том, чтобы перенаправить излишки энергии в напряжение мускулов. Спорт, — это не только мир, но и сублимация!»

Занятия вела инструктор, представившаяся Анжелой. Когда она проходила мимо них, Лену накрыла мощная волна аромата лаванды. Вся стать выдавала в инструкторе бывшую спортсменку. Широкая в кости, но не полная. Мускулистая, но не мужеподобная. Высокая, но гармонически сложенная. Тренер тут же разделила их на три категории. И каждой задала свой темп тренировки. Елена с Кариной попали в самую «интенсивную» группу. И им пришлось попотеть не только в фигуральном, но и самом что ни на есть буквальном смысле. Задержались они в зале тоже дольше всех, в конце выполняя стретчинг-растяжку.

Душевые кабинки, как ни странно, индивидуальные, располагались отдельно от раздевалок. Лена списала это на еще не завершенную перепланировку. Тем более, что в примыкающих коридорах все еще оставались очевидные признаки незавершенной отделки. Кое-где в люки, образованные сдвинутыми плитками, свисали провода с потолка, а плинтуса вдоль пола отсутствовали.

Оказавшись в душевой под струями теплой воды, Лена расслабилась. Монетка была рядом, но «молчала». То ли вполне удовлетворенная ночным «жертвоприношением», то ли накапливая силы. А, возможно, критическая фаза Луны и вовсе миновала, и вся магическая аура гипертрофированной чувственности рассеялась. До следующего полнолуния. Или насовсем. А Карина все надумала, поддавшись самовнушению. Кстати, интересно, а она оплатила занятие в фитнесс-центре и за нее тоже? Девушка как раз обдумывала эту мысль, намыливая обильно голову (на полке нашелся одноразовый пакетик шампуня), когда погас свет.

— Вот блин!

Хорошо, что вода по-прежнему лилась сверху, хоть напор и оставлял желать лучшего.

Она вздрогнула и чуть не взвизгнула, когда почувствовала, что чьи-то руки внезапно приникли к ее голове. Принялись, зарываясь в волосы слегка пожимать и поглаживать, помогая смыть пену. От сюрреалистичности происходящего ей захотелось кричать. Звать на помощь. Бежать!

Но тело решило иначе, заключив союз с лунной монеткой, на расстоянии, кошачьим приоткрытым глазом, томно подмигнувшей ей из-за стены. Прикосновения в темноте, стоило ей перестать сопротивляться, побежали ниже, опустившись к плечам вместе с стекающей шапкой пены. Еще ниже. К ключицам и бокам. Бесцеремонно, но ласково окружили упругой поддержкой груди. И еще ниже. Туда, где прохладный ручеек серебристого мыльного ментола уже смешивался с ее собственной скользкостью. Наслаждение от нового чувственного опыта оказалось невероятным. Оно укутывало ее слой за слоем, как нарастающие слои луковицы. Укутывало плотно и неспешно, минута за минутой, неумолимо, пока не стало настолько тяжелым, что прорвалось наружу обильным гейзером! Она почувствовала зубы, напоследок прикусившие ее мочку уха. И призрак душевой комнаты растворился во тьме и облаках пара. Как и положено настоящему призраку.

Несколько минут она приходила в себя. Свет в кабинке так и не зажегся, и ей пришлось выбираться наощупь. Первый же вопрос, пришедший в голову, был предельно ясен.
— Карина? Где она?

И, как не удивительно, на него был получен незамедлительный ответ. Карина Витальевна стояла на пороге, взирая на все еще завернутую в полотенце Ленку свысока. Как привыкла смотреть на студентов в универе. Жаркий блеск в ее глазах не исчез совсем, но оказался разбавлен намеком на умиротворение. Словно у кота, не наевшегося досыта сливок, но все же утолившего первый голод. Макияж, нанесенный аккуратно и продумано, безоговорочно подтверждал, что женщина по крайней мере несколько последних минут провела у зеркала.

— Как тебе… занятие?

Лукавые чертики в зрачках Карины плясали, норовя вновь разжечь пламя костра Вальпургиевой ночи.

— Очень… — Лена старательно подбирала слова, держась, как за единственную опору за край полотенца, — очень… познавательно и… захватывающе.

Карина тихо рассмеялась в ответ.

— Одевайся. Я подожду тебя в холле.

Исполняя наказ, Лена твердо решила вернуть монету в браслет. И, собрав волю в кулак, отказаться от языческого талисмана. Если Алине он нравится, — пусть носит. И флиртует с кем захочет! А ей нужен Артем. И только Артем!

Уходя, на последнем вдохе, она ощутила в воздухе едва уловимый аромат лаванды.