Реликт

Реликт

Их "тик" в точности равен нашему "удару" или секунде. Инженерный совет до сих пор пытается понять, как это произошло. У них нет периода "построения", что у нас равен трёмстам шестидесяти пяти сменам, каждая из двадцати четырёх больших периодов, из которых каждый делиться на шестьдесят малых, где каждый малый период состоит из шестидесяти ударов-секунд. Они считают время только "тиками". Сотнями, тысячами, десятками тысяч, миллионами, миллиардами.

Новое поколение начинает привыкать к этой системе, и, боюсь, со временем она вытеснит нашу. Я напомню, что наше исчисление времени причудливо. Путь нашей планеты вокруг наших двух светил занимает в среднем пятьсот восемьдесят семь смен, при этом оборот планеты равен тридцати шести большим периодам, что не совпадает со "сменой". Но ключевой точкой отсчёта стало "построение", когда две наши луны выстраиваются в ряд.

Ниже мы привели таблицу сравнительной продолжительности времени:

Инженерный совет надеется, что это облегчит работу с системой времени наших новых союзников.

Из инженерного учебника Дальнего Народа.

***

Они не заметили космический корабль. Медленно и неторопливо он прошёл сквозь многоуровневую систему обнаружения. Датчики странных частиц, обнаружители гиперпрыжка, сенсоры нуль-перехода — ни один из них не сработал. Не сработал и тщательно настроенный дальний радар, что мог распознать эхо любой модели корабля, известной в Галактике, и обнаружить Пустотников. Каким-то образом корабль прошёл и сквозь щит для мусора и лишь случайно его заметил Каарн, молодой Сурр, помощник механика. Он оторвался на мгновение от ремонта очередной мелкой поломки, взглянул в огромное смотровое окно неподалёку и удивлённо спросил: "Что это?"

Завыла сирена. Все они, кроме доктора Фо, собрались в командной рубке. Нгаа, Тарланец в две стандартных единицы ростом, склонился над монитором, впившись в изображение взглядом. Таа, Верланец, стояла рядом с ним, элегантно сложив свои серебристые руки и спокойно смотрела на него чёрными глазами. Бесчисленные длинные ленты такого же серебристого цвета спадали с её головы и струились в воздухе. Альт, рыжекожий и приземистый представитель Дальнего Народа, развалился на ближайшем стуле, и теперь выдыхал в воздух свою любимую "целебную смесь". Каарн испугано жался в углу, оглядывая присутствующих своими большими глазами небесно-голубого цвета, без зрачков и белка. Доктор Фо остался в медотсеке и не хотел покидать свою ванную с раствором. Он следил за рубкой через камеры.

Их было пятеро. Пятеро если не считать дюжины безымянных Верлтов, что обслуживали станцию, послушно выполняя команды. Но кто считает Верлтов? Низкие, худые, они заглядывали иногда молча в рубку управления, и лишь поглядывали на присутствующих красными, слабо светящимися глазами.

Нгаа смотрел на изображение на экране и барабанил пальцами по пульту управления.

— Пираты. — предположил Альт, и выдохнул клуб зелёного дыма из своей трубки. Таа недовольно мотнула головой, чуть сильнее заработали вентиляторы, и зелёный дым потянулся к решёткам на потолке.

— Альтконскнакенкнумт. — назвала Альта полным именем Таа. Он закашлялся, приосанился. И притушил, наконец, источник своего "целебного дыма".

— Он не похож на пирата. — Её голос звенел хрусталём. Нгаа на мгновение оглянулся на неё.

— И не похож на разведчика. — Добавил Нгаа.

— В-война закончилась. — запинаясь, сказал из своего угла Каарн, и чуть сжался. Группа обернулась на него, и он сжался чуть сильнее.

— Да. — согласился Альт. — закончилась. И поэтому мы тут.

Альт, главный механик. Таа, номинальный командир. Нгаа, офицер безопасности. Каарн, помощник, что опоздал на свой корабль. Фо, доктор. Подчинённые им Верлты. И Бастион, бывшая военная станция-крепость, которую они готовили в последний путь — ко встрече с утилизатором. Пятеро, там где когда-то жили тысячи. Жили и воевали, отбиваясь от флота Пустотников. Но время прошло, прошла война, и Пустотники ушли, а бесполезная теперь крепость осталась.

Они посмотрели на экран, и в ограниченной передаче трикодера, неизвестный корабль блеснул.

— Что это? — Таа подошла чуть ближе и Нгаа почтительно отступил в сторону. Деликатным движением она показала на точку на экране.

Корабль был большим. Он был уродлив, не походил ни на один из известных им силуэтов. Краска облетела с его бронированных панелей, погнуты и сорваны были его орудия. В корпусе же сияла сквозная дыра, в которой виднелись обрывки проводов и искорёженные коридоры из грубого металла.

На Таа показывала не на дыру.

Рядом с громадным отверстием, что перебило бы корпус пополам, будь оно чуть ниже, по корпусу бежал поток символов, которые никто из присутствующих не мог прочитать.

Там не было ни геометрических фигур Тарланцев, ни красивых вензелей Верланцев, ни практичных символов Дальних... неизвестный алфавит. Неизвестный язык.

— Я не узнаю это письмо — сказал динамик на стене голосом Фо. — Я видел похожие символы, редко, в других языках. Но не этот язык.

Неизвестная цивилизация.

— Он меняет курс. — сказал Альт.

На экране неизвестный корабль включил двигатели. Его сопла изрыгали рыжее атомное пламя, которым уже давно почти никто не пользовался в Галактике. Корабль разворачивался к станции, а датчики, что теперь нацелились на гостя и сканировали его, сообщали: "Признаков жизни на борту не обнаружено".

***

Они долго спорили. Альт простодушно предложил расстрелять неизвестное судно из единственного работающего на станции орудия. "Посмотрите на эту дыру. Ещё одна такая же, и оно развалится". Так бы и сделал Нгаа, не будь здесь Таа.

Таа возмутилась. "Как вы можете". Она прочла короткую, пламенную речь. О правах неизвестных цивилизаций. О научной ценности. Её серебристые ленты трещали статическим электричеством и поднимались иногда чуть-чуть в воздух. Так бывает, когда Верланцы эмоциональны, и с восхищением Нгаа смотрел на распалившуюся Таа.

Но Альт был прав, а Таа ошибалась. Штабной офицер, она никогда не участвовала в боях. Никогда не видела, что может сделать со станцией корабль-бомба. Не знала, что иногда делают с излишне дружелюбным населением пираты, проникнув внутрь. Но он не смог ей возразить.

— Пусть будет так. — сказал он, наконец, с хрустом разминая свои пальцы. Костяшки его рук блестели на свету. — мы позволим ему сесть в закрытый выдвижной док. Мы подождём. Потом мы возьмём оружие, и войдём внутрь, встретим его лично.

— Мало людей. — задумался Альт, и выпустил очередной клуб дыма.

— Я могу... взять управление на себя несколькими орудиями... — на стене захрипел динамик, голосом доктора Фо. — И я настаиваю, чтобы вы все надели скафандры.

— Пусть так. — сказал Альт. Он выпустил очередной клуб зелёного дыма и его снова утянуло в вентиляцию.

— Все... все возьмут оружие? — дрожащим голосом спросил Каарн. На его синей коже появлялись зеленоватые подтёки и быстро испарялись.

— Все. Сурры же никогда не промахиваются? — сказал Нгаа.

— И никогда не сражаются. — напомнил Альт.

— Я дам ему самый слабый лучевой пистолет. — возразил Нгаа.

— Не моё решение. Я подчинюсь старшему рангу — качнул головой Альт. — но пусть он стоит подальше от меня.

***

Шестиконечная призма посадочного блока выдвинулась в космос, возвышаясь над поверхностью Бастиона и продолжила подниматься на тонкой башне. Смесь трёх технологий. Шестиугольная форма досталась ей от Тарланцев. Выдвижная башня пришла от Верланских станций. А стены, что под прямым углом возвышаются над полом, пришли от Дальних. Каждый пошёл на компромисс. Дальние отказался от кубов, Верланцы — от ажурных конструкций внутри, а Тарланцы — от привычных им собранных из треугольников форм. Сколько тогда было споров...

Док модуль поднялся над станцией, открыл одну из сторон призмы и выбросил в космос поток светящихся частиц. Взвесь просуществует в модуле тысячу тиков, а потом распадётся, но пока взвесь висит в пустоте, пилот увидит светящийся ковёр, что укажет ему путь к доку.

Когда частицы отправились в пустоту, неизвестный корабль сменил курс. Датчики станции по прежнему не видели на его борту признаков жизни. Не замечали они и признаков рабочих механизмов и кристаллотроники, которую так любили Дальние. А когда корабль подлетел совсем близко, Альт схватился за голову и вцепился толстыми пальцами в покрывающие его череп чешуйчатые наросты.

— Корабль без отталкивающих полей. Безумцы.

— Когда-то все начинали с таких? — поинтересовался Нгаа, оглянулся на Альта.

— Давно. Это — Альт ткнул в экран пальцем — могло провести в пустоте много триллионов тиков. Быть может, тысяч триллионов тиков, если не ещё больше.

Альт посмотрел внимательно на Нгаа и пояснил:

— Одна странная частица. Один околосветовой микрометеорит. И корабля бы не стало.

Нгаа снова посмотрел на экран. Корабль медленно разворачивался, и подходил к доку. Приближался, стреляя двигателями, и замедлял ход.

— Грязное топливо. — поморщился Альт.

— Проблемы? — снова обернулся Нгаа.

— Мыть весь док. И всем потом к доктору... — отмахнулся Альт, внимательно глядя на экран, и вдруг подскочил с руганью — Пустота меня забери!

На экране корабль выстрелил маневровым двигателем. Вместо аккуратного выхлопа в этот раз раздался беззвучный взрыв, и в пустоту полетели обломки металла. Взрыв толкнул корабль вперёд. И медленно, неторопливо, безуспешно пытаясь выправить положение, корабль полетел в док, заваливаясь на бок и разворачиваясь поперёк посадочной площадки.

— Тревогу включай, офицер! — крикнул Альт. Он тщетно пытался что-то сделать со своего пульта.

Заверещала сирена тревоги. Корабль пересёк незримую границу дока и попал под действие искусственной гравитации. Сниженная сила тяги слабо, но настойчиво дёрнула его корпус вниз.

— Не успел! — крикнул Альт.

Корабль накренился. Его нос врезался в пол дока, и начал чертить в нём борозду, выбивая из него искры и срывая обшивку. А корабль всё продолжал двигаться внутрь. Двенадцатый закон Таантаарра гласит: "тело, не подверженное воздействию внешних сил, продолжит двигаться по прямой". И по инерции тяжёлый корабль неторопливо влетел в док, сметая всё на своём пути, пока, наконец, не остановился. Несколько камер наблюдения погасли. Ажурная выдвижная посадочная башня покосилась и надломилась. Именно из-за аварий доки сделали выдвижными...

Корабль лежал в доке неподвижно. Из него никто не выходил. А они внимательно следили за ним через камеры.

***

Через несколько тысяч тиков, по ажурной конструкции покорёженный посадочной башни медленно поднимался аварийный лифт. Грузовой лифт, который обычно шёл от станции к доку заклинило через сотню стандартных единиц подъёма. Аварийный лифт же спокойно, но медленно полз по внешней поверхности покорёженной конструкции. В скафандрах, с оружием и набором инструментов, они стояли на его открытой платформе. Альт мрачно смотрел на проносящиеся мимо красивые Верланские арки башни и недовольно качал головой.

— Слабо и вычурно. — буркнул Альт.

Они оставили Таа на станции. Нгаа убеждал её: "Там слишком опасно". "Нам нужен кто-то за пультом". "Вдруг что-то произойдёт". Он убедил Таа, что её лучшее место было там, в безопасности рубки управления. Но он солгал, и им не нужен был надсмотрщик. Он просто не хотел, чтобы Таа оказалась там, рядом со странным кораблём.

— Металлические балки, крест-накрест. — бубнил Альт.

— Треугольники. — согласно кивнул Нгаа.

Лёгкий скафандр Нгаа не давал ему покоя, сковывал движения, хотелось содрать его. Но вакуум не позволял это сделать. Спор о треугольниках отвлекал его внимание от неудобства.

— Нельзя сложить квадратную башню из Тарланских треугольников. — пробубнил Альт.

Каарну, из Сурров приходилось ещё хуже. Его расе требовались особые, толстые и неуклюжие скафандры, по сравнению со снаряжением Альта или Нгаа.

— Башня может быть треугольной. — сказал Нгаа. Альт задумался.

Лифт дополз до излома башни и остановился. Альт оттолкнулся от площадки, вылетел за ограждение лифта, начал возиться с механизмом лифта. Тот дёрнулся, пополз, и оторвавшись от башни на мгновение, пролетел излом, а потом будто приклеился к башне снова.

— Мы починим излом? Чтобы заработал грузовой Лифт. — спросил Нгаа.

— Мы выправим башню. На несколько рейсов хватит. — буркнул в ответ Альт, и снова недовольно уставился на Верланские завитушки, вдоль которых двигалась их кабинка. Он что-то бормотал про треугольники.

С треском по связи к ним подключился Фо.

— Орудия под моим контролем. Я не вижу движения. Несколько трикодеров не работают. — сказал Фо.

— Никакого движения? — переспросил Нгаа.

— Ничего. — ответил Фо.

Чёрная шестигранная призма дока проглотила их аварийный лифт. Лифт остановился, и они вышли неподалёку от грузового дока через небольшой шлюз. Мерцало освещение, на полу лежали металлические обломки. Док можно было загерметизировать. Закрыть заслонку, закачать дыхательную смесь. И тогда в герметичном грузовом лифте можно было без скафандра спуститься на станцию.

Так было пока неизвестный корабль не рухнул в док и не покорёжил часть механизмов. Уродливая конструкция лежала на боку и не подавала признаков жизни, а двери дока теперь не закрывались.

С треском по связи заговорил Альт:

— Это плохо. Он протёк. У нас тридцать сотен тиков.

— А... потом? — дрожащим голосом спросил Каарн.

— А потом нас будет лечить Фо от облучения. Не подходите к корме. — сказал Альт.

— Оружие наготове. — отдал приказ Нгаа.

Они сняли оружие с предохранителей. Нгаа привычно проверил любимую лучевую винтовку. Альт, как свойственно Дальним, взял тяжёлое орудие, что плевалось кусочками металла. Нгаа никогда не вникал в его принцип, а Альт просто объяснил "Кристаллотроника". Каарн, дрожащими руками достал из набедренного отсека лёгкий лучевой пистолет, самый слабый, как и обещал Нгаа. И долго возился с ним, пытаясь его включить.

Нгаа остановился и положил руку на скафандр Каарна. Он почувствовал вибрацию. Каарн мелко дрожал. "Сурры никогда не сражаются", вспомнил он слова Альта.

— Иди справа от меня. — кинул он команду Каарну. Тот дёрнулся, и дрожащим голосом подтвердил команду.

Корабль почти что развалился на две части, надломился там где в корпусе была дыра. Задняя половина лежала на боку, а передняя опасно наклонилась, но стояла стабильно.

— Вижу вход. — Нгаа указал вверх. Там, в десятке единиц от пола, красовалась дыра. Когда-то там была прозрачная вставка, что разбилась при падении. И рядом с ней — покорёженный контур из прямых линий. Дверь, прямоугольная.

Нгаа воспользовался сниженной гравитацией дока. Оттолкнулся от пола, прыгнул, несколько раз зацепился за корпус, и ловко добрался до окна. Замер около него, заглянул внутрь, с винтовкой наготове. Его встретила почти полная темнота. Он включил фонарик на своём шлеме. Затем нырнул внутрь, и осмотрелся по сторонам.

Его встретил уродливый коридор. Здесь не было никаких геометрических фигур, ни декоративных элементов, как будто создатели никогда не заботились об эстетике кораблей. Вокруг блестели металлические поверхности. Местами их покрывала облетевшие кусочки искусственного пигмента и рыжий налёт. Зашумел канал связи, но он не смог разобрать ничего внятного. Он высунулся наружу и посмотрел вниз. Звук стал чётче.

— Нгаа, ты жив? — повторял Альт.

— Корпус не пропускает связь. — ответил Нгаа и сбросил вниз трос. А затем втянул внутрь Альта и напуганного Каарна.

— Здесь меньше излучения. — сообщил Альт. — мы можем провести тут... несколько тысяч тиков.

Несколько сотен тиков у них ушло, чтобы разобраться с внешней дверью и её примитивным механизмом. Каарн и Альт открыли её совместным ударом. Дверь распахнулась и слетела с прогнивших петель, а потом неслышно упала, разбрасывая в стороны частички пигмента и рыжего материала.

Альт остановился, достал небольшой острый инструмент, и аккуратно соскрёб стружку с ближайшей стены. А затем снова недовольно заговорил по связи.

— Безумцы. Я никогда не видел, чтобы корабли делали из Лаарнума...

Нгаа напряг память. Лаарнум, металл, вес пятьдесят пять, номер двадцать шесть. Он отогнал мысль в сторону, и вместо этого сказал:

— Потом. У нас мало времени.

По коридорам они двинулись к "передней" части корабля. Быстро нашли нечто, похожее на инструменты управления. Но за архаичной механической панелью, исписанной неизвестными символами, не было никого.

— Древность... — заявил Альт, разглядывая элементы управления. Они выглядели неудобными.

— Я... я... — вдруг заговорил Каарн.

Нгаа обернулся к нему. Каарн спросил:

— Корабль менял курс. Где пилот?

Быстро в голове пронеслась вереница мыслей. Нгаа вскинул винтовку, и отдал команды:

— Альт. Прикрываешь тыл, смотришь назад. Каарн, идёшь за мной. Я иду впереди. Проверяем этот коридор.

***

Медленно, шаг за шагом, они шли по коридору, освещая его светом фонарей на шлемах. Не работало освещение. Холодными были стены, если верить приборам. И всё показывало, что очень давно здесь не было никого.

Но кто вёл корабль?

В коридоре появлялись двери, такие же уродливые, как и дверь наружу. Они внимательно осматривали их одну за другой, но ни на одной не было следов, что их недавно открывали. А на полу не было намёка на следы ходьбы.

Коридор расширился, и превратился в большую комнату. Причудливые предметы стояли по её краям, Альт определил их как "Синтетическое соединение".

— Я чувствую вибрацию пола. — вдруг прошептал в связи Каарн. — Шаги.

Нгаа нацелил винтовку вдаль, в темноту. Там что-то блеснуло. Из одного из карманов скафандра он вытянул банку со светящейся смесью. Повернул крышку, и бросил её вдаль. Банка вспыхнула, освещая участок вокруг ней и покатилась по комнате, медленно подпрыгивая в низкой гравитации, а затем замерла, приклеилась к полу.

На фоне участка света с пола встал чёрный силуэт. Чуть ниже ростом Нгаа, длинная, тощая, непропорциональная фигура с длинными руками встала с пола, и начала двигаться в их сторону, ритмично пошатываясь. По связи Нгаа услышал дыхание. Учащающееся дыхание Каарна.

Было в этой походке что-то жуткое, она напоминала о старых сказках, о монстрах из тьмы, что приходят забирать непослушных детёнышей...

— Каарн. — сказал Нгаа.

Фигура вдруг ускорилась и стала быстро приближаться.

Пронзительно закричал Каарн и открыл огонь. Вспышки орудия уходили точно в центр фигуры, освещая её непонятную, уродливую, неправильную форму на долю тика. Чудовище дёрнулось. Замерло. Упало. "Сурры никогда не промахиваются", вспомнил Нгаа. А потом фигура вспыхнула ослепительным синим свечением, и корабль вздрогнул.

С винтовки Нгаа посыпались искры. Их оборудование потухло и пропала связь. И вместе с ним потухли все приборы на станции.

Бастион погрузился во тьму. Они стояли в центре старого корабля неизвестной цивилизации, и Нгаа знал, что Каарн, которого он не может услышать, пронзительно кричит в темноте.

***

Несколько десятков тиков ушло на то, чтобы найти в снаряжении вторую банку со светосмесью и зажечь, сделав импровизированный фонарь. Сотня тиков, чтобы с отключенной связью найти Альта, жестами указать следовать за ним обнаружить размахивающего дымящимся оружием Каарна. Сотня тиков на то, чтобы скрутить его, несколько сотен тиков, чтобы выбраться из корабля в полностью тёмный док, вручную открыть шлюз аварийного лифта. На ручной тяге, раскручивая аварийный рычаг, они начали спускаться. Потом Альт что-то нажал, и лифт покатился вниз гладко и по инерции.

Каарн обмяк и перестал дёргаться. Прислонив свой шлем к его шлему, Нгаа не слышал ничего. Но Каарн, похоже, был жив. Чуть заметно вздымался по бокам его скафандр.

Альт размахивал руками, и ругался о чём-то слышимом только ему, а Нгаа был рад, что Дальние участвовали в создании их скафандров и настояли на установке резервных систем. Скафандры могли работать без кристаллотроники. По-прежнему поступала из них дыхательная смесь, даже когда все приборы отказали. И будь это другая модель, все они, даже Нгаа, давно бы задохнулись.

Лифт медленно приблизился к чёрному корпусу Бастиона, на котором не горел ни один сигнальный огонь. Шлюз пришлось открывать вручную и закрывать за собой. Банка светосмеси Нгаа уже давно погасла и Альт зажёг новую. Затем Альт глубоко вдохнул и открыл шлем скафандра. Несколько тиков он стоял неподвижно, будто прислушиваясь к своим ощущениям. Его рыжая кожа мерцала в скудном свете. Потом он кивнул, и Нгаа снял шлем.

Не так много времени прошло с момента отказа систем, и воздух не изменился. Такой же, как и всегда, без признаков затхлости. На сколько его хватит, если системы очистки отказали? Но Бастион огромен и у них есть время.

Из темноты коридора, цокая ногами по металлу выбежала группа Верлтов и уставилась на них красноватыми глазами. Один из них держал фонарик, высоко подняв. Кристальный фонарик, который почему-то по-прежнему работал. Вслед за ними вышла Таа. Её серебристые ленты потрескивали.

— Всё выключилось. Ничего не работает. Доктор Фо. Нужно помочь ему, иначе он погибнет, — сказала она, — но что случилось?

— Электромагнитный пульс. — мрачно сказал Альт. — мощнейший.

— Как у Пустотников? У нас есть защита. — ответил Нгаа.

— У нас была защита, пока мы не начали демонтаж. — буркнул Альт. Он посмотрел по сторонам и поскрёб наросты на своей голове.

— Я смогу что-то починить. Питание. Часть фильтров. Помочь доктору. — заговорил он.

— Что-то могло уцелеть? — предположил Нгаа.

— Да. Резерв оружия. Запасные системы. Обесточенные детали... — сказал Альт.

— Мы будем жить. — продолжил он, — но Бастион мёртв. На резервных системах мы дождёмся утилизатор и покинем это место.

— Несколько миллионов тиков. — задумался Нгаа. А Таа смотрела на неподвижного Каарна.

— Что с ним? — спросила она, и её серебристые ленты беспокойно шевельнулись.

Они сняли шлем Каарна. Он еле дышал, не отзывался, а его небесно-голубые глаза померкли, стали тёмными. Кожу же покрывали зеленоватые подтёки. Кожу, что потеряла большую часть синевы, и стала почти что белой.

— Его нужно к доктору! — вскрикнула Таа, склонившись над Каарном. Её серебристые ленты струились по лицу Каарна, будто ощупывая его.

Несколько тысяч тиков ушло на то, чтобы найти работающий генератор. Несколько тысяч, чтобы обеспечить минимальную работу систем. Ещё несколько тысяч, чтобы добраться до Фо. Доктор жаловался на усиливающийся холод и обиженно булькал в своей огромной ванной. Но замолчал, увидев пациента. И ещё десять тысяч тиков понадобилось, чтобы починить его медотсек и приборы в нём.

***

Сто двадцать тысяч тиков прошло с момента аварии. Каарн так и не очнулся, и лежал, без сознания, в одной из комнат медотсека, где за ним присматривала Таа. Альт бегал по станции, собирал работающие детали и куски оборудования — всё, что не сожгло импульсом. Он упомянул мельком, что в дальних отсеках становится холоднее, и добавил: "Система циркуляции справится. Будет прохладно. Но мы не замёрзнем насмерть". Систему циркуляции тоже делал Дальний Народ. А над станцией, в обесточенном доке на конце надломленной башни, по-прежнему лежал неизвестный корабль. На него теперь просто не было времени, но Нгаа, повинуясь странному импульсу, закрыл на замок дверь в шлюз аварийного лифта.

Нгаа стоял в медотсеке, перед огромным, толстым стеклом. За стеклом плескалась мутноватая зеленоватая жидкость, в огромном резервуаре, что уходил до потолка.

В ней плавал доктор Фо. "Ванная". Резервуар, из которого он никогда не выходил. Более трёх единиц длиной, даже по меркам своего народа, Фаа, доктор Фо слишком растолстел. Закутанный в десятки тонких и непрозрачных оболочек, он колыхался внутри Ванной с раствором, а наверх от его лица тянулась трубка системы дыхания, ведь выныривать на поверхность стало слишком тяжело.

Когда-то давно Фо пытался выходить из ванной, и передвигался по коридорам на огромной тележке, которую помогали катить Верлты, но быстро уставал, тяжело дышал, а потом и вовсе начал задыхаться. Слишком высокая искусственная гравитация. Втрое выше чем на его родной планете. И слишком питательная среда. И в конце концов, Фо остался в своей ванне-аквариуме, управляя из него медотсеком, механизмами в нём, и подключаясь к связи и наблюдая за станцией через камеры.

В мутноватой зелёной жидкости, Фо как будто парил. Десятки его оболочек развевались в воде, а под ними где-то скрывалось его огромное тело. Будто призрак пустынь из легенды. Фо смотрел на Нгаа сквозь дыхательную маску.

— "Сурры никогда не промахиваются". — говорил Фо через динамик на стене. Бледный свет медотсека иногда моргал. — "но никогда не сражаются". Все знают эту фразу. Но знаете ли вы почему так говорят, Нгаа?

Он качнулся вперёд, и чуть приблизился к стеклу.

— Это просто поговорка. — сказал Нгаа, задирая голову вверх. Даже с его ростом, лицо Фо было слишком высоко от пола.

— Это правда. — сказал Фо. Его тонкие оболочки колыхнулись. Фо медленно повернулся в сторону.

— Шутка эволюции. — продолжил он. — естественный отбор одарил Сурров лучшей координацией и меткостью в Галактике. И самой хрупкой нервной системой.

Он продолжил, а его оболочки развевались в жидкости.

— Их вид, большую часть истории, бежал. Прятался, скрывался. Пока не наступил переломный момент. Пока их цивилизация не научилась строить неприступные дома, перемещаться между ними вне досягаемости от угроз.

Нгаа слушал.

— Они боятся сражаться. Инстинкт бегства не подавлен полностью. И страх может быть смертельным для них. Тёмный коридор. Неизвестный враг. Некуда бежать.

Нгаа с хрустом сжал одну из своих рук.

— Я вас не обвиняю, Нгаа. Не все верят в поговорку. Не все знают Сурров. Вы поступили правильно. Так, как вас учили. Так как это сделал бы любой Тарланец, привыкший сражаться и направлять. Но.

Фо замолчал. Нгаа ждал.

— Он может погибнуть. Слишком силён был удар. Слишком силён был страх. Его мозг ушёл в цикл. Как тогда, в прошлом их расы, когда одинокий предок Сурров, отстав от стаи, останавливался, замирал в страхе и кричал изо всех сил, неспособный сдвинуться с места. Хищники бежали к нему, и пожирали его. А стая будущих Сурров убегала вперёд и продолжала жить дальше. Они так и не избавились от этого инстинкта до конца, Нгаа.

Больно, изо всех сил Нгаа сжал руки в кулаки. Но ничего не мог он ответить.

Открылась дверь, и из неё вышла Таа. Серебряные ленты как будто чуть потускнели, и почти не шевелились в воздухе.

— Я не могу показать ему выход. — печально сказала Таа. — он видит тьму. Тьму, что нападает на него. Снова и снова, и он не может убежать. Я пыталась показать ему свет. Выход. Но он не видит его и по-прежнему кричит в темноте.

Она села на стул и уставилась в пол. Серебристые ленты чуть шевельнулись.

— Я не знаю, что делать. Я недостаточно умею...

С лёгким звоном на пол упал маленький, крошечный кристаллик, что выпал из уголка глаза Таа. Он ударился о пол, и рассыпался в пыль. А потом ещё один.

— Вас никто не винит, Таа. — сказал Фо.

Таа вернулась в комнату, и снова склонилась над бессознательным Каарном, а серебристые ленты заструились по его лицу. Глядя на неё, на мгновение Нгаа снова сжал руки в кулаки. А Таа пыталась, пыталась достучаться до бессознательного Каарна, показать ему выход из темноты.

Но всё было тщетно. Через пятьдесят тысяч тиков, Каарн не нашёл выход из темноты и его не стало. Голубоватая кожа стала белой, а глаза тёмными. Они не смогли сделать погребение по правилам его народа, и Альт провёл воинское, огненное, по традициям Дальних. Он сумел, ненадолго, запустить одну из печей, и Каарн превратился в контейнер с пеплом.

Таа плакала. Множество кристаллов падали, рассыпались в лёгкую, серебристую пыль. А Нгаа не мог ничего сказать, чтобы утешить её.

***

Они с нетерпением ждали возвращения корабля. Беспокоились, когда он задержался. Радовались, когда, наконец, через несколько миллионов тиков после оговорённого срока, от него пришли новости. "Возвращаются!", шептали они, делились друг с другом радостной новостью.

Их учитель, Тирарлнаа, худой и старый, собрал всех их вместе, и повёл на встречу. Праздник. Праздник для всех, даже для таких маленьких, как они. Они шли вслед за Тирарлнаа, покачивающимся, старым, и неторопливым, давно побелевшим и потускневшим от возраста. Бегали кругами вокруг, задавали наперебой вопросы. Он лишь покачивал головой.

Тридцать шесть детёнышей суетились, бежали по выложенным треугольниками улицам, иногда карабкались на стены приземистых строений, собранных из таких же треугольников, смотрели на покрывающий город купол, на высокие скалы вокруг города. Шли к посадочной площади, на краю города, у скал.

Не было предела их радости, когда они поняли какой сюрприз приготовил им учитель. Мягким голосом, дрожащим пальцем, что не блестел уже почти в свете солнца, учитель показал на площадку обзора, на вершине сверкающего треугольниками купола. Лучшее место обзора! Они побежали к ней, заскочили в треугольную дверь и наперегонки понеслись по мягким, пружинящим коридорам, перескакивая через ребристые выступы на полу.

Твёрдая поверхность снаружи. Мягкая внутри. Один из принципов Тарланцев. Органические формы, скрытые под жёсткими гранями...

Они прыгали на площадке, столпившись вокруг учителя, тридцать шесть детёнышей, каждому не более ста пятидесяти миллионов тиков, и ждали возвращения корабля, с нетерпением глядя вверх. Тридцать шесть детёнышей, одним из которых был Нгаа.

Он видел этот сон раньше. Много раз и никак не мог забыть его.

На большой шестиугольный экран они вывели изображение пилота, с трикодера. Тот отвечал на вопросы, но странно и медленно. Толпа смотрела на экран.

В куполе над городом открылось окно, и привычный им корабль медленно спустился вниз, на посадочную площадь, окружённую платформами обозрения.

Ропот прошёл по толпе, когда увидели они следы ударов на обшивке. Когда заметили, что неровно горит синее пламя посадочных двигателей. Когда вместо мягкой посадки корабль качнулся и рухнул на площадь в последний момент.

Радостный шум утих и сменился недоумением и растерянностью. Тысячи Тарланцев смотрели на посадку на площади, и многие другие тысячи следили за передачей трикодера.

С трудом, замедленно открылся трап, и из него вышел пилот, сделал несколько шагов и упал на треугольники посадочной площадки, а из двери судна повалил синий дым. Медленно и неторопливо он растекался по площади, пока не коснулся первых рядов толпы. И тогда раздались первые крики.

Синяя дымка разъедала и плавила кожу. Так же хорошо она плавила строения Тарланцев. Треугольники на улицах потеряли форму и жижей потекли к кораблю. Зрители бежали, падали, оплавляясь, кричали и затем затихали, сливаясь с потоком растёкшейся материи.

Его спас Тирарлнаа. Своими старческими силами он схватил детёнышей, столько сколько смог, и побежал. И крикнул остальным бежать за ним. Не все смогли угнаться за ним. Не все смогли среагировать вовремя. Слишком стар был Тирарлнаа, и упал он когда туман настиг него.

Тридцать шесть детёнышей отправилось встречать корабль в праздничный день. Только четверо выжило, один из них Нгаа.

Он принял правильное решение и побежал к скалам. Вцепился, вскарабкался по ним, изо всех сил полз вверх, а потом изо всех сил держался, впившись неокрепшими ещё до конца пальцами в камень, а под ним в синей дымке плавился город, превращаясь в разноцветный, медленно текущий поток.

Тогда он провисел на скале две сотни тысяч тиков. Когда дымка опала. Когда размякшая материя затвердела, прибыли спасательные корабли, и сняли его со скалы, с трудом разогнув пальцы.

Нгаа видел этот сон много раз. И снова, снова он висел на скале, глядя как город плавится внизу. Снова замер и затвердел расплавленный город, снова сквозь отверстие в куполе прилетели спасатели, снова открылась перед ним дверь, снова протянулась рука, что пыталась снять его со скалы...

В спасательном корабле сидел Каарн, с белоснежно белой кожей и чёрными глазами, такой, каким они отправили его на погребение. Ледяными пальцами он впился в Нгаа и оторвал его от скалы, чтобы бросить вниз, во вновь поднимающийся туман.

И только тогда Нгаа, наконец, проснулся.

Он подскочил на своём ложе, раскрывая капсулу для сна и зашипел. Встал, и начал расхаживать по пружинящему мягкому полу его личной каюты, ударил губчатую стену.

Тогда они впервые столкнулись с нападением Пустотников. Пустотники никогда не показывались на поле боя лично, но слали автоматические корабли, захваченные ранее суда, что взрывались при посадке, или выпускали облака пожирающего дыма, что плавил почти всё, к чему прикасался.

Они разработали детекторы и сканеры. Радары, что определяли знакомые корабли. Сделали выдвижные доки, которые проще было заменить после атаки. Научились обнаруживать корабли-обманки с синим дымом. На это ушли сотни миллионов тиков. Но в конце концов Пустотники просто... ушли.

И именно поэтому он не хотел пускать Таа к кораблю.

Он сел на край своей раскрытой теперь капсулы сна, и провёл пальцами по бугристой внешней поверхности. Теперь не получится заснуть, и снова и снова будет возвращаться сон про расплавленный город.

Несколько сотен тысяч тиков прошло с аварии и смерти Каарна. Что-то из других систем они смогли починить, и теперь ждали прибытия утилизатора, чтобы уехать отсюда. Много сотен тысяч тиков оставалось ждать — в аварии они потеряли внешнюю связь.

На стене затрещал динамик. Внутренние динамики они починили. Динамик заговорил голосом Фо.

— Нгаа. Зайдите ко мне. Я знаю, что вы часто просыпаетесь в это время. Есть новости.

***

Фо, как обычно, парил в своём "аквариуме", окружённый сотнями тонких оболочек. Они развевались вокруг него, а он смотрел на Нгаа, и стол перед ним. Вокруг стола суетились медицинские манипуляторы, которыми управлял Фо. На столе лежало Нечто. В ответ на безмолвный вопрос Нгаа, Фо сказал:

— В это существо стрелял Каарн.

Нгаа наклонился вперёд и впился глазами в создание. Меньше двух стандартных единиц ростом, оно лежало на столе. Долговязое, худое, неуклюжее. Не похожее ни на одно из существ.

— Как? — просто спросил Нгаа у Фо.

— Верлты. Я прикрепил на одного из них работающий трикодер. Команды отдавала Таа. Это сработало.

Повисла пауза.

— Альт выправил башню. Мы смогли запустить грузовой лифт и сделать несколько рейсов. — сказал Фо.

— Пока я... — начал Нгаа.

— Да. Пока вы, командир, думали о потере. — бесстрастно сказал Фо.

Нгаа нечего было возразить.

— Нет смысла думать, об этом, Нгаа. — добавил Фо. — вы ещё молоды. Нужные привычки придут потом. Когда продолжить действовать. Когда обдумать. Вы научитесь. Со временем.

Фо будто парил в своём аквариуме, а его оболочки развивались вокруг него.

— Я хочу поговорить об этом существе. — продолжил Фо. — это механизм.

Нгаа подскочил и уставился на Фо, ожидая, что тот шутит. Потом снова уставился на существо. Оно было облачено в защитную оболочку, прорванную в нескольких местах, прожжённую оружием Каарна. Он протянул руку к оболочке и отодвинул её в сторону. Костяшки его руки блеснули в свете ламп, а под оболочкой он увидел металл.

— Рама из Лаарнума. Но есть и более лёгкие металлы. Создатели очень любили металлы.

— Пустотники? — уставился на Фо Нгаа.

— Нет. Это не они. Это не кристаллотроника и не кристаллотроника Пустотников. Это совершенно чуждый нам принцип, по-своему эффективный. Мы рассматривали его когда-то давно, на заре технологий, но все мы его отринули. А они пошли по этому пути дальше, и сделали вот это существо...

Пальцы Нгаа пробежали по уничтоженному чудовищу. На металлической раме были следы гари. Металлические нити тянулись внутри. Заглянув вглубь, он увидел пластины с мелкими деталями на них.

— Я думаю, что этот механизм был автономен. — сказал Фо. — у него есть глаза. То, что похоже на источник питания. Я думаю, он мог принимать решения.

— Разработка запрещена... — прошептал Нгаа.

— Да. Разработка автономных механизмов запрещена, из-за столкновений с Пустотниками. — подтвердил Фо. — Именно поэтому существуют Верлты. Но создатели этого механизма не встречали Пустотников. У них не было Верлтов. Они не открыли кристаллотронику, не создали отталкивающие поля, без которых немыслимы наши полёты. Они расщепили атом, но не открыли ни нуль переход, ни гиперпрыжки. И со своими знаниями они вывели это судно в космос.

Нгаа пытался осознать услышанное.

— "Безумцы", как назвал их Альтконскнакенкнумт. — подытожил Фо. — но это не всё. Я нашёл хозяев корабля. Они в соседней комнате.

Нгаа бросился в соседнюю комнату. Там не было окна в аквариум Фо, но висела отремонтированная камера трикодера и динамик. В два ряда стояли медицинские столы, и на них лежали фигуры, странной формы. Снаружи, они очень походили на механизм в соседней комнате.

— Пять существ, в защитной оболочке вроде наших скафандров. Я открыл несколько из них.

Нгаа подошёл к одному из "скафандров", расстёгнутому посередине. Внутри он нашёл изломанные трубчатые образования.

— Они мертвы, Нгаа. Как минимум несколько десятков миллиардов тиков. Если не сотен. Их ткани распались давным-давно.

Нгаа остановился, и внимательно обошёл существ одно за другим, вглядываясь сквозь защитные прозрачные поверхности их костюмов. Задумался. Что-то не складывалось. На стене заговорил динамик:

— Альт утверждает, что механизм не мог вести корабль, Нгаа. Что остались бы следы. Этот механизм долго лежал неподвижно на полу. Он говорит, что корабль не мог двигаться сам. На корабле давно не было жизни. Сотни миллиардов тиков. Там нет еды, нет дыхательной смеси.

Нгаа вскинул голову.

— Мы не знаем, кто вёл корабль. — сказал Фо.

***

Альт ел. С квадратной тарелки из тёмного материала он поднимал такой же квадратный брусок, откусывал, и хрустел им, перетирая металлические и каменные крошки. Иногда они падали в тарелку, с дребезгом. Дальние Народы ели металл и камень, в небольших количествах и размолотый.

— Я могу тебя называть "командир"? — спросил Альт, пережёвывая с громким хрустом и скрежетом брусок.

— Да. — согласился Нгаа. Он стоял рядом и ждал, когда Альт закончит, и объяснит, зачем его позвал.

— Я видел дно корабля. — с треском откусив брусок, сказал Альт. — Через камеру, на головах этих ваших...

Он неопределённо провёл рукой в воздухе. Нгаа ждал продолжения.

— Кто-то сделал из части корабля мощнейший пульсатор, электромагнитную бомбу, на других принципах. Когда Сурр прострелил тут штуку, он сработал. И сжёг нам всё...

Он принялся за следующий брусок. Квадратная тарелка медленно пустела.

— В том корабле тоже всё сгорело. Не починить и не разобраться. — продолжил Альт.

— Я запустил несколько систем рядом с рубкой. Сделал достаточно, чтоб выжить до корабля. Собрал несколько штук оружия. Фо не замёрзнет насмерть, и воздух не закончится.

Альт проглотил последний кусок бруска, и уставился на Нгаа.

— Но Бастион стал ловушкой. Отходит от рубки далеко нельзя. Скажи это партнёрше.

— Партнёрше? — наклонил голову Нгаа.

— Таа ведь твоя самка? Пусть не уходит в темноту, ведь с ней может что-то случиться...

Внезапно Нгаа обнаружил что Альт лежит на полу, а он сидит на нём сверху и прижимает край квадратного блюда к шее Альта. Дальний примирительно держал руки поднятыми. Его кожа чуть пожелтела и заметно нагрелась.

— Пустота меня забери, остынь! — с натугой сказал Альт. Нгаа встал и с удивлением посмотрел на квадратное блюдо в руке.

— Таа не моя пара. — сказал он Альту.

Альт встал и отряхнулся.

— Зачем кидаться? Перепутал. Не знаю я ваших обычаев. Вы другие. И эти ваши... существа.

Альт поёжился. Нгаа положил тарелку на стол. Альт продолжил:

— Уходить вглубь теперь опасно. Верланские узоры в креплениях. Теперь они сгорели, и часть разрушилась. Падают балки и куски обшивки. Ты прочный. А серебристая — нет. Пусть не уходит далеко. Вдруг упадёт чего. Там всё время что-то ломается и я каждый день чиню...

Альт задумался, почесал наросты на своей оранжевой голове, и добавил.

— И, командир. Инструмент мой верни. Он фамильный. Я другой дам, обычный.

— Инструмент? — удивился Нгаа.

— Ключ-резак. Лежал в норе, пропал. Кто-то взял.

Нгаа медленно наклонился вперёд. Альт же продолжал:

— Я всегда инструмент одолжу. Но этот мне нужен. Дам другой. Твари ваши вещи не берут, в комнаты не заходят. Серебристой он не нужен. Фо из жижи не вылезает. Значит, он у тебя, ведь...

Альт замер.

— Ведь кроме нас тут никого нет...

Повисла тишина.

— Фо! — выкрикнул Нгаа вверх. Ведь Фо всегда следил за ними. — всем проверить и записать пропажи. Список мне. Встречаемся в медотсеке. Три тысячи тиков на выполнение.

Нгаа повернулся к Альту.

— Покажи, что за оружие ты починил.

***

Большое, кожистое яйцо медленно скатилось по жёлобу инкубатора, остановилось внизу, в приготовленном специально для него тёмном и мягком ложе из пористого материала и замерло.

Нгаа наклонился к нему, внимательно осмотрел со всех сторон, прикоснулся. Яйцо вздрогнуло. Прошло несколько десятков тиков, и с поверхности стал подыматься пар. Ещё несколько десятков и оно будто чуть усохло. Затем существо в яйце разорвало оболочку пополам. Оболочка упала на ложе, и существо выпрямилось.

Перед Нгаа стоял новорождённый Верлт. Худой, нескладный, как и все Верлты, не выше пояса Нгаа ростом, он стоял, вытянувшись, чуть дрожал и смотрел на Нгаа. Глаза его чуть светились красным. Верлт ждал команды.

Нгаа обошёл его со всех сторон. Не увидел дефектов, коснулся пальцем головы Верлта, сделал простой жест рукой. И Верлт ожил. Сгорбился и принялся пожирать остатки своей скорлупы. На теле его поблёскивала слизь, что быстро впитывалась в его тощее тело. Нгаа подошёл к инкубатору, открыл и достал из него брикет — смесь красных, зелёных и синих прожилок, бросил его Верлту. Тот не смог поймать его на лету, но пододвинул тонкой лапой ближе к себе, и продолжил пожирать скорлупу. Когда она закончилась, Верлт принялся за брикет. Торопливо, жадно чавкая, как будто ожидая, что еду вот-вот отберут. Как будто был способен думать об этом.

Нгаа смотрел на почти неслышно гудящий в своей камере Инкубатор и думал. При проверке они обнаружили много мелких пропаж. Несколько медицинских инструментов исчезли из медотсека Фо. Альт не досчитался своего ключа, дюжины обрезков металла и мотка проволоки. У Таа пропал запасной офицерский планшет — разработка Дальних и Верланцев. Он мог запоминать книги, запахи. И мог питаться кусочками еды или кристаллами. Таа спорила, что она где-то забыла его, но когда Нгаа демонстративно обшарил ближайшие комнаты группой Верлтов, печально признала, что он исчез. У неё был ещё один.

В каюте Нгаа же кто-то аккуратно открыл одно из его хранилищ, и утянул из него сувенирный Клык — копию старинного церемониального кинжала. Когда-то давно предки Тарланцев использовали их в бою. И вместе ним со склада пропали два уничтоженных импульсом лёгких пистолета. Нгаа забил тревогу. Настаивал на установки сложных замков, что распознавали прикосновение владельца, но Альт сообщил ему: "Недостаточно деталей". Пульс сжёг слишком много оборудования. И Нгаа согласился на замки простые, что смогли защитить лишь от дикого животного.

Нгаа начал патрули. Он обходил иногда ближайшие полутёмные коридоры, с группой Верлтов, осматривал помещения. В руках он держал отремонтированную Альтом винтовку. Из его сгоревшего любимого оружия и нескольких доноров Альт собрал нечто неуклюжее и некрасивое, но работоспособное. Нгаа настоял на том, чтобы Альт починил пистолет для Таа.

Кто-то был на станции кроме них, так считал Нгаа. Неизвестный не попадался на камеры Фо. Не попадался он и им самим. Он не трогал ни питательные, ни питьевые смеси. Не прикасался к остаткам еды для Сурров, не пропадали из кладовой питательные плитки для Альта. Нгаа даже попытался узнать у Альта расход дыхательной смеси. Вдруг уровень потребляемых газов изменился настолько, что можно заметить постороннего?

Но на датчиках не было ничего. Нгаа остервенело бегал по тёмным коридорам, и никого не мог найти. Слишком большим был практически обесточенный Бастион, и слишком много места было, чтобы прятаться и избегать его. Альт говорил ему: "Часть теплоснабжения сгорела. Крепость держит тепло возле рубки, но вдалеке будет слишком холодно", а Нгаа, возвращаясь с очередного патруля, снова замечал чуть сдвинутые предметы, чуть потревоженные метки. Он твёрдо верил что это были не Верлты, что так же пробегали по коридорам станции, иногда убегая далеко в темноту.

— Нгаа. — хрустальный голос вывел его из мыслей, и он вздрогнул. Таа стояла рядом, её серебристые ленты печально покачивались над полом. Сегодня по ним не бежали искры.

— Я нашла записи Каарна, — грустно сказала Таа. — он боялся. Ещё до корабля. Он писал про тень в ночи. У Сурров есть такая сказка.

Она посмотрела на него внимательно, и он отметил, машинально, что её лицо чуть потускнело.

— Быть может никого нет и ты зря ищешь? Пара миллионов тиков, и должен прибыть корабль. И всё закончится.

Она отвернулась, и уставилась на нового Верлта. Её ленты колыхнулись, и она подошла к Верлту. Наклонилась. Верлт послушно замер, неподвижно и чуть дыша, как и должны делать Верлты.

— Альтконскнакенкнумт просил устроить найденным погребение. В печи. Он сказал, что они достойны. И назвал их Безумцами. Много, много раз. — сказала Таа.

Серебристые ленты шевельнулись, и неторопливо стали оплетать голову Верлта. Таа наклонила голову, как будто прислушиваясь.

— Я отказала ему... — далёким голосом сказала она.

— Образцы. — чуть охрипшим голосом сказал Нгаа. Он представил себя на месте Верлта.

Таа промолчала. Затем встала, и серебристые ленты разлетелись в разные стороны. А Верлт снова ожил.

— Он такой же, как и все. — задумчиво сказала она. — пустой. Иногда кажется, что внутри их разума прячется мысль. Но стоит лишь потянуться за ней... и она исчезает. И снова её заменяет ничто...

Нгаа заметил, что Таа не взяла пистолет. Ремешок, на котором должна была крепиться кобура, пустел.

— Командир. — сказал он. — прошу брать оружие с собой. Опасность.

— Я не хотела бы никого убить. — возразила Таа.

— Для моего спокойствия.

Чёрными глазами она долго смотрела на него. А потом чуть заметно кивнула. И ушла из его каюты, шелестя серебристыми лентами, не прощаясь.

Нгаа чуть сгорбился. С усилием он отдал команду новому Верлту, и тот послушно побежал за ним, цокая ногами по полу. В коридоре ждали ещё пять Верлтов. Он не смог быстро найти шестого в коридорах станции, хотя обычно это не занимало времени, и только поэтому пришёл в инкубатор.

Нужно проверить тот участок, в котором у Альта так часто ломалось приборы. Быть может, его неизвестный прячется там? Если бы не было Пульса, тогда он вместе с Альтом развернул бы трикодеры, поставил бы кристаллотронные орудия. И следил бы за всей базой... или за всем Бастионом. Но Пульс прошёл, и сжёг большую часть техники. И теперь он ловил себя иногда на мысли — не так ли жили когда-то их предки? В освещённом островке среди лабиринтов пещер и тоннелей...

Нгаа вышел из комнаты инкубатора и нырнул в темноту. Один из Верлтов нёс фонарик. Но пока что фонарик не требовался. Нгаа мог видеть в полумраке, пока тьма не становилась полной.

Через несколько десятков тысяч тиков Альт ушёл в коридоры и не вернулся.

***

Ночь. Механизм двигался по покрытой мхом земле. Огибал толстые стволы деревьев, избегал столкновения с ветками. Часть деревьев уже покрылась синеватыми прожилками, что бледно светились в темноте — преддверие нового сезона. Сворачивались в длинные спирали ветки кустарника, засыхали редкие листья острой травы, что пробивались местами через вездесущий синеватый мох.

Они не совсем понимали, как, но неживое создание двигалось через лес абсолютно бесшумно. Не шумело моторами, не потрескивало кристаллотроникой, как творения Дальних. Совершенно случайно часовой заметил его по одному единственному отблеску в верхнем диапазоне, и теперь они сидели в кронах деревьев, затаившись и ждали. А уродливое существо внизу внимательно разглядывало их лагерь.

Ростом в две единицы, несимметричное, корявое и горбатое, творение Пустотников походило больше всего на случайное нагромождение частей, будто собранное детёнышем или безумцем. Все механизмы слегка отличались друг от друга. Иногда у них было больше ног, больше орудий. Линзы датчиков перемещались на другое место. Они двигались быстрее, медленнее. Некоторые ползали по земле. Но почти все были бесшумны и смертельны.

Покачиваясь на трёх ногах разного размера, существо выпустило тонкий манипулятор, и начало ощупывать им открытый треугольный контейнер с провизией, иногда вглядываясь в кроны деревьев подслеповатыми линзами. Существо плохо видело.

Один из них неловко повернулся на ветке и ветка хрустнула. Но существо очень и очень хорошо слышало...

Уродливая голова твари, собранная из синтетики и металла, мгновенно повернулась в сторону крон деревьев и выпустила струю огня, а вслед за ней ослепляющий луч света, что прожигал деревья насквозь.

Они посыпались с крон деревьев на лесной мох и открыли огонь. Кто-то катался по земле, безуспешно пытаясь сбить пламя, деревья тлели и грозились вспыхнуть, падали на мох сожжённые ветки. Трещал огонь, кричали бойцы, гудело их лучевое оружие. А механическая тварь по-прежнему двигалась бесшумно, отстреливая их одного за другим. Лучи их оружия часто отражались от брони, и только кусочки металла, выпущенные из подаренных Дальними винтовок оставляли на корпусе царапины.

Нгаа проснулся. Ещё один сон, ещё одно воспоминание. Он отогнал прижавшихся к нему Верлтов, и выдохнул облачко пара. Здесь, в дальних блоках и коридорах Бастиона, пассивная система циркуляции, что осталась после Пульса, не справлялась. Стены покрывались инеем, Верлты мелко дрожали от холода, а дыхание превращалось в пар. Но здесь же было чуть светлее. Высоко, в сотнях единиц над полом, в потолок были вмонтированы обзорные пластины, и сквозь них падал слабый звёздный свет, и можно было разглядеть контуры залов и строений. Транспортники не работали, и возвращаться назад в командную рубку отсюда придётся несколько десятков тысяч тиков. Из-за этого Нгаа пришлось вздремнуть в холоде и взять с собой провизию.

Он не нашёл Альта. На жёстком композитном полу Бастиона не оставалось следов ног. Он нашёл, где Альт работал. Подправленная навесная проводка. Грубо ввинченные в стену опоры. Открытые панели, из которых Альт доставал уцелевшую после Пульса электронику. Потухшие склянки со светящейся смесью. А в месте, где "всё время что-то ломалось" лежали перевёрнутые контейнеры и рассыпанные детали. Из стены торчали любимые Дальними металлические квадратики, которыми стреляли их винтовки. Но не было ни крови, ни слизи, ни тел, ни Альта.

Он выдал две последние винтовки Фо — прикрепил их, как мог, к двум медицинским манипуляторам. Уговорил Таа сидеть в мед отсеке вместе с Фо, пока он не вернётся. Помог перенести несколько её вещей туда, и устроить ей временное место. Долго уговаривал её не расставаться с пистолетом, не выходить из медотсека одной. Он надеялся, что она послушается и поверит ему. Затем взял единственный работавший коммуникатор, которым с ним мог связаться Фо, и отправился в коридоры.

Металлический звук прервал его мысли. Бежавший впереди Верлт задел какой-то предмет и тот со звоном полетел в темноту. Раздался скрежет и треск.

Нгаа успел отпрыгнуть, отдать беззвучный приказ. Верлты бросились врассыпную, а сверху рухнула куча мусора, железных обрезков и тяжёлых металлических балок. Один Верлт погиб мгновенно, раздавленный упавшим весом. Другой затих через пятьдесят тиков, придавленный тяжёлой балкой. После безуспешных попыток выбраться из-под завала, он просто замер, а затем его глаза потухли. Нгаа глянул по сторонам, нашёл путь наверх. Он разбежался, подпрыгнул и начал карабкаться по стене ближайшей постройки. Когда-то это был один из цехов механиков. Здесь чинили орудия и корабельные двигатели. Верлты попытались последовать за ним, но не смогли вскарабкаться по стене.

Наверху, на обшитой металлом крыше цеха, Нгаа увидел примитивный такелажный блок, и моток троса. А на соседнюю крышу вёл самодельный мостик - металлический лист, привязанный к трубе. Кто-то поставил ему ловушку, ждал, и сбежал... Нгаа побежал было вперёд, но остановился. Из пола торчал острый шип. Крепёжный элемент, установленный остриём вверх.

Нгаа прислушался и посмотрел в темноту внимательнее. Что-то поблёскивало в темноте. Что-то было неправильно. Что-то пахло неправильно. Он достал очередную банку со светосмесью, повернул крышку, лишь чуть-чуть, и поднял банку над головой. Светосмесь затлела. В её слабом свете во тьме поблёскивали натянутые металлические нити. Часть из них проходила над тем листом, по которому собирался бежать Нгаа.

Он медленно подошёл к "мостику". Тот выглядел прочным и надёжным. Две металлические пластины тщательно закреплены на прочных трубах, способных выдержать нескольких Нгаа. Нгаа лёг на крышу. Подполз к краю, вытянул руки, и нажал на поверхность мостика. Мостик переломился пополам и рухнул вниз, во тьму между зданиями. Нгаа заглянул между зданий, приподнял светящуюся банку. Далеко внизу, на полу, блестели острия, сделанные из металлических прутьев.

Он выдохнул облако пара и будто снова оказался тогда, в ночном лесу, с огромными деревьями и сплетающимися кронами. Снова во тьме рыскала опасность, бесшумная и невидимая. Но тогда, в лесах, это они ставили ловушки, охотясь на механизмы. А теперь незримый враг вёл охоту на него.

Голосом Фо заговорил коммуникатор. Связь прерывалась...

— Нгаа... Таа побежала за Верлтом...

Он подскочил мгновенно на ноги, и задел одну из проходящих сквозь тьму проволок. Что-то зазвенело в темноте. Где-то далеко, потом дальше. Раздался скрежет. Сверху снова посыпались обломки. Грохот быстро нарастал, а затем металлическая башня неподалёку покосилась и начала падать в его сторону.

"Верланские соединения в узлах. А теперь они сгорели", вспомнил он и побежал. Побежал, перепрыгивая через очередной острый шип в полу, через обрушивающийся мостик, и пытался не задеть ещё одну проволоку, что одна за другой вспыхивали перед ним в темноте, пока не запнулся и не выронил световую банку. Его Враг постарался на славу. Падение башни закончилось, гул стих. Проход, из которого пришёл Нгаа, завалило обломками, и теперь ему нужен был другой. Он потерял световую банку, потерял всех Верлтов, и остался один в темноте.

Таа. Ему нужно торопиться назад.

Сто тысяч тиков ушло у него, чтобы выбраться из лабиринта в темноте, и найти дорогу назад. Иногда ему казалось, что в темноте раздаётся знакомый цокот ног. Но когда он отдавал приказ подойти к нему, никто не отзывался.

Когда он через вентиляцию пробрался, наконец, назад в освещённую часть станции рядом с рубкой, его встретили Верлты. Безмолвные и спокойные, они стояли, смотрели на него и ждали приказа, как это всегда делают Верлты. Всего пятеро.

Нгаа побежал в медотсек. Уже издали он увидел, что дверь в медотсек открыта.

В медицинском отсеке, между перевернутых столов лежали сломанные манипуляторы. Оружие, которое он прикрепил к ним, исчезло. За стеклянной стеной аквариума плавал мёртвый доктор Фо. Система поддержки температуры воды искрила, и рядом с ней лежал причудливый инструмент с письменами Дальних на нём — тот самый ключ, который пропал у Альта.

Он бросился в коридоры. Он звал Таа. Призывал Верлтов, но кроме пяти, ни один не отозвался ему.

Он нашёл Таа за границей ярко освещённых коридоров. Металлический мостик, что шёл в технические отсеки сквозь, обрушился. Внизу на полу, лежала пронзённая острой трубой Таа. Рядом с ней — разбитый дневник Каарна и мёртвый Верлт.

Таа погибла.

***

Он не мог вспомнить что было потом. Он кричал, ругал кого-то, призывал, угрожал, просил, и страшно по-звериному выл. С воем и рёвом он вытащил тело Таа из темноты, отнёс его в её любимую комнату и уложил на койку. Накрыл. Он просидел над ней несколько сотен тысяч тиков. А потом вернулся в свою каюту.

Несколько миллионов тиков, и должен прилететь корабль. Но зачем ему корабль, если на нём не будет Таа? Он ударил ближайшую стену рукой. Поднял трёхгранный стул, и бросил его об пол, а потом вышел через дверь и продолжил крушить всё, что попадалось ему на пути...

Он очнулся от писка. В руке своей он держал Верлта, сжимал его, и бесстрастно создание пищало, глядя равнодушно глазами, что светились чуть-чуть красным. Сигнал о боли, что означал "Этот Верлт может погибнуть".

Он отпустил Верлта и уставился во тьму. Где-то в темноте сидит и ждёт Враг. Враг, который пытался убить их всех. Враг, который забрал Таа. Где он? Кто он?

Он пошёл вперёд, без направления. Его винтовка болталась на спине. Он зашёл в полутёмные коридоры, где Альт не успел полностью протянуть временное освещение. Вокруг него раздавался цокот, и Верлты занимались своими делами. Он остановился.

Из темноты на него смотрел Верлт. Худой, осунувшийся, со странными пятнами на коже. Нгаа протянул руку и отдал команду. "Подойди". Но Верлт не послушался его.

Глаза Верлта блеснули жёлтым светом, он развернулся, и побежал дальше, в коридор. Он спотыкался, двигался неуклюже, и его покров был странного мертвенного оттенка. Но он быстро набирал скорость.

— Стой! — рыкнул Нгаа и побежал вслед за ним, сквозь полумрак, выхватывая винтовку из-за спины.

"Никто не считает Верлтов", подумал он, перепрыгивая очередной острый шип, что возник вдруг на пути. "У них нет своих мыслей", вспоминал он, перепрыгивая внезапно провалившуюся в пол панель. Они всегда рядом, всегда копошатся где-то на заднем плане, работают, ремонтируют. Всегда можно взять одного и отдать приказ.

Он выбежал в инженерный зал, освещённый редкими лампами, что оставил Альт. Верлт бросился по инженерным мосткам, что петляли между труб, образовывая лабиринт, а сверху на Нгаа снова посыпались металлические балки. Он проскользнул между ними, и выстрелил на бегу в Верлта, попал ему в плечо. Но тот продолжал бежать как ни в чём не бывало, хотя рука его повисла плетью. Они бежали по металлическим мостикам, между труб. Как в месте, где погибла Таа.

Когда Верлт гибнет, Инкубатор сам создаёт нового. Нужно лишь, чтобы у него было достаточно вещества, и будет новое яйцо, будет новый Верлт, он вылупится взрослым и сразу будет готов к работе. На станции была дюжина Верлтов. Но его встретили только пятеро. После гибели Таа все они должны были ожидать его команды...

В темноте блеснули жёлтым глаза. Один Верлт, второй, третий. Худые, нездорового, мертвенного окраса, они неуклюже бежали по трубам, перепрыгивая просветы. Они двигались скованно и странно, один из них сорвался и полетел в темноту. Это их не беспокоило. Они не подчинялись Нгаа.

Нгаа остановился. Открыл огонь из своей винтовки, которую когда-то починил Альт. Несколько Верлтов упало с подмостков. Луч попал в трубу, и нагрел её до красноты. Он стоял на высоком мостике инженерного отсека.

Высокий мостик, который так легко мог рухнуть. Он понял свою ошибку, развернулся назад. Технические мостики задрожали и начали сыпаться один за другим. Он пытался спрыгнуть с них, уцепиться за что-то, уклониться. Сверху сыпался металл, больше не скреплённый с достаточно силой Верланскими соединениями. Падая вниз, он смог оттолкнуться от платформы в сторону, избежал основной массы металла, увернулся от падающих труб. Сумел вскарабкаться наверх, когда труба теплосистемы отвалилась, и раскалённый теплоагент разлился по отсеку, грозясь сворить его заживо. Побежал вперёд, пытаясь убежать от разрушающегося отсека, через ещё один коридор с редким освещением.

Но впереди, в конце полутёмного коридора, мелькнул знакомый силуэт, с развевающимися лентами, которого не должно было больше быть. И он бросился вперёд. Наступил на подозрительную плиту на полу, провалился в неё по колено, и застрял. Сверху с потолка, будто маятник развернулся очередной кусок металла. К нему был привязан украденный у него церемониальный Коготь. Он попал ему точно в грудь. А затем по металлу прошёл электрический ток.

Он проиграл.

Мир быстро мерк вокруг него. Угасающим сознанием он увидел, как по коридору к нему идёт тёмный силуэт. Такой же, как тогда, в корабле, а за ним стояла Таа, с зияющей дырой в груди. Нгаа дёрнулся в её сторону, но не смог сдвинуться с места. В последний момент он увидел, как чужак протягивает к нему руку.

А затем Нгаа умер.

***

В положенный срок, группа отвечающая за подготовку Бастиона к утилизации не вышла на связь. Командование подождало несколько сотен тысяч тиков — время установленное для непредвиденных ситуаций, но новые сообщения не поступили.

К Бастиону отправился небольшой корабль, несколько военных и гражданских, выяснить ситуацию. Но и он не вышел на связь в указанное время.

Поползли слухи о возвращении Пустотников, и командование среагировало всерьёз — сформировало ударную группу и отправило к Бастиону.

Корабль носитель с дюжинами истребителей и перехватчиков. Его сопровождал мобильный ремонтный док, несколько крейсеров и десяток кораблей помельче. Эту группу сочли достаточной. И даже избыточный.

Ударная группа вышла из прыжка вдали от Бастиона. Прощупала пространство радарам и сенсорами. Отправила вперёд разведчиков, которые облетели несколько раз Бастион, осмотрели, залетели во внутренний док и вернулись. А потом, в полном составе недоумевающая группа подлетела ближе.

Их встретила пустая станция с сожжённой кристаллотроникой. Выдвижной док пропал. Ажурная Верланская выдвижная башня, на которой он крепился, торчала из крепости переломленной пополам. Половина, на которой крепился док, исчезла. Один из инженеров предположил, что её оттолкнули, и теперь она может быть на пути к местному светилу. Внутри Бастиона они нашли заиндевевшие стены, и непригодные для жизни уровни дыхательной смеси. Инкубатор для производства Верлтов не выдержал низких температур, и давно перестал функционировать, а теперь медленно распадался на компоненты.

Они нашли разрушенные отсеки. Обрушившиеся строения. Некоторые из них натыкались на странно установленные крепёжные элементы, что чуть не пробили их скафандр.

Но команда исчезла. В заиндевевшем аквариуме отсутствовал доктор Фо, который должен был быть слишком большим для перевозки. Пропала Верланка Таа, Тарланец Нгаа, и поступивший по программе дружбы на станцию инженер из Дальних — Альтконскнакенкнумт. Исчезли полностью все Верлты. Исчез и корабль, который отправили на Бастион, вместе с командой. Они нашли место где он садился во внутренний док Бастиона.

Командование начало дотошное расследование, на которое ушло десять миллионов тиков. Тщательнейшим образом прочесав весь Бастион, они нашли следы стрельбы, несколько брызг крови Верлтов, а также обнаружили, что кто-то включал универсальную печь, и что-то в ней сжигал. На дне печи они нашли маленький комок металла. Но больше не было ничего. Ни записей, ни сообщений. А всю кристаллотронику что-то сожгло.

Расследование свернули. К Бастиону вылетел утилизатор, и крепости не стало. В район, где он раньше был, теперь регулярно вылетали патрули, и ходили иногда слухи, что, быть может, Бастион отстроят заново.

Прошло множество десятков миллионов тиков. И однажды, на одной из приграничных станций загорелся сигнал.

— Командир! — молодой Сурр, диспетчер, чуть робея, связался с командиром — у нас корабль.

— Продолжай. — ответил Лраа, Тарланец, заведовавший станцией. Новый Диспетчер ещё не привык к правильным порядкам.

— Это пропавший корабль, его отправляли на Бастион. Они просят разрешения на посадку.

— Продолжай. — ответил Лраа.

— Это наш корабль! Именно тот самый. От него нет сигнала Пустотников, это не синий дым. Но...

— Диспетчер, — не выдержал Лраа, — в будущем. Проблему описывать коротко, и быстро переходить к делу.

— Да! — подпрыгнул на экране Сурр и на его синеватой коже проступили зеленоватые подтёки. — От корабля нет сигнатур Пустотников. Мы говорили с пилотом, он выглядит нездоровым. Он говорит, что на борту пропавшие. Таа, Нгаа и другие. Но наши датчики...

Сурр вздохнул.

— Они показывают, что на корабле нет признаков жизни.

Лраа замолчал. Задумался.

— Датчики проверить. Возможно, это сбой. Посадку разрешить во внешнем выдвижном доке. Подготовить вооружённую группу для встречи.

— Так точно! — ответил Сурр. И передал сообщение капитана.

И корабль, медленно и неторопливо направился к доку пограничной станции.

2023/12/05