Решение

Равномерный стук ворвался в мой мозг и заставил проснуться. Борщ был пересолен и его привкус оставался во рту, вызывая нестерпимую жажду.

-Лена, прекрати стучать! Дай лучше воды попить! - Раздраженно крикнул я жене, не открывая глаза. Хозяйка из нее никакая: вечно все пересолит или недоварит, а потом еще обижается. Вот мама, когда была жива, поваром была отличным - знала, что я люблю. Я улыбнулся от воспоминаний о любимой мамочке. Как хорошо тогда было, забежишь бывало к ней в гости, а она и покормит, и приласкает, забирая на себя всю боль и разочарования от жизни. А потом… Тяжело смирится с утратой. Пить хотелось невыносимо.

-Лена, ну где ты есть? Быстрей давай.

Чтоб тебя. Все приходится делать самому. Стук не прекращался и к нему прибавилось невнятное бормотание, которое выводило из себя.

Я открыл глаза и содрогнулся - чужая пустая квадратная комната окружала меня. Она сильно отличалось от моей квартиры. Вероятнее всего я находился в подвале, стены которого были выложены красным кирпичом, а пол представлял собой утрамбованную землю. Тусклый свет пробивался через круглое окошко высоко в стене, которое было запечатано железным листом. Дверей я не видел, ощущая кожей замкнутое пространство.

Где я? Что происходит?

Я дернулся, пытаясь встать с неудобной железной кровати на которой лежал, но мои руки были туго привязаны к ней ремнями. Все мои попытки отвязать руки не увенчались успехом. Чем больше я пытался развязать ремни, тем туже они затягивали мои запястья, казалось, будто нечто невидимое и зловещее препятствует каждой моей попытке освободиться.

Страх. Жуткий страх проник мне под кожу, вонзаясь своим ледяными когтями во все внутренности. Я втянул в себя воздух и закашлялся. Ничего. Никаких запахов, присущих подвалу не чувствовалось, ни сырости, ни плесени, словно я находился в абсолютно стерильном помещении, что совершенно не вязалось с увиденным. От всего этого стала кружится голова и к горлу подкатывала тошнота.

Я почувствовал, как мой мир, мое жизненное пространство сжимается и будто начинает поглощать меня. Я попробовал кричать, но судороги свели мое горло, заглушая звуки рвущиеся наружу. А с комнатой происходили странные вещи, она будто надвигалась на меня: стены приближались к кровати, а потолок медленно опускался. Я находился в полной изоляции от внешнего мира, которая становилась все более непреодолимой. Я будто погружался в бездонную пустоту, лишенную надежды и света.

Блеснувшая мысль, мгновенно полоснуло сердце чем-то острым, и одновременно сделало тело ватным: “Может я умер?”

Сопротивляясь своей догадке, я отчаянно задергался на кровати с новой силой. Я сильно сжал пальца руки в кулак, раздирая кожу ладони ногтями до появления крови и обрадовался. Пусть так. Пусть здесь, но кровь идет, значит я еще жив, но тщетные попытки вырваться из плотных оков ремня лишь все более привязывали меня к ней, доказывая безысходность моего положения.

Стук и невнятное бормотание, от которых я проснулся, теперь раздавались отчетливее, они будто разрывали воздух, создавая атмосферу давления и ввергая меня в еще больший кошмар. Я по прежнему не мог кричать, потрескавшиеся от жажды губы слиплись, заклеив мой рот, из которого извергалось лишь тихое мычание. Слезы текли по моим щекам, обжигая кожу. Стук усилился и стены начали дрожать. Я затаил дыхание, на миг мне показалось, что движение самой комнаты зависит от моих усилий вырваться из нее. С каждым моим вздохом эти движения ускорялись, уменьшая размеры комнаты.

Глубоко вздохнув, я ощутил сильный дискомфорт внутри себя. Там что-то происходило. Я почувствовал, как неожиданная боль начала медленно проникать в мое тело. Поначалу это были лишь слабые схватки, но потом боль стала усиливаться, охватывая его каждую клеточку. Громкий стук сердца ритмично убыстрялся, вызывая нестерпимую боль в груди, отдающуюся в левую руку и область шеи, сводя челюсти в судорогу. В верхней части живота будто что то разорвалось, и я пытаясь унять боль, свернулся калачиком, подобрав ноги под себя. Холодный пот заставил почувствовать промозглость помещения моего заточения, а не хватка воздуха - отсутствие вентиляции. Я тщетно пытался сопротивляться внезапно возникшей физической угрозе, но чем сильнее были усилия, тем более мучительными становились ощущения. Боль отражалась в каждом вздохе и малейшем движении, заставляя ощущать, что мое тело стало игрушкой в цепких руках невидимого мучителя. Я запаниковал, чувствуя что моя боль тоже связана с этой комнатой, в которую меня заперли словно слепого кутенка, отняв от привычного мира, как от матери. Мой мозг отказывался воспринимать действительность, погружая меня в мир сущего ужаса и боли, заставляя его почувствовать пустоту, одиночество и страх перед неизвестным.

Вдруг по глазам ударил яркий свет, заставив меня невольно зажмурится. Вначале я даже обрадовался, думая что пришла помощь. Но над ухом раздался неестественно громкий смех, от которого я вздрогнул, еще больше вжимаясь в матрас. Свет, слепящий мои глаза, раздражал. Я умолял отвести огромную лампу от моих глаз, но мое мычание никто не слышал. Монотонный стук в стены перерос в громкие удары и я понял, что скоро мое временное убежище развалится, открывая дорогу чему то более ужасному. Мои попытки кричать проваливались раз за разом, меня никто не слышит. Я остался один на один со своими кошмарами и спасение стало недостижимой мечтой.

Сквозь яркий свет, стали проступать очертания длинноголовых чудовищ со смазанными лицами, которые продирались сквозь разрушенные стены и нависли надо мной. Мурашки побежали по коже от прикосновения их холодных беспалых рук. Меня охватило отчаяние: я, взрослый, сильный мужчина, ничего не могу сделать, чтобы защитить свое стонущее от невыносимой боли тело. Я закрыл глаза, чтобы не видеть моих мучителей и скрежеща зубами заплакал от страха, боли и бессилия.

И вдруг я услышал такое, что заставило меня вновь поверить в призрачную надежду избавления и с сомнением открыть глаза. Откуда здесь, среди мерзких чудовищ, готовящихся изувечить мое тело, появилась знакомая музыка? Да это же колыбельная. Мама пела ее мне в детстве, когда я не мог уснуть. Как хорошо, что она здесь.

-Мама, это ты? Ты нашла меня? Я ни в чем не виноват. Совершенно не помню как оказался в этой комнате и кто эти чудовища. Помню, как на кухне ел борщ, знаешь Лена, как всегда, его пересолила, а потом темнота. Помоги мне, пожалуйста. Защити.

Я втянул ноздрями родной запах, и почувствовал прикосновение знакомых рук.

-Ванечка, ничего не бойся. Твоя Лена снаружи. Она ждёт тебя, а борщ здесь не причем. Ты просто устал, - мама погладила меня по голове и дунула в волосы, прямо как в детстве. - Милый мой, тебе опять приснился кошмар. Перевернись на другой бочок и скажи “куда ночь, туда и сон”.

-Мама мне страшно, я привязан к кровати, как же я повернусь? Отвяжи меня и забери домой! - Кричу я, снова пытаясь стащить тугие ремни с рук, раздирая кожу до крови.

-Чу Чу, не кричи так, мальчик мой. Они могут услышать нас и тогда будет хуже.

-Кто они, мама?

-Те кто забирают. Но я хочу, чтобы ты решил сам. Давай я лучше тебе колыбельную спою как в детстве.

Ее голос затихает, а я вновь вижу над собой монстров, которые уже готовы к чудовищной трапезе из меня.

С трудом я повернул голову туда, откуда ещё были слышны звуки колыбельной. Там среди разрушенных каменных стен, я увидел бестелесных призраков, висящих в воздухе. Загадочные фигуры в капюшонах во главе с мамой колыхались над полом проклятой комнаты. Они пустыми рукавами длинных светлых плащей манили меня к себе , обещая помочь и вытащить меня отсюда. Они всегда будут рядом, если я стану одним из них.

Как страшно. Невыносимо страшно решить, что для меня лучше- отдаться на растерзание монстрам или пойти за людьми в капюшонах, от которых веет спокойствием и вечностью.

Я бы пошел за ними, но не могу оторваться от этой неудобной, жёсткой кровати. От этого пересоленного борща. От мыслей о жене. От желания ещё раз почувствовать запах леса и города. Пусть кто-нибудь примет решение за меня, только даст возможность ещё раз увидеть любимые глаза жены и ее непослушный локон, вечно падающий на маленький нос. Пусть подумают о ней.

“А в груди все болит,” -я почувствовал как стук изнутри моего тела приобретает ужасающие формы, словно нечто хочет выбраться наружу. И ему совершенно наплевать на меня.

Монстры наклонились надо мной. Я увидел отблеск металла, идущего от пилы, которую один из них держал в беспалой руке, но это уже было лишним. Моя грудь с треском разорвалась и в последнюю минуту я увидел свое оголенное сердце, которое билось все медленнее и медленнее…

-Я хочу жить!!!- закричал я.

***

-Зашиваем, - усталый доктор сделал последний стежок, кивнул медсестре и покинул операционную.

В коридоре его ждала Лена. Опустив плечи она подняла перепачканные тушью молящие глаза и молча смотрела на хирурга.

-Операция прошла успешно. Идите домой. Вас всё равно не пустят к мужу, - врач бесстрастно смотрел на молодую женщину. - Не буду скрывать в процессе у пациента остановилось сердце, но уверяю вас ничего страшного, так бывает…