Репортаж

А морковный сок был просто чудный, свежевыжатый. Вкус детства. «Даже удивительно откуда на военной базе, да ещё так далеко от Земли морковка», - с удивлением подумала ведущий репортёр популярного журнала «Вестник Империи» и с удовольствием допила напиток.

Тарковский – андроид-оператор Скворцовой с интересом разглядывал на груди своей кожаной куртки подаренный ему военными шеврон с надписью: «Хоть сердце у меня и железное, оно бьётся».

- Дусечка, так чем ты недовольна? – произнёс с экрана планшета (стоящего посреди столика) главный редактор и её непосредственный начальник Витовт Олегович.

- А с чего вы вдруг взяли, что я чем-то недовольна? – театрально выгнула правую бровь дугой Скворцова.

- Дусечка, я тебя сто лет знаю, - вкрадчиво добавил главный редактор приближая лицо к камере из-за чего его крупный, пуговкой нос закрыл собой почти половину экрана планшета.

- Да всё вроде бы хорошо, - сдалась Скворцова. – Материала много, снимки отличные, встретили меня как свою, всё показали…

- Отличные-отличные! – поддержал главный редактор. – И твои и Тарковского. Мы всем журналом смотрели. Премия у тебя в кармане…

- Да причём тут премия? – с досадой перебила Витовта Олеговича Скворцова. - … чего-то не хватает. В каждом репортаже должна быть вишенка на торте!

Тарковский, услышав это сделал серьёзное лицо и кивнул. Раньше это Скворцову бесило, а сейчас скорее смешило. Но вот только не сейчас. Сейчас не до смеха. Пальцы ведущего репортёра, погрузившегося в собственные мысли, постучали по столу.

- Ну это ты Дусечка загнула! – не унимался главный редактор. - Хороший репортаж — это хороший репортаж. А сенсация потому и сенсация, что встречается редко… да тут она и не нужна!

- Вот именно, что хороший! А должен быть отличный! – снова перебила начальника Скворцова. – Ладно. Разберусь. Конец связи.

Витовт Олегович хотел сказать, что-то ещё, даже рот уже открыл, но экран погас.

Какое-то время Скворцова сидела молча и разглядывала капельки морковного сока на дне стакана, а затем позади раздались шаги и в кафе, располагавшееся прямо напротив главного выхода на посадочную площадку военного космопорта, зашёл высокий, плотного телосложения майор лет сорока пяти в чёрной форме с вертикальным шрамом через всю верхнюю губу.

- Евдокия Юрьевна! А я думал вы уже улетели!

Данила Петровича Дутова Евдокия знала ещё с учебки. Мир тесен. Особист был как всегда спокоен и улыбчив.

- Редактировала статью. Ваши ребята разрешили не торопиться сказали добросят до Лунина.

- Добросят-добросят. Я уже распорядился. Можешь не торопиться, - осторожно, без звука отодвинув стул майор уселся рядом с репортёром расстегнув верхнюю пуговку мундира. - Как вам хозяйство генерала Поликарпова?

- Да всё отлично, - чтобы освободить небольшой столик планшет Скворцовой тут же отправился в сумку висевшую на плече Тарковского. - Подготовка, вооружение, оснащение, ребята отличные.

- Ну так гвардейская же дивизия! Ни хухры-мухры! – кругляш АСБ выполнявший роль официанта получив заказ тут же метнулся серебристой молнией к барной стойке за которой хозяйничал высокий голубоглазый блондин в форме прапорщика.

Что такое «хухры-мухры» репортёр не знала. Наверняка что-то с Земли, но сама себе пообещала выяснить после.

- Что гвардейская сразу видно. А шагаходы новые меня вообще поразили…

- Новые модели! С Коперника-3! – довольно потёр ладони друг о друга Дутов. - Такие теперь только у гвардейцев Его Величества и у Поликарпова.

В этот момент мимо столика прошли четверо офицеров в форме с шевронами армейской разведки. Колоритная компания: командир, пулемётчик, снайпер и доктор. Все полные ветераны, боевых нашивок, значков на груди целая коллекция. Впереди шёл кареглазый подтянутый гвардии полковник лет пятидесяти. На левом рукаве была маленький квадратик с цифрой пять. Скворцова никогда такого не видела. Нет, в учебке, у кадетов, слушателей, бывают шевроны с номерами, но только на груди, крупные, да и вообще этот не похож…

Всё эти мысли пронеслись в голове репортёра за пару секунд.

- Но что-то ведь, Евдокия Юрьевна не так, да? – подмигнул особист потягивая из запотевшего стакана через трубочку апельсиновый сок только что доставленный шустрым роботом.

- Неужели это так заметно?

- Когда вы довольны поручик, у вас глаза блестят. Это я ещё в учебке заметил, - не лукавя обхяснил Дутов. - А сейчас блеска нет.

Скворцова только вздохнула.

- Да в общем-то я сама виновата. Перфекционистка чёртова!

- Это не так уж и плохо. Что не так говори? – неожиданно перешёл на «ты» майор.

- Я привыкла все свои репортажи заканчивать маленькой историей о подвигах наших военных. Особенной историей. А здесь все ребята геройские, но повторятся, Данил Петрович не хочется… понимаете?

Стакан с недопитым соком без стука опустился на стол.

- Понимаю. Чего ж не понять. Ну считай тебе повезло. Посмотри вон на этих ребят!

Подбородком Дутов указал на усевшихся в дальнем конце кафешки четверых офицеров.

- Кто они? – быстрое движение руки и планшет шустро вылетел из сумки Тарковского и загорелся голубым.

- Из хозяйства Сергеича. Армейская разведка: гвардии полковник Лексин – позывной Лютер, гвардии капитан Кирсанов - Демон, гвардии майор Белов - Чёрный, гвардии капитан Зиновьев – Глаза.

Светлые волосы на затылке Скворцовой встали дыбом. Чуйка на опасность и… и сенсацию.

- Так-так-так… Лексин, Кирсанов, Белов, Зиновьев? Знакомые фамилии! Беннигсенцы?! Неужели те самые, что с Бестужевым?

- Они! - поставив локти на стол Дутов устало уперся подбородком в ладони. - Снова на службе.

- Ничего себе! – Скворцова одновременно набирала текст на виртуальной клавиатуре и лихорадочно вспоминала всё, что знала о героях.

- Это какой же материал может получится. Естественно всё писать не будем, но даже часть сведений гарантировано приведёт наших читателей в восторг.

- Я знал, что тебе, поручик, понравится, - расплылся в довольной улыбке Дутов. - Так вот у них в полку есть забавная традиция. Знаю ты понимаешь, что специфика службы, рейды в тыл противника, иногда и похоронить нечего. Так вот те кого хоть раз признавали мёртвым официально, носит на левом кармане соответствующую цифру.

- Официально? Это когда уже близким сообщают? - внутри, в груди Скворцовой даже что-то кольнуло. Уж она-то знала как это происходит в реальной жизни. Протокольные слова «ваш сын пал смертью храбрых…» ей раньше даже в кошмарах снились. Самой приходилось нести страшные вести.

- Верно. Безбашенные ребята. У них даже статистика есть. А началось всё с Лексина.

- Статистика? Какая статистика? – замерла на месте Скворцова.

- Статистика полка по тем кто побывал «на том свете», - Дутов замолчал и прищурил глаза что-то старательно вспоминая (Евдокия знала, что у него была исключительная, феноменальная память). - Один раз – сто семь человек. Два раза – двадцать четыре человека, три раза - одиннадцать человек, четыре раза - два человека, пять раз - один человек. Угадаешь кто он?

- Лексин! – с восхищением выдохнула репортёр. - Ничего себе!

- Эти трое с ним тоже не единички носят. А ещё забавный факт… когда возвращаются, они старым шевронам с цифрами даже игрушечные похороны устраивают. Поручик, иди к ним пока они не улетели! Они всей командой в отпуск отправились к семьям!

Скворцовой десять раз говорить было не надо. Подхватив вещи она уже бросилась вперёд.

- Спасибо огромное, Данил Петрович! Тарковский, за мной!

- Не за что, - произнёс Дутов с удовлетворением подумав, что теперь то Сергеич точно должен ему бутылку хорошего коньяка. И не какой-нибудь иностранной бурды в красивой упаковке, а отечественного, имперского.

Сердце Скворцовой билось словно отцовские напольные часы. Она хоть и была репортёром, но оставалась офицером и ей было важно, чтобы люди знали о тех, кто их защищает, кто отдаёт свои жизни за то чтобы они могли растить детей под мирным небом. Именно из-за этого она переживала каждый раз сдавая материал в печать. «Пафосно сказано? Ха-ха-ха! Идите вы на хер. Я боевой офицер, говорю как думаю».

- Господа, можно к вам присоединится?

На пару мгновений над столом повисла тишина, а потом мужчины дружно, как по команде встали, поприветствовав репортёра. Кирсанов – огромный, двухметровый здоровяк (Евдокия помнила, что рост его был больше 210 см), просто гора мышц, просто протянул длинную руку к соседнему столику беря оттуда стул.

- Прошу!

Тарковскому места за столом, конечно, не хватило, и он замер позади хозяйки во все глаза разглядывая награды и значки на груди героев. По ним легко можно было проследить весь путь их боевой славы.

Скворцова села на краешек стула внимательно разглядывая сидевших перед ней беннигсенцев. Она столько о них слышала, даже статью про Бестужева писала. Правда на Коперник-3 (где камер-полковник сейчас проходит лечения) её не пустили. Пока, не пустили.

Беннигсенцы же тем временем за словом в карман не полезли.

- О! Наш человек! – Чёрный ловко поддел край чёрной кожаной перчатки продемонстрировав разведчикам протез кисти красного цвета из карбонопластика.

«Смирновы» - самые лучшие (бытовало мнение, что они были надёжнее, живой, реальной конечности) ставили только военным.

- Ветеран. Оружие носит, - кивнул на покоящийся в кобуре Скворцовой тридцатизарядный пистолет «Спринтер» зеленоглазый Глаза.

- Пилот шагахода, - добавил гигант справа Кирсанов-Демон (как он об этом догадался чёрт его знает).

- В котором вела бой до последнего и горела, - осторожно кончиком пальца Александр Николаевич указал на узкую полоску на женской шее справа, которая совсем немного отличалась цветом от остальной кожи.

- Ничего о вас не скроешь, - только и выпалила репортёр, которая неожиданно почувствовала себя в компании мужчин словно дома. Так она чувствовала себя рядом с папой, когда он был жив. Так она чувствовала себя рядом с пошедшим на поправку благодаря стараниям доктора Янковского (и хотелось бы думать, что и её малая заслуга тут была) штурмовиком Дубовым.

Офицеры будто прочитали её мысли дружно засмеялись (негромко, по-приятельски) и переглянулись.

- А вы мне расскажите?

- О чём? – громким шёпотом спросил Лексин наклоняясь вперёд.

- Вот об этом! – указательный палец репортёра уставился на маленький квадратик с цифрой пять на левом кармане мундира гвардии полковника.

- Ну… только если по большому секрету, - подмигнул Скворцовой Лексин. – Пацаны, чаю и пирожных нам. Говорят, красивые женщины любят сладкое…