Решающая битва

Верховный царь туатов Мак Грейн, сидя на огромном боевом жеребце, с угрюмой озабоченностью осматривал ряды своих воинов. Большинство из них участвовало в битве у подножия Слив Миш и полной чашей испило горечь поражения. Часть воинов до сих пор полностью не оправилась от ран. Друиды не успевали оказывать помощь всем нуждающимся, будучи сами весьма изнурены после тяжкой борьбы с колдунами гойделов. И сейчас, глядя на бледные, измождённые лица своих сородичей, Мак Грейн отчётливо осознавал, что грядущую битву им не выиграть. Боевой дух туатов изрядно подорван, да и как могло быть иначе. Свершилось непостижимое – простые смертные сумели наголову разбить войско детей Дану, до сих пор, не ведавших поражений. Краска стыда вспыхивала на щеках верховного царя всякий раз, когда он вспоминал позорный разгром и бегство из долины Гленн Фаизи. Гойделы, ведомые сыновьями Мила Эспайна, оказались самыми упорными и яростными врагами, которых туаты встречали на пройденном ими пути от Великой Реки своей праматери до самого Изумрудного острова.

Мак Грейн устало прикрыл глаза. А ведь именно он является причиной всех бед, обрушившихся на его народ. Он и его братья. После гибели их тестя, Фиаха мак Делбаэта, от рук Эогана из Имбера, они долго не могли поделить оставшееся им в наследство царство так, чтобы каждый из них был полностью удовлетворён. И они совершили первую ошибку, спросив совета у некоего Итха, смертного чужестранца, прибывшего на их остров из-за моря. Они встретили его в урочище Самхейн Эйлех, когда на могиле Нуады в который раз пытались договориться. Им показалось разумным привлечь чужестранца, как незаинтересованное лицо, к решению столь важного для них дела. А когда тот, дав вполне разумный совет, имел неосторожность похвалить их края за изобилие и славный климат, они совершили ещё одну ошибку. Мак Грейну и его братьям почудилось в словах чужестранца намерение отобрать у туатов Изумрудный остров, как некогда они сами отняли его у фирболгов и фоморов. И они вероломно убили Итха. Но царственные братья крупно просчитались. Соратники Итха, приплывшие вместе с ним, отбили тело своего предводителя и поспешно отбыли в родные края. Там племянник Итха, Мил Эспайн, поклялся отомстить за смерть своего родича. Он призвал на помощь соплеменников со всех близлежащих земель. Однако Мил умер, не успев свершить задуманное. Восемь его сыновей дали обет на могиле отца покарать вероломных туатов. Собрав тридцать шесть вождей с дружинами, они отплыли на своих кораблях к Изумрудному острову, пылая жаждой справедливого отмщения.

Жеребец под Мак Грейном слегка вздрогнул. Верховный царь очнулся от своих дум и открыл глаза. До его слуха донеслись звуки приближающегося воинства гойделов. Мак Грейн бросил ещё один взгляд на стройные ряды своих воинов и тронул коня, направляя его вглубь отряда. За ним последовали его верные телохранители.

Заняв место в центре, верховный царь всмотрелся вдаль. Гойделы наступали сплошной массой, тогда как туаты разделили свои силы на четыре части. Мак Грейн находился посередине, слева от него стоял отряд его брата Мак Кехта. По правую руку расположился другой брат, Мак Куилл, со своей дружиной. Позади воинства Мак Грейна стоял резерв, возглавляемый Маннананом мак Лиром, готовый направиться на выручку туда, где это понадобится.

Между тем войско гойделов приближалось. Впереди пеших воинов, взымая пыль, с грохотом ехали колесницы, запряжённые одвуконь. Мак Грейн невольно поёжился от шума. Боевые повозки гойделов сыграли едва ли не решающую роль в битве у Слив Миш. Глядя на них, верховный царь туатов постепенно вновь предался воспоминаниям.

Высадившись на берег Изумрудного острова в первый раз, сыны Мила Эспайна скорым маршем повели свои войска на Друмкэйн, обиталище верховного царя. Они передвигались столь стремительно и скрытно, что сумели застать туатов врасплох. Раздосадованные таким положением дел, царственные братья были вынуждены пойти на переговоры с пришельцами из-за моря. Скрывая растерянность, туаты потребовали от милесиан покинуть остров хотя бы на три дня. За это время Мак Грейн обещал созвать совет и на нём решить, сражаться детям Дану с гойделами или сдаться на их милость. Но сыновья Мила наотрез отказались покидать остров, чувствуя подвох со стороны туатов. Тогда Мак Куилл неожиданно для всех предложил вынести решение Аморгену, одному из сыновей Мила Эспайна, являющемуся друидом и законником гойделов. Немного поколебавшись, милесиане согласились на это. Но прежде чем Аморген изрёк хотя бы одно слово, Мак Грейн пригрозил ему неминуемой смертью от рук туатов за заведомо пристрастное решение. Неизвестно, что повлияло на приговор сына Мила, но он признал правоту детей Дану. Милесианам пришлось вернуться на свои корабли и отплыть от острова на расстояние девятикратной длины волны.

Не зря сыновья Мила сомневались в честности туатов. Наскоро собрав войско, Мак Грейн повёл его вслед за гойделами. Убедившись, что они отплыли на требуемое расстояние, верховный царь повелел друидам вызвать ветер, способный помешать сынам Мила высадиться обратно на берег.

Друиды постарались на славу. Долгое время корабли гойделов не могли сдвинуться с места, несмотря на все усилия смертных. Но проклятый колдун Аморген неожиданно воззвал к самому духу земли Изумрудного острова. Его песнь-заклинание достигла берега, и ветер вскоре стих. Мак Грейн отлично помнил этот момент. Потрясённые друиды потеряли дар речи, напуганные братья вопрошающе смотрели на него, а он в растерянности не знал, что делать. Лишь Мананнан, сын моря и владыка нагорий, сумел сохранить присутствие духа. Он тряхнул своим магическим плащом и вызвал из морских пучин необыкновенно страшную бурю. Корабли милесиан бросало как щепки по волнам. Жуткие вопли смертных носились над морем, услаждая слух приободрившихся туатов. Гигантские валы топили суда, унося гойделов на дно морское. Как донесли позже лазутчики, в той страшной буре погиб старший сын Мила Эспайна, Дон, и три его брата. Остальным каким-то чудом удалось спастись. Уцелевшие корабли, после продолжительной болтанки, прибило к берегу. В конце концов, гойделы сумели высадиться в устье реки Бойл. Не теряя драгоценного времени, они устремились на туатов, пребывающих в замешательстве и смятении. Колдуны смертных оказались искуснее друидов народа Дану, а их воины сильнее и свирепее туатов. Одним яростным натиском милесиане опрокинули врага и, несмотря на большие потери, обратили в бегство.

Громкие крики со стороны противника вывели Мак Грейна из раздумья. Судя по всему, гойделы готовились атаковать. Они принялись вопить во всё горло и стучать оружием по щитам, производя немыслимый шум, заставлявший туатов морщиться как от боли. Сердце Мак Грейна стиснуло дурное предчувствие. Внезапно крики и стук прекратились, раздался рёв труб, и колесницы мелисиан рванули вперёд. За ними густой пёстрой массой неторопливо двинулась пехота.

Колесницы с ужасным грохотом быстро домчались до передних рядов туатов. Резко повернув, они понеслись вдоль строя, оставляя за собой облака пыли. Воины, стоящие в повозках, обрушили на туатов град камней и дротиков. На землю пролилась первая кровь сражения. До Мак Грейна донеслись стоны и ругательства раненых. В бессильном гневе он скрипнул зубами. К своему стыду, туаты в первом сражении с гойделами обнаружили, что смертные превосходят их в силе и ловкости метания копий и камней. И сейчас воины в колесницах собирали кровавую жатву, находясь вне досягаемости оружия детей Дану. Мак Грей сжал кулаки, слыша, как его воины осыпают мелисеан проклятьями, не имея возможности достойно ответить ударом на удар. Несколько попыток добросить копья до колесниц не увенчались успехом. Ответом на эти жалкие попытки стали издевательский смех и новая туча из камней и дротиков.

Достигнув края туатских рядов, милесианские возничие ловко развернули коней и колесницы продолжили свой убийственный бег. То и дело из строя туатов вываливался воин с размозжённой головой или пронзённый дротиком. До ушей Мак Грейна докатился глухой ропот. То там, то тут, его воины стали выскакивать вперёд, надеясь поразить ненавистных смертных, но они лишь становились лёгкой мишенью для милесиан.

- Не ломать строй! – зычно гаркнул Мак Грейн.

Его окрик не возымел должного действия. Отдельные туаты, в бешенстве отбрасывали большие круглые щиты и устремлялись вперёд, надеясь в стремительном рывке приблизиться к колесницам на расстояние броска. И падали сражённые на землю, зачастую не успев даже замахнуться.

Боевые повозки кружили, пока не подошли основные силы милесиан. Мак Грейн, сквозь пыль, поднимаемую колесницами, рассмотрел ровные ряды гойделов. Смертные почти не имели доспехов и шлемов, а кое-кто из них и вовсе был обнажён. Одежда гойделов резала глаз пестротой красок, а их лица покрывал густой слой красной краски. Мечи милесиан длиннее туатских, а щиты больше и крепче. Дети Дану испытали их мощь и крепость в битве у Слив Миш. Над ровными рядами смертных возвышались штандарты с головами вепря, медведя и волка. Такие же изображения виднелись на некоторых щитах милесиан.

Пехота смертных остановилась и замерла. Из глубины их рядов раздался громкий крик. Остальные милесиане дружно его подхватили и стали стучать оружием о щиты. Туаты теснее сомкнули ряды, готовясь к атаке. Вновь взревели трубы и воины с колесниц, издав боевой клич, спрыгнули на землю и устремились на врага. Следом за ними, вопя и потрясая оружием, кинулись все остальные. Парочка возниц, войдя в боевой раж, направила своих коней прямо на туатские ряды. Раздался жуткий треск, дикое ржание, стук, гул от сшибки щитов о щиты, звон мечей, крики боли, ужаса и торжествующей ярости.

Завязалась упорная битва. Мак Грейн зорко следил за происходящим на поле брани. Первый натиск милесиан в отдельных местах слегка поколебал и расстроил ряды туатов, но дети Дану отчаянно сражались и сумели выдержать удар. Милесиане крушили направо и налево, распевая боевые песни своего народа. Туаты дрались молча, сжав зубы от напряжения. Постепенно гойделы заставили врагов попятиться. Мак Грейн с беспокойством увидел, что центр его отряда разбит и схватка приближается к нему. Внезапно камень, пущенный чьей-то ловкой рукой, поразил верховного царя в голову. Мак Грейн свалился с коня как мешок с травой. Несколько телохранителей спешилось, они обступили верховного царя и помогли ему встать. Ноги его слегка подкашивались, в глазах всё плыло, слёзы текли ручьём. В ушах стоял такой звон, что Мак Грейна стошнило. После этого ему стало легче. Он сумел поднять щит и извлёк меч из ножен. Схватка кипела буквально в пяти шагах от него. Телохранители кинулись вперёд и смогли отбросить гойделов подальше от верховного царя.

В этот миг торжествующий вопль сотен глоток откуда-то слева заставил верховного царя вздрогнуть. С помощью телохранителя он взобрался на своего жеребца и всмотрелся вдаль. Увиденное его не порадовало. Весь левый фланг туатов оказался смят милесианами и откатывался назад. Мак Грейн хотел отдать приказ резерву идти на помощь, но гойделы вновь вклинились в центр его отряда и яростно прорубались прямо к нему. Верховный царь сжал покрепче меч, лихорадочно соображая, как поступить дальше. Вот уже один из гойделов, высокий зрелый муж, ловко орудуя длинным мечом, пробился к царским телохранителям. Ранив одного и убив под другим коня, он пал, пронзённый сразу двумя копьями. Следом за ним, с яростными криками, полезли другие. Строй туатов смешался, вокруг Мак Грейна возникло несколько одиночных схваток. Сбоку к нему подскочил молодой гойдел в малиновом одеянии и замахнулся боевым топором, метя в голову его коня. Он не успел нанести удар, сражённый сзади одним из телохранителей. Но мелисиан уже было не удержать. Повсюду заблистали обнажённые мечи. Царь успел отразить пару ударов, прежде чем его жеребец пал, пронзённый копьём в грудь. Мак Грейн скатился прямо под ноги сражающихся. Его прилично помяли, прежде чем семь или восемь телохранителей сумели образовать полукруг, заслонив упавшего царя. Чьи-то сильные руки воздели Мак Грейна на ноги. Тряхнув головой, верховный царь посмотрел в лицо поднявшего его воина, покрытое густым слоем грязи и крови.

- Энгус? – с трудом узнал он телохранителя своего брата, Мак Кехта.

- Да, Владыка, это я! – крикнул туат, перекрывая шум сражения. – Я послан к тебе Дагдой со скорбной вестью! Твой брат, царь Мак Кехт пал в битве. Его сразил Эремон, сын Мила.

В глазах Мак Грейна потемнело от боли, из груди вырвался горестный стон. Он помнил Эремона, сына Мила Эспайна. На переговорах в Друмкейне он находился в тени своего старшего брата, Дона. Но уже тогда верховный царь туатов заметил в его глазах блеск наживы и жажду власти. Менее всего Эремона беспокоило соблюдение клятвы, данной на могиле отца. Он хотел овладеть цветущим краем и править им безраздельно. Лишь старший брат сдерживал порывы его души. Тот был тоже горяч и жесток, однако его вела в бой иная причина – он требовал справедливой кары за вероломное убийство своего родича. Но морская пучина поглотила Дона, и теперь Эремон возглавлял милесиан. Ныне лишь дети Дану стояли на пути к его цели. Сокрушив их, он станет правителем всего Изумрудного острова.

- Наш отряд разбит, - голос Энгуса вернул Мак Грейна к действительности. – Я с трудом пробился к тебе с горестным известием. Владыка, прикажи Маннанону ударить на смертных.

Мак Грейн с трудом сделал глубокий вдох и огляделся. Последние ряды его отряда вступили в бой, немного оттеснив смертных назад. По правую руку дети Дану достойно оборонялись, не давая милесианам продвинуться слишком далеко. Слева гойделы преследовали отступающих туатов, но часть из них повернула в сторону центра туатского войска. Мак Грейн положил руку Энгусу на плечо.

- Передай Мананнону, чтобы он перехватил атакующих мой отряд слева, - хрипло произнёс верховный царь. – Потом возвращайся ко мне.

Энгус согласно кивнул и стремительно кинулся исполнять повеление. Мак Грейн устало смахнул пот со лба. Шлем он потерял при повторном падении с коня, щит тоже куда-то делся. В глазах то и дело всё расплывалось, к горлу подкатывала дурнота, всё тело покрылось мелкой испариной.

- Берегись! – внезапно услышал он женский крик.

Тёмный силуэт выметнулся перед ним, раздался лязг оружия, треск, крики. Мак Грейн посмотрел помутневшими глазами на разгоревшуюся схватку. Гойделы, пробившиеся к верховному царю, попятились перед натиском облачённой в чёрные доспехи женщины с развевающейся копной седеющих волос и испепеляющим взором. Сноровисто орудуя копьём и мечом, она отбросила наседавших на последних оставшихся в живых царских телохранителей смертных. Воодушевлённые её вмешательством, туаты с удвоенной силой набросились на врага и рассеяли его. Мак Грейн с облегчением перевёл дух. Женщина повернулась к нему. Это была Морриган, предводительница туатских воительниц.

- Мак Грейн, Фотла, Фи и Маха убиты! – выкрикнула она. – Мы не сможем долго сдерживать смертных! Дагда и Маннанан предлагают укрыться в сидах! Вели трубить отход!

Верховный царь туатов поник головой. Ему и так уже стало понятно, что битву эту им не выиграть. Погиб его брат, гибнут лучшие воины его народа. Но и отсиживаться в сиде он не желал. Да и не верилось ему, что милесиане оставят их в покое. Эремон не успокоится, покуда не перебьёт всех детей Дану.

- Очнись, Маг Грейн! - Морриган подошла к нему вплотную. – Каждый миг на счету!

В этот момент верхом на коне к ним подъехал Энгус.

- Владыка! – прокричал он. – Маннанан остановил смертных и вернул всех бежавших наших воинов.

- Это ничего не изменит, - Мак Грейн сокрушённо покачал головой. – Энгус, твой рог цел?

- Да, мой повелитель, - с лёгким недоумением ответил телохранитель Мак Кехта.

- Труби отступление, - тихо приказал Мак Грейн, опустив взгляд на землю.

Энгус нерешительно посмотрел на Морриган.

- Труби! – яростно прошипела воительница.

Энгус испуганно снял с перевязи рог и поднёс его к губам. Печальный звук разлился над сражающимися, перекрывая гул битвы. Спустя короткое время такие же звуки раздались слева и справа. Туаты шаг за шагом стали отступать, отчаянно стараясь не пуститься в паническое бегство.

- Морриган, - устало обратился Мак Грейн к воительнице. – Ступай к Мак Куиллу. Защити моего брата.

Морриган внимательно посмотрела в глаза верховного царя, понимающе кивнула и помчалась, словно буря, на правый край туатского войска. Не успела она затеряться в гуще сражения, как перед Мак Грейном возникла женщина необыкновенной красоты в золочёных доспехах. Она вела за собой небольшой отряд. То была Эриу, дочь Фиаха мак Делбаэта, жена Мак Грейна.

- Муж мой, - бросилась она к верховному царю. – Ты не ранен?

- Нет, - выдохнул Мак Грейн со слабой улыбкой. – Со мной всё хорошо.

- Ты велел трубить отступление, - с горечью сказала Эриу. – Мы и эту битву проиграли смертным. Что же нам делать дальше?

- Дагда и Маннанан советуют укрыться в сидах, - с безразличной гримасой пожал плечами Мак Грейн.

- Так давай последуем их совету, - с жаром воскликнула Эриу. – Соберёмся с силами и выбьем проклятых смертных с нашего острова.

- Нет, - горькая усмешка искривила губы Мак Грейна. – Ничего у нас не выйдет. В лучшем случае мы разделим судьбу фирболгов и фоморов. Будем жить в каком-нибудь глухом углу, стараясь не попадаться никому на глаза. В худшем – будем полностью истреблены.

- Так может нам стоит объединиться с фирболгами и фоморами? – немного неуверенно предложила Эриу.

- Ты и сама не веришь, что это возможно, - отрицательно покачал головой Мак Грейн.

- Но теперь у нас общий враг, - возразила Эриу.

- Ой ли? – дёрнул плечом Мак Грейн. – Фирболги и фоморы непричастны к убийству Итха. Сынам Мила не за что им мстить. Так что они вполне могут договориться и жить по соседству, не причиняя друг другу зла.

Эриу поникла головой, чувствуя правоту своего супруга. Мак Грейн осторожно взял её за подбородок и поднял лицо вверх.

- Как же нам поступить? – с тоской в голосе спросила Эриу.

Несколько мгновений Мак Грейн с нежностью и тоской всматривался в прекрасное лицо своей супруги.

- Следуй за Дагдой, - решительно произнёс он наконец. – Пусть он теперь решает, как быть. Постарайся собрать всех, кого сможешь – Морриган, Нимэйн, Бадб. Укройтесь в нашем сиде до поры до времени.

- Но как же ты? – на глазах Эриу блеснули слёзы.

- Это будет искупительной жертвой, - с усилием произнёс Мак Грейн. – В большей степени это моя вина в том, что происходит сейчас с нашим народом.

- Но ты же верховный царь, ты нужен нам, - взмолилась Эриу. – Уходи ты, а я прикрою.

- Нет, - твёрдо сказал Мак Грейн. – Не такой владыка нужен нашему народу. Если найдёшь Мак Куилла, передай ему, что мы были плохими царями. Пускай туатами правит кто-нибудь другой. Я остаюсь.

Эриу попыталась отговорить своего супруга, но он остался непреклонен. В конце концов, она вынуждена была уступить. Поцеловав его в щёку, она устремилась на поиски Мак Куилла. Мак Грейн повернулся лицом ко вновь надвигающейся схватке.

- Энгус, - обратился он к телохранителю брата, ставшему плечом к плечу с ним. – Следуй за моей супругой и охраняй её, как охранял бы ты меня.

Энгус молча повиновался. Вскоре битва докатилась до верховного царя туатов. Последние телохранители пали под ударами смертных, и он оказался окружён плотным кольцом милесиан. Но они не спешили нападать, словно чего-то выжидая. И верно, сквозь ряды к Мак Грейну пробился рослый воин, заметно отличающийся от других. Неяркого цвета одежда, без вышивки и тесьмы, широкие браслеты на обеих руках, лицо окрашено синей краской, на голове ритуальный рогатый шлем. В правой руке милесианин сжимал длинный меч, в левой – бронзовый жезл, увенчанный изображением головы вепря. Мак Грейн слегка содрогнулся, узнав гойделовского колдуна Аморгена, сына Мила Эспайна. Того самого, который одолел своими песнями-заклинаниями друидов народа Дану. Во взгляде Аморгена, устремлённом на верховного царя туатов, горела лютая ненависть. Видимо он не забыл ни угроз Мак Грейна на переговорах в Друмкэйне, ни его обмана и коварства.

- Мак Грейн! – выкрикнул Аморген. – Приготовься умереть!

- Я готов, - с гордостью ответил верховный царь туатов и направил остриё своего меча на милесианского колдуна.

- Отлично, - промолвил Аморген. – Приступим.

Мягко ступая, он осторожно приблизился к Мак Грейну. Тот зорко следил за противником, с трудом сдерживая слабость. Он не надеялся победить в поединке, стремясь лишь достойно встретить смерть. Аморген принялся наносить удар за ударом, ловко крутя мечом и используя жезл как дубину. Лишённый щита, Мак Грейн мог лишь уворачиваться да подставлять свой меч под обрушивающееся на него оружие. Проклятый колдун не давал ему возможности нанести хотя бы один ответный удар. Аморген дважды сумел задеть туата по правому плечу. Крепкие доспехи выдержали, но Мак Грейн едва не выронил меч. Ему пришлось отступать по кругу, чуть не задевая милесианских воинов, взявших бьющихся в плотное кольцо. Но Аморген не торопился, он сражался весьма сдержанно. Несмотря на это Мак Грейн тяжело дышал, пот заливал ему лицо, отяжелевшие ноги едва повиновались. Наконец верховный царь туатов прекратил отступать, боясь сделать неверный шаг и свалиться под ноги своему врагу. Он сумел отразить два удара мечом, с трудом уклонился от метящего в голову жезла. Внезапная боль пронзила его левую ногу. Аморген со всего маху нанёс рубящий удар в бедро. Нога подломилась, Мак Грейн упал на одно колено. Жезл друида со свистом рассёк воздух. Мак Грейн не успел поднять меч. Страшный удар обрушился на его голову. С проломленным черепом верховный царь туатов рухнул навзничь и испустил дух.

Торжествующий Аморген вскинул руки вверх. Солнце заблистало на обагрённом кровью оружии. Милесианские воины радостно взревели и застучали оружием о щиты, приветствуя победу своего предводителя. По знаку Аморгена они устремились догонять отступающих туатов, пытающихся как можно скорее добраться до своих сидов. Аморген бросил беглый взгляд на поверженного врага и кинулся вслед за своими воинами.

Распростёртое тело Мак Грейна осталось лежать на поле брани. Верховный царь туатов так никогда и не узнал, что его брат Мак Куилл погиб от рук третьего сына Мила Эспайна, Эбера Финна. Что Морриган, защищавшая его, была вся изранена, но вынесена с поля битвы и спасена друидами. Не узнал он и того, что супруга его, Эриу, с небольшим отрядом прикрыла отход отступавших туатов. Благодаря ей, Маннонан сумел увести остатки разбитого войска от погони и укрыть их в сидах. Но сама Эриу пала в схватке с предводителем гойделов, Эремоном. Поражённый её красотой, сын Мила уговаривал её сдаться, но она с гордостью отвергла его предложение. Сражённая его мечом, она на смертном одре лишь попросила Эремона назвать её именем покорённый гойделами край. Изумлённый сын Мила поклялся супруге верховного царя туатов исполнить её просьбу.

По окончании этой битвы весь остров оказался во власти милесиан. У туатов не осталось больше сил для сопротивления смертным. И они навеки заперлись в своих сидах, закрыв в них доступ кому-либо, кроме детей Дану.