Ревизоръ въ провинціи

Записки бывшего городничаго А.А.Сквозникъ-Дмухановскаго

Когда человѣкъ достигаетъ извѣстнаго чина, у него есть два пути: либо молчать, либо оправдаться. Я избралъ второе, потому что, признаюсь, — молчаніе мнѣ никогда не удавалось.

Я родился въ домѣ, гдѣ чай наливали по большимъ праздникамъ, а про честь говорили часто. Отецъ мой, Антонъ Саввичъ, былъ человѣкъ старой закалки: всё норовилъ воспитать во мнѣ офицера, да вышелъ — чиновникъ. Чиновничество, скажу вамъ, требуетъ не менѣе храбрости, чѣмъ полки: только враги у насъ другіе — въ отчётахъ, въ указахъ, и, прости Господи, въ ревизорахъ.

Въ юности я не блисталъ — не былъ первымъ ни въ учебѣ, ни въ кулачныхъ бояхъ. Но я рано понялъ, что выигрываетъ не тотъ, кто правъ, а тотъ, кто рядомъ съ нужнымъ человѣкомъ. У меня былъ даръ угадывать настроеніе начальства. Не подлизывался, нѣтъ — это грубо. Я просто всегда зналъ, когда молчать, когда кивнуть, а когда сказать что-нибудь, что звучитъ какъ умно.

Въ Петербургѣ служба была поначалу какъ служба: бумаги, отчёты, печати. Я женился на Варварѣ Петровнѣ — у ея батюшки былъ кабинетъ при департаментѣ. Люди говорили: «Антонъ Антоновичъ ловко устроился». А что жъ? Не запрещено же было жениться.

Скандалъ, въ который я попалъ, былъ глупѣйшій. Не я придумалъ двойныя ведомости — я только подписалъ. Да и подписалъ не глядя, по обыкновенію. Однако крайнимъ сдѣлали меня — молъ, молодой, неопытный, вотъ и сослали въ уѣздный городокъ, что въ тысячѣ верстъ отъ Петербурга, гдѣ, какъ говорили, «ревизоръ за всю исторію только разъ былъ — и то по ошибкѣ».

Сначала я всё хотелъ навести порядокъ. Даже собралъ податныхъ, устроилъ провѣрку лавокъ, но понялъ — всѣ кругомъ берутъ, а если не берутъ — такъ хотятъ. И главное — если не берёшь ты, возьметъ твой писарь, и подставятъ тебя. Вотъ и началась настоящая служба: не по совѣсти, а по привычкѣ.

Я не скажу, что я дурной человѣкъ. Я не хуже другихъ. Я не хапалъ сверхъ мѣры — бралъ, какъ принято. Помогалъ нужнымъ, гонялся за ненужными. Иногда казалось — вотъ онъ, порядокъ! А потомъ опять кто-то принесётъ гуся, кто-то бутылку, кто-то дочку приведётъ — попросить мѣсто мужу.

Я держался, какъ могъ. Но кто бы удержался, когда съ всѣхъ сторонъ тянутъ, а сверху пишутъ: «Дѣйствовать строго, но съ благоразуміемъ»?

Теперь вотъ сижу. Пишу. Кто знаетъ, можетъ, и прочтетъ кто — будущій городничій, молодой, съ мечтами. Пусть знаетъ: служба — не сны, а бодрствованіе. И не всегда трезвое.