Ретрит

— А скажите водиле, чтобы тормознул! Нам в туалет надо!

Голос, понятное дело, был женским.

Артем бросил взгляд на водителя, который достался им в аренду с автобусом — восьмая остановка за полтора часа против оговоренных двух. Уже давно были бы на месте, если бы этим фифам не требовалось то в кустики, то покурить.

— Девочки, может, потерпите? — шутливо спросил он. — Тут всего ничего до места осталось, там будет туалет.

— Мы не можем, — капризно проныла одна из девочек, кажется, Олеся. — Очень надо. Пусть остановится.

— Будьте добры, — поколебавшись, Артем наклонился к водителю и так, чтобы было слышно только ему, шепнул: — Извините.

Тот молча съехал на обочину в гравийный карман.

Двери автобуса открылись, пассажиры высыпали на улицу и тут же ощетинились сигаретами, испарителями и смартфонами. В кустики побрели единицы, да и то скорее всего, чтобы там распить оставшееся в карманах курток. Артем заметил, что женская часть группы навеселе с самого начала поездки, а мужская стала такой в процессе.

Когда автобус опустел, водитель вытащил из упаковки пару бутылок с водой, протянул одну Артему.

— Сипишь уже. С такой профессией — и горло не луженое?

— Да я не экскурсовод, — зачем-то решил оправдаться Артём между глотками "Архыза". — У меня образование физкультурное. Фитнес-тренером был сначала, потом инструктором по йоге. Сейчас мода на йогу прошла, персоналки у народа денег нет покупать, поэтому я ретриты провожу.

— Что за зверь такой? — искренне удивился тот.

— Духовная практика, для познания мира. Уединение. Медитации в местах силы. Короче, погружение в истинного себя.

— И как, помогает им? — водитель с усмешкой кивнул в сторону дымящих и парящих вейпами пассажиров.

— Не знаю, — Артему показалось, что с незнакомым человеком, которого ты больше не встретишь, можно быть честным. — Я только вожу и организую. Результаты — это уже личное, вряд ли кто расскажет. Но хочется, знаете, думать, что хотя бы для одного из всей массы это не зря. Ну, раз пришли к такой мысли съездить на ретрит, значит, что-то в душе свербит. А не только снять сторис для подписчиков.

Водитель не стал ничего переспрашивать, неторопливо допил свою воду, посмотрел на часы и несколько раз коротко гукнул клаксоном.

Собирались в автобус тоже долго — один решил снять себя на фоне сосен и полез на валун, второму на самом деле приспичило в кустики, двое докуривали, кто-то искал в траве оброненный наушник. Но в конце концов погрузились.

Поехали.

Артем откашлялся и снова взялся за микрофон, постоянно барахлящий при включенном двигателе.

— Итак, уважаемые участники ретрита, место, в которое мы направляемся, давно известно мистическими свойствами, — он обвел салон взглядом в надежде увидеть хоть немного интереса в глазах группы. — Жители ближайшей деревни рассказывали, что когда-то там был каменный лабиринт более чем десятивекового возраста, но, к сожалению, полностью не сохранился, лишь небольшая часть мегалитов осталась на виду, они покрыты водой и видны, когда река пересыхает летом. Пару слов про то, как мы ведем себя в подобных местах. Во-первых, организованно покидаем автобус, проходим через деревню до конца дороги согласно указателя и дальше спускаемся вниз к водопаду. На смотровой площадке останавливаемся и ждем меня. Телефоны прошу с собой не брать, сумки тоже можно оставить в салоне автобуса, он будет закрыт на время нашего отсутствия и никто их не украдет. А вот теплую верхнюю одежду лучше надеть. У водопада воздух сырой, а мы собираемся там встретить закат, будет прохладно.

Он замолчал, но вопросов и возражений не услышал.

— Во-вторых, у воды я прошу группу сильно не расходиться, а встать лицом к порогам так, чтобы между вами было расстояние примерно метр-полтора и каждый видел своего соседа. Потом я скажу, что делать.

— В деревне магазины есть? — спросил худощавый парнишка в капюшоне на голове, щелкая не работающим вейпом.

— Перед мероприятием лучше не курить даже электронные сигареты.

Парнишка затих. Автобус снова остановился, но уже не на обочине, а на асфальтовом пятачке. Рукописный листок в прозрачном файле, приклеенный скотчем на голубую пластиковую кабинку, извещал прибывших, что до водопада километр по прямой.

— Обязательно было встать возле туалета? — скандально спросила девица с пирсингом в носу, проходя мимо водителя. — Дальше же хорошее место есть.

Она ткнула пальцем в остановку общественного транспорта, но водитель ей ничего не сказал. Те участники ретрита, которые выскочили первыми, уже побрели в указанном листком направлении, остальные снимали окрестности и себя на их фоне.

Дорога вниз шла уступами. Деревня была небольшой, домов пятнадцать, да и те напоминали скорее дачи, чем полноценные крестьянские жилища. С одной стороны стеной стоял лес, с другой расстилалось поле, заросшее травой. Жители, привыкшие к туристам, равнодушно занимались своими делами — баба в платке отвязывала от колышка козу, мужик складывал привезенные грузовиком дрова в поленницу, дряхлый дед на лавочке у стены жевал рогалик беззубым ртом.

Артем шел последним, чтобы ни у кого из участников не возникло проблем с местными, а то в одной из предыдущих групп как-то раз зацепились языками с поддатым работягой. В деревне была всего одна улица, между заборами от нее расходились тропинки. Интересно, в таких местах сначала дома ставят, потом улица возникает, или наоборот? Он не знал.

Водопад встретил их монотонным шумом — пороги тут были каменистыми, хотя и невысокими, желтоватая вода налетала на них, дробилась и сердито падала вниз, чтобы успокоиться на пологой отмели чуть дальше. Участники расползлись по краю и смотрели на буруны.

— Начинаем! — Артем даже похлопал в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание. — Встаем полукругом лицом в сторону солнца и слушаем меня.

Экскурсанты, толкаясь, отошли от края и, как им было велено, затихли, ожидая дальнейших инструкций.

— Вы уже знаете, что ретриты бывают разными, — не стал тянуть время Артем, тем более что из-за задержек в пути солнце уже стояло довольно низко. — Уединенные можно проводить в любом месте, даже в квартире, коллективные проводятся в отдаленных от города местах, отмеченных знаками силы, наподобие того, где мы находимся сейчас.

Это было враньем, место никакими мистическими свойствами не обладало и было ценно только шумом воды, заглушавшим остальные звуки от ушей местных жителей, чтобы те не жаловались.

— Все мы, обитатели мегаполиса, ежедневно подвергаемся стрессу, — продолжал Артем. — Нам приходится во время рабочего дня подавлять свои истинные чувства, изображать улыбку, излучать доброжелательность, приветливость и оптимизм. Но стресс и загнанные вглубь негативные эмоции рано или поздно требуют выхода и заставляют снимать нервное напряжение разными способами. Одному из методов посвящен наш сегодняшний ретрит.

Парень в капюшоне поежился, девица, просившаяся в туалет, запахнула на себе коротенькую курточку — с реки дуло.

— Сейчас я дам минуту, чтобы вы могли сосредоточиться и вспомнить те негативные эмоции, которые больше всего вас беспокоят. После этого по моей команде вы начнете кричать.

— Что кричать? — не удержалась средних лет тетка в тюрбане, судя по подведенным глазам и веревочным браслетам — многоопытная посетительница подобного рода активностей. — Конкретно?

— Что угодно, — Артем сделал щедрый жест рукой. — Главное, делать это нужно от души и с максимальной отдачей. От себя могу посоветовать не зацикливаться на словах, а подражать животным. В каждом из нас есть дикий зверь, вы должны выпустить его наружу и дать ему на время волю! Просто повторяйте мои движения, пока я буду считать, а в конце, когда я опущу руки — кричите.

Группа затихла и впилась в него глазами.

— Раз, два, три… — Артем встряхивал плечами, как штангист перед подходом к снаряду, на словах "пять, шесть" даже стал немного приседать, как делают лыжники, прежде чем махнуть с горного спуска, и наконец рубанул воздух сверху вниз. — Начали!

Группа неуверенно издала невнятные звуки. Это было нормально, с первого раза ни у кого не получалось.

— Еще! — Артем снова поднял и опустил руки, словно давал отмашку бегунам.

В этот раз получилось лучше, громче первого, протяжнее. Он перестал говорить, просто поднимал и резко бросал руки, участники сообразили, что на подъеме нужно набирать воздух в легкие, а на спуске кричать. С третьей попытки дело пошло на лад, на четвертой участники ухватили суть и смотрели друг на друга, а не на него.

Артем отошел назад и уселся на спил дерева, чтобы не мешать единению с природой клиентов, которые, как говорится, поймали вайб и целиком отдались новому занятию.

Сначала это был крик, потом он перешел в исступленный визг, который у большинства сопровождался такими же движениями, как делал Артем в начале счета. Участники вошли в подобие транса: кто-то начал при каждом верещании подпрыгивать на месте, кто-то схватил ветку и изо всех сил лупил ею по земле, женщина стащила свой тюрбан с головы и остервенело пыталась его разорвать, девица, просившая остановить автобус, рыдала и размазывала косметику по лицу, не забывая издавать в небо пронзительные вопли. Один из мужчин залез на каменную гряду и глухо рыча, прыгал на ней, намереваясь отколоть кусок или разбить ее на части своим весом, другие били булыжниками в стволы деревьев или в скаты берега, глухо ворча вместо того, чтобы кричать. Солнце освещало эту картину розовыми лучами заката.

Наступившая темнота и холод отрезвили участников, звуки и движения понемногу затихли. Артем поднялся с бревна, зажег большой фонарик и помахал им.

— Ретрит закончен! Собираемся около меня! Осторожно, глядите под ноги, там могут быть корни. Возвращаемся!

Делая фонарем круговые движения, он подождал, пока участники сползутся на свет и пересчитал их по головам. Все на месте, можно возвращаться.

До деревни шли без разговоров, боясь потерять тропинку в темноте, а когда поравнялись с первым фонарем, Артем посчитал своей обязанностью остановиться и произнести что-то ободряюще-завершающее.

— Если вы сейчас чувствуете что-то необычное — это нормальный эффект, у вас произошла перезагрузка и стандартные реакции пока не действуют. Со временем все восстановится, вы ощутите себя полными сил и энергии, когда вернетесь в свои каменные джунгли.

Он подождал аплодисментов, но их не было. Олеся, пользуясь пребыванием в круге света, извлекла из кармана курточки пудреницу, посмотрелась в нее и начала поправлять макияж пальцами. Так же поступила ее подруга, группа застопорилась. Привлеченный топтанием у забора, здоровенный алабай подпрыгнул, навалился на калитку лапами и залаял. Соседская псина подхватила, и скоро все местные собаки дружно и голосисто брехали в темноту вечернего воздуха.

— Чего они разорались? — спросила Олеся, ни к кому конкретно не обращаясь. — Туда шли — нормально все было.

— Так это, они чуют, — шмыгнул носом парнишка в капюшоне. — Мы же выпускали своих внутренних зверей. Наверное, что-то осталось еще в ноосфере!

— Мы — шерстяные волчары! — гаркнул его приятель с фиолетовыми волосами.

— Боже, как мы хороши! — подхватила девушка с пирсингом в носу.

— Как мощны наши лапищи! — выказал знание современных мемов мужик, прыгавший на камне.

Все, включая Артема, засмеялись.

— Нет, а вдруг они правда волка чуют? — обеспокоилась тетка в тюрбане. — Звери иногда заходят в села. А здесь куры, козы...

Дверь деревянной будочки в углу забора скрипнула, выпуская наружу хозяина дома, тот на ходу застегивал штаны и, судя по улыбке, слышал весь разговор.

— Хорош людей вводить в заблуждение, Бек, — сказал он, оттаскивая пса от забора за ошейник. — А ну, тихо, я говорю. Это вам в городе такие байки рассказывают?

— Какие? — тюрбан не сразу понял, о чем его спрашивают.

— Ну, что собаки лают, когда волка чуют.

— Это вроде общеизвестный факт.

Мужик усмехнулся в усы.

— Вранье. Когда волк входит в село, собаки прячутся и сидят тихо. Понимают, что смерть идет и кого-то из них сегодня заберет. Сытый волк в село не зайдет, только если в край голодный, таким и собака годится. А вот коли все псы разом брешут почем зря, так бояться нечего.

Он отстегнул своего кобеля с цепи и за ошейник увел за угол. Оттуда, видимо, был второй вход в дом, потому что назад он не вернулся, только дверь хлопнула. Артем очнулся, позвал всех вперед, они покинули освещенное место, но не успели сделать и пары десятков шагов, как женщина в тюрбане обогнала всех и растопырила перед ними руки в стороны.

— Стойте. Слышите?

— Что?

— Собаки! — выкатив глаза так, что стали видны белки, прошипела женщина. — Они больше не лают.

Группа мгновенно затихла и в звенящей тишине стало ясно, что многоголосый лай во всей деревне действительно прекратился. Как будто где-то рубильником выключили звук.

— А лес тут совсем рядом, — прошептал капюшоновый парень. — В двух шагах.

— Нас много, он не нападет, — пискнула девица с пирсингом. — Правда же?

— Да нет тут никого, — неуверенно возразила ей Олеся. — Шизофреничка все выдумала.

— Сама шизофреничка, иди, проверь! — в голосе тетки с тюрбаном зазвенели истерические нотки, она толкнула Олесю в спину.

— Почему я? — психанула та, отталкиваясь локтем. — Тут мужики вообще-то есть!

— Бабы жирнее, — брякнул фиолетовый. — Одной наестся, остальных не тронет. Л — логика.

— Идиот! У нас вообще-то руководитель есть, пусть обеспечит нам безопасность, как в договоре написано! — Олеся почти взвизгнула, оборачиваясь к Артему. — Вы нас сюда привезли. Чего встали? Вперед!

Артем растерялся. Ни в одном лице надвигавшейся толпы сочувствия он не увидел. Не драться же с собственными экскурсантами... Какие потом отзывы напишут в интернете? Массовый психоз после ретрита, ничего больше.

— Хорошо, — он сделал вид, что уступает. — Я пойду первым и если никаких волков не встречу, то подам вам сигнал светом от второго фонаря. А если встречу, то не подам.

На шутку никто не рассмеялся.

Два фонаря на такую деревню было крайне мало, расстояние между ними выглядело черным провалом, освещались только первые пять метров, дальше — темнота. Артем светил фонариком перед собой, боясь, как бы луч света действительно не выхватил шерстяные лапы или желтые глаза. Что тогда делать? Как защищаться? Бить его рукоятью? Это поможет? Бред. Откуда тут взяться волку? Зачем? Там вон коза паслась целый день, съел бы ее, если голодный. Дома вокруг, деревенские выйдут на помощь. А выйдут ли? Собак своих они же волкам оставляют на съедение, а мы для них еще меньше ценности представляем.

Контур фонаря перекрыла промелькнувшая тень. Артем остановился, прибавил яркости и направил луч вперед — может, это ослепит зверя?

Пакет молока.

"Домик в деревне".

Он перевел свет выше — пакет держал в руках водитель их автобуса, который, в свою очередь, не мигая, смотрел на него.

— Вы чего тут? — почему-то хрипло спросил Артем, не опуская руку вниз. — Не в автобусе...

— Проголодался, — тихо и медленно ответил тот. — Водой сыт не будешь. Зашел за кефиром. Но у них только молоко.

Они продолжали стоять друг против друга, когда группа догнала Артема и сгрудилась за его спиной.

— Мы, собственно, закончили, — он постарался, чтобы голос прозвучал обычно, но вышло неудачно. — Заводите там машину, пора уезжать, а то темно уже.

Водитель не двинулся с места. Вместо этого он запрокинул голову, поднес ко рту упаковку с молоком и стал пить. Все, включая Артема, молча глядели, как в свете фонаря при каждом глотке двигается его кадык — словно разрывает горло изнутри. Наконец пакет опустел, картонные остатки полетели в старое ведро, заменявшее магазину урну, и только тогда водитель неторопливо зашагал в сторону остановки.

На обратном пути в автобусе никто не разговаривал и покурить не просился.

Доехали быстро.