Развалины усадьбы молят о помощи

Развалины усадьбы молят о помощи

Глава 1

Эту историю рассказал мне мой армейский товарищ, по имени Алексей, проживающий в одном из небольших городов Центральной России. Конечно, во все описанные ниже события поверить трудно, но, тем не менее, это не умаляет их достоверности.

Как я уже сказал, познакомились мы с Алексеем в армии, когда служили срочную службу. Вот с тех пор, так и дружим, то он ко мне в гости приедет, то я к нему.

Наступили ноябрьские праздники. Я уже давно обещал приехать к нему в гости, из своего города, да всё дела, да случаи, вот и не получалось. А тут звёзды сошлись, и я вырвался на выходной, к своему другу Алексею.

Этот ноябрь 2025 года был хорош. Уже и воздух пронизан прохладой, с едва уловимой ноткой мороза – предчувствие зимы витает в каждом вздохе. Лучики солнца уже не греют. Деревья стоят обнажёнными. Проезжая по шоссе кое-где вспыхивали ржавые пятна рябин, словно огоньки уходящего лета. Проезжая придорожные городки и деревни, видели мы с супругой, как люди уже живут по ноябрьскому ритму, кутаясь в шарфы, и пряча руки в карманы. Выехали мы к Алексею рано, трава ещё была покрыта инеем, а лужи тонкой корочкой льда. Всё- таки ноябрь уже тихо перешёптывался между осенью и зимой.

И в этот раз, он мне поведал эту историю, произошедшую с его хорошим знакомым Сергеем, живущим и работающим тоже в этом посёлке, что и он. Так что за чашкой душистого чая, с малиновым вареньем, Алексей рассказал нам с супругой историю, этого своего знакомого, который был непосредственным участником всех этих, почти фантастических событий.

Если б это рассказал кто-то другой, а не мой друг, я просто бы не поверил, но эту историю я слушал с большим интересом, тем более и один, и второй вызывали доверие. Вот и Вам, уважаемый читатель, хочу поведать этот рассказ, почти из первых уст, а уж верить Вам или нет, тут сами думайте.

Началась эта история так.

Было раннее воскресное утро. Раздался звонок в дверь. Алексей поглядел в глазок и увидел, стоящего на пороге Сергея. Тот осматривался по сторонам и был, словно чем-то встревожен.

- Ты чего, как рано, ни свет, ни заря, да и выходной сегодня, спать не даёшь! – обиженно сказал Алексей, - ну, заходи!

- Слушай, ты не поверишь, что со мной случилось! – Сергей нервно провёл рукой по волосам, потом он присел на краешек стула, - Я даже не знаю, как это объяснить…

- Чего случилось? – спросил Алексей и посмотрел на Сергея. Тот выглядел взбудораженным – глаза горят, пальцы то и дело сжимаются в кулаки и разжимаются.

- Ну, выкладывай! – проговорил Алексей, садясь в кресло, удобно устраиваясь. Рассказ длился не долго, но был очень эмоциональным. Таким Сергея никогда Алексей не видел.

- Ну, вот, я тебе всё и рассказал, что делать дальше я не знаю! – проговорил тихо мужчина, - маме я говорить не хочу, а то точно скажет, что уже дошёл до ручки, и белочка к тебе приходит. Она на меня и так ругается, когда я с работы выпивши прихожу.

В комнате повисло тишина.

- Может действительно, просто сон, а может и правда набухался. Слушай, права твоя мама, завязывать тебе с этим надо, молодой парень, а такой фигнёй занимаешься! – поучительно говорил Алексей.

- Ты уж извини меня, Алексей, что тебя разбудил так рано, и прости за эту странную сцену и мой монолог. Спасибо, что выслушал, а то, кроме тебя мне и рассказать то больше некому, - сказал грустно Сергей.

- Да, жениться тебе, парень, надо! Другие заботы будут! – проговорил Алексей.

- Вот и я о том же… - прошептал Сергей, явно не слушая своего товарища. Он был где-то там, в себе, всё никак не мог настроиться на текущий лад. А потом просто встал и ушёл, не попрощавшись, оставив после своего визита сумятицу в голове Алексея.

«Я его даже не успел спросить о чём это он?» - с горечью заметил он, закрывая за товарищем дверь. В комнате повисла звенящая тишина. Алексею сложно было понять случившееся, но не поверить своему знакомому он не мог.

Итак, главный герой этого рассказа, Сергей, обычный житель средней полосы России. В школе его всегда звали «ботаником». Всю свою сознательную жизнь, он проживал в этом маленьком городке, как в старину ещё его называли «сельцо». Ростом наш герой был чуть выше среднего, русые волосы, открытое, добродушное лицо, слегка заострённый подбородок. Серые глаза его всегда были немного печальными, то ли жизнь накладывала свой отпечаток, то ли просто так казалось.

На самом деле, он был очень добрым человеком. Его мама всегда ругалась на него, когда он тащил в дом всякую живность: то ёжика, то бездомного пса с пораненной лапой. Однажды притащил домой совёнка с подбитым крылышком. Зверюшек он любил, но больше всего увлекался историей. Он был очень усидчивым малым.

Сергей по долгу просиживал в библиотеке, изучая историю своего края. Особенно, его влекла усадьба дворянина Свербицкого, которая находилась в этом самом городке, где и жил Сергей. Да и этот небольшой городок разросся, благодаря этой барской усадьбе.

В детстве, с друзьями, Сергей пропадал в этой усадьбе, и в этом прекрасном парке, а то и просто на пруду, ловя рыбку. После школы, Сергей поступил на исторический факультет и закончил его с отличием.

Мама его говорила: «Какой из тебя историк, да и что у нас в городке изучать? Лучше бы ты выучился на зоотехника или ветеринара, ведь у тебя к этому тоже было прилежание, да и польза от тебя была бы людям. А тут бумажки перекладывать, да и зарплата копеечная!»

Но Сергей не слушал свою маму, просто продолжал заниматься любимым делом. Он устроился работать по специальности, в своём городке, и как раз туда, где раньше бегал и играл с мальчишками в войнушку. Сергей стал смотрителем дворцово-паркового ансамбля этой самой дворянской усадьбы.

Но что такое смотритель, это надо ругаться со всеми: и с мальчишками местными, которые бегают по рушившимся строениям, с туристами, пришедшими посмотреть на старину, и пытающиеся что-нибудь оторвать на память, с местными жителями, растаскивающими по своим дворам строительный материал, завезённый для реставрации здания. Даже был случай, когда один турист пытался ободрать кору с пробкового дерева, в парке, себе на память. Ну, вот, зачем она ему, а дерево страдать будет.

Только гляди и гляди день и ночь за всеми, а ведь Сергей не конфликтный человек, даже в его облике чувствовалась его внутренняя уравновешенность. Он всегда пытался со всеми поговорить по-хорошему, по-доброму, а тут надо было выступать в роли сторожевого пса.

Денег на реставрацию выдавалось с каждым годом всё меньше и меньше. Сергей же очень хотел показать туристам красоту этой усадьбы. Когда только устроился, то был у него какой-то эмоциональный подъём, но с каждым годом негатива становилось всё больше и больше. Сергей за время своей работы смотрителем усадьба- паркового комплекса, знал каждый камень в парке, каждую трещину на фасаде главного дома.

Год от года, усадьба ветшала и приходила в негодность. Крыша протекала, лепнина осыпалась, парк зарастал дикой порослью. Бюджетные средства на содержание выделялись мизерные, а масштабные реставрационные работы и вовсе не финансировались. Сергей понимал, что ещё несколько лет, и памятник архитектуры восемнадцатого века превратится в руины.

Собрав всю документацию- акты осмотра, фотофиксацию повреждений, экспертные заключения о состоянии зданий, Сергей сел за письма. Писал очень скурпулёзно, без пафоса, но с болью в каждом слове:

«Уважаемые господа! Обращаюсь к Вам, как смотритель усадьба - паркового комплекса дворянина Свербицкого, этого объекта культурного наследия федерального значения. Я на протяжении многих лет наблюдаю неуклонное ухудшение состояния комплекса. Тут основные проблемы в следующем: протечки кровли главного дома (риск повреждения исторических интерьеров и их банальное разрушение), что само по себе опасно для посетителей; зарастание замечательного парка инвазивными видами, утрата исторической планировки; трещины и обрушения несущих стен. Проведённая в 2022 году комиссия уже подтвердила, что без срочных реставрационных работ, усадьба может быть утрачена в течение семи лет. Прошу Вас рассмотреть возможность выделения целевого финансирования на первоочередные противоаварийные работы; включение усадьбы в программу реставрации объектов культурного наследия: привлечение волонтёров для уборки парка и мелких восстановительных работ. Прилагаю фотоматериалы и заключения специалистов. Готов предоставить любую дополнительную информацию.»

Такие письма Сергей рассылал во все инстанции. Письма отправлялись: в министерство культуры РФ; в региональное управление по охране памятников; в администрацию области; в фонды поддержки культурного наследия; в крупные меценатские организации.

Каждое утро Сергей проверял почту на ответ. Сначала приходили отписки: «… средства в бюджете не предусмотрены», «…вопрос рассмотрен, будет изучаться». Но смотритель не сдавался – звонил, уточнял, напоминал, прикладывал новые доказательства ухудшения состояния усадьбы.

Руки просто у него опускались от бессилия. Его мама, Тамара Павловна, видя метания сына, все его потуги, видела, как он переживает. Ведь как Сергей восторженно рассказывал, когда только устроился на работу смотрителем, то как всё это будет красиво, когда восстановят, к нам в посёлок будут ехать люди со всей России, чтобы увидеть эту красоту, не хуже, чем в Петродворце. Но Сергей упёрся лбом в бюрократическую стену, в глухую стену непонимания, он просто сник, потерял всякую надежду.

Он уже понимал, что его дети уже точно не увидят всю красоту этой усадьбы, этого парка, фонтанов и всего великолепия. Мама на него очень ругалась: «уходи, сынок с этой работы, зачем так себя мучить?!» Но сын не слушал её, всё надеялся на чудо, но оно не происходило.

Будучи у себя на объекте, он предварительно купил чекушку водки, хотя старался не выпивать, но тут очень взгруснулось. Выпив стопку, смотритель подумал: «Не могу я ничего сделать, да и помощников у меня нет. Всем просто пофигу, но ведь потом будет уже поздно, разве они все не понимают? А гори оно всё синим пламенем! Сейчас залезу на башню и буду кричать оттуда, чтобы все меня услышали, может так привлеку людей к проблеме! Хотя, наверное, не к проблеме, а к себе привлеку, скажут чокнулся мужик!»

Такие мысли, под воздействием хмельных паров витали в голове Сергея. Он допил всю бутылку, стал готовиться к своему подвигу, во имя бглагого дела. О своей матери он не вспоминал, работа была у него на первом месте, просто он был очень ответственным человеком. Но водка толкала на подвиги. Выйдя из бытовки, он как положено запер дверь и пошёл к зданию усадьбы.

Тихо пошатываясь, чуть не упал на входе, на кирпич, который вывалился из стены, из цоколя здания. Сумерки сгущались, лишь только одинокие уличные фонари, тускло освещали проходившее рядом шоссе. Сергей включил фонарик сотового телефона. Под ногами были доски, бой кирпича, железки с крыши, но он уверенно шёл вперёд, чтобы сделать задуманное. Войдя в помещение, он сразу наткнулся на потолочную балку.

«Вот ведь, и она уже упала!» - раздражённо подумал Сергей. Водка вела его вперёд, он шёл не разбирая дороги, перешагивая с трудом, через кирпичные завалы. Смотритель не сразу сообразил, что на крышу он уже не залезет, ведь только позавчера рухнули две каменные ступени, шедшие на второй этаж, а оттуда и на крышу здания. Но тут его словно озарило: «Нет, а ведь на крышу я не залезу, ладно, оставим эту затею на завтра, тем более завтра никаких экскурсий в усадьбу не будет.

На реставрацию тоже ещё не всё привезли, поэтому бригадир подрядной организации сказал смотрителю. «Как будет всё на стройплощадке, тогда и звони нам!" Сергей нехотя вернулся к своей бытовке. На сегодня рабочий день закончен, и он поплёлся домой, чтобы очередной раз выслушать беззлобные упрёки своей матери. Сергей по натуре своей был романтиком, идя домой, он просто восторгался наступающему вечеру, а он был какой-то особенный, с его сказочно- волшебной атмосферой.

Солнце клонилось к горизонту. Контуры предметов становились мягче, а тени длиннее. Небо было окрашено в пурпурные тона, которые отражались в водяной глади барского пруда. Воздух был наполнен свежестью и запахом цветущих трав. Земля становилась влажной. Уже затихали голоса птиц. Изредка слышались песни соловья, а в сумерках тенистого парка, начинали звучать сверчки и ночные цикады.

Вечерний ветерок шевелил листву, а на траве проступали капельки росы. Даже где-то за прудом начинал ухать филин. На небосводе, который темнел прямо на глазах, зажигались звёздочки. Над парком замелькали тени летучих мышей. В природе наступал покой и умиротворение, она словно предвкушала ночной отдых.

Придя домой, Сергей разделся и плюхнулся на кровать. Сквозь полудрёму, он слышал тихие слова его мамы, которая и ругала, и жалела своего сына. Утром, она с ним просто не разговаривала, думая так, может быть Сергей хоть что-то поймёт, что выпивкой ничего не исправишь. Она поставила перед ним сковородку с омлетом, ушла в свою комнату и закрыла дверь, показывая сыну, что она очень обижена на него.

Мама всегда говорила ему: «Просто делай, что должен и будь, что будет, придёт светлая полоса, изменится ситуация и реставрацией усадьбы обязательно займутся!»

- Мамуль, спасибо за завтрак, - поблагодарил Сергей, - я ушёл, закрой за мной! Придя на объект, он согласно своему негласному распорядку, решил осмотреться, что на этот раз разрушилось, так он делал ежедневно. Он уже забыл или заспал свою вчерашнюю дурацкую мысль – вылезти на крышу и кричать на всю округу о помощи. Это просто выглядело бы очень смешно! Ему не хотелось, чтобы над ним очередной раз потешались.

Денёк был очень чудесный! Солнечные лучи пробивались сквозь облака. Утренняя энергия нового дня пропитала воздух свежестью. Нежно колыхалась листва от дуновения лёгкого ветерка. По небу плыли пушистые облака. Сергей, задрав голову, разглядывал их. Это делать он любил ещё с детства. Словно сказочные фигуры проплывали над головой. Вокруг, из парка раздавались голоса птиц. Новый день- новые возможности, а вдруг, именно сегодня придут письма, что наконец – то будет реставрация объекта. Заботы нового дня только начинались. Вокруг была такая красота, это было место силы для Сергея, он просто подпитывался энергией этой усадьбы, и как же он может уволиться с работы. Ведь он нужен этой барской усадьбе, как и она ему!

- Привет Серёга! – радостно приветствовал его сторож Михалыч.

- Привет, Михалыч! Как ночь прошла, ничего не случилось? – грустно спросил смотритель.

- Нет, но твою бутылку, в вагончике я нашёл, ты давай завязывай с этим, до добра не доведёт! Жениться тебе надо, тогда и дурь вся из твоей башки и вылетит, - сказал назидательно Михалыч.

Он работал ещё в садике, сантехником, вот и торопился на свою основную работу, ведь пенсия маленькая, на всё не хватает, а как хочется внучек побаловать. Они своего деда обожают, а он в них души не чает.

- Жениться, тоже мне выдумал, Михалыч! – ответил Сергей, - рано мне ещё!

- Ну, ладно, пока, ключ в замке, да ещё кошку покорми, пришла уже, орёт, - сказал Михалыч, удаляясь на другую работу.

Сергей не захотел входить в бытовку, а ключ, пускай пока там торчит, кто его возьмёт? Он решил обойти усадьбу, проверить внутри, как дела, как стены? Потом ему захотелось всё-таки попробовать вылезти на крышу, хоть это и категорически запрещалось, и он это понимал. Сергей знал, что эти давно заброшенное строение усадьбы постепенно превращается в руины.

Стены, некогда горделивые и прочные, теперь зияли провалами окон, а крыша, которая местами обрушилась, обнажила ржавые балки. Сергей осторожно переступил через груду битого кирпича, у входа и шагнул внутрь.

Воздух в гостиной стоял тяжёлый, пропитанный пылью и запахом сырости. Лучи солнца пробивались сквозь дыры в кровле, выхватывая из полумрака клубы пыли и обвалившуюся штукатурку. Сергей медленно продвигался вглубь здания, внимательно глядя под ноги – пол был усеян обломками, торчащими кусками арматуры и осколками стекла.

Каждый шаг отдавался глухим эхом в пустом зале. Сергей достал свой телефон и включил его в режим фотоаппарата, намереваясь запечатлеть уже новые разрушения, эту мрачную красоту разрухи. Сделав несколько снимков, он двинулся дальше. Войдя в столовую, Сергей остановился, завороженный игрой света и тени, на остатках стен, но и тут были опять разрушения, которое контрастировало с былым величием.

Сделав пару шагов назад, чтобы выбрать лучший ракурс. Сергей не заметил торчащую трубу бывшего водопровода, из груды обломков. Нога зацепилась за эту ржавую трубу, и мужчина, потеряв равновесие, рухнул вперёд, повернувшись боком в воздухе. Падение было коротким, но жёстким – голова с глухим стуком ударилась об острый край битого кирпича. Мир перед его глазами вспыхнул ослепительной белой вспышкой, а затем погрузился в непроглядную тьму. Время словно остановилось.

Сергей лежал неподвижно среди развалин, окружённый тишиной и пылью. Его дыхание стало ровным и едва заметным, а сознание уплыло в неведомые ему дали. Глаза его закрыты. Рядом с ним лежит телефон, разбитый экран которого, тускло горит во мраке комнаты. В тишине помещения, вдруг раздаётся звонок этого мобильника. Но эта весёлая мелодия не в силах разбудить своего хозяина. На разбитом экране горит надпись – «мамулечка», но сын её, так и остаётся лежать без сознания, и лишь только небольшая капелька крови, стекает на полу, на бой кирпича.

Глава 2

В усадьбе Свербицкого было очень беспокойное время, тут царило с самого утра небывалое оживление. Ещё на рассвете, староста объявил: «Барин едет с супругой!» - и с тех пор, все обитатели имения были на ногах. В этой усадьбе работал телеграф, и сам барин вчера телеграфировал в своё имение. Но вот уже который час, а он всё задерживался, и этой задержкой пыталась воспользоваться кухня.

Тут царила суета. Кухня в усадьбе, находилась в цокольном этаже основного дома, сейчас тут работало несколько человек. Повар француз уехал в город, с утра, он не знал, что барин вернётся, но ему нужно было оформить свои документы в канцелярии. Поэтому сейчас на кухне командовала старшая Зинаида.

Кипела работа, вооружившись большим половником, она распоряжалась во всю:

- Васька, тащи свежие пироги из печи!

- Нюрка, режь говядину тонкими локтями. Да не забудь соус из клюквы – барин его обожает!

Девушки сновали между плитой и столом, поднося продукты, чистя овощи, помешивая бульон. Воздух наполнялся ароматами жареного мяса, свежеиспечённого хлеба и пряных трав.

В гостиной, горничные торопливо протирали пыль, расставляя цветы в вазах, проверяли достаточно ли дров в камине. В спальне меняли постельное бельё, раскладывали домашние халаты и тапочки.

- Авдотья, ты куды кастрюлю ставишь? На плиту её, на плиту! Любит наш барин эту кашу, да не сожги её. Луку ещё нарежь в миску! – говорила Зинаида, подгоняя Авдотью.

- Нюрка, а ты чего, как стомая, пироги на блюдо раскладывай, да помажь их получше маслицем сверху! – добавила женщина. Она тут на кухне, была, как распорядитель, за всем успевала глядеть.

- Авдотья, а Марья где? Куда опять она запропастилась? – снова спросила Зинаида.

- Она пошла до оранжереи, фруктов свежих набрать, - ответила другая девушка, Таиса, своим басом, хотя с виду была такая хрупкая, стройная, но вот голос её подводил, словно урядник какой разговаривал.

В дверь вошла Марья, неся в корзинке фрукты: персики, сливы, виноград.

- Давай, раскладывай скорее на блюдо! – опять скороговоркой выпалила Зинаида. Это была дородная женщина средних лет, очень миловидная и приятная в общении. Она была старшей на кухне. Хоть барин и не любил толстых женщин, но с Зинаидой на кухне мирился. Ему она нравилась, как хозяйка, которая с любовью выполняет свою работу по кухне. Ещё она могла приготовить очень вкусный антрекот. Гостям это блюдо всегда очень нравилось, даже повар- француз обижался, что он не так делает, что у него не такой.

- Дарья, а ты чего стоишь? Вынать уже надо из печи индейку, давай, поглядывай! Шевелись девоньки! Барин сейчас приедет, он поест, а потом и мы покушаем! Поворачивайтесь живее! – властным голосом сказала Зинаида, поднимая кольца у чугунной плиты для регулировки огня, в которой использовались заслонки. Ей нравилась эта новая плита, недавно завезённая и установленная на кухне. Зинаида уже освоила её и обучала других девушек, как правильно на ней готовить. Они даже научились под топкой, в зольнике картошку запекать, почти, как в костре.

Посреди нижней части находилась большая дверца, за которой располагалась духовка, а в ней сейчас три фазана готовились. Барин очень любил мясо этой птицы. Ужин был уже готов, к его приезду.

- Марья, ты Лизу видела? – спросила Зинаида, - я её в ледник послала, а её всё нет, вот паршивка!

- Она из ледника вышла, с Прохором стоит болтает, видела я их, - ответила девушка.

- Вот придёт, я ей космы то повыдеру, рано ей женихаться, да и этот хорош: раз девка молода и красива, а он уж и глазки размаслил, - всё ругалась Зинаида.

- Нет, любовь у них, - добавила Марья, - жениться хочет Прохор на Лизе, даже барину хотел он об этом сказать.

- Ну, раз так, то ладно, нечего блуд тут, в усадьбе устраивать! – сказала старшая по кухне.

- Да, вы и не углядите, вона парк какой большой! – смеясь сказала Таиса.

- Ещё ты у меня поговори, цыц, девки, хватит болтать, работайте! – проговорила Зинаида.

Днём барин не приехал, дело шло к вечеру. Местный мальчуган Андрейка, уже продрог, сидя на крыше, смотрел во все глаза за дорогой. Он был обучен, по приезду барина, поднимать флаг над зданием, как раз над круглой башней, тем самым, давая понять окружающим, что барин у себя в поместье.

Эта традиция была заведена с самого начала, как только выстроено здание дома. Хозяин этого дома – Свербицкий Алексей Михайлович был полковником лейб-гвардии Гусарского полка его Величества. Он всегда был очень строг к себе, ведь ношение военной формы обязывало, да и предполагало строгие требования к внешнему виду.

Телосложение он имел крепкое, характерное для военных того времени, и обладал всегда хорошей самодисциплиной. Широкие плечи, развитая мускулатура, всё определяло его физическую выносливость. Роста он был выше среднего. Лицо его правильной овальной формы, прямой нос и карие глаза, а взгляд-открытый. Волосы у Свербицкого тёмно- русого оттенка, короткая, аккуратная стрижка и хорошо ухоженные усы, которые добавляли его образу солидности и сдержанной мужественности. Это был просто приятный мужчина, нраву доброго и покладистого.

Окончил он Императорский Александровский лицей по первому разряду. А на военной службе награждён орденами Святого Станислава и Святого Владимира 3-й степени. Вот такого хозяина, дворянина, да и просто хорошего человека, ждала вся усадьба. Его приезда сюда, домой, был всегда праздник. Сюда сразу же подтягивались и гости, на вкусные угощения и на интересные развлечения.

- Едет, едет барин! – раздались возгласы на улице.

У парадного крыльца выстроились слуги: дворецкий в строгом сюртуке, управляющий, горничные в белоснежных фартуках, конюх, в подпоясанном кафтане. Даже в этот раз вышла кухарка Зинаида, которая обычно не покидавшая кухню, вышла на порог, утирая руки о передник.

Когда вдали показался силуэт кареты, мальчик- посыльный, Андрейка, дежуривший на крыше, мигом вскарабкался к флагштоку. Через мгновение, над усадьбой взвился стяг с родовым гербом- знак того, что хозяин вернулся. Карета, запряжённая четвёркой гнедых плавно подкатила к крыльцу. Карета была символом хозяина, она была обита красным бархатом, а её окна застеклены.

Лакей бросился открывать дверцу, а дворецкий, склонившись, в почтительном наклоне произнёс: «Добро пожаловать домой, ваше сиятельство!» Все вокруг радостно улыбались.

- Как доехали, Алексей Михайлович? – спросил управляющий, - А Вас, барыня, Аглая Степановна, не укачало? – подавая руку хозяйке усадьбы, чтобы помочь ей спуститься.

Супруга барина была красивая, цветущая женщина, стройная, ухаживающая за собой. Слуги говорили, болтая между собой, что она родилась в Италии, в Неаполе, в дворянской семье, а может и врут.

Очень любила барыня музыку и увлекалась рисованием, часто и много занималась благотворительностью. У неё был очень хороший вкус, по которому были созданы многие элементы интерьера в доме. Даже крестьянских детей учила музыке, у которых были способности к этому. Короткая стрижка, тёмные вьющиеся волосы, прямой нос и чувственные губы. Взгляд открытый, а характер у неё был очень добрый. Такую барыню нельзя не полюбить.

- Всё хорошо, любезный наш, Павел Митрофанович (управляющий). Конечно устали, сейчас умоемся, да отобедаем, вели чаю подать! – сказал Свербицкий.

- Алексей Михайлович, я хотел Вам сказать, что соединения к паровому насосу приходят в негодность, трубы подтекают, и ещё… - начал было управляющий.

- Полно, полно, милейший, о делах потом, завтра на свежую голову поговорим. Захватите и книги расходные. Всё обсудим с Вами завтра, уволь братец! – прервал его Алексей Михайлович.

- Матушка, через полчаса жду Вас в столовой! – обратился он к супруге, которая поднималась по лестнице в дом. Барин, в дорожном плаще и шляпе ступил в гостиную, слуги тут же окружили его, принимая шляпу, трость, дорожную сумку.

Сняв чемоданы с кареты, лакей понёс их в дом, а кучер погнал экипаж на каретный двор, который был частью комплекса хозяйственных построек, выполненных в стиле европейского средневековья, как и главный дом. Рядом располагались конный и скотный двор. На каретном дворе хранились повозки, сани, коляски, принадлежащие хозяевам и приезжающим гостям в усадьбу.

- Ну, что, Петро, как добрались вы из столицы, моя новая рессора не подвела? – спросил кузнец, помогавший кучеру распрягать лошадь.

- Всё хорошо доехали, только колесо поскрипывало, посмотри потом, а лучше поменяй! Хорошо, что барин не обратил внимания! – ответил кучер.

Даже пёс, обычно дремавший вальяжно у крыльца, примчался, виляя хвостом, и принялся прыгать вокруг барина, радостно повизгивая. Тот наклонился, потрепал его за уши и сказал: «Ну, старый друг, ты как всегда рад мне больше всех».

К ужину было всё готово. Стол, в столовой, накрыли белоснежной скатертью, расставили фамильное серебро и хрустальные бокалы. Всё это помещение было оборудовано специально для приёма гостей и семейных трапез. Эта столовая была выполнена из светлого дуба. Она вмещала до тридцати шести персон. Интерьер её декорировали кабаньей кожей, а сами стены и её потолок, украшала декоративная живопись.

Рядом с выставленным сервизом разместила Зинаида куверты (столовые приборы) для хозяйки и хозяина.

- Дарья, ты вилки забыла, да и салфетки ещё захвати, да живо! Сейчас хозяева придут! – крикнула Зинаида.

- Бегу, бегу, я и сама заметила, - бросившись прочь пробормотала Дарья.

И вот стол был завален яствами, обычно принято подавать по одному блюду по очереди, но сейчас барин сказал: «Не до церемоний! Ставите всё!» Сегодня Зинаида рулила на кухне, а уж завтра, как положено, повар-француз будет готовить по своим европейским рецептам: устрицы, салаты, анчоусы. Барыня очень любит его суп-пюре из спаржи, да паровую стерлядь под голландским соусом или ещё раковые шейки в белом вине, но это будет завтра, а сегодня Зинаида расстаралась.

Уже стояло блюдо с запечённой индейкой, фаршированная трюфелями – любимая хозяином и гурьевская каша, жареные фазаны с брусничным соусом, фруктов целая ваза (тут и персики, и сливы, и виноград) из своих теплиц, ну и конечно- любимые всеми пироги.

На десерт готов был пудинг. Хозяину- дорогой коньяк, чтоб пропустил рюмочку- другую, а для хозяйки- французское вино, в графине, которое будет подано после каждого блюда. А на кухне, уже готов был к подаче большой серебряный самовар, а также сливки, молоко, сахар и варенье.

Когда барин вышел в столовую, слуги замерли в почтительных позах.

- Зинаида, куда нам столько, ведь вечер уже? – сказал Алексей Михайлович, подходя к столу. Он окинул взглядом убранство, вдохнул аппетитные ароматы и улыбнулся: «Всё как прежде. Дома хорошо!»

И в этот миг, все- от дворецкого до последнего лакея- почувствовали: усадьба снова ожила. Лишь верный пёс не отходил от своего хозяина, преданно глядя ему в глаза, радость была- во всю собачью морду. Пёс понимал, вот теперь будет и охота, и гуляния, игры, ведь хозяин очень любил этого кобеля и относился к нему, как к члену семьи. Жаль только детей барину Бог не дал!

Подошла к столу и сама хозяйка- Аглая Степановна. Вид у неё был уставшим.

- Может и самовар сразу подать? – спросила Зинаида.

- Полно, полно суетиться, и так всего много, - проговорил хозяин усадьбы, - Завтра, к полудню, ко мне много гостей прибудут, будет день очень беспокойный.

- На сколько персон мусье готовить, барин? – спросила Зинаида.

- Человек на двадцать, - ответил он.

- Хорошо, а во сколько обед подавать?

- В час по полудню, - ответил хозяин.

Откушав кашу и фазанов, Алексей Михайлович обратился к супруге: «Душенька, я чай не буду, пойду спать, устал я очень!»

- Иди, иди голубчик, - ответила она, - Зинаида, я чай, пожалуй, тоже не буду, убирайте со стола! Скажи Дарье и Лизе, завтра утром на птичник пойдём, покажу каких птиц к столу будем подавать.

Аглая Степановна встала из-за стола и сказав: «Спасибо!», пошла в спальню. Зинаида с девушками принялись убирать продукты на кухню. В столовую заглянул Прохор (помощник управляющего) и поманил Лизу рукой. Та, украдкой, взглянув на Зинаиду, взяв блюдо с фруктами со стола, тихо подошла к мужчине.

- Чего тебе, Прохор Петрович, чего звал, давай быстрей говори, а то Зинаида ругаться будет, - сказала девушка.

- Утром, завтра, приходи на лодочную станцию, я тебе гостинец припас, - сказал загадочно Прохор.

- Приставать опять с поцелуями будешь?

- Нет, благочестиво всё будет, - ответил он.

- Хорошо, приду, жди меня, - ответила Лиза,- мне потом на птичник идти.

Глава 3

Как раз, в этот день нашего времени, Сергей упал, зацепившись ногой за трубу. А в усадьбе Свербицкого, вот что, в это время происходило:

Утро следующего дня было ясным. Прохор ждал встречи с Лизой. Он пошёл на лодочную станцию, приготовить лодки, к прогулкам гостей по барскому пруду.

Раннее утро- почти волшебное время, когда ещё природа полностью не проснулась. Стелился лёгкий туман над водой. Воздух был прохладен. Прохор поёжился. Он обратил внимание на гладь пруда, словно зеркало, но иногда на нём появлялись лёгкие круги, да нарушая утреннюю тишину иная рыба била хвостом.

Тут, два года назад, запустили в пруд малька карпа, и некоторые уже вымахали большими. Он шёл вдоль аллеи, к лодочной станции, трава была покрыта росой. В глубине парка раздались трели соловья. Природа медленно просыпалась. Прохор шёл по тропинке парка, и проходя мимо установленных скульптур, все мысли у него были заняты девушкой. Он мечтал о Лизе.

Но надо было проверить и купальни, и специальный причал, недалеко от лодочного сарая. Из него уже достали лодки, ботики. На глади пруда уже красовалась яхта шлюпочной мастерской петербургского яхт- клуба, вдруг гости захотят прокатиться на яхте или на лодках по пруду. Надо проверить, всё ли готово к приезду гостей, на то он и помощник управляющего.

Свербицкий платит хорошо, поэтому и свою работу надо справно выполнять, с душой и, по совести. Под сюртуком, в кармане у Прохора лежал платочек шёлковый для Лизы. Нравилась она ему очень, он хотел заслать к ней сватов, и на Покров жениться. Напротив, лодочного павильона, на той стороне пруда был построена небольшая беседка. Там уже кто-то находился, в ней было какое-то движение, может крестьяне наводили порядок к приезду гостей.

Прохор хотел сначала отвезти туда на лодке Лизу, чтоб подарить ей платочек и признаться в своих чувствах, но хорошо, что увидел людей в беседке.

«Интересно, а который час?» - подумал помощник управляющего, - Лиза, милая Лиза, скорее бы ты подошла сюда! Я жду тебя очень!» В этот момент, его закачало, и будто в голову камнем попали, затошнило. Мужчина схватился за голову, он чуть не упал, хорошо, что на берегу находилась, вынутая из воды лодка, и он облокотился на неё, в глазах потемнело.

Но вот, резкость в глазах наладилась и показалось будто в голове кто-то есть. «Эх ты, ничего себе!» - сказал голос. Прохор молчал, оглядываясь по сторонам. Вокруг никого, вдали, в парке, он увидел двух мужчин, крестьян, они несли вёдра с мусором. «Убираются в парке», - подумал он. «Кто убирается?» - спросил голос. «Да вон, крестьяне!» - ответил Прохор. «Кому это я сказал? Кто здесь?» - мужчина заволновался. Никого вокруг себя он не видел, но этот голос звучал в голове очень отчётливо и твёрдо.

«Кто здесь? – повторил он, - что за чертовщина? Может я заболел чем, горячкой или с ума схожу? Наверное, вчера от приезжих артистов заразился какой- нибудь заразной болезнью». «Ничего ты не заразился!» - прозвучал в ушах голос. «Кто ты?» - опять с ужасом спросил Прохор. «Кто, кто, Сергей я!» - ответил тот.

- Ты где?

- В голове у тебя!

- А как ты там оказался, я тебя не звал! Ты «лукавый»? Или ты – это я, просто сумашедший. Ой, как не вовремя, я ведь жениться на Лизе хотел!

- А это кто? – спросил голос.

- Это суженая моя, - ответил Прохор, - зачем ты ко мне в голову залез?

- Я не залезал, просто так получилось, я просто, наверное, сплю, а может и ты спишь, вот и попал я к тебе в голову, - ответил голос.

- Иди от меня, в леса дремучие, в топи болотные! Господи, помилуй меня! Я сейчас к батюшке Никодиму в церковь пойду, он тебя быстро выгонит, изыди из моей головы! – произнёс Прохор.

- Я бы рад, да не могу, вот пока глядеть буду твоими глазами и слушать твоими ушами, жаль только делать ничего не могу больше, - ответил голос, наверное, всё-таки я сплю, вот уж как высплюсь, так неверно и выскочу из тебя!

- Как ты сказал, как тебя зовут?

- Сергей, - ответил голос, - слушай, а вот ты сидишь у пруда, а почему без удочки?

- Хм, так это барский пруд, а я тут помощник управляющего, только теперь я не знаю- сумашедший ли я или нет. Был у нас один блаженный Митька – умалишённый, так его барин наш в госпиталь, в столицу отправил на излечение. Он пока назад не приехал, хороший лесник был, но говорят, на делянке, на него дерево упало, он на белку засмотрелся, тут оно его и придавило. Меня то ничего не придавливало, Господи помилуй!

- Вот и меня вроде тоже ничего не давило, но выпивал я вчера правда немного, ну, как немного, бутылочку горькой уговорил, может из-за этого вот теперь так колбасит, - ответил голос. Так мы с тобой где? И какой год сегодня?

- Не знаю где ты, но я тут, в усадьбе дворянина Свербицкого Алексея Михайловича, а год сегодня 1910.

- Да, ладно врать! Ишь чего придумал, мне голову дурить!

- А она у тебя есть голова то, сейчас ты в моей сидишь, моими глазками глядишь, - быстро парировал Прохор.

- Как тебя звать, ты вроде сказал, да я забыл? – спросил голос.

- А я и не говорил тебе, Прохор меня звать.

- Ну, вот и познакомились! – радостно проговорил Сергей.

- Ты не поверишь, а я ведь из будущего, у нас сейчас 2025 год идёт!

- От Рождества Христова?

- Нет, как Пётр первый поменял, так и идёт по порядку, - ответил Сергей.

- Прохор, а ведь я тоже работаю, в вашей усадьбе. Вот ты помощником управляющего, а я смотрителем, - сказал Сергей.

- И за чем же ты смотришь, - спросил Прохор, - за девками, наверное?

- Да, затем как ваше здание имения разваливается, восстановить не могу, это деньги большие нужны, вот смотрю и плачу, видя, как всё портится! – ответил Сергей.

- Ты это специально рушишь?

- Нет, от времени всё падает!

- И чего, набрал бы крестьян, в соседних деревнях, их много вокруг, они бы тебе всё и сделали, - говорил Прохор, - или ты сам крестьянин? Поэтому и сделать ничего не можешь, а ты тогда скажи своему управляющему, он у барина и возьмёт деньги и всё восстановит, правда тебя сначала или высекут, или выгонят, раз видишь, а ничего не делаешь в усадьбе. Я вон замечу какой непорядок, сначала сам всё попытаюсь сделать, или управляющему скажу Павлу Митрофановичу, он быстро что- нибудь придумает.

- Нет у нас таких теперь понятий, как крестьянин и рабочий, тебе это долго объяснять, да и не поймёшь ты сразу.

- А живёт в усадьбе кто, потомки нашего барина? – опять спросил Прохор.

- Нет, никто не живёт, это стало, как музей. Люди смотреть едут, как раньше красиво строили, и как жили.

- Да, непонятно всё у вас, - сказал Прохор, - ой, ты сиди, молчи, вот Лиза ко мне идёт!

А чего мне молчать, всё равно она меня не услышит, это только ты можешь слышать! – ответил Сергей, а она смотрю, красавица, мне вон мама тоже говорит: «жениться надо тебе сынок», а я думаю, что рано, да деньги нужны!

- Всем деньги нужны, барин дом поставил управляющему и мне, помощнику его, тут хоть есть куда жену привести! – похвалился Прохор.

- А мы с мамой живём, но тоже есть куда жену привести, - Сергей замолчал, Лиза была уже близко.

- Здравствуйте, Прохор Петрович! – сказала она.

- Здравствуй, Лизонька, я вот тебе гостинчик, подарочек приготовил, - проговорил застенчиво мужчина. Он, когда её видел, всегда тушевался и щёки у него становились розовые.

- Красивая она у тебя, ты чего стушевался, обними её, поцелуй! Вон какие у неё губки аппетитные, пухленькие, полненькие. Нравятся мне невысокие девушки, а тут- кровь с молоком! Давай, вперёд! – сказал Сергей.

- Молчи, - выпалил Прохор, он просто подумал, что эти его вольные речи Лиза услышит, вот и сказал громко. Лиза даже вздрогнула, посмотрела на мужчину вопросительно. Он в это время доставал из кармана платочек и протянул его девушке.

- Люба ты мне очень, Лизонька, прям по сердцу ты мне! Я к тебе сватов зашлю через неделю! Не откажешь ты мне?

- Нет, - ответила она, - и ты мне люб, только ты сегодня какой-то странный, словно не в себе. Она взяла платочек, он ей очень понравился.

- Благодарствую, Прохор Петрович! Побегу я, а то барыня, Аглая Степановна меня искать будет, она хотела на птичник, да на скотный двор пойти, не буду её гневить, - ответила девушка.

Она пошла назад, к дому барскому, оглядываясь время от времени на Прохора.

- Ну и чудак ты, Прохор, - сказал Сергей, - такая девушка, а ты её даже не поцеловал!

- Робею я перед ней, очень, даже с барином бывает, с нашим спорю, а вот с ней робею, - мечтательно и глядя ей в след сказал мужчина.

- Прохор, уж если так получилось, мы с тобой временно стали вместе, покажи мне, если можно, какая она была усадьба эта, в ваше время. Ты просто ходи, а я глядеть во все твои глаза буду, пока нас с тобой не разлучили. Ты прости меня, Прохор, не виноват я, что к тебе в голову попал, я и сам не рад. Ты вон двигаться можешь, девок целовать и обнимать, а может, что ещё, а я лишь только наблюдать из тебя могу. Помоги мне, покажи красоту усадьбы, чтоб мог я своим детям и внукам об этом рассказывать! Прости меня, ещё раз, если можешь! Давай так: я тебе про будущее рассказывать буду, а ты мне усадьбу покажешь, ладно?

Глава 4

- Ну, пойдём, пока у меня есть время, всё тебе покажу, может, как ты всё увидишь, то и отстанешь от меня! – сказал Прохор. Он уже стал мириться со своим таким положением, с подселенцем в голове. «А ты потом мне расскажешь, как там у вас, что делается в будущем.»

- Хорошо, договорились! Веди меня Сусанин, - сказал Сергей.

- Ты чего обзываешься, я с тобой почти как с человеком, - обиженно проговорил Прохор.

- Это у нас, в будущем, герой такой, ты чего, его не знаешь? Он врагов в болотные топи завёл.

- Нет, мне некогда, я хозяйством барина занимаюсь, - ответил Прохор. Ну, смотри- вон, на том берегу пруда- музыкальный павильон (беседка).

Сергей очень внимательно смотрел. Красота, здание в готическом стиле, да, он знал, что тут оркестр выпускников усадебной музыкальной школы выступал. Играет музыка, лодки с гостями плавают, как же это здорово и красиво – белые лодочки, дамы в платьях с кавалерами плавают по голубой воде барского пруда и слушают музыку. «А ведь где-то тут и лебеди и белые, и чёрные были, жаль сейчас не видно!» - думал Сергей, он читал литературу об этом.

- А здесь, у нас – лодочный павильон, в виде голландского домика, - сказал Прохор, - тут лодки хранятся. За лодками, трое специально обученных людей, которых барин в Санкт- Петербург возил учиться. Теперь они тут порядок наводят и лодки ремонтируют, гостям выдают кататься, а на зиму, в этот домик весь инвентарь убирают. А у Вас то там как?

- Катера, лодки резиновые с моторами, грести на вёслах не приходится, да и в нашем случае и паруса не нужно! А лодочки лёгкие – резиновые. Привёз такую в машине – это экипаж по- вашему и её достал и надул воздухом, ну в общем, как дирижабль у вас, только он другим воздухом накачивался- водородом, а у нас просто воздухом. Сел и поплыл рыбку ловить, - отвечал Сергей.

- Да, разве ж можно так? Это ж барина рыбки! – восклицал Прохор.

- Нет у нас баринов и дворян нет. Все по заграницам разбежались, - отвечал Сергей. Он не мог сказать, что была революция, и многие погибли, это бы Прохор не понял. Надо так ему объяснять, чтоб понятно было сейчас.

- А ещё у нас ракеты в космос летают, - начал рассказывать Сергей и ужаснулся: «Вот я загнул, как теперь ему объяснить?» Он продолжал: «Это большая железяка с людьми внутри, они взлетают высоко в небо, как у вас на воздушном шаре ввысь, и на людей оттуда глядят» -рассказывал Сергей.

- Ну, это ты врёшь! – смеясь сказал Прохор, - ты уж ври, да не зарывайся! Боженька не даст вам эту похабщину делать, он сам, с неба за людьми смотрит! Ладно, пойдём отседа, покажу тебе парк, да в дом к барину надо зайти, он велел, а потом ещё на скотный двор, барыня велела подойти. Сегодня много гостей приедет, так Алексей Михайлович сказал, беспокойный день будет.

Сказав это, он повернулся и пошёл от пруда, в сторону дома Свербицких.

- Вон, у того фонтана, новую лавочку поставили, - похвалился Прохор.

- Нет, в наше время, ни одной лавочки, да и фонтанов уже нет, - грустно промолвил Сергей.

- Что поломались? – вопрошал помощник управляющего, - Да, там сопла прочищать надо, иногда грязь застряёт. У нас Степан Максимов, водопроводчик, он в доме барском всё делает, и фонтаны обслуживает. Ведь для гостей наш барин чего удумал: и канализацию сделал и водопровод в доме, ведь у нас там паровой насос работает, он пятьсот вёдер воды в час закачивает. Там огромные ёмкости на водонапорных башнях имеются, - всё хвалился Прохор, - у вас то такого нет!?

- Нет, - грустно отвечал Сергей, не стал он правду про усадьбу говорить, что всё разваливается, рушится, да и просто разграблено. Сергей смотрел вокруг, на всю эту красоту парка.

Каскады фонтанов, где от одного фонтана с возвышенности, прямо от усадьбы, вода из одного перетекала в другой, всё ниже и ниже, и потом вливалась в барский пруд. Вдоль них, цветочные клумбы, где благоухало разноцветье: розы, лилии, гладиолусы, нарцисы, цыкламены. Сергей читал в литературе, где была описана эта усадьба, что там летом, вдоль фонтанов, высаживались вдоль аллей даже пальмы из оранжерей, в бочках, а тут увидел это великолепие своими глазами, а точнее глазами Прохора.

- Надо же, какая красотища эти аллеи, цветочные клумбы, фонтаны, красота, да и только! – восторгался Сергей.

- Да, уж, барину нравится, да и гости его тоже в восторге пребывают, любят здесь прогуливаться, - отвечал гордясь Прохор, что он работает в этой усадьбе дворянина Свербицкого. Сами фонтаны были украшены скульптурными группами. Сергей много читал, про эту усадьбу, которую теперь сам помогает восстановить с помощью областного музея- заповедника.

- Между прочим, а у нас аллеи парка освещаются электричеством, - вновь похвалился Прохор.

- Да, повезло вам с барином, - согласился Сергей.

- А парк у нас какой красивый! – всё не унимался Прохор.

Сергей читал о парке, который был разбит во французском стиле, где главную роль в нём играли каскады фонтанов, всё это создавало воплощение элегантности, геометрической точности и симметрии. Везде, в парке были аккуратно подстриженные растения. Ведь, что такое французский парк, тут все элементы располагались относительно центральной оси, где имеются чёткие формы: прямоугольники, окружности, а вот фонтаны и пруд добавляют прохладу и динамику. В барском пруду отражались деревья и здание беседки и лодочного домика, словно само пространство увеличивалось. А какие красивые геометрические узоры из растений, песка и цветов, конечно такие газоны требовали ежедневного ухода, полива и стрижки.

Росли туи, самшит, можжевельник, которые переносят хорошо формовку. Сергей любовался этой красотой, одно дело читать, про это и смотреть старинные фотографии, а другое дело видеть такую красоту своими глазами. Как противоположность французскому стилю, в этой усадьбе, этот парк был оформлен ещё в английском стиле, где все элементы, кажутся созданными природой, а не только человеком, то есть – это одна большая иллюзия естественного ландшафта. Но газоны, обязательно, как важный элемент английского парка, они идеально были подстрижены, а сам барский пруд выглядел максимально естественно.

Все беседки и скульптуры в усадьбе размещались, чтобы у прогуливающихся гостей вызвать романтические эмоции и настроения. Очень выгодно сделаны низины и возвышенности, всё это создаёт очень живописные виды.

- Прохор, как же тебе повезло, что ты тут живёшь и видишь это всё! – сказал с завистью Сергей, - а в наше время, только английский парк и остался, да и газоны в усадьбе уже давно ровно не стригут!

- Чего, крестьян мало осталось? Да вы в соседних деревнях поспрашивайте, - опять сказал деловито Прохор, - ну, что, идём в сторону барского дома, хотя чего там показывать тебе, ты и так всё уже видел, раз тут тоже работаешь в своём времени.

- Прохор, обернись, взгляни на пруд, дай мне насладиться природой и пейзажем, ты то не раз это видел, - попросил Сергей, - пока мы природой любуемся, ты ответь мне на один вопрос, а правда ли, что барин твой, когда был за границей, то с одним французом разговаривал и смотрел на его дом, а потом, построил по такому же проекту и пригласил уже его к себе в усадьбу. Когда приехал этот, иностранец к Свербицкому, и тот показал выстроенные здания, то француз его похвалил: «Вот какой у вас красивый дом, как у меня!» На что ему ответил Алексей Михайлович: «Вы мой скотный двор посмотрели, а теперь пойдёмте ко мне домой, он чуть поодаль построен.» Как же обиделся иностранец, он не стал даже дом барский смотреть, а сразу уехал из усадьбы, хотя перед этим восторгался. Это правда, Прохор, или байка?

- Правда это, а француз этот, очень обиделся на Алексея Михайловича, и больше здесь, в усадьбе, не появлялся, - ответил Прохор, и добавил, - а между прочим, не знаю, как у вас, в будущем, а у нас сейчас в имении, и телеграф есть свой и железная дорога своя, прямо станция выстроена у самой усадьбы, так и называется «Станция Свербицкого, - сказал с гордостью Прохор.

- Да, это у вас очень здорово. У нас такого нет, чтоб своя станция железнодорожная была в каждом имении, хотя богатые, они такие, может и сделают, друг перед другом выпендриваются, хорошо, что пока не знают, что надо свою станцию у каждого богатого дома делать, ой, как долго будем тогда на поезде до Москвы ездить! – не стал расстраивать Прохора Сергей.

В этот момент, заиграли музыкальные инструменты, и полилась музыка над барским прудом. Играли в беседке, у пруда.

- Наша барыня, Аглая Степановна, сама покупала, для местных ребятишек, музыкальные инструменты, а потом учителя занимались с ребятишками, имеющими прилежание к музыке, и вон, что вышло. Иногда целые концерты дают, гостей потешают, - говорил про барыню с гордостью Прохор.

Он говорил это, а сам шёл по дорожке аллеи, мимо скульптур, установленных вдоль благоухающих кустов роз. Сергей, с замиранием сердца, смотрел на этот красивый пейзаж. «Да, парк ухожен очень хорошо, и когда у нас так будет? – думал он.

- Между прочим, откуда ты думаешь наш барин деньги на всё это берёт? Думаешь тать какой? Или проматывает своё наследство? Ой, подожди, я на лавочку присяду, камушек в сапог попал, - сказал Прохор. Он присел на лавочку, вытряхнул из сапога камушек, а делал он всё так основательно, как и всё в усадьбе у Свербицкого.

«Хороший парень, старательный, не зря ему барин и дом даже выстроил, вот теперь семьёй обзаведётся и будет верой и правдой служить в усадьбе» - подумал Сергей.

- Алексей Михайлович создал акционерное общество, - продолжал Прохор рассказывать, - он занимался лесопильным, смолокуренным производством, скипидар изготавливает, кирпичные заводы у него. Вон дом построен, из нашего кирпича! Вокзал выстроил, храм ещё – Это церковь святой мученицы Александры Римской. Я тебе потом покажу её тебе, красоты необыкновенной, очень красивая, величественная. Ещё так по мелочи: флигель для приезжающих гостей, казармы для рабочих, контору в усадьбе построили.

- Да, я это знаю, Прохор, я читал про это, смотрел старые фото, а вот сейчас своими глазами всё это вижу, - ответил Сергей, - я даже знаю, что он четыре школы в близлежащих сёлах выстроил.

Прохор заметил, как от дома Свербицких, по дорожке, вдоль фонтана, к нему бежит навстречу Лиза. Подбежав сказала Прохору:

- Алексей Михайлович велел тебе в дом к нему зайти, он распоряжения тебе даст, по случаю приезда гостей, а потом, на скотный двор подойди, это уже барыня тебя просила, - сказала Лиза.

Она внимательно смотрела на Прохора и добавила: «Не заболел ли ты часом, какой-то ты тихий, не улыбчивый, али мне не рад? Я ведь сама напросилась тебе это передать от Свербицких».

- Нет, ну что ты, Лизонька, я вот всё думаю, когда с барином поговорить лучше по поводу сватовства нашего, может сейчас, даст Бог всё и получится, сахарная ты моя! – отвечал Прохор.

- Да поцелуй ты её, что ты как валенок стоишь! – в голове Прохора сказал голос Сергея.

- Нет, так не хорошо, да и крестьяне, что в парке работают- увидят! – отвечал помощник управляющего.

- Прохор, чего не хорошо, чего крестьяне увидят? – спросила Лиза мужчину.

- Да это я так, про себя, вот думаю, как лучше сделать.

- А ты не думай, в дом иди, вдруг тебя уже Алексей Михайлович ждёт, - говорила Лиза, - да и мне уже пора на птичник.

Сказав это, девушка быстрым шагом пошла в сторону скотного двора. Двигалась она плавно и легко. На ногах у неё были небольшие лапоточки, сплетённые из лыка, которые виднелись из- под, колыхающегося из стороны в сторону сарафана. Вся она была такая стройненькая, аккуратная, аппетитная, что Прохор невольно залюбовался своей невестой, глядя ей в след. Сам он пошёл быстро к дому, раз позвал его барин.

- Ну ты и валенок, - Опять сказал Сергей, - а девка то – огонь!

- Эх, дать бы тебе в харю, за эти слова, да себя по голове бить придётся, - сказал беззлобно Прохор.

- Я тебе немного завидую! – грустно сказал Сергей, - хорошая девушка, а я такую для себя ещё не встретил. Матушка всё пытается меня с кем-то познакомить, да я сам хочу найти, как у тебя!

Прохор подошёл к барскому дому. Перед ним был величественный вход в дом Свербицкого, словно портал в эпоху рыцарских турниров и изысканных балов. Массивные дубовые двери, украшенные резными готическими орнаментами, которые обрамлёны стрельчатыми арками из светлого камня. Над порталом, гербовый картуш с фамильными символами, а по бокам- узкие витражные окна, сквозь которые пробиваются разноцветные блики, напоминая о витражах средневековых соборов.

От входа, плавно поднимается широкая терраса, выложенная плитами сероватого мрамора с прожилками. Её ограждают ажурные чугунные перила, с растительным орнаментом, а вдоль периметра, расставлены каменные вазоны, с пышными розами и плющом. В центре террасы- изящная кованая скамья под небольшим навесом, увитым диким виноградом. Отсюда открывается панорама на каскадные пруды и аллеи парка. Невысокая блюстрада (ограждение лестницы) состояла из ряда фигурных столбиков (в простонародье- балясин), которые соединены сверху горизонтальной балкой, а всё это изготовлено из тарусского мрамора, как и сама парадная лестница, по которой поднялся Прохор.

- Прохор, - попросил Сергей, задержись на минутку, погоди в дом входить, дай я это всё, как следует рассмотрю! Очень тебя прошу!

- Ну, вот заминка! Ну, гляди, вон и фонтаны какие красивые отсюда смотрятся! Ладно, пойдём в дом!

Дёрнув за ручку двери, он переступил порог, и оказался в просторной гостиной. Высокие потолки украшены лепниной с растительными мотивами и геральдическими щитами, а между окон- массивные зеркала в позолоченных рамах, увеличивающие свет и простор. Стены облицованы полированным ореховым деревом, тёплого медового оттенка, а полы выложены наборным паркетом, с геометрическим узором.

Подошёл лакей и сказал: «Барин, Алексей Михайлович велел, чтобы ты- Прохор Петрович, в столовую, к нему зашёл.» «Хорошо,» - ответил заместитель управляющего. «Прохор, прошу тебя, постой, обожди минуточку!» - сказал Сергей, - так всё хочется рассмотреть!» Но он его не слушал, ведь барин велел, значит надо! Сергей глядел во все глаза, он знал, что в усадьбе, на первом этаже, в доме, были три камина: в гостиной, в столовой, в зале.

Этот камин, который находился в центре гостиной, был сделан из белого мрамора, с резными колонками и фронтоном, над которым висит портрет предка, в парадном мундире. Рядом – антикварный рояль, с инкрустацией, словно ждущий, когда пальцы музыканта, пробегут по его клавишам.

- Прохор, а ты на рояле играть умеешь? – спросил Сергей.

- Нет, я и петь то не умею. Меня батюшка Никодим хотел, чтобы я псалмы пел, но, как услышал моё пение, то сказал: «Тебе только в кабаке петь, а не Господа нашего восхвалять! Выгнал меня и больше даже подпевать не разрешал, говорил, чтоб я творил молитву, но не пел в слух!"

- А я учился в музыкальной школе, играл на пианино, вот сейчас бы тебе наиграл «Полонез Огинского». Прохор, ты слышал такую музыку? - спросил Сергей.

- Нет, я не слышал, да и где мне, весь в работе, а что играют в беседке или в театре, я не ведаю, - ответил помощник управляющего.

Прохор тихонько шёл в столовую, пытаясь показать Сергею всю красоту гостиной. А тут было на что посмотреть. Одна мебель, работы придворного фабриканта Шмита чего стоила, диваны с бархатной обивкой, резные кресла с позолотой и низкий столик из красного дерева, на котором стояла ваза с живыми лилиями. Свет из окон, проходя сквозь витражные вставки, окрашивал пространство в мягкие янтарные тона.

Вдоль стен, в резных шкафах хранились книги. Здесь, в этой гостиной, каждый предмет – от севрских ваз, до бронзовых канделябров – рассказывал историю о роскоши, о вкусе той эпохи, когда дом Свербицкого, был не просто усадьбой, а настоящим замком, достойным королевского приёма.

- Вот это красота, а в нашей усадьбе только бой кирпича, да разруха! – с сожалением думал Сергей.

- Прохор! Прохор Петрович! – крикнул лакей, - Вы потом на птичий двор сходите, Аглая Степановна велела вам прийти!

- Да, я знаю, мне Лиза сказала, - ответил Прохор.

Сергей читал, что дом этот строился в два приёма: сначала, первая половина, тут всё было выдержано в романовском стиле, а потом, выстроили вторую часть. Она была уже стилизованная под европейский замок. Комнат было более восьмидесяти, а освещались все помещения- электричеством. Вот теперь, Сергей сам мог рассмотреть эти красивые золочёные бронзовые светильники стиля от Берто. «Да, очень красиво, жаль в наше время этого всего нет, вот люди бы поглядели, - сожалел Сергей, - приехали бы к нам, в посёлок туристы со всей России и восхищались бы этой красотой, а нет, всё там рушится, в наше время, в усадьбе!

Сергей заметил на столике телефон, хотя чему удивляться, тут во всех комнатах были установлены телефонные аппараты.

- Прохор, а в наше время, у каждого телефон в кармане, - похвалился Сергей.

- Ты врёшь, такой большой аппарат, разве в карман положишь, в суму или ещё можно в мешок, - удивился Прохор.

- Нет, они у нас очень маленькие телефоны, в ладони умещаются, - ответил Сергей.

Прохор этому не поверил. Он подошёл к столовой, тихонько открыл дверь и вошёл в залу. Но, что-то его остановило, какое-то чутьё.

Алексей Михайлович стоял спиной ко входу в залу и не заметил вошедшего. Под массивным камином, в столовой, за фальшивой панелью, с фамильным гербом, скрывалась узкая дверка, из кованого железа. Барин что-то крутанул у мраморного камина и потянул за ручку, выступающую с его правой части, и сразу, в этот же момент, в стене отворилась низенькая дверь, а за дверкой начинался подземный ход – сырой, извилистый, уходящий в глубь, на сотню саженей.

Ни Прохор, ни Сергей не знали об этом тайном лазе. Прохору было знать не положено, а Сергей – просто не знал, ведь кругом, в его время возможно всё и обвалилось, были завалы кирпича. Были только одни догадки. Возможно он, этот ход, пролегал в сторону церкви, и завершался в подвале выстроенной им церкви, на окраине имения. Но Прохор и Сергей видели, что Свербицкий держал в руках небольшую металлическую коробку, тускло поблёскивающую. Возможно она была заперта, ведь не просто же так, на её боку был выгравирован старинный символ- полумесяц в круге.

Барин, входя внутрь, даже не оглянулся, как будто он не опасался случайных свидетелей. Когда эта тайная дверка отворилась, обнажив чёрную пасть этого лаза. Алексей Михайлович не колеблясь шагнул внутрь. С собой он взял подсвечник, стоящий на камине. Когда он зажёг его, то пламя дрожало, отбрасывая причудливые тени на кирпичные своды.

Прохор не стал окликать барина, он просто уклонился за портьеру, мало ли чего, вдруг увидел, что не следует, и помощник управляющего, пятясь вышел из столовой, в зал гостиной. Уходя, он заметил, будто по воле неведомого механизма, дверка потайная начала закрываться на место, слившись с каменной кладкой камина. Прохор был очень любопытным, да и Сергей просил его: «Подойди к камину поближе, ведь барин ушёл, и сразу оттуда не выйдет». Прохор так и сделал, он подошёл к камину, в столовой, он не увидел ни намёка, ни трещины, лишь холодный камень, да молчаливый герб над ним, словно Свербицкого тут совсем и не было, но Прохор и Сергей уловили далёкий, едва различимый звук- словно кто-то шагает по подземному ходу.

«Вот, значит, где потайной ход, рядом с камином, - подумал Сергей, - может там, где-нибудь и спрятаны золотые монеты, как говорили, на «чёрный день» у Свербидкого, а может там просто погребок или сейф там находится?» Прохор, видя, что барин исчез, в потайном ходу, пошёл на кухню, обождать, пока Алексей Михайлович не появился.

- Прохор, а ты знал про этот лаз? – спросил Сергей.

- Нет, но догадывался. Я ещё тогда, в церкви, когда на службе был зимой, то удивлялся, откуда барин появлялся на службе, и сразу без верхней одежды, ведь холодно по улице идти, снег кругом. Да и был он только что в своём доме, а тут раз и в церкви. А потом, был ещё случай, карета стояла не у дома, а у церкви, и он сразу садился в неё, выходя со службы.

Я тогда батюшку Никодима спрашивал и около маленькой дверочки я крутился, рядом с алтарём. Но батюшка меня тогда прогнал: «Нечего тут крутиться, не твоего ума это дело!» Я больше об этом не вспоминал никогда, к чему мне это? Вот сейчас, случайно увидел.

Вот из залы вышел Свербицкий.

- Прохор, моя супруга на птичий двор пошла, распорядись там, на какую живность укажет, чтоб Степан всё сделал в лучшем виде. Много у нас к обеду гостей будет. Ты уж поворачивайся, голубчик!

- Понял, Алексей Михайлович, всё будет по высшему разряду сделано! – ответил Прохор, поклонившись, и стал пятиться к выходу.

Свербицкий засмеялся на высказывание Прохора по поводу его слов «по высшему разряду». «Откуда он знает, что такое высший разряд, но молодец, старается!» - подумал барин.

- Ты чего же про Лизу не сказал? – спросил Сергей.

- Думаю не к месту пока, найду времечко, спрошу потом, нашего хозяина, не до меня ему сейчас, - ответил мужчина.

- Да, какая красота в доме, один паркет чего стоит! – всё восторгался Сергей.

А Прохор, про себя улыбался, ему нравились восторженные возгласы Сергея про дом, про усадьбу, про парк, словно это всё было собственностью Прохора, а не Свербицкого.

- Это что, вся терраса в финских изразцах, из заведения Пригница, да плитка метлахская кругом, а какую красивую столовую поставили из светлого дуба, ореховую гостиную, да и ещё одну, из красного дуба и мебель для передней! – всё хвалился Прохор.

- Я вижу, какой потолок расписанный, да стены живописью в гостиной, и зеркала кругом, зеркала в пол, - ответил Сергей.

Прохор вышел на улицу и двинулся в сторону птичника. Пройдя по террасе, он пошёл по дорожке, в сторону двух стел, обозначающих въезд в парк. Тут недалеко находился каретный, конный и скотный двор.

- Прохор, ты хоть не быстро иди, дай мне понаблюдать за округой, - сказал Сергей.

-Нет, надобно поспешать, ведь барыня, с Лидой, уже туда ушли, может распоряжения она хочет сделать какие, - проговорил Прохор.

Они подошли к каретному двору, который был рассчитан на большое число гостей. Тут стояли не только кареты, но и дрожки, коляски самого хозяина. Их выгнали, чтобы освободить местечки для знатных купцов и дворян, которые останутся погостить.

Сергей знал, что этот каретный двор был выполнен в стиле европейского средневековья. Сама центральная часть конного двора, в ней было сходство с фасадом шотландского замка Файви: ступенчатый аттик, заглубление, в виде арочной ниши. Сам же ансамбль, от остальной усадьбы был отделён чугунной решёткой, с воротами, сделанных в виде сомкнутых средневековых алебард. Тут были расположены конюшни, даже комнаты для конюхов.

- Прохор, а сколько сейчас лошадей в усадьбе? – спросил Сергей.

- Численность табуна тридцать голов, и среди них много породистых жеребцов из Тамбовского завода Петрова- Соколова, из головинских конюшен, да и из шереметьевских тоже, - отвечал Прохор, и добавил – а вот птичником, занимается супруга Свербицкого – Аглая Степановна. У неё на птичьем дворе кого только нет: тут и кохинхины, индейки, золотистые фазаны, пекинские и руанские утки, мандаринки, лебеди чёрные и белые, аисты, да и много кого, я названий просто не знаю. Вот, а за разведение гусей китайской породы – было Аглае Степановне вручена даже серебряная медаль земледелия.

«Сейчас я найду хозяйку, она даст мне указания, а уж потом тебе церковь покажу, театр, я вчера туда труппу заезжих артистов разместил. И уж тогда ты точно от меня отстанешь!» - сказал утвердительно Прохор.

- Я бы от тебя и сейчас отстал, да не знаю, как, - ответил Сергей, - и так тебе огромное спасибо, что ты мне показал!

Вдруг, Прохор пошатнулся, он схватился за колесо кареты.

- Ты чего, Прохор? – спросил Сергей.

- Худо мне что-то, голову кружит, - отвечал тот, - в глазах темнеет.

- Да, я тоже вижу мутно! – ответил Сергей.

Прохор закрыл глаза и присел на подножку кареты. В голове у него гудело.

- Ты что же это творишь, собачий…! – проговорил глухо Прохор Сергею, он думал, что это тот чудит.

Сколько прошло времени – минута, час или больше – Сергей не знал. Но постепенно, сквозь пелену беспамятства, начали пробиваться звуки: далёкий шум ветра, шуршание осыпающейся штукатурки, где-то капала вода. Сначала вернулось ощущение тяжести во всём теле, потом- тупая, пульсирующая боль в затылке.

Сергей попытался пошевелиться, но каждое движение отдавалось новой волной боли. С трудом, приоткрыв глаза, он увидел над собой клочёк неба, сквозь пролом в крыше. Свет казался невыносимо ярким, заставляя снова зажмуриться. Собрав всю волю в кулак, он заставил себя приподняться на локтях. Голова кружилась, перед глазами плыли тёмные пятна.

Осторожно ощупав затылок, он обнаружил липкую от крови рану. «Нужно выбираться! - пронеслось в голове, - а то ещё какой-нибудь балкой прихлобучит, в догонку!» Превозмогая слабость и головокружение, Сергей медленно поднялся на четвереньки. Каждый вдох отдавался болью в груди, но он упрямо двигался вперёд, туда, где виднелся просвет выхода.

Путь до двери превратился в изнурительное испытание, но он упорно полз, цепляясь за обломки, останавливаясь передохнуть, и снова двигаясь дальше. Наконец, выбравшись на свежий воздух, он просто рухнул на террасу. Тёплый ветер, слегка прояснил сознание. Он лежал, глядя в синее небо, и чувствовал, как постепенно возвращается ясность мыслей.

Жизнь продолжалась, несмотря на боль, несмотря на пережитые впечатления и свои ощущения.

«А может всё-таки жениться?!» - подумал Сергей, и уже улыбаясь тихо запел: «Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд, как будто не видна…»

Глава 5

«Надо же такому почудиться!» Я в голову Прохора залез, то ли приснилось, то ли ударился здорово! - думал Сергей, - правильно мама говорила, чтоб не читал я на ночь про эту усадьбу!»

«Что там сейчас Прохор делает? Что делает- да уже давно умер, сколько уже лет прошло, интересно, женился он или нет?» - подумал Сергей. Он открыл подсобку и сел на диван. В голове он прокручивал то, своё путешествие, по этой усадьбе, когда она была во всей своей красе, а сейчас – едут сюда туристы, детишек везут смотреть, а что тут можно смотреть_ разруху, развалины, да от пробкового дерева кусок оторвать на память, ведь это же пробка настоящая, а если б всё это, да отреставрировать, как положено, вот где бы красотой хвалиться!

Внутри дома было и коллекция картин, гобеленов, оружия, фарфор, вазы, огромные аквариумы с экзотическими рыбками, всё это внутреннее убранство- вот красоту какую смотреть! Так думал Сергей, и как хотелось ему сделать, не для себя, а для людей.

Он часто вспоминал слова его матушки: «Серёжа, а ты знаешь, что во время войны, здесь у нас, поймали двух немецких шпионов, которых сбросили на парашютах, их хотели, как потом оказалось под Иваново сбросить, а десантировали тут, то ли ветер, то ли ошибка навигации пилотов. Так вот, один разбился, а другого ранили работники НКВД, и когда увидел немец эту усадьбу, когда его конвоировали, то он сказал, что русские так не умеют строить, это сделали иностранцы, просто он не поверил в это, что сделали русские эту красоту!»

Наверное, это просто красивая байка! Какие тут диверсанты? А какие раньше меценаты были, строили и театры, и школы для деревенских ребятишек, а сейчас – только дворцы для себя любимых. Вот хоть кто-то бы откликнулся на реставрацию этой усадьбы, для себя приятно, да и для людей красиво! Наши меценаты- только для себя.

Сергей наизусть запомнил слова дворянина Свербицкого, который написал своим потомкам:

«Все старались и всячески благоустраивали, и облагораживали эту усадьбу, в надежде, что она украсит собой уезд, а стало быть и всю Россию, тем самым послужит её славе и процветанию во благо будущего Отечества. Я смею надеяться, что потомки сохранят и умножат начатое…»

Сергей с горестью смотрел на развалины этой усадьбы, а по щекам у него катились крупные слёзы, жаль, что этой русской красоты, в уездном городе, не хуже Версаля уже больше никто не увидит!

Глава 6

Вот такую историю мне поведал мой друг, когда я приехал к нему в гости с супругой. Может он где-то и приукрасил, для красивого словца, да и чай нас с ним разгорячил. Верилось конечно с трудом. Я сказал ему: «Давай, дружище, сходим, сами посмотрим эту усадьбу, тем более я её никогда не видел, а уж раз к тебе приехал, пойдём, глянем!»

Мы с ним пошли глядеть на это чудо. Подошли к церкви, выходной день, закрыто, кстати очень красивая, интересно, а какое убранство внутри? Парк зарощен, естественно уже нет ни теплиц, ни оранжерей, ни дендрария, соответственно и цветов нигде нет. Основной дом рушится и крыша, и внутри падают брёвна, стропила, кирпичи, сама кладка рушится.

Всё обнесено металлическим забором, дабы чего не случилось, а вдруг кого прихлобучит этой красотой. Вид удручающий!

Каскада фонтанов не и в помине. Остался пруд барский, но это как раз чисто в английском стиле, естественное запустение. Молодцы только бобры, они одни строят, трудятся, валят деревья и делают запруды. Но пока не разрушилась эта усадьба совсем, успели мы с другом на неё посмотреть, и включив, каждый своё воображение, представить, как всё это было раньше.

Конечно, Сергею, руки опускать нельзя, не надо сдаваться, надо звонить, напоминать, прикладывать новые доказательства ухудшения состояния усадьбы. Может быть его письмо попадёт какому-нибудь журналисту, что усадьба эта на грани гибели, и смотритель поэтому бьёт тревогу. Может быть запустят петицию в соцсетях, и придёт наконец обнадёживающее известие, что усадьбу включили в план реставрации на…год, а вдруг найдётся частный спонсор, который выделит средства на срочный ремонт.

Тогда в усадьбе снова закипит работа, строители укрепят фундамент, реставраторы расчистят лепнину, волонтёры порубят заросли в парке. Как говорит Сергей: «Главное- не молчать. Пока мы помним и боремся, усадьба живёт!»

Послевкусье: я подумал: «Дети мои во всей красе эту усадьбу не увидят, внуки тоже, внуки внуков – большой вопрос! Очень жаль, что потомки ничего не сохранили! Вот поэтому и смотрим с восхищением на постройки иностранцев за границей, а своё, в это время рушится, а это- всё строили русские, чтобы мы могли гордиться красотой своей России, своего родного края!»

Юрий Гришин 2025 год Муром