Ретры Ликурга

СВАДЕБНЫЕ РЕТРЫ

"Спартанец, не женившийся к тридцати годам,

подвергается суровому наказанию."

Нежным журчанием родник ласкал слух, срываясь

блестящей струей с седого валуна в крошечное лесное

озерцо, прозрачное, как слеза. Почему земля рождает

чистую воду? Елена в задумчивости склонилась над ис-

точником, не замечая, как из переполненного кувшина

выливается живительная влага. Она залюбовалась плы-

вущими в озерце облаками. Глядя вниз, можно увидеть

небо, а всматриваясь в прошлое, можно рассмотреть

грядущее. Вдруг в воде возникло чьё-то отражение, и

девушка непроизвольно вскрикнула:

– Ах!

– Неужели я ужасен, как Пифон?

– Ликург! – облегченно выдохнула Елена. – Подкрался,

словно волк.

– Надо же оправдывать свое имя, – улыбнулся сын

Эвнома. Ничто не выдавало в нем царское происхожде-

ние: короткий хитон, застегнутый бронзовой фабулой

на левом плече и обычные кожаные сандалии. Впрочем,

одежда девушки была тоже проста: белый пепелос, нис-

ходящий до колен, опоясывал плечи и талию.

– Вылитая Диана, – восхитился Ликург.

– Славная у нас будет охота! – сияя, воскликнула Елена,

но окинув быстрым взглядом молодого спартанца, удив-

ленно спросила:

– А где оружие? Почему я не вижу ни лука, ни колчана

со стрелами? Разве охота отменяется?

– Нет, охота состоится, только будет вестись невиди-

мыми стрелами.

– Разве такие бывают?

– У Эрота их не счесть.

Елена на мгновение замерла. Взгляд её потупился, а

голос зажурчал, как родник:

– И на кого мы будем охотиться?

– Друг на друга. Вернее, я на тебя.

– Почему на меня? – с улыбкой спросила девушка.

– Потому что моё сердце уже пронзено стрелой Эрота.

– И как зовут твою избранницу?

– Елена!

– Еще бы! С дочерью Зевса кто может сравниться?

Парис и Менелай были покорены её красотой!

– Клянусь Аполлоном, я не променяю мою Елену на

дочь Громовержца.

– Да и бесполезно тягаться с такими мужами, – хитро

улыбнулась девушка.

Ликург запальчиво воскликнул:

– Ради своей Елены я готов сразиться с самим Гераклом!

– Вот это не надо, а то дочь Лисандра и Ксанфы ли-

шится возлюбленного.

– При чем здесь чадо бедных ремесленников?

– Её зовут Елена.

– Ах, вот оно что! – рассмеялся Ликург. – Ты еще вспом-

ни Елену– илотку. Рабыня мне в матери годится, но ты и

её не прочь за меня сосватать.

– А что, красивая женщина.

– Клянусь богами, ты ни за что не угадаешь Елену, по-

корившее мое сердце.

– Ну, не я же твоя избранница, – пожала плечами де-

вушка.

– Именно, именно ты, прекрасная Елена! Клянусь

Эротом!

Спартанка вдруг стала серьезной:

– Не шути так, Ликург.

– И не думаю.

– Ты сын царя, потомок Геракла, а – я простая лаконка.

– Да, ты простая девушка, но благороднее и прекрас-

нее светлокудрой Елены.

– Как ты смеешь так отзываться о дочери Зевса?

– Смею, потому что она, жена Менелая, соблазнилась

красотой Париса, а ты всегда будешь мне верна.

– Несчастный, разве тебе не известно, что на то была

воля Афродиты?

– Знаю, знаю: Киприада вознаградила Париса злато-

кудрой Еленой за то, что он выбрал её из трех богинь, как

самую красивую, и вручил ей яблоко, ставшее «яблоком

раздора» и приведшее к троянской войне. Сколько до-

блестных мужей пало! Сколько несчастий принесла война

ахейцам и троянцам. Так что боги не всегда справедливы,

а ты, будь женой Менелая, оставалась бы ему верна, хоть

тебя соблазнял бы и сам Зевс.

– Ты в этом уверен?

– Как в том, что Гелиос несется сейчас по небу в зо-

лотой колеснице и освещает нас божественным светом.

Елена запрокинула голову и залюбовалась из– под

десницы солнечным диском:

– Ты, похоже, знаешь меня больше, чем я себя.

– Со стороны виднее, – улыбнулся Ликург, – а я не раз

подмечал, как чтишь ты богов и родителей, как заботишь-

ся о ближних, как бесстрашна на охоте… .

– Ты преувеличиваешь мои достоинства, – перебила

спартанца Елена и смущенно отвела глаза.

– Нисколько!

– Ты влюблен в меня! – выпалила Елена. – А влюблен-

ные слепы. Эрот поражает их стрелами зачастую против

их воли и лишь для того, чтобы посмеяться и насладиться

страданиями смертных.

– Да, я пронзен золотой стрелой, – согласился Ликург, –

но не ослеплен. Чувства не затмевают мой разум. Я вос-

хищаюсь твоей красотой, но еще больше твоим добрым 555

сердцем, твоим мудрым мыслям и твоей скромностью.

– Вот именно, негоже простой девушке равняться с

царицами.

– И не надо, лучше поделись с царицами своими добро-

детелями, которых им так не хватает.

– Странно, что ты не находишь у них добродетелей. У

них есть всё, чтобы быть праведными.

– Я видел, как власть развращает, – с горечью произ-

нес Ликург.

– Власть развращает слабых, но закаляет сильных, –

уточнила Елена.

Спартанец рассмеялся:

– Поэтому власть для тебя не опасна.

– И всё же я предпочитаю держаться от неё подальше.

– И я тоже.

– Ты не сможешь – ты сын царя.

– Я сын царя от второй жены, а власть переходит к

сыну от первой. Так что мне не грозит стать царем, чему

я безмерно рад.

– И я тоже, – нежно улыбнулась Елена, – только вряд

ли это нам поможет.

– А чем навредит?

– Твой отец не согласится на наш союз: он, думаю,

давно подыскал тебе невесту из знатного рода.

– Мне об этом ничего не известно.

– Скоро узнаешь.

– Думаю, это уже не будет иметь никакого значения.

– Почему?

– Потому что сегодня ты станешь моей женой.

– Против воли родителей?

– Зато по воле богов.

– Ты уверен, что боги благословят наш союз?

– А мы принесем жертвы Гере и обратимся к ней с мо-

литвами.

– Ну и мудрец, – покачала головой Елена,– все про-

думал, все предусмотрел. Только осталась одна неувя-

зочка.

– Какая?

– Моё согласие.

– Это лишнее.

– Как?!

– А вот так. Я тебя украду по нашему древнему обычаю,

как похищали своих невест братья-близнецы Кастор и

Полидевк, дети Леды и Зевса, наши славные предки,

наши хранители.

Елена резво вскочила:

– Попробуй.

Ликург попытался схватить девушку, но та ловко увер-

нулась и, смеясь, вскочила на валун, с которого стекал

родник. Спартанец соколом взлетел за ней, но Елена

успела спрыгнуть на траву, росшею у источника. Юноша

ринулся следом и свалился в родник, подняв кучу брызг.

Девушка хохотала так, что не могла уже бежать, и Ликург

без труда заключил её в объятия.

– Я тебя поймал.

– Так чего же мы ждем?

– Ты согласна? – расплылся Ликург в счастливой улыб-

ке.

– А то ты не знаешь! Сегодня славная была охота. Эрот

попал в сердце не только волка, но и быстроногой лани.

Влюбленные страстно поцеловались.

– Ты моя, – прошептал Ликург.

– Не торопись, – попыталась охладить его пыл Елена, –

мы ещё не получили благословение богини Геры.

– Так поспешим же к алтарю.

С этими словами Ликург взял Елену на руки и понес в

святилище Геры, супруги Зевса, покровительницы браков

и хранительницы семьи. Святилище находилось в лесу, на

склоне горного хребта, спускающегося в долину Эврота.

Река протекала между Тайгетом и Парноном, горными

грядами, охватывающие Лаконию с востока и запада и

смыкающиеся на севере и юге. Долина была длинной,

но узкой, и, находясь в предгорьях Тайгета, влюбленные

любовались восточным хребтом, окутанным тучами. Там

Зевс метал молнии и громыхал посохом о скалы. Вдруг в

небе засверкала радуга, соединив вершины лучезарным

мостом.

– Ирида! – указала на радугу Елена. – Крылатая вест-

ница Геры!

– Богини посылают нам знамение! – радостно восклик-

нул Ликург. – Они готовы стать нашими покровителями.

Спартанец ещё сильней прижал к груди девушку и что

было сил помчался по лесной тропинке. Вот и святили-

ще: деревянная статуя Геры, каменный алтарь и медный

треножник с огнищем под ним. Голову богини украшала

золотая диадема (никому и в голову не приходило за-

риться на достояние богов), а на левом плече восседа-

ло чучело кукушки, блестя, как живая, бусинками глаз.

Именно в кукушку обратился Зевс, чтобы тронуть сердце

Геры. Богиня пригрела у себя на груди продрогшую и про-

мокшую птицу, что позволило Зевсу овладеть ей, после

чего Гера вынуждена была согласиться выйти замуж за

громовержца. С тех пор кукушка стала символом богини.

Влюбленные почтительно взирали на супругу Зевса.

– Придётся нам все же отправиться на охоту, – про-

шептала Елена, словно опасаясь, что Гера её услышит.

– Зачем? – не понял Ликург.

– А что мы принесём богине в жертву? – развела руками

девушка. – У нас даже нет воды для омовения.

– Не волнуйся, – улыбнулся Ликург.

Он негромко свистнул и вскоре из лесной чащи пока-

зался человек, ведший за уздечку нагруженную лошадь.

– Ираклий! Разгружай! – приказал спартанец.

Ираклий, слуга Ликурга, неспешно разложил перед из-

умленной Еленой меха с вином и водой, тюки с ячменем, 888

кратером, блюдами и чашами для возлияния, связанного

ягненка и дрова для костра.

– Ты… ты всё знал?

Девушка устремила на Ликурга вопросительный взгляд.

– А как же.

– А если бы я убежала?

– Тогда бы я принес жертвы, чтобы найти тебя, – не за-

думываясь, ответил сын царя и попросил:

– Не забивай голову тем, чего быть не может, а лучше

помоги Ираклию приготовить угощения для богини.

Вскоре под треножником запылал огонь. Ликург пере-

резал ягненку горло и оросил алтарь вином и алой кро-

вью. Перед богиней возложили ячмень и поджаренный

бараний тук. Дым, насыщенный благовониями, вознесся

к лику Геры.

– Волоокая богиня! – раскрыв ладони, обратился к ней

Ликург. –

Супруга всемогущего Зевса! Повелительница бес-

смертных и смертных! Прими наши скудные подношения.

Не отринь нас от себя. Благослови союз Елены и Ликурга.

Яви нам знамение!

Молитвенно сложив руки, все трое застыли перед

статуей в томительном ожидании, всматриваясь в небе-

са и вслушиваясь в звуки леса. Ох, если бы подала голос

кукушка. Её кукование прозвучало бы в ушах влюбленных

слаще соловьиных трелей. Вдруг где-то вдалеке заржала

лошадь и взвыл волк.

– Что это? – с тревогой взглянула Елена на Ликурга.

– Это волки охотятся на диких лошадей, – со знанием

дела заметил Ираклий.

– Нет, это знамение Геры, – покачал головой Ликург.

– Какое?

– Ржание означает, что мне предстоит объездить мо-

лодую кобылицу, а вой призывает на схватку с волком.

– Какая схватка! – воскликнула Елена. – Кобылица – это 999

я, а волк – ты, Ликург. Тебе в себе нужно убить волка, а

потом и меня объездить.

– Всё верно, – улыбнулся Ликург, – только вначале я

должен пройти испытание: убить настоящего волка и

вернуться на объезженной дикой кобылице.

– Зачем?

– Если я не смогу объездить обычную кобылицу, то

разве буду тебя достоин? А если испугаюсь волка, то как

в себе поборю зверя?

– Я с тобой.

– Нет, это как рождение и смерть: каждый проходит в

одиночку.

Ликург поцеловал Елену, взял у Ираклия копье, корот-

кий меч, лук и колчан со стрелами, вскочил на коня и уже

на скаку крикнул:

– Молитесь за меня!

Целый день Ираклий и Елена усердно задаривали бо-

гов вином, кровью и благовониями, прося для Ликурга

победы. Он вернулся под вечер, весь в крови и ранах, но

на белой кобылице. Она хрипела и вздрагивала, косясь

на связанного волка, лежащего на крупе второй лошади.

Девушка и слуга поспешили к охотнику.

– Ты как? – с тревогой спросила Елена.

Спартанец улыбнулся сквозь боль:

– Будь я царем, то обязал бы юношей каждый день хо-

дить на охоту: только так они станут настоящими воинами.

– А что сложней, объезжать кобылиц или поймать вол-

ка? – с любопытством спросила спартанка.

– Ловить волка на необъезженной кобылице, – не за-

думываясь, ответил Ликург и кивнул на хищника:

– Он ещё жив, принесите его в жертву богини.

Ираклий осторожно приблизился к зверю. Тот оска-

лился, и конь под ним захрипел и взбрыкнул, пытаясь

сбросить с себя опасную ношу. Слуга привязал лошадь,

ловким движением перерезал путы и сбросил хищника

на землю. В следующее мгновение волчья кровь обагри-

ла алтарь Геры. Обессиленный Ликург едва нашёл силы

спешиться.Если бы Елена не поспешила на помощь, он

вряд ли смог бы устоять на ногах. Все же он нашёл силы

взять девушку за руку и прошептать:

– О, владычица Гера! Надеюсь, желанья твои я испол-

нил. Благослови же и ты нас на брачный союз. Мы Будем

свято хранить семейный очаг.

И тогда услышали они, как стала отсчитывать года

кукушка. Радости влюбленных не было предела. Они со-

вершили омовение, и Ликург возлил вино на алтарь в честь

богини. Окропив тушу ягненка вином и ячменем, люди,

наконец, приступили к трапезе. Ираклий взял лиру и за-

пел под ее нежные звуки свадебный гимн. Молодожёны

исполнили обрядовый танец, и Ликург воскликнул:

– Да у нас настоящая свадьба!

– А благословение родителей?

– Нас благословила сама Гера.

– А флейтисты?

Ликург приложил палец к губам, прося тишины. По

вечернему воздуху чуть слышно разлились трели слад-

коголосого соловья.

Вот, – произнёс жених, – какая музыка с ним сравнится?

Любая флейта – лишь подражание соловьиному пению.

– А свадебное шествие? – не унималась Елена.

– Что может быть проще! – воскликнул Ликург и обра-

тился к слуге:

– Ираклий, зажигай факел. Будешь освещать нам путь

в новую жизнь.

– Но у меня нет ни венка, ни свадебного наряда! – ужас-

нулась Елена.

– Пепелос у тебя белого цвета, а венок мы свяжем по

дороге.

– Допустим, – не унималась Елена, – но куда мы пой-

дем? Сомневаюсь, что в твоем доме нас ждут с распро-

стертыми объятиями.

– Скоро узнаешь, – загадочно улыбнулся Ликург.

Он принялся вместе с Ираклием собирать пожитки,

и вскоре маленькая свадебная процессия двинулась в

путь. К удивлению Елены, они направились не в сторону

Спарты, а в горы. Зная, что Ликург горазд на сюрпризы,

она доверилась ему, с любопытством ожидая будущих

приключений. Вскоре путники остановились под вы-

сокой оливой на вершине склона. Внизу струящимися

водами серебрился Эврот. Слуга углубился в заросли и

вдруг исчез вместе с факелом. Бездонная ночь окутала

влюбленных. Прижавшись друг к другу и затаив дыхание,

они любовались небесным сводом, усеянным звездами

с восходящей лунной короной. Слуга вынырнул из мрака

также внезапно.

– Прошу.

Он указал жестом на свет, исходящий из узкого входа

в скале, и посторонился, уступая дорогу.

Новобрачные вошли в пещеру. Развешенные по кругу

факелы ярко пылали, стремясь языками пламени ввысь,

где сквозь узкое жерло, словно эфирные души, улетали на

небо теплые потоки воздуха. В дальнем углу пещеры вы-

бивался из-под земли, будто из Аида, источник, образуя

темные воды и снова уходя в глубь, в царство мертвых.

Брачное ложе посередине было вытесано из цельного

камня и устлано мягкими шкурами медведя, льва и козы.

– Пещера Зевса! – в восхищении воскликнула Елена. –

Я нисколько не сомневаюсь, что именно здесь вскормили

будущего повелителя богов и людей.

– Не хватает пчёл, носивших ему нектар, – скромно

заметил Ликург, – но мне будет достаточно и сладости

твоих поцелуев.

Сын царя бросил вожделенный взгляд на прекрас-

ные губы Елены, но насладиться ее поцелуем не успел.

Ираклий обладал замечательным качеством быть не

заметным, но здесь счёл необходимым вмешаться, не-

громко кашлянул:

– Я буду охранять вход в пещеру.

Ликург резко повернулся к нему:

– Нет, ты вернёшься в Спарту и предупредишь родных

Елены, что с ней все в порядке.

– Я отвечаю за твою безопасность, – напомнил слуга.

Сын царя положил руку на плечо Ираклия:

– Если спартанец не способен постоять за себя, то

какой же он спартанец.

Ираклий кивнул в знак согласия и молча покинул пеще-

ру. Теперь никто не мешал влюбленным насладиться друг

другом. Ликург завесил вход шкурой медведя, чтобы её

запах отпугивал зверей, разжег огонь и принес дар богам.

– Прости меня, – обратился он к девушке, взяв её за

руку.

– За что?

– За то, что свадебный обряд мы совершили втайне.

– А разве боги не были свидетелями? – с улыбкой спро-

сила Елена.

– Да, были, но любой девушке хочется, чтобы все

родственники и друзья погуляли на свадьбе и дали на-

путствие в супружескую жизнь.

– Для меня важнее любовь супруга, – искренне отве-

тила Елена.

– И для меня, – согласно кивнул Ликург, – но мои род-

ственники кичатся происхождением от Геракла и были

бы против нашего союза. Завтра они обо всем узнают и

вынуждены будут смириться с волей богов.

– Зачем? – тихо спросила Елена. – Мы можем никого

не посвящать в нашу тайну.

– Нет, – возразил Ликург, – нам нечего скрывать, мы

не совершили ничего постыдного.

– Согласна, – резво тряхнула локонами спартанка, – не

стоит затягивать, а то могут подумать, что мы боимся или

считаем наш поступок недостойным.

– Ты мудра, как Афина! – восхищенно воскликнул

Ликург. – Счастье иметь такую супругу. Мне стыдно, что

я не смог найти более достойного жилища для свадебной

ночи, чем эта пещера.

– Да что ты, – зарделась девушка, – я и мечтать не

могла о такой брачной ночи. Это мне неловко, что я к ней

не готова.

– Как? – не понял сын царя.

– Ну как же, – засмущалась Елена, – волосы не уложены

в подобающую для невесты прическу, лицо не ухожено,

тело не покрыто благовониями и не украшено драгоцен-

ностями. Тебе будет неприятно даже прикасаться к нему.

Спартанец, не говоря ни слова, подошел к девушке и

нежными мягкими движениями освободил её от одежды,

соскользнувшей по бедрам и ногам на землю. Сын царя

встал перед своей избранницей на колено и с горящим

взором устремил к ней руки, словно к богине:

– Какие алмазы? Какие благовония? Какие масла?

Разве могут они сравниться с совершенством!

Ликург подхватил трепещущую, словно лань, Елену и

возложил её на мягкое ложе. Два человека растворились

друг в друге и слились в одно целое, чтобы зачать новую

жизнь. Славная охота, несущая рождение. Что может быть

слаще?

Утром, пока обессиленный Ликург ещё спал, Елена

встала с ложа, вознесла хвалу богам, разожгла потухший

костер и принялась жарить на вертеле мясо ягненка.

Ароматный запах разбудил спартанца. Он открыл глаза и,

боясь шелохнуться, залюбовался красотой обнаженного

тела. Елена почувствовала его взгляд и обернулась.

– Ты что так на меня смотришь?

– Будь моя воля, – мечтательно закатил глаза Ликург, –

все девушки Спарты ходили бы в чем мать родила.

– Зачем?

– Чтобы юноши стремились быстрее стать настоящими

мужчинами.

– Ты думаешь, что все девушки подобны Афродите?

– Станут, если не будут насиживать жир в родительских

домах, а, как ты, побегут по лесам за быстроногими ланя-

ми, и помчатся по горам за горными козами.

– А найдут козлов, – рассмеялась Елена.

– И козлов, и женихов, – уточнил Ликург. – Смотри,

мясо сгорит.

Спартанка выдернула вертел из огня и протянула

Ликургу:

– Хочешь?

– Тебя. Иди ко мне.

– Не торопись: ты ещё не сделал омовение, не принес

жертву богам и, самое главное, не совершил ничего до-

стойного, заслуживающего моей любви.

Ликург вскочил с ложа:

– Верно! Любовь должна быть наградой за подвиги!

Тогда каждый мужчина будет стремиться быть смелым и

отважным.

– Начни с себя, – улыбнулась Елена.

– О, это самое трудное. Но я готов горы свернуть.

Скажи, что я должен сделать?

Ответить спартанка не успела. Снаружи раздался тре-

вожный зов Ираклия, и Ликург выбежал из пещеры. Елена,

накинув пепелос, устремилась следом.

РЕТРЫ О ПОХОРОНАХ

"Траур по умершим не должен быть долгим."

Ликург никогда не видел слугу таким поникшим и пе-

чальным.

– Убили царя Эвнома.

– Отец!

Глухой стон вырвался из груди Ликурга. Вскрикнула и

Елена, словно раненая чайка, но тут же зажала рот рукой.

Она первая пришла в себя и нежно обняла возлюбленного:

– Скачи в Спарту.

– А ты? – растерянно спросил Ликург.

– Я поеду чуть позже. Нам нельзя вместе. Никто не

должен знать, что мы вдвоем провели эту ночь.

Ликург крепко прижал Елену к груди:

– Прости, я тебя обманул: свадьбу придется отложить.

– Не думай об этом. Лишь помни, что я навек твоя.

Елена на мгновение прильнула к губам Ликурга, но тут

же решительно отстранила его от себя:

– Не теряй время – скачи.

Спартанец с разгона вскочил на пойманную вчера ко-

былицу и во весь опор помчался в долину, рискуя сломить

голову. Слуга едва поспевал за ним. Только когда они ис-

чезли из виду, Елена дала волю чувствам и, упав на землю,

горько зарыдала. Как же так? Почему именно сегодня?

Чем прогневила она безжалостных мойр? Неужели это

наказание за своеволие? Она заключила брак с Ликургом,

не получив благословения ни своих родителей, ни царя

Эвнома. И вот расплата: вместо свадьбы – похороны. А

благословение царя получить уже невозможно. Видно,

боги решили посмеяться над ними. Нет, недостойна она

ни царских почестей, ни царской власти. Но они ей и не

нужны. Ей нужен только Ликург. Разве виновна она в том,

что он – царский сын? А если бы он был сыном пастуха?

Что бы она тогда делала?

Вволю наплакавшись, Елена задумалась. Конечно, она

должна быть рядом с Ликургом, чтобы поддержать его в

час горя. Поэтому ей надо немедля отправляться в Спарту

и сделать всё, что в её силах. Но как? Она не имеет права

даже приблизиться к царскому сыну. А если Ликург посчи-

тает смерть отца божьей карой за то, что они совершили

сегодня ночью?

Спартанка утёрла слёзы. Пусть. Это его право. Она

безропотно примет его решение, как волю богов, и, не-

смотря ни на что, сделает всё возможное, чтобы облег-

чить страдания Ликурга. Это её долг, и она его выполнит,

пусть даже будет унижена и растоптана.

Вознеся хвалу Афине, Елена, не мешкая, собралась в

дорогу. Путь её проходил мимо источника, где она по-

встречалась с Ликургом. Переполненный кувшин, по-

прежнему, стоял под водной струей, изливаясь в озерцо

живительной влагой. Елена водрузила сосуд на плечо и

пошла в Спарту.

Город гудел, как растревоженный улей. Со всех

окрестностей Лаконии стекались на похороны царя во-

ины, периэки и илоты. Все шли к дому Эвнома, стоящем

на холме на берегу Эврота и выходящим на площадь,

где собиралась апелла. На деревянном помосте перед

входом в дом стояло высокое открытое дубовое ложе,

на котором покоилось тело царя, одетое в пурпурный

плащ и увитое ветвями маслины. Народ с рыданиями

проходил перед помостом, горестно воздевая руки к

царю и посыпая головы пеплом. Пронзительно звучали

флейты. На помосте, склонив головы, стояли за траур-

ным ложем члены царских семей. Среди них Елена едва

узнала помрачневшего и осунувшегося Ликурга. Его

мать Дионасса безутешно плакала и с трудом стояла на

ногах. Сын поддерживал её и шептал слова утешения. У

головы покойника сгорбился в рыданиях старший брат

Ликурга Полидект, сын Эвнома от первой жены. Именно

ему предстояло взять в руки отцовский скипетр. За могу-

чей спиной будущего царя почти не было видно его жены

Горги и её брата Леонида. У ног Эвнома стояла вторая

царская семья во главе с Агесилаем. Две правящие

династии произошли от братьев-близнецов Еврисфена

и Прокла и на протяжение многих поколений скрытая

борьба между родами за первенство никогда не утихала.

Дело доходило до распускания порочащих слухов и под-

купа лжесвидетелей, чтобы вызвать в народе недоволь-

ство и натравить на соперника. Мало кто сомневался,

что смерть Эвнома стала следствием этих интриг, но

ничего доказать было невозможно: цари выполняли роль

верховных судей и не могли вынести решение, не придя

к единому мнению. Когда власти не могут договориться,

народ наглеет и бесчинствует. В Лаконии правил хаос.

Лишь смерть царя на время всех примирила. Отдать

Эвному последние почести пришли бедные и богатые,

аристократы и ремесленники, илоты и воины, мужчины

и женщины. Для последних похороны – одна из редких

возможностей участвовать в общественных мероприя-

тиях. На игры и народные собрания они не допускались

и явились на площадь не только проститься с Эвномом,

но поглазеть на зрелища, связанные с погребением. А

посмотреть было на что.

Перед помостом, сверкая на солнце золотыми спица-

ми, пронеслись боевые колесницы. Тяжелой поступью

прошли фаланги гоплитов, гремя мечами о щиты. Так, по

древнему обычаю, отпугивали от усопшего злых духов.

Затем устроили конные скачки, соревнования по борьбе

и стрельбе из лука. Душа царя могла последний раз на-

сладиться тем, что была ему любо в жизни. Победители

возлагали к ногам Эвнома вручённые им венки.

Ликург почти всё время находился подле усопшего, и

у Елены не было ни малейшей возможности к нему при-

близиться. Она лишь смогла обратить на себя внимание

Ликурга, выйдя из толпы и воздев руки к небу, когда тот

смотрел в её сторону. Елене показалось, что он чуть за-

метно кивнул. С наступлением темноты она отправилась

домой. Родители ещё не вернулись с траурных меро-

приятий. Елена села на порог и застыла в томительном

ожидании. Вскоре послышались быстрые шаги, и Елена

оказалась в объятиях Ликурга.

– Прости меня, – прошептал спартанец.

– За что? – сквозь слёзы вырвалось у Елены.

– Я не могу ввести тебя в свой дом. Я не могу подойти

к тебе. Я вынужден скрывать наши отношения, пока не

кончится траур.

Елена взяла сына царя за руку и, доверительно вгля-

дываясь в темноте в его глаза, тихо, но твердо спросила:

– Ликург, а вдруг богам неугоден наш союз?

– Как?!

– Сам посуди: все произошло тогда и именно так, что-

бы никто и не узнал о наших отношениях, чтобы даже мы

сами не могли о них никому сказать ни слова.

– Мы не знаем волю богов, но мы сделали выбор и те-

перь должны до конца пройти свой путь,– рассудительно

ответил Ликург. По тому, как он говорил, было видно, что

он много размышлял над этим, и теперь говорил легко и

свободно:

– Одиссей десять лет не мог достичь берегов родной

Итаки. Сколько испытаний, сколько соблазнов, сколько

невзгод и препятствий воздвигли боги на его пути. Разве

смог бы он обнять Пенелопу и сына, если бы усомнился,

если бы не сделал всё, что мог, если бы не проявил чудеса

храбрости?

– Не смог бы, – согласилась Елена.

– Вот и мы не имеем права отступать. Мы должны сде-

лать всё, что в наших силах. Тогда, по крайней мере, нам

будет не в чем себя упрекнуть.

– Да, да, – закивала головой Елена, – если кто-то из нас

отступит, то это будет хуже предательства.

Она прерывисто вздохнула и, собравшись с силами,

призналась:

– Но меня мучают сомнения.

– Какие?

– А если твой отец погиб из-за нас? Если боги таким

образом наказали нас за то, что мы поступили вопреки

родительской воле? Мы не соизволили даже обратиться

к ним за благословением!

Елена не сдержалась и заплакала, спрятав лицо на

груди возлюбленного.

– Допустим, это так, – глухо произнес Ликург, нежно

обняв суженую за плечи. – Мы всё равно должны пройти

свой путь до конца. Только тогда станет известно, правы

мы или нет, погиб отец по наше вине или по другой при-

чине, ожидает нас разочарование или катарсис.

– Я согласна, – всхлипнула Елена, – только что я могу

сделать? От меня ничего не зависит.

– А молитва! Кто мы, смертные, без бессмертных?

Жалкие ничтожества! Разве мы на что-то способны без

заступничества мудрой Афины, ясноликого Аполлона и

могучего Зевса?

– Я день и ночь буду приносить жертвы всем богам и

молить их о помощи.

– Только обо мне не забывай, – попросил Ликург.

– Что я могу для тебя сделать? – беспомощно развела

руками Елена.

– Очень много!

– Как?

Сын царя смутился.

– Мне стыдно признаться, но, стоя у отцовского праха,

я думаю о тебе. Я всё время стараюсь увидеть тебя, и

когда мне это удается, сердце наполняется радостью. Я

корю себя, но ничего не могу поделать, и мечтаю о том

дне, когда кончится траур. Будь я царём, то запретил

бы так много дней оплакивать усопших. Нельзя долго

предаваться печали. Она забирает у живых силу и раз-

рушает волю.

– Тогда я ночью буду молиться, а днем бродить за то-

бой, как тень, – сквозь слёзы улыбнулась Елена.

– Если не будешь спать, то точно станешь тенью, – в

тон ей ответил Ликург. – Ты уж, пожалуйста, найди время

и для себя, чтобы я видел тебя во всей красе.

– Ты много от меня хочешь.

– Вот, а говорила, что не знаешь, куда деть себя от

безделья.

– Хорошо, я буду лучше всех.

– Вот и прекрасно.

Спартанец расцеловал возлюбленную.

– Ну, мне пора.

– Иди, ты успокоил моё сердце, – целуя Ликурга, про-

шептала Елена, – хотя это я должна была заботиться о

тебе.

– Зато ты вознесла меня к звездам, – ответил сын царя.

Они расстались. Елена пошла в храм Афины, а Ликург

вернулся на площадь, где ни на мгновение не прекраща-

лись траурные обряды.

Пылали костры, на которых жарили быков для бес-

смертных и смертных; вокруг огней воины исполняли

ритуальные пляски; под звуки авлосов жалобно пел жен-

ский хор; непрерывно приносились жертвы богам Аида.

Каждый жест, каждое слово, каждый звук помогал душе

Эвнома облегчить путь в обитель мертвых.

Ликург подошёл к Полидекту, застывшему у смертного

одра, и легким прикосновением вывел его из оцепенения.

Старший брат, словно очнувшись, тряхнул головой и го-

рестно вздохнул:

– Это я повинен в смерти отца.

– Брат, перестань себя корить – убийца известен.

– Я стоял рядом, – будто не слыша, продолжал моно-

тонно говорить Полидект, – и мог помешать, мог схватить

убийцу за руку, мог подставить под удар свою грудь, но я

ничего не сделал. Трус!

Тело Полидекта содрогнулась от рыданий. Ликург об-

нял брата за плечи и возразил:

– Нет, это я виноват.

– Не выдумывай – в тот день тебя не было в Спарте.

– В том– то и дело: в тот день я похитил девушку без

благословения её родителей, без благословения Эвнома.

– Ну и что с того? – непонимающе спросил Полидект. –

При чем тут смерть отца?

– Своим поступком я прогневал богов. Они покарали

меня, лишив отца жизни.

– Не будь наивным: я уверен, что убийство царя не

случайно.

– Как?

Полидект вплотную приблизился к Ликургу и прошеп-

тал, хотя рядом никого не было:

– Я уверен, что это заговор.

– Чей?

Старший брат замялся и ответил уклончиво:

– Я точно не уверен – не хватает доказательств.

– Надо допросить убийцу, – загорелся Ликург.

– В том– то и дело, что он мёртв.

– Как? Кто его убил?

– Леонид, брат моей жены Горги.

– Странная спешка, – согласился Ликург, – по обычаю,

убийцу должны принести в жертву, когда запылает ко-

стер, уносящий в Аид душу Эвнома.

Полидект понимающе кивнул:

– Леонид пронзил его грудь кинжалом сразу после

убийства царя.

– Что за варварский обычай ходить с оружием на на-

родные собрания, словно на войну! – вскричал Ликург.

– Я введу запрет на ношение оружия в мирное время, –

решительно заявил Полидект, – но прежде всего обсто-

ятельно потолкую с Горгой и Леонидом.

– Будь осторожен, – предостерег брата Ликург, – если

это заговор, они не остановятся ни перед чем. Нам надо

быть вместе. Я в твоём распоряжении.

– Спасибо, брат. Как только разберемся с заговорщи-

ками, закатим такую свадьбу, кукую свет не видывал.

Они незаметно обменялись рукопожатием.

РЕТРЫ О РОЖДЕНИИ

"Новорожденный ребёнок принадлежит Спарте."

Полидект не успел раскрыть заговор. Вскоре после

вступления на престол, он внезапно умер при весьма за-

гадочных обстоятельствах. Вечером царь вошёл в покои

своей жены Горги энергичный и здоровый, а утром был

уже неподвижный и мертвый. Ликург, который нежданно-

негаданно остался единственным претендентом на цар-

ский престол от рода Еврипонтидов, сразу после похорон

решил провести тщательное расследование и прежде

всего обстоятельно поговорить с Горгой. Однако, она

сама тайком навестила ночью Ликурга. Ираклий, един-

ственный стражник и слуга в доме, не посмел остановить

царствующую вдову, и та буквально ворвалась в спальню

будущего царя. Ошарашенный Ликург не успел протереть

глаза, как обнаружил Горгу в своей постели. Та тесно при-

жалась к нему пышной грудью и страстно прошептала:

– Наконец-то.

– Что?

– Наконец-то ты мой.

– Но…, – попытался возразить Ликург, но Горга не дала

ему и слова сказать:

– Я мечтала о тебе всю жизнь! С самого детства! Ты мой

возлюбленный! Ты и только ты!

– А как же Полидект? – удалось вклиниться Ликургу с

вопросиком в пылкое любовное признание.

– Я никогда его не любила. Моего согласия никто

не спрашивал. Нас поженили наши отцы в интересах

Спарты. А я всегда хотела только тебя.

Горга, как змеями, обвила руками шею Ликурга, но тот

аккуратно разнял их.

– Погоди.

– А чего ждать?

– Вначале надо выяснить от чего умер Полидект.

– А тут и выяснять нечего: взял и умер. Люди, к несча-

стью, смертны.

Ликург с сомнением покачал головой:

– Человек умирает от болезни, от старости или от того,

что его убивают. Полидект, как мне известно, был молод

и ничем не болел.

– Думаешь его убили? – с наивным испугом удивилась

Горга. – Ах! Где раны? Где кровь?

– Люди изобрели столько способов убивать друг друга,

что, кажется, только этим они и занимаются. Полидекта

могли задушить, утопить, отравить… и никаких ран и кро-

ви. А человека нет.

– Никто его не убивал! – вскричала Горга. – В спальне,

кроме нас, никого не было. Он просто заснул и не про-

снулся. Лёгкая смерть.

– Ты никуда ночью не отлучалась? – деловито спросил

Ликург.

Вместо ответа Горга осуждающе нахмурила брови:

– Уж не меня ли ты подозреваешь? Только зачем?

Думаешь, мне надоело быть царицей?

– Не думаю, – машинально ответил Ликург и хотел

уже высказать подозрения, с которыми поделился с ним

старший брат, однако вовремя спохватился. Возможно,

заговорщики хотели выяснить, что знает Ликург о загово-

ре, что успел рассказать ему Полидект. Столь поспешное

убийство старшего брата могло быть вызвано только тем,

что он раскрыл заговор. Если невзначай проговориться,

то можно очень просто лишиться жизни. Поэтому лучше

пока прикинуться простачком.

– Тогда зачем мне его убивать? – недоуменно развела

руками Горга.

– Ты же сама сказала, что никогда его не любила.

– Ах, вот оно что! – расхохоталась вдова. – Ты думаешь,

что я убила мужа из-за тебя?

– Почему бы и нет.

– Ну, конечно же. Иди ко мне, мой герой!

– Погоди, – предостерегающе поднял руки Ликург, – я

понимаю, что это не ты убила Полидекта. Но кто– то же

это сделал?

– Вот и выясняй, – беззаботно прощебетала Горга, –

только прежде возьми меня в жены. В конце концов, ты

обязан это сделать по нашему древнему обычаю. Ты

должен жениться на жене умершего брата.

– Обычай древний, но неправильный, – не согласился

Ликург, – брат уже может быть женат, а две хозяйки в доме

вряд ли смогут ужиться. Лучше оставить вдове состояние,

чтобы она нашла мужчину по сердцу.

– Ты хочешь оставить мне царство? – съязвила Горга. –

Оставляй, и я все равно выберу тебя.

– Погоди, прежде я должен найти убийц Полидекта.

Горга вскочила с ложа и заметалась по спальне:

– Полидект! Полидект! Его не вернуть. А ты просто не

хочешь жениться на мне! Хочешь сам царствовать! Без

меня!

Ликург не стал её разубеждать и спокойно наблюдал,

что вдова ещё выкинет. Та не заставила себя долго ждать

и, вперив огненный взгляд в Ликурга, угрожающе изрекла:

– Так знай, тебе недолго царствовать!

– Меня убьют, как Полидекта?

– Глупый, всюду тебе мерещатся заговоры. Всё на-

много проще.

– Так скажи.

– Я подумаю.

– Если есть что сказать, не стоит ходить вокруг да

около.

– Тебе это вряд ли понравиться.

– Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

Горга многозначительно погладила свой живот:

– Я понесла от Полидекта.

– Правда? – воссиял Ликург. – Слава богам!

– Не юродствуй, как только он родится, ты из царя пре-

вратишься в обычного опекуна.

– Вот и прекрасно!

Горга подозрительно посмотрела на Ликурга:

– Ты страшный человек! Ты так умеешь скрывать свои

чувства, что я почти поверила. Только меня на мякине

не проведешь: человек никогда не откажет себе в удо-

вольствии царствовать, ни за что и никому не уступит ни

крупицы власти и отцу родному перережет за неё глотку.

Слушая вдохновенную тираду вдовы, Ликург ясно

осознал, что она никогда не поверит в искренность его

слов, потому что по себе меряет. Да и стоит ли убеждать

человека в том, что недоступно его пониманию?

– Хорошо, что ты предлагаешь? – устало вздохнул

Ликург.

– Ради тебя я готова пойти на жертву, – уклончиво от-

ветила вдова.

– Какую? 262626

– Которая позволит царствовать тебе всю жизнь!

– Я не понимаю.

– Ты прекрасно всё понимаешь. Женись на мне, и я

сделаю это.

– Что?!

Горга указала на живот:

– Ты ведь не хочешь, чтобы он наследовал трон? У нас

ещё будут общие дети.

У Ликурга в ужасе округлились глаза.

– Ты предлагаешь…, – он не договорил и указал дро-

жащим пальцем на чрево вдовы.

– Какой ты догадливый!

– Ты готова избавиться от собственного ребенка? – всё

ещё не мог поверить Ликург.

– Ради нашего счастья! Ничто не должно его омрачать.

Ликург больше не сомневался в том, кто убил его отца

и брата. Кто готов погубить собственного ребёнка, спо-

собен на любое преступление.

– Теперь ты веришь мне? – продолжала неистовство-

вать Горга. – Веришь в мою любовь?

– Да, – выдавил из себя Ликург. Сейчас он думал толь-

ко о том, как спасти будущего сына Полидекта. Но ведь

своим согласием он обрекал его на гибель!

– Ну, наконец-то, – облегченно выдохнула Горга, – иди

же ко мне.

– Нет! – в ужасе воскликнул Ликург, – мы повредим

плод!

– Какая разница? – рассмеялась женщина. – Я сегодня

его вытравлю.

– Я хотел сказать, что это опасно для твоего здоровья.

– Какой ты заботливый, – томно проворковала вдова, –

не то что Полидект.

Ликурга вдруг озарило. Случайно вырвавшаяся фраза

открыла путь к спасению. Мысленно взмолившись богам,

он стал поспешно убеждать Горгу:

– И плод я не позволю травить. Я не могу тобой риско-

вать.

– А что будешь делать с ребёнком?

– Брошу в пропасть, – как можно равнодушнее ответил

Ликург и для убедительности добавил:

– Так будет вернее и надежнее.

– А ты растёшь прямо на глазах, – расплылась Горга в

улыбке. – Когда свадьбу сыграем?

– Как только закончится траур. Ты, главное, не волнуйся

и иди домой. Я пришлю нянек, чтобы они заботились о

тебе и исполняли все твои желания.

– А поцелуй? – капризно потребовала Горга.

Закрыв глаза и еле себя пересиливая, Ликург чмокнул

вдову в губы. В нос ударил мощный поток благовоний.

Сразу вспомнился освежающий аромат волос Елена, на-

вевающий запах гор.

Ликург приказал Ираклию проводить Горгу до дома и,

оставшись там, глаз с неё не спускать, а сам помчался к

матери Полидекта, размышляя по дороге, кому можно до-

вериться. Без соратников в этом деле не обойтись, но круг

посвященных должен быть весьма ограничен, чтобы о его

плане вдова не узнала раньше времени. Мать Полидекта

узнает обо всем первой. Для женщины, потерявшей сына,

нет более радостной вести, чем весть о том, что у неё

будет внук (Ликург почему-то не сомневался, что Горга

родит мальчика). Да и невозможно представить более

надежного союзника. Диодора сделает все возможное и

невозможное, чтобы внук благополучно появился на свет.

Так оно и случилось. Диодора готова была сама бежать

в дом Полидекта и мыть ноги бывшей невестке, но Ликург

её вовремя остановил:

– Горга не должна даже заподозрить тебя в том, что

тебе что-то известно о её беременности.

– Но я же могу навестить вдову моего сына.

– Каждое твое посещение станет для неё испытанием.

Она будет опасаться проговориться, бояться, что ты за-

метишь её беременность.

– А не лучше разоблачить её прямо сейчас! – в сердцах

воскликнула Диодора.

– Нет, – покачал головой Ликург, – пусть она пребы-

вает в радостном настроении. Тогда и ребёнок родится

здоровый.

Диодора согласно кивнула и снарядила к Горге целый

отряд самых лучших и преданных служанок и нянек, на-

казав им так лелеять её и заботиться о ней, окружить

таким вниманием, чтобы ни на мгновение не оставлять

одну, особенно ночью.

Закончив дела, Ликург послал Ираклия за Еленой и

спешно направился в пещеру, где назначил встречу.

Елена не заставила себя долго ждать и, прильнув к

Ликургу, с тревогой спросила:

– Что стряслось?

Ликург в растерянности отвел глаза. А что сказать? Как

ни крути, а получается, он предал Елену. Он дал слово

взять в жены Горгу. Он скрыл от всех, что втайне заключил

брачный союз с Еленой. Он не посоветовался и ни о чём

не предупредил возлюбленную. И кто он после этого? Да,

обстоятельства вынуждали так поступить и не позволяли

медлить, но разве это снимает с него вину? Разве Елене

от этого легче?

Елена видела подавленное состояние Ликурга и не

торопила его, понимая насколько ему тяжело. Она с

тревогой слушала, как учащенно бьётся его сердце, и с

трепетом ожидала страшного признания.

– Я подлец! – вскрикнул Ликург.

– Не оскорбляй моего любимого человека, – улыбну-

лась Елена.

– Кого? – вытаращил глаза спартанец.

– Тебя.

Оба непроизвольно рассмеялись. Ликурга отпустило,

и он, как на духу, подробно рассказал о событиях минув-

шей ночи.

Елена не могла поверить своим ушам:

– Неужели Горга способна на такое?

– Не знаю: сказать – одно, а сделать – совсем другое.

– Мы отвечаем за свои слова также, как и за поступки.

– Вот именно! – в отчаянии воскликнул Ликург и поник

головой:

– А я солгал.

Елена обняла возлюбленного:

– Не кори себя.

– Как! Ты не осуждаешь меня?

– Ни в коем случае: ты принял единственно верное

решение.

– Ты так считаешь? – всё ещё не мог поверить Ликург.

– Если бы ты не пообещал Горге жениться на ней, то

был бы уже мёртв, как Эвном и Полидект. А если бы со-

гласился вытравить плод, то вдова тут же обвинила бы

тебя в том, что ты заставил её это сделать.

– Я?

– А кто же еще? Не может же мать по своей воле за-

губить собственное чадо. Как ты думаешь, кому поверят,

тебе или Горге?

– Я бы поверил матери, – честно признался Ликург.

– Вот видишь, ты чудом спасся, ты проскользнул между

Сциллой и Харибдой. Ты продлил свою жизнь до рожде-

ния царя.

– Ты говоришь так, будто меня можно зарезать, как

жертвенного ягненка. Ты думаешь, я не смогу защититься

от беременной женщины?

– Наивный, всем заправляет Леонид, брат Горги. Она

лишь послушно выполняет его волю. Он спит и видит себя

на троне.

– Откуда ты знаешь? – удивленно вскинул брови Ликург.

– Я тоже зря времени не теряла, – задорно подмигнула 303030

ему Елена и уже серьёзно добавила:

– Леонид набрал целую армию отъявленных головоре-

зов, ходит по Спарте, словно герой, и сеет смуту между

царскими родами, между богатыми и бедными, между

дорийцами и ахейцами.

– А вот это я ему не позволю! – вскочил Ликург. – Я пока

ещё царь и к тому же живой!

– О – хо – хо! – издала Елена боевой клич, потрясая во-

ображаемым копьем. – Славная будет заварушка! Горны

трубят охоту!

Ликург принял величественную позу и торжественно

провозгласил:

– Отныне дети будут принадлежать не родителям, а

Спарте. Их жизнь и судьбу будет решать герусия.

– Разве в Спарте есть такой совет?

– Будет!

– Вот теперь я вижу настоящего царя, – захлопала в

ладоши Елена. – Иди и исполняй волю Зевса!

Слегка обалдевший Ликург послушно повернулся и

направился к выходу.

– Нет, постой! Вначале ты исполнишь волю Афродиты.

Ликург резко повернулся и сбивчиво забормотал:

– Ты готова… ты простила… после всего…

– Я выжму из тебя всё до последней капли, – осво-

бождаясь от пепелоса, гордо заявила Елена, – ты не то

что не сможешь – ты не станешь смотреть на Горгу как

на женщину.

– Ликург! – раздался снаружи гортанный крик.

– Кто это? – с тревогой спросила Елена.

– Ираклий, я узнал его голос.

– Мог бы и постучаться, – пошутила спартанка.

– Тогда бы я его не узнал, – глубокомысленно произнес

Ликург. – Звать голосом – хороший обычай. Надо ввести

его в Спарте. Когда стучат, не понять, друг пришёл или

враг. Елена с сожалением накинула одежды:

– Ступай, тебя ждут великие дела.

– Дела никуда не денутся, – с игривой улыбкой произ-

нес Ликург, приближаясь к суженой.

– Нет, я не смогу, – мягко остановила его Елена. – У

меня на душе не спокойно: вдруг что-то случилось.