Рецепт Вселенной

Обычно различают два метода рассуждения, которые применяются для получения новых знаний - дедукция и индукция. При этом дедуктивное рассуждение следует от общих принципов, аксиом или гипотез к частным следствиям посредством правил логики, а индуктивное умозаключение следует от частных примеров и наблюдений посредством интуиции, догадок и гипотез к их обобщениям и теориям.

Вы пробуете 100 ложек и говорите: "Я угадал! Здесь точно есть соль и перец!" Это индукция — угадывание общего правила по частным пробам. Но шеф-повар уже хитро улыбается: "А в 101-й ложке может оказаться только сахар!"

Вы говорите: "Ладно, я буду точен! Если в рецепте есть соль (посылка 1), и это суп (посылка 2), то он будет солёным (вывод)". Это безупречная дедукция. Но шеф-повар улыбается снова. Почему? Читайте дальше!

В научном исследовании используются оба способа рассуждений: дедукция - при решении прикладных задач, индукция - при разработке общих теорий. Индукцию можно применять как ко временным рядам, так и к пространственным распределениям (неизменность законов физики во времени и пространстве - важная, но недоказанная гипотеза!). Английский скептик Дэвид Юм выступил с критикой индуктивного метода рассуждений. Его аргументы вполне очевидны: поскольку нет никакой логической необходимости в справедливости любого обобщения, то знания, полученные индуктивным путем недостоверны и должны рассматриваться как удобные или полезные привычки. Например, из того факта, что каждый день до сих пор начинался с восхода Солнца над горизонтом, логически никак не следует, что оно взойдет над горизонтом и завтра. Но нам удобно так считать, хотя это знание нельзя считать достоверным, в противоположность знаниям дедуктивного типа, которые были получены с логической необходимостью. Например, если "Все люди смертны" и "Сократ - человек," то знание о том, что "Сократ смертен" будет достоверным.

Вы ведь тоже верите в ежедневный восход Солнца? - Конечно! А теперь попробуйте это доказать! Не просто сказать "оно всегда вставало", а доказать логически с неизбежностью смерти Сократа. Не получается, правда?

Кажется, мы в тупике. Если индукция ненадёжна, может, спасает дедукция с ее железной логикой? Проблема, однако, заключается в том, что достоверность знаний, полученных путем дедукции, ничуть не больше, чем достоверность индуктивных знаний. Иллюзия достоверности возникает лишь от смешения достоверности дедукции как метода и результата дедукции. Дедукция гарантирует лишь то, что если посылки верны, то она приведет к правильным заключениям. Но посылки дедукции (принципы, аксиомы, постулаты) не являются достоверным знанием хотя бы потому, что они получаются путем индукции, хотя и пропущенной через опыт и наблюдения. Дедукция, например, не исключает, что из ложных посылок можно получить правильные заключения - такие ситуации наблюдались в истории науки неоднократно. Более того, в некотором смысле, вся наука - это искусство делать правильные заключения из (частично) ложных посылок, поскольку абсолютно правильных посылок не знает никто и не исключено, что их просто не существует в природе. В чистом виде релятивизм дедукции мы наблюдаем в математике, которая демонстрирует нам полную свободу выбора аксиоматик и соответствующий релятивизм их конкретных моделей, свойства которых выводятся чисто дедуктивно (например, математика никогда не скажет вам какая геометрия более правильна - евклидова или неевклидова?). В физике ситуация намного сложнее ввиду менее формального и более символичного (нечеткого) языка, который часто подразумевает множество скрытых аксиом, нечетко определенных понятий и даже логическую незамкнутость некоторых физических теорий в целом.

Итак, что же мы имеем? Два столпа познания дали трещину - почва уходит из-под ног! Но что, если мы искали не совсем то? Что, если учёные используют дедукцию и индукцию более тонко и в комбинации с какими-то дополнительными способами мышления, не сводящимися к дедукции и индукции? Так и есть: в реальной практике естественных наук процесс получения новых знаний не сводится к простой схеме: опыт-индукция-дедукция-опыт. Примером может служить метод абдукции, который впервые выделил английский логик Ч.Пирс. Рассмотрим опытный факт падения тел на поверхность Земли. Наблюдение за падением камней в ущелье приводит нас к индуктивному заключению о том, что ВСЕ тела вблизи поверхности Земли, предоставленные сами себе, падают вниз по некоторому закону. Дедуктивный вывод будет заключаться, например, в расчете закона движения тел с учетом закона всемирного тяготения и законов сопротивления среды. Абдукция лежит где-то на этапе между наблюдением и индукцией и заключается в догадке о том, что если предположить, что камни силовым образом притягиваются к центру Земли, то факт падения тел становится в принципе объяснимым.

Вы смотрите на розоватый цвет блюда и думаете: "А что, если шеф -повар добавил свёклу? Тогда цвет объясним!" Это и будет абдукция — введение правдоподобной гипотезы для объяснения фактов!

Таким образом, абдукция по результату и некоторым исходным посылкам вводит промежуточную правдоподобную гипотезу. Пирс вообще считал абдукцию единственным средством получения нового знания. На самом деле, в реальной практике исследования работают самые неожиданные способы рассуждений: соображения симметрии, простоты, экстремальности, аналогии, красоты и т.д., выводящие методологию далеко за рамки чистой логики. Наш арсенал богат, но из-за этого парадокс лишь углубляется: чем больше у нас инструментов для угадывания рецепта реальности, тем очевиднее, что мы никогда не сравним его с оригиналом. Это приводит нас к последнему, самому неудобному вопросу - вопросу достоверности научного знания. С помощью индукции один из главных вопросов здесь можно было бы кратко сформулировать так: являются ли опытные основания науки а) ее главным критерием достоверности; б) критерием достоверности вообще? Теперь применим дедукцию. Положительный ответ на а) разумеется влечет и положительный ответ на б), следовательно отрицательный ответ на б) влечет отрицательный ответ на а). И это - наше достоверное знание!

А теперь зададимся вопросом: как в принципе может выглядеть ситуация, в которой мы могли бы быть абсолютно уверены, что рецепт реальности установлен исчерпывающе верно? Что могло бы послужить окончательным критерием? Кто-то , возможно, скажет: это возможность приготовить точно такое же блюдо в домашних условиях! Но что значит "точно такое же"? Насколько точно? И кто будет проверять эту точность? Опять мы? Это, по крайней мере, не выглядит убедительным! Нам остается пробовать вселенское блюдо реальности и наслаждаться его вкусом, продолжая предлагать варианты возможного рецепта! Ведь искать рецепты и ответы - это фундаментальная потребность человеческого разума, даже в условиях отсутствия надежных ориентиров...