Реверсивный Реверанс

[АКТ 1 БЛУЖДАНИЕ ИГРИВОСТИ]

[АРКА 1-1 ВОЗВРАЩЕНИЕ С ДВУХ НОГ]

[ГЛАВА 1-1-1 ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЖИЗНЬ]

В далёком, безмерном пространстве, где не могли обитать никакие формы жизни, парили куски цветных камней. Они имели разную степень прозрачности и выраженности цвета.

Некоторые из их форм были чужды друг другу, но тем не менее от них исходило чувство родства и единства. Их странная общая форма образовывала интересную форму тела, напоминавшего голема.

В этом мире царили равновесие и покой. Пусть их форма была не идеальна, главное — их сочетание не разрушало друг друга.

Это продолжалось, пока сверху не упала ярко-багровая капля. Затем другая. А через мгновенье пошёл ливень из красной жидкости. Закончился он, к слову, также быстро. А апогеем сего события стало приземление огромного куска плоти на вершину каменного тела.

Плоть стала вростаться в камень и истощаться. Кровь, стекавшая с неё, углублялась в трещины и пыталась соединить куски камня, образовав идеально гладкую структуру, но образования отвергли эту идею. Они стали разрываться друг с другом и разлетаться, намереваясь никогда больше не встретиться. Увы, их попытки были тщетны.

На место небольшого ливня из крови пришёл гром. Водопады изливались по всем сторонам от камней, блокируя им путь. Постепенно водопады стали сужаться и соединять разрозненные куски против их воли. Красные молнии входили в трещины, запекая их.

В это же время плоть головы и камень тела стали сливаться. Формы менялись и преобретали общие черты. Жизнь пробиралась вглубь, а камень покрывал внешние слои.

В одном из моментов тело приобрело свой окончательный вид, идеальный по сравнению с прошлым. Гладкие, единые, разные, но нерушимые. Казалось, что сделать нечто лучше из всего этого материала невозможно. Так и было. Только шторм об этом не ведал. Он продолжал усердно трудиться, не принося ни вреда, ни пользы. Конец должен был наступить в любой момент, но он не наступал.

...

Под пепельными руинами старого города царили катакомбы, помогавшие жителям перебераться между пунктами назначения. Сейчас же они были заселены бесчисленными растениями, создавая невероятный контраст между пейзажами угасшей войны и продолжением примитивной жизни. Но не всё было так радужно.

В катакомбах продолжал царить хаос и раздор. Существа по прежнему хотели есть, а растения питаться солнечным светом.

Так по одному из коридоров рыскала отвратительная на вид тварь. Когда-то существо, по видимому, было антропоморфной собакой с длиным торсов и руками. Сейчас же шкура его осталась среди чужих трофеев, ведь его лысая и изорванная шрамами кожа не содержала ни крупицы волос или намёка на них. Вместо этого тварь обладала безумным количеством дыр, на которых застыл неизвестный бледно-жёлтый густой сок с оттенками зеленоватости. Особенно много зеленоватости содержалось в дыре на голове и около живота. Глаза существа были подобно сушённым ягодам. Они беспорядочно болтались на тонких нитках из нервов и поочерёдно вываливались из глазниц.

Этих существ звали гулями. Они были зараженны одним из вирусных грибков, но вместо смерти им был дан выбор: или содрудничать, или умереть. Неизвестно, добровольно ли они выбрали прислуживать грибку, но бывали случаи, когда заражённые добровольно выбирали голодную и тихую смерть.

Грибок, в свою очередь, заражал мозг и желудок носителя. Первый, чтобы легче контролировать, второй — делить пищу. Подобный стиль перемещения позволяет разносить свои споры на большие растояния. Грибок погибает вместе с носителем или распространяется на месте смерти носителя при необходимых условиях.

Больное грибком существо тихонько шагало по катакомбах, лишь изредка издавая звуки хлюпанья и треща костями. Оно искало свою дневную порцию еды. Обычно тварь питалась крысами и съедобными корнями, но картина перед ней была разочаровывающей. Спереди крыса была поймана в непримечательные коричневые корни с шипами.

Гулю было известно, чтоэ то растение не простое. Оно специально распространяло шипы, как капкан, заманивая невнимательных жертв и питалось их кровью.

Гуль ушёл оттуда, ведь крупная жертва, как он, мог пробудить несколько растений в округе.

Существо ещё раз облизало свою пасть от голода и ушло ни с чем, углубляясь в катакомбы. Прошёл, какзалось бы, весь день прежде чем гуль смог уловить тонкие запахи остроты и сладости. Они доносились с совсем глубоких и опасных мест, но выбора не было.

Гуль пробрался сквозь разрушенные потолки несколько этажей и вошёл в узкий проход с лестницей. Внизу его ждала ужасающая картина.

Цилиндрическся комната была наполнена гулями вроде него, а у противоположного конца стены стоял золотой гроб. В потёмках золото не выглядело впечатляюще и не излучало манящий свет отражения. Существ привлекло нечто другое. Из расщелины, соединяющей крышку и основание медленно сочились капли крови. Чистой, багровой крови, ьез примесей и заражений.

С десяток разных гулей столпислись вокруг гроба. Сильные облизывали стекающие капли, а слабые держались в стороне, дожидаясь своей очереди. Гуди не жили вместе и старались обходить друг друга стороной, но избегали столкновений. Все они в одной яме.

Внезапно крышка гроба откололась и упала, залив кровью всю комнату.

...

Огромный колос из камня и плоти парил в громе из крови. Его мысли были пусты, врядли он даже думал о том, чтобы проснуться.

Постепенно кровавый гром стал сужаться. Казалось, он усиливается, но это было не так. Он просто покрывал колоса всей своей неизмеримой массой крови, создавая кокон.

...

Темнота. Пустота. Ничего. Именно так чувствовали себя существва, когда умирали? Может быть. Никто об этом сказать всё равно не сможет. Никто не сможет... кроме Зеуса. Он отчётливо помнил, как его голова слетела с плеч, но что же сейчас? Он не чувствовал себя мёртвым. Он просто ничего не чувствовал. Или ему так казалось.

Он смог почувствовать небольшой толчок, но сразу за ним последовал удар прямо в голову. Не было боли, просто дискомфорт.

Зеус пытался пошевелиться, но не мог. Пусть он не чувствовал поверхности тела, он мог чувствовать, что его тело дёргалось вцелом. Он улавливал колебания движений внутренностями, но не осязанием непосредственно. Странное ощущение.

Со временем он стал привыкать к этому и лучше чувствовать пространство, сковывающее его, но было и нечто другое. Его будто кто-то нежно подталкивал из стороны в сторону.

Постепенно оболочка, не позволяющая пошевелиться стала меньше. Зеус вынул каменные когти и рассёк поверхность кокона. Его рука вздымилась вверх, наткнувшись на нечто овальное.

'Голова?'

Зеус был растерян ровно до момента, пока его рука, не контролирующая своей силы не провалилась вниз слегка расколов череп существа. Он не чувстовал поверхности тела, нет, но он чувстовал, как его пальцы медленно проваливаются в нечто...

'Гниль. Заражённый.'

В следующую секунду рука поднялась с охваченным черепом существа и опустилась со всей силы вниз. Пальцы углубилсь в нечто слизкое...

'Убит.'

Мелкие колебания прекратились. Зеус догадался, что тварь здесь была не одна, но действовать те не спешили.

'Тц, к чему такая осторожность.'

Гули были шокированы. Не то, чтобы они не были рады смерти конкурента, но этим бедолагой мог оказаться любой из них. Тем более, кокон был для них прежде куском мяса.

Гули медленно подходили к каменной руке, выжидая момента для нападения. Хотя, кто-то продолжал разгрызать плотную оболочку ниже, чем руки, но и те опешил, когда кокон изогнулся пополам, словно сев. Это было не нечто, а живое существо, запертое внутри.

Картина прояснилась. Гули со всех сторон накинулись на живой кокон, пытаясь откусить от него более мощный кусок. Они пошатывали его и съедали всё больше оболочки с каждой секундой, но сторонились каменной руки, которая пыталась дотянуться до них.

Один из гулей сообразили и запрыгнул на верх кокона, он понял, что там находится шея существа внутри. А если её перекусить, то он умрёт.

Сняв последний тонкий слой, гуль хотел было приняться откусывать живой камень, но кокон резко зашевелился. Он попытался встать, но что у него могло получиться?

Получилось, правда другое. На пол пути кокон намеренно стал падать назад. Его сокрушительный удар раздавил гуля на спине.

Не дожидаясь контратаки, кокон поджал ноги и кувыркнулся назад, встав в итоге на колени. Его рука ловко скользнула вниз, совершив когтями разрез между ног, освободив его каменные ступни. Те тоже были с когтями.

'Нет, лучше сберечь голову под коконом, а вот манёвренность не повредит.'

Зеус встал, его вторая рука по прежнему оставалась под плотным слоем кокона.

Гули уже кинулись на него. Их поломанные зубы впились в суставы, где не было камня. Зеус дотянулся до того, кто впился в левую ногу, и полоснул по его шее, почти отрубив.

И тут настала тишина.

'Кажется они меняют тактику.'

Действительно. Твари поняли, что Зеус не атакует, если они не наносят удар первыми. Они решили разделиться. Двое стали пинать Зеуса по ногам, заставляя его отвлекаться от освобождения второй руки и головы.

Остальные удары стали проходить по его голове, разрезая кокон всё сильнее.

'Как они достают так высоко?'

Действительно, удары приходились в район шеи и глаз. Пусть боли не было, но ориентирование органов в пространстве помогало. Заражённые не были высокими, обычно они скрючивались и уменьшались в росте. Их поведение было более приземлённым.

Следующим открытием стало обвалакивание вокруг шеи Зеуса странных полос. Его рука попыталась помешать закидывать на его голову чёрт пойми что, но вместо этого Зеус почувствовал острые шипы.

'Шипастые... лианы? Да они же сверху.'

Гули обхватили его шею кровавой лианой, которая тут же стала высасывать кровь из слабого места каменного создания. Зеус споротивлялся, но лиан становилось больше. Они сами жадно впивались в его незащищённую плоть.

Чтобы помочь лианам лучше впитаться в кожу, гули натягивали их, продолжая лазить по корням на потолке.

Зеус решил этим воспользоваться. Он протянул каменную руку между лианами и шеей и потянул. Шесть гулей пошатнулись, но стали тянуть сильнее в ответ. Зеус слегка подпрыгнул, чтобы гули расслабились, а затем надавил со всей силой, максимально прижавшись к полу, не впив лианы глубже.

Двое гулей спереди пошатнулись от натяжения лиан. Один упал, а другой повис, державшись только одной ногой. Этого было достаточно.

Зеус понял, где примерно должны были располагться эти двое. Первого он почувстчлвал вибрациями пола при падении на землю, а положение другого через лианы.

В следующем движении Зеус ловко подпрыгнул, сбрасывая лианы с шеи и достал рукой по повисшему гулю. Его когти впились в подбородок твари и разорвали перед его сгнившей головы.

Приземлился же Зеус на кость другого гуля и раздавил её в прах. Следующий удар пришнлся по его грудной клетке.

'Отлично, минус двое, сейчас займусь теми, что снизу.'

Зеус не стал сдирать лианы с шеи. Уж слишком плотно они впились. Он взял другие и использовал их, как хлыст.

Концы лиан впились в одно из существ. Положение твари было определенно. Его голова заслуженно получила мощный удар каменных рук, обвившиеся шипами.

Но следующие удары хлыстами не получили продолжения.

Гули исчезли, не оставив и следа. Или так только казалось? Зеус почувствовал лёгкий толчок сзади.

'Это камень? Ещё один? Эй, слишком банальный способ отвлечь внимание.'

Да, банальный, но не менее эффективный. С разных сторон в него полетели небольшие камни, подобранные с большой точностью. Они были похожи на небольшие удары гулей. Но было и кое-что ещё.

'Они ведут меня. Видимо в сторону того места, где я упал.'

Неизвестно, в чём был смысл, но удары и отвлекающие камни медленно направляли Зеуса в сторону гроба.

'Кажется, я понял. Они перестали кидать камни с одной из сторон, смею предположить, что там стена. Тогда они хотели завести меня в угол, но зачем? Мне же это пойдёт только в плюс. Меньшая область для защиты.'

Но медленно осознание пришло. Медленно и поздно. Гули не были сильны, но пять существ были способны опрокинуть основание гроба. Их задачей было прижать Зеуса к полу так, чтобы он не мог пошевелиться и стал открыт для атаки.

Уже сваливающаяся стенка гроба почти прижала Зеуса к полу, но он успел вовремя зайти внутрь.

Когда пыль осела гули обнаружили, что упустили жертву. Она спряталась внизу. Это бы хороший шанс сбежать, но гули были истощены, чтобы дожить до завтра, не поев сегодня. Они ждали, пока основание слегка приоткроется, но тот быстро поднялся и был запущен в тех, кто его опрокидывал, сломав тем пару костей.

Остался только последний гуль, но не успел он опомниться, как перед ним высился Зеус. Его тупая каменная защита спала, обнсжив не менее прочную каменную чешую и плотные связки мышц. Его вторая рука была свободна, а в остатке кокона на голове сделана небольшая дырка. Ораньжевый глаз нисчадно пожирал гуля изнутри. Это бы его конец.

Обхватив тварь двумя руками за плечи, Зеус разорвал заражённого пополам, лишь голова и хвост ушли по разные стороны. Не дожидаясь чуда живучести гулей, он добил тех, кого придавило гробом.

Теперь в комнате был только он один. Пусть его глаз и мог смотреть через маленькую дырку, но этого не хватало. Зеус схватился за обрывки кокона на своей шее и стал разрезать их когтями. Когда последняя полоска спала, взору мира предстала потрясающая картина.

Существо напоминало то ли ящерицу, то ли дракона. Его череп был ближе ко второму. Монстрические клыки и заострённый нос. Словно гравированные, чешуйки покрывали его череп и шею. Ниже шёл мощный торс. Пыль каменного покрытия ещё не до конца сошла с его вздымающейся груди, но было видно, как его тело служило не только средством передвижения, но и естественной бронёй. Даже сверхестественной. Несмотря на красоту, подобные заостёрнные края очень быстро или сломаются, или сотрутся. Но нельзя было сказать об их непрочности.

Единственным изьяном служил непримечательный шрам на шее.

Возвышаясь надо всем и впервые сделав вдох, он осмотрел комнату ещё раз. Его пронзительные глаза считали количество убитых.

"Десять, люблю это число. Оно, красивое, не то что семь, например. А десять. Ровно."

По комнате раздался хриплый и грубый голос. Он больше напоминал глас монстра, чем разумного существа, но ему так нравилось даже больше.

В его разуме царило удовольствие и чувство доминирования, пока его взгляд не упал на крышку гроба. Время вокруг остановилось, зрачки замедлились, а дыхание участилось.

Определённо, прошло много времени с момента создания объёмного изображения на золоте, но рисунок смог не только передать знакомые очертания, но и сделать их ещё ужаснее. В памяти Зеуса всплывали глубиные воспоминания, а с его губ сорвалось тихое имя.

"Повелитель Суши... Гхаруун..."

Не желая более вспоминать горечь былых времён, Зеус удивительно обнаружил, что его воспоминания словно повреждены. Чего-то не хватает, а что-то просто не приходит в голову. Однако это имя казалось особенным. Словно влитым в его воспоминания. И жизнь. Он отвернулся и направился к выходу из комнаты. Его шаги были крепкими, но торопливыми. Бушевавшие мысли не давали сосредоточиться, пока Зеус не взял в себя в руки.

'Сейчас ничего с этим не поделаешь. Для начала стоит понять, где я нахожусь, найти снаряжение и кого-нибудь разумное.'

Он вышел из узкого коридора и оказался в нескромном широком, озарённом светом подземелье. Оно было в два этажа, на втором находились хорошо просматриваемые балконы. Небольшие трещины и дыры на потолку пропускали солнечный свет. Достаточно, чтобы увидели тебя, но не достаточно, чтобы видел ты.

Между делом недавно пробудившийся ящер не забывал заботиться о своём теле хоть сколько-то и вытаскивал противные шипы из шеи. Может он не обладал мощным востановлением, но благо его чешую было трудно пробить.

Настоящим удивлением стала естественность, с которым ощущалось его новое тело. Более того, он не сразу понял, что оно новое, настолько организм с ним уже свыкся. Бой сразу после пробуждения тоже оказал своё влияние на процесс привыкания, которое он сначал списал на необычность происходящего и около-смертное состояние разума.

Теперь же дорога лежала прямиком через тёмные коридоры. Лианы простирались вдоль всей дороги и требовали сохранения бдительности. Где-то на пол пути Зеус услышал, как сзади раздался грохот и рычание.

'Видать, я вовремя ушёл'

Почувствовав облегчение, ящер двинулся вперёд, обходя заросли и сторонясь основного пути, предпочитая этому обход через соседние комнаты. Ему нужно было выбраться на поверхность.