Реликтовый маг. Книга 2

*****

Ну, как говорится, шила в мешке не утаишь. Всё равно остриё вылезет и уколет в самый неподходящий момент. Я посмотрел на тушу крыза, взорванную изнутри, с разорванной грудной клеткой и кусками торчащего обугленного мяса, и понял, что отрицать бесполезно. Ни копьём, ни тесаком такого не сделать.

— А это что-то меняет?

— Это меняет всё, ваше магство, — ещё более мрачно сказал Ошли и неловко поклонился. — Извините, что обращались к вам неподобающим образом.

Теперь настала моя очередь пучить от удивления глаза.

— Ошли, ты по пути головой ударился? Что ты несёшь и зачем кланяешься?

— Простой люд всегда должен кланяться при общении с магами, — сказал парень, не поднимая на меня глаз.

Да он, что, окончательно с катушек слетел? Стоит, будто пыльным мешком ударенный.

— Эй, Ошли! Я — всё тот же Макс. Ты не забыл, что ещё вчера отвешивал мне подзатыльники?

— Простите, ваше магство, я же не знал. Больше не повторится.

Я сообразил, что у местных практикуется своего рода кастовая система, и маги в ней — одна из высоких ступеней. Во всяком случае, они существенно выше обычных охотников и землепашцев. Ну да, Джиз ведь говорил, что маги на Гранале — очень уважаемые существа, независимо от расы. Здесь, на Марисе, ситуация, похоже, такая же. Если не хуже. Недаром Ошли так допытывался, принадлежу ли я к касте магов.

И что мне теперь делать? Строить из себя великого господина? Нет, так дело не пойдёт. Я вырос при Советском союзе, где господ и слуг не было, и все были относительно равны. Да и в современной России такое не практикуется. Во всяком случае, в теории любой обычный гражданин может высказать хоть самому президенту всё, что он думает… ну, это если он до президента доберётся, понятно. А здесь, похоже, махровое средневековье со всеми его закидонами на почве вассалитета и права сильного. И если сейчас я не расставлю всё по своим местам, то, чего доброго, этот юный охотник дойдёт до того, что подложит под меня обожаемую Заринку в надежде загладить свою вину перед могущественным магом.

— Ошли, посмотри на меня, — парень поднял глаза, и я прочитал в них… нет, не страх, но опаску. — В моей стране люди кланяются друг другу только здороваясь. Или, если собеседник вызывает искреннее уважение. В России у магов нет никаких привилегий…

Слово "привилегий" я произнёс по-русски, потому что на местном его не знал. Но Ошли явно понял.

— Я тебе скажу больше, хоть ты можешь мне и не поверить. У нас вообще нет магов.

Парень вскинулся, явно желая сказать "врёшь", но промолчал.

— И до последнего времени я не знал, что тоже являюсь немного магом. Я могу призывать небольшой огонь, и это все мои умения. Так что маг я — только по названию. Если не считать этого, я всегда был с тобой честен. Всё, что я тебе говорил — правда. И я не хочу, чтобы наши с тобой отношения превратились в "господин — холоп".

Ошли недоверчиво посмотрел на меня и опять ничего не сказал. Ну, хотя бы "вашего магства" от него не прозвучало, уже хорошо.

— Повторяю, я тот же Макс, который ходит по лесу, как пьяный зарк. Я по-прежнему почти ничего не знаю об окружающем мире, а всё, что узнал — твоя заслуга. Твой отец, твой дядька и ты спасли меня от голодной смерти, привели в свой дом. Мы с тобой ели из одного котелка и пили одну гномскую бурду. Ты доверил мне своё оружие, и я думал, что мы стали настоящими друзьями. И вдруг ты начинаешь "вашемагствовать" и кланяться.

Ошли всё ещё молчал, но теперь уже не опускал глаз.

— Короче говоря, вот тебе выбор: или ты считаешь меня своим другом и общаешься со мной по-прежнему, или называешь господином магом и корчишь из себя послушного раба. Но знай, что во втором случае я просто развернусь и уйду куда глаза глядят. И сдохну где-нибудь под кустом, потому что с погрызенной рукой не смогу отбиться даже от валака.

Ошли смотрел на меня исподлобья, а внутри него происходила борьба. Наконец он громко вздохнул и нерешительно сказал:

— Ну, валака, думаю, ты всё же одолеешь. А вот двух уже нет.

Слава всем богам и богиням! Он не просто обратился на "ты", но ещё и шутить пытается. Как говорил Остап Бендер, лёд тронулся.

— Между прочим, эти длиннохвостые гады не только валака растерзали, но ловушку испортили. Так что, мы сегодня без добычи.

— Да ты что! А три крыза — это тебе не добыча? — парень мгновенно возбудился. — Да ты знаешь, что в Кадишше их можно продать по золотому за штуку? А если добраться до Лавена, то и по пять продать можно.

— Лавен? Где это?

— Далеко это. Лавен — столица Виона, там император живёт.

— Понятно. А золотой — это много?

— Много. Вся наша добыча, которую мы два месяца заготавливали, включая клешни барсабров, чуть больше, чем на ползолотого потянет. А ты сразу три добыл. Ты, Макс, теперь богач.

— Ладно, с богатством потом разберёмся. Скажи лучше, что сейчас делать? Допереть все три туши сразу мы не сможем. Бросить их здесь — сожрут ведь. Если ты побежишь за помощью, я один от падальщиков могу и не отбиться. А мне идти… честно говоря, боязно.

Ошли согласно кивнул.

— Всё так. Но мы не потащим крызов целиком. Мясо у них, говорят, жёсткое…

— Говорят? То есть, ты сам не пробовал?

— Шутишь? Да у нас из охотников едва ли пяток наберётся, кто крыза заваливал. Эти твари ведь… — парень наморщился, вспоминая что-то. — Не помню, как правильно называется, но они словно мысли жертвы читать умеют. Потому их очень трудно убить.

А, ясно. То-то у крызов лиловая пелена в бошках была. Явно какой-то вид магии разума. А я их всё же перехитрил тем, что действовал спонтанно, не раздумывая. Вот так первый и второй попались. А третий, видимо, озверел из-за потери собратьев… или был уверен в своих силах.

— Так что ты говорил?

— Сейчас я займусь разделкой. Туши целиком нам ни к чему, нужно вырезать из них позвоночник. Маги говорят, что там самое полезное. Остальное — ерунда.

Я посмотрел магическим зрением на дохлых крызов и никаких свечений не обнаружил. Ни в позвоночнике, ни где-либо ещё. Даже лиловое сияние угасло. Оно и понятно — откуда разум у трупа возьмётся? Пожал плечами — раз местные маги считают, что позвонки этих тварей полезны, значит, так и надо. Может, они какие эликсиры из них готовят… или жаркое.

Пока я размышлял, Ошли приступил к разделке туш. Он орудовал ножом ловко и умело, и минут через двадцать перед ним на траве лежали три окровавленных позвоночника. М-да, зрелище малоаппетитное. А Ошли всё не унимался. Рукоятью ножа он выбил клыки у всех крызов, а по завершению операции протянул всё это окровавленное хозяйство мне.

— И что мне с этим добром делать?

— Придём на заимку, отчистим, как следует. Можешь нашить клыки на пояс. Или на шляпу. Когти трогать не будем. И все сразу увидят, что ты — настоящий охотник. — Ошли увидел сомнение на моём лице и затараторил: — Да ты не думай, так везде принято. Коли добыл зверя, можешь смело носить его зубы или когти, никто тебе слова дурного не скажет. А вот если ты повесишь клыки, а сам зверя даже не видел… или с дохлого собрал, то потом, когда всё выяснится, позор будет страшный.

Я не собирался изображать из себя новогоднюю ёлку и увешиваться костяными игрушками, тем более что ремень у меня для этого не столь широк, а шляпы и вовсе нет. Но трофеи убрал в сумку, которой меня снабдили перед выходом. Ошли собрал неаппетитные позвоночники в кучу, связал их, предварительно обернув листьями местного варианта лопуха — чтоб одежду не испачкать, и мы тронулись в обратный путь. Само собой, остальные ловушки и силки решили не обходить — мне бы до избушки добраться, и то за подвиг. Каждый шаг отдавался болью в искалеченной руке, хотя Ошли и соорудил мне перевязь через шею.

Мы прошли примерно две трети пути, когда меня начало корёжить. Меня бросало то в жар, то в холод. Я попросил Ошли, и он осторожно содрал с меня порванную в хлам майку, которую последний крыз разодрал, оставив на груди и животе длинные кровоточащие царапины. Теперь моё разгорячённое тело обдувал ветерок, но облегчения это не приносило. Глубокие царапины на груди болели всё сильнее и, кажется, даже распухли.

— Может, помазать их смолой? — спросил я.

— Не поможет, — покачал головой Ошли. — Нужно побыстрее добраться до заимки. Идти можешь?

— Да я ещё тебя обгоню, — прошелестел я сухими губами. — Вперёд, салабон! Сейчас батя тебе покажет, как надо.

"Батя" показал, тут же едва не свалившись. Ошли ругнулся, и подставил мне плечо. Перед глазами у меня всё плыло и кружилось, и, если бы не его поддержка, я бы больше не сделал ни шагу. Постепенно окружающее стало от меня ускользать. Я уже ничего не соображал и переставлял ноги автоматически. Как Ошли умудрялся выбирать более-менее ровную дорогу среди густых зарослей и нагромождений бурелома, я не знаю. Последнее, что помню, это бегущие нам навстречу Гатон и Экл. А потом я окончательно погрузился в беспамятство.

*****

Возвращение к жизни произошло, как всегда, внезапно. Вот только что меня не было, и вдруг кто-то повернул выключатель. Частички моего "я", летающие в неведомых далях, тут же собрались в кучку и вернулись туда, где им и положено быть. Я, ещё не открывая глаз, понял, что лежу. Совсем как тогда в больнице, после пожара в "Поющей лошади". Только теперь вместо железной сетки подо мной была жёсткая лежанка. Потянул носом — пахло не хлоркой, а сушёными травами, мочой и почему-то — сивухой. И ещё ощутимо пованивала шкура, которой я был укрыт. Ну и хорошо. А то вдруг я всё же в больничке, а всё произошедшее мне просто примерещилось.

Я поймал себя на этой мысли и задумался. Забавно. Получается, перенос в чужой мир, смертельные драки с незнакомыми мне людьми, зубодробительный полёт через магический портал, изнурительная голодовка и последняя драка с животными-мутантами, едва не отправившая меня на тот свет, мне дороже прошлой сытой и спокойной жизни?

Ведь дома, на Земле, у меня было всё: две квартиры (одна осталась от бабули), машина, дача, на которую я почти не ездил, любимая и хорошо оплачиваемая работа. Семьи и детей не было, но уж так получилось, что не сошлись мы характерами с моей бывшей. За всю жизнь я голодал раза три-четыре — и это были довольно чрезвычайные обстоятельства. А так, в любое время я мог пойти в магазин и купить всё, чего душа пожелает — от простого хлеба до деликатесов. По сравнению с тем, что творится со мной здесь, там была спокойная и абсолютно предсказуемая жизнь.

И всё-таки, я радуюсь, что мне не примерещилось, и что я действительно перенёсся в чужой мир. Спроси меня кто, хотел бы я вернуть всё обратно… ответ был бы отрицательным. Я хочу посмотреть этот новый мир. Кроме того, что немаловажно, каким-то невероятным образом я помолодел, иными словами, получил вторую жизнь. За что, почему, кого за это благодарить — не знаю. У меня уже не раз закрадывались мыслишки, что всё это — проделки богов, про которых говорил Джиз. Но всему должно быть разумное объяснение, а именно его и не было. Если бы меня перенесли сюда по воле кого-нибудь из небожителей… или подземножителей, не знаю, то уж к этому моменту меня бы оповестили, так, мол, и так, ты теперь мне должен, поэтому шагай вон туда и сделай то-то и то-то. Во всех книгах и фильмах так: главный герой получает квест, который кроме него никто ну никак выполнить не может. Меня же никто ни о чём не известил. Так что, будем считать версию про богов запасной, а пока будем наслаждаться новой жизнью в молодом теле.

Я с трудом открыл глаза и узрел бревенчатый потолок, в щели которого свешивались сухие травинки из покрытия крыши. Попробовал поднять голову, и это у меня не получилось. Руки-ноги тоже были залиты свинцом. Ага, Макс, наслаждайся жизнью в новом теле. Будет очень иронично, если ты стал молодым паралитиком. Господа боги, наверное, животики надорвут от смеха.

Но нет, правая рука всё же шевельнулась. Левую тревожить не стал, хотя очень хотелось. Потому что я её совсем не чувствовал. Может, охотнички решили, что она сломана слишком сильно и того… отчекрыжили мне её? Потом всё-таки собрался с силами и приподнял голову. Фух, рука на месте, правда, замотана в какую-то тряпку нестерильного вида.

Постепенно чувства и ощущения начали возвращаться. Поскольку физически я был слаб, как младенец, обратился к силам магическим. Проверил наполненность магического ядра — даже не сто, а сто десять процентов. Получается, пока я валялся в отключке, оно работало и копило энергию. Джиз, помнится, утверждал, что во сне энергия копится так же, как и во время бодрствования.

Стоило вспомнить о метаморфе, как на меня запрыгнуло что-то лёгкое. Нахально пройдя по животу и груди, чёрный кошак явил мне свою мордочку. Ух ты, а глаза у него стали совсем оранжевыми. Кот улёгся мне на шею и затарахтел, как маленький трактор.

— Задушишь ведь, — прохрипел я, с трудом поднял правую руку и погладил кота по голове.

Тарахтенье усилилось. Джиз лежал на мне и периодически выпускал когти — кошки так всегда делают, когда им что-то нравится.

— Только не говори, что опять собираешься пить мою кровь, вампирюга, — прошептал я, чувствуя острые коготки на своей шее.

Но нет, он не собирался. Просто лежал на мне и мурчал. Под эту успокаивающую вибрацию я отключился, но не провалился в беспамятство, а погрузился в обычный сон. И проснулся от голосов.

— …А если он не придёт в себя? — это Экл.

— Не знаю, — буркнул Гатон. — Я ж не маг-врачеватель и даже не лекарь. Подождём ещё, неделя есть. Всё-таки он маг, может, у него организм покрепче наших будет? Эй, как тебя… котэ, ну-ка, подвинься, дай его осмотреть.

Джиз зашипел и свой насест покидать отказался.

— Вот же бестия! Ошли, иди сюда, убери кота.

— Между прочим, меня он царапает так же, как и вас, — послышался голос Ошли. — Джиз, киса, иди сюда. Ай!

Судя по всему, кошак перешёл к активным боевым действиям. Пора открывать глаза, не то он всех тут порвёт.

— Чего шумите?

— О, очнулся! — обрадованно сказал Экл. — А мы думали, что ты уже совсем того… окочурился.

— Не дождётесь, — прохрипел я. — Водички не найдётся?

В губы мне ткнулся край деревянной кружки. О-о, настоящая вода! Я пил и никак не мог напиться. Кружку от меня убрали, пришлось открывать глаза. В мерцающем свете примитивной масляной лампы я увидел стоящих рядом охотников. Всё такие же: Гатон — большой и сильный, Экл — высокий и поджарый, а Ошли — юнец, которому ещё только предстоит превратиться в мужчину. И у всех троих на лицах было написано беспокойство, смешанное с явным облегчением.

— Я бы ещё попил, — намекнул я.

— Обойдёшься, — фыркнул Экл. — Ты и так за неделю всю избу залил. А штаны твои Ошли отстирал и повесил сушиться. Надеюсь, валаки их ещё не утащили, не то будешь сверкать голым задом.

Ага, теперь понятно, почему так воняет мочой. Организм избавлялся от излишков, а подгузников здесь, разумеется, нет. Тёплое чувство затопило мою душу. Вот вроде бы, совершенно чужие люди, ничем мне не обязаны. Так нет же, возились со мной, ухаживали. На улицу не выкинули, хотя спать в провонявшей мочой избушке — то ещё удовольствие. А Ошли даже джинсы испачканные отстирал.

— Спасибо вам, друзья!

— Спасибо будешь говорить, когда на ноги встанешь, — грубовато сказал Гатон. — Ошли, ну-ка, тащи бульон.

Ошли вышел, а его отец сел на соседнюю лежанку и уставился на меня. Экл остался стоять.

— Здоров ты, парень, — пробасил Гатон. — Другой бы уже душу богам отдал.

— Это из-за крызов?

— Из-за них, конечно. Яд у них в когтях есть, вот от него ты чуть и не скопытился. И слюна ядовитая.

Я только сейчас сообразил, почему Ошли не стал вырезать когти у дохлых крызов, хотя они смотрелись не менее внушительно, чем клыки.

— Но раз ты в себя пришёл, теперь всё хорошо будет, — продолжал Гатон. — Мы дней через семь-восемь собираемся обратно. Думаю, к тому времени ты уже оклемаешься и сможешь сам идти. Или с нами не пойдёшь, а тут останешься? Так-то мы десятицу-другую дома отдохнём, распродадим добычу и снова сюда вернёмся. Еду тебе оставим, посуду.

— Нет уж, я лучше с вами, — я посмотрел в глаза здоровяка и спросил: — А то, что я маг, вас не смущает?

— Ошли рассказал нам обо всём, — подал голос Экл. — Знаешь, парень, а ты непохож на наших магов. С виду совсем обычный человек.

— А у ваших магов рога на голове растут, что ли?

— Нет, просто они считают себя высшими существами и никогда простым людям не дают об этом забыть. — Экл помолчал и продолжил: — Раньше маги в Валачью падь часто приезжали за атаром. Поверь, мы всякого насмотрелись. Поэтому и говорю, что на мага ты непохож. Не ходишь задрав нос, словно ты император, не корчишь из себя полубога и не требуешь, чтобы тебе каждый вечер молодых девок приводили.

Я аж закашлялся. Вот уж точно: средневековье во всей его красе. Может, тут и право первой ночи имеется? Но спрашивать об этом не стал — потом сам узнаю, хотя зачем сдалась мне эта информация, без понятия.

— И вы приводили?

Экл сверкнул на меня глазами, а я подумал, что это у них семейное.

— Нет. Наши молодухи все, как одна, вдруг находили срочные дела вне деревни. Магам, конечно, это не нравилось, но атар был важнее. А потом, когда мы все деревья атар вырубили, маги к нам перестали приезжать. Заработок, конечно, пропал, зато жизнь стала спокойная.

— Поэтому, — вмешался в разговор Гатон, — если пойдёшь с нами, то мы можем и не говорить, что ты маг. Так будет проще и всем спокойнее. Если, конечно, сам не проколешься.

— Это было бы хорошо. Маг я так… одно название.

— Название, или нет, однако, крыза ты изжарить сумел, — заметил Экл.

— Просто он удачно подставился.

— А покажи, что умеешь? — попросил Гатон. — Только избушку не сожги. Хотя, глупость говорю, ты же сейчас совсем без сил.

— Нет, как раз магические силы у меня есть. А избушку не сожгу. Вот, смотрите.

Я призвал стихийный огонь, и в полутьме ярко засверкали огненные эрги. По моей просьбе они изобразили сначала кольцо, затем вытянулись в витую спираль, а потом пропали, на прощание ярко вспыхнув.

— Собственно, вот и всё, — подытожил я.

— М-да, до тех, кто к нам приезжал, тебе ещё далеко, — хмыкнул Экл. — С другой стороны, я сомневаюсь, что они сумели бы завалить троих крызов, несмотря на всё своё мастерство. А, знаешь, что, Макс, ты в деревне никому про то, что тебя забросило к нам магическим порталом, не рассказывай. Потому как с простыми людьми такого никогда не происходит.

— Экл прав, — кивнул Гатон. – Лучше скажи, что ничего не помнишь. Очнулся, на башке шишка здоровая, а кто ты и что ты – не помнишь. В Солодовке – это соседняя деревня, одному мужику в драке так по голове дали, что он память потерял. И года три так прожил – ничего не помнил и никого не узнавал. Потом в себя пришёл. Правда, придурковатым так и остался.

Я подумал, что хрен редьки не слаще: прослыть юродивым, лишившимся памяти, или открыть мнительным селянам, что я маг. Первый вариант безопаснее. Особенно, если я что-нибудь не то ляпну или совершу.

— Договорились, — согласился я.

Вошёл Ошли, держа миску с дымящимся бульоном. Я, как почувствовал аромат, сразу оживился — даже сумел самостоятельно сесть. Спустя несколько секунд я уже стучал ложкой о миску, истребляя бульон.

— Думаю, он идёт на поправку, — сказал Гатон Эклу. — Смотри, как лопает. Не хуже своего котэ. Кстати, Макс, твой питомец ни на шаг от тебя не отходил, пока ты тут полутруп изображал. На нас кидался, загрызть хотел. И еду у нас не брал.

— Он, что, неделю голодал? — встревожился я, посмотрев на кота. Тот не выглядел исхудавшим.

— Как же, голодал, — фыркнул Ошли. — Стоит нам отвернуться, как он тут же сворует кусок. Один раз даже обжёгся, дурень чёрный.

Я подул на содержимое ложки и, убедившись, что бульон остыл, предложил Джизу. Тот соблаговолил принять угощение и начал лакать.

— Умный котэ, — повторил когда-то сказанную фразу Гатон. — Ну, ладно, ты отдыхай и набирайся сил. А мы по делам пойдём. Что понадобится — Ошли зови, он тут останется.

Старшие ушли, а я сказал парню:

— Ошли, спасибо!

— За что?

— За всё. Что ухаживал за мной, штаны стирал. Что не бросил подыхать от яда. Ну и вообще, что поверил.

— Странный ты всё-таки, Макс, — задумчиво сказал Ошли. — У нас говорят "не от мира сего". Так это прям про тебя. Хоть ты и принадлежишь к сословию магов, но ведёшь себя, как нормальный человек.

— То есть, маги ненормальные? — ухмыльнулся я. — Ты об этом другим не скажи.

— Я ещё с ума не сошёл. Нет, серьёзно, видел я в Кадишше магов. Такие важные ходят, куда бы деться! Простых людей вовсе не замечают, даже с дворянами через губу общаются.

— Знаю я такой тип людей. У них … — я поискал аналог "синдром вахтёра" на местном и не нашёл. — Болезнь вахтёра называется.

— Кто такой вахтёр?

— Тот, кто стоит у дверей и должен пропускать или не пропускать внутрь людей.

— Привратник?

— Пусть будет привратник. Так вот, некоторые из таких людей считают себя великим начальством, хотя на самом деле — пустышки. У нас говорят, шишка на ровном месте. Похоже, ваши маги — из этой же семейки.

Ошли осмыслил сказанное и не согласился.

— Маги — не пустышки. Они же обладают реальной силой. Много раз уже бывало, когда маг поссорится с каким-нибудь дворянином и вызовет его на дуэль. И просто убьёт своими магическими умениями — дворянин даже меч достать не успевает. А с простым народом магам и вовсе нет нужды устраивать дуэли — чуть что не так, он может испепелить виновного, и никто ему слова за то не скажет. Ну, может, на суд Конвента вызовут да пожурят, тем дело и закончится.

Да уж, порядочки тут. Сразу вспомнились средневековые японские самураи — те тоже могли зарубить любого крестьянина просто за то, что тот при встрече не опустил глаз и не поклонился. И никто не считал, что самурай при этом нарушил правила кодекса воина.

— Понимаешь, у нас тоже есть могущественные люди, имеющие большие деньги или власть. А часто, и то, и другое. Некоторые ведут себя так же, как и ваши маги: ходят, задрав нос, считают всех, кто не может заработать большие деньги, за быдло. А есть люди нормальные, которых богатство не испортило. Всё зависит от человека.

— Знаешь, — серьёзно произнёс Ошли, — я рад, что ты такой, какой есть.

— Спасибо. Я тоже рад, что встретил тебя и твою семью, а не одного из ваших магов.

— Ну, мы трое — это далеко не вся наша семья. Вот вернёмся домой, познакомлю со всеми. И с невестой своей, Заринкой. Увидишь, какая она у меня красавица. Только… — тут Ошли посуровел… — Макс, если на неё глаз положишь — убью. Не посмотрю, что ты маг.

— Дурень ты, братишка. Я, что, похож на человека, который гадит там, где ест?

— Ну, извини, не хотел обидеть. Хотя… — тут Ошли заулыбался во все тридцать два зуба, — на самом деле ты и есть такой человек. Во всяком случае, последнюю неделю ты именно так и поступал.

— Ах ты… валак вонючий! Эх, как дал бы тебе сейчас по шее. О, придумал! Джиз, сожри его! Фас!

С хохотом Ошли выскочил из избушки, а Джиз, разумеется, даже ухом не повёл — так и сидел у меня на коленях, изображая тарахтелку.

— Нужна мне его Заринка, можно подумать, — проворчал я. — Хотя от хорошего секса я бы не отказался, но не с невестой Ошли же! Надеюсь, в этой Валачьей пади есть и другие девушки.