Резонанс

Город мрачных трущоб, весь изглоданный злом,

По ночам его мгла накрывает крылом...

И в глазницы домов смотрит ночь, словно ворон,

Этот город безукоризненно чёрен.

Зонг-опера «Todd». Король и шут.

Михаил Бартенев, Андрей Усачёв.

М-4 «Дон» петляла под колёсами белого Соляриса. После зимы дорога не то, чтобы оставляла желать лучшего, она оставляла желание просто доехать. Каждый год её ремонтируют по всей Ростовской области, и каждую зиму от неё отлетают куски асфальта, а весной дорожники пытаются на скорую руку всё залатать. И вот, если раньше машина ныряла в ямы, то теперь подпрыгивает на ухабах, а это ещё не начался отпускной сезон и поездки на море, не начались пробки, аварии и ежесезонный ремонт дороги. Вот и сейчас дорога не давала Женьке расслабиться. Он старался не попасть на кочку и не влететь в яму, к тому же ещё нужно было умудриться не подрезать кого-то или не выскочить самому перед другой машиной. В общем дорога была тем ещё испытанием. Был бы выбор, он бы точно до осени не поехал бы по ней. Но сейчас его машина, виляя и подпрыгивая, двигалась из Ростова-на-Дону в маленький город районного назначения – Красный Сулин.

Ещё вчера он и не думал об этом, был занят своими бумажными делами, коих в управлении областного уголовного розыска хватает. Но так уж распорядилась судьба в лице его начальника 2 отдела по раскрытию преступлений против личности, что сегодня прямо с утра ему приходится бить свою машину на этих кочках.

- Жек, тут дело такое, - начальник, когда хотел озадачить кого-то из подчинённых не особо важным делом всегда начинал разговор словно старый друг, - нужно тебе будет в Красный Сулин в командировку сгонять.

- Да там вроде никого не убили. Или я пропустил что-то в сводках? – Жека сидел на стуле, держа в руках рабочий блокнот.

- Не, по насильственным нет ничего, там у них херня какая-то твориться. За неделю два-три самоубийцы. И так уже почти два месяца.

- Ну так, если сами, то нашего же там ничего нет. Что местные не справятся что ли?

- Да справляются, но резонанс поднялся, пишут родственники везде, что убийство, что полиция всё похерила. В общем дали команду туда поехать и на месте посмотреть, что и как. На недельку.

- И что там делать-то? Бумаги перепроверять? Так туда можно послать кого и помоложе.

- Кого, Жека? Ты сам посмотри – у нас некомплект, на земле и того хуже. Я бы и послал кого-то, только их то в наряды раскидали, то женатые, а там начнёт ныть, что дети, жену на работу возить. Кого? Тут или ты, или я. Остальные, кто с головой дружат на земле трудятся, а блатных и позвоночных я отправить не могу, сам понимаешь.

Жека понимал. Всё понимал. Понимал, что из полиции бегут все, а те, кто приходят им на смену совершенно далеки от понятия работы, только понты и фото на аватарке с пистолетом. А ещё есть и позвоночные – это те, кого по звонку на работу приняли. Это совершенно уникальные существа. Тупость и наглость умноженные на высокомерие. И как бы не хотелось от петлять от этой командировки, но выбора у него не было. Нет семьи, есть мозги, нет понтов, есть смекалка. Вот и всё, что к своим тридцати годам он успел нажить. Ещё и чёрт дёрнул его перевестись из Краснодара в Ростов.

Так что тот день он не доработал и был отпущен домой, а вот теперь ехал в недельную ссылку. Он с трудом представлял, что делать в такой ситуации. Если бы был криминальный труп, то тут всё понятно, а если суицид, то всё и без него задокументировали и приняли решение по материалу. Да, пишут жалобы. Но ведь и их понять можно, родной человек на себя руки наложил, такое тяжело принять, вот и видят в каждой тени подвох. Он понимал, что найти намёки на преступление в материале, который изначально собирался на отказной, не реально, но и понимал, что спрос будет с него в любой ситуации.

Пока в голове скакали все эти мысли впереди показался указатель на Красный Сулин. Маленький город, живший в советское время за счёт своего металлургического завода, а когда, после распада Союза, он постепенно разорился, то и город стал приходит в упадок. Хотя не он один так погибал, история России знает тысячи таких городов. Только вот этот ещё спасался тем, что худо-бедно, но места для работы были, можно было поехать работать на вахту. Хотя в самом городе работы было не много, да и платили тут по принципу «а куда ты пойдешь?». Вот и начался отток молодёжи, а потом ещё и наркота синтетическая стала добивать тех, кто остался. Вот и замер город в пограничном состоянии.

Женька пару раз приезжал сюда по работе и каждый раз удивлялся, что тут ещё что-то делают: то парк отремонтируют, то откроют сетевую шаурму, то дороги лучше, чем на М-4. Одно радовало: менты там душевные работают, не за деньги, за идею, простые все, без понтов и бахвальства, не гнушаются работой и пашут как не в себе.

Вот он проскочил мимо автовокзала, свернул на улицу Металлургов и остановился у трёхэтажного белого здания. Вот он межмуниципальный отдел. Дверь открыл майор, с автоматом, с подсумком и помятой формой.

- Вы к кому? – Задал он вопрос.

- Майор Шахрин, управление розыска. – Достал Женька удостоверение.

- Хорошо. Сейчас доложу. – И закрыл дверь.

Женьке сразу же вспомнился анекдот, когда генерал пришёл с проверкой и начал придираться с самого входа, а постовой ему только и отвечает: «Виноват, исправлюсь», а генерал спрашивает возмущается, что нет своего мнения у постового, а тот и отвечает: «Мнение есть, выслуги нет. Была бы выслуга ещё бы с порога на хер послал». Вот у майора видимо выслуга есть. Открыл ему дверь уже лейтенант, который тоже не особо тушевался.

- Майор Шахрин, из управления розыска, в командировку прибыл к вам.

- Да я понял, заходите. Где кабинет начальника знаете?

- Да, бывал у вас.

- Хорошо.

- А что у вас майоры на тумбочке стоят?

- Людей нет, ППС пустой, вот и ставят участковых или конвой.

- Да?

- Ага.

Дежурный открыл металлическую решётку, майор безучастно сидел на стуле и был занят своим телефоном. Коридор, лестницы, решётки, тусклый свет. Да тут можно кино снимать без декораций. Он тут же вспомнил, что вроде бы в Сулине снимали уже какое-то кино, но что за фильм он помнил.

Вот странно ребят этих он не всех помнил по именам, но встречали они его как давнего друга, напоили чаем с конфетами и печеньем, хотели накормить, общались как будто давно знакомы. И в этом общении не было заискивания, не было желания угодить, они вели себя так, как ведут себя в обычной жизни. Прекрасно понимая, что сотрудник главка сюда послан не искать косяки в их работе, а разгребать всё это вместе с ними. Уже ближе к обеду, когда обсудили всё, разговор перешёл к основному. Так уж вышло, что и тут наряды не обходили стороной оперов, так что кто-то отправился в наряд, кто-то пошёл сдавать материалы, у кого-то были запланированы мероприятия. В общем в пару к Женьке дали Антона, примерно его возраста, жизнерадостного, но уставшего от службы парня.

- С чего начнём, Жек? – Они вышли во внутренний двор.

- Знал бы я с чего. Давай ты мне лучше расскажи, что и как по этим смертям. Что там есть? Осмотры, фото, объяснения, проверка какая.

- Жек, ты как не с земли. Суицид, его же так и собирали, без копания. Осмотры и объяснения я не копировал, но если надо, то в комитете попросим, помогут. А фото без проблем, как раз наш эксперт выезжал на всё.

- Ладно, давай с фото пока начнём и с того, что есть. Сводки-то хоть есть по ним собранные.

- Это есть. Я распечатал. Давай тогда ты в моём кабинете сводки почитай, а я у экспертов фото на флешку скину.

Кабинет Антона тоже не отличался изыском, но всё же был как-то по-деревенски уютным, возможно почти раритетные стул и тумбочка создавали этот эффект, а может быть послуживший не один год диван, а может этот простой и наивный уют, которым полны учреждения вне крупных городов. Женька сел на диван и начал пересматривать сводки.

24 апреля 2024 года… труп гражданки Софирович Анны Дмитриевны 1988 года рождения… обнаружена по месту жительства в 17.45 часов матерью… механическая асфиксия, путём повешения на бельевой верёвке в ванной комнате… Так, дальше ничего интересного, простая формальность в заполнении сводки.

18 апреля 2024 года… труп гражданки Кушнарёвой Дарьи Николаевны 1965 года рождения… обнаружена сыном в 11.00 часов по месту жительства… механическая асфиксия, путём повешения на капроновой верёвке…

17 апреля 2024 года… труп гражданина Оглыч Ивана Демидовича 1951 года рождения… обнаружен в 8.15 часов в реке Гнилуша около здания № 1 по ул. Заводской…

6 апреля 2024 года… труп гражданки Куликовой Татьяны Ивановны 1978 года рождения… обнаружена в 02.15 часов по месту жительства мужем в ванной… резаные раны обоих предплечий…

2 апреля 2024 года… труп гражданина Суриковича Ильи Исаевича 2007 года рождения… обнаружен в 09.35 часов в районе Сулинского щебзавода… отравление сжиженным газом для заправки зажигалок…

28 марта 2024 года… труп гражданки Ильиной Альбины Егоровны 2000 года рождения… обнаружена в 07.15 часов под балконом своего дома… перелом основания черепа, перелом ключицы, перелом правого плеча…

20 марта 2024 года… труп гражданина Алла Бориса Ивановича 1961 года рождения… обнаружен в 20.35 часов по месту жительства… механическая асфиксия, путём повешения на телевизионном кабеле…

14 марта 2024 года… труп гражданина Колесникова Александра Александровича 2001 года рождения… обнаружен в 12.10 часов в 30 метрах от д. 67 по ул. 47-й Гвардейской Дивизии на обочине автодороги в своём автомобиле… отравление угарным газом...

10 марта 2024 года… труп гражданки Яровенко Елены Николаевны 1985 года рождения… обнаружена в 11.40 часов по месту жительства… отравление медикаментозными препаратами…

8 марта 2024 года… труп гражданина Большакова Игоря Сергеевича 1989 года рождения… обнаружен в 10.15 часов по месту жительства… механическая асфиксия, повешение на верёвке…

29 февраля 2024 года… труп гражданина Ароян Артура Станиславовича 1977 года рождения… обнаружен в 22.15 часов на железнодорожном мосту через реку Кундрючья… повешенье на автомобильном тросе…

Сводки кончились, в кабинет как раз вошёл Антон и вставил флешку в ноутбук. Пролистывая фото, Женька не мог отметить для себя ничего подозрительного, всё было как обычно, ничего, указывающего на умышленное убийство не было.

- А почему всё решили объединить? – Женька сел на стул.

- А ничего и не объединяли. Формально – всё отказные материалы. – Антон пожал плечами. – Просто по логике не подходят они. Никто из них не высказывал мыслей о суициде и по поведению не было ничего подозрительного.

- Ну а утопленник? Или тот, что газом надышался?

- Тоже не вяжется. Первый живёт на другом конце города и ночью не гуляет обычно, парень, так тот вообще никогда не нюхал ничего. Всё вроде и на поверхности, а вроде и нет.

- Ладно, осмотры, как я понимаю, нам ничего не дадут, родственники тоже мало что скажут. Но придётся к ним поездить, раз жалоба была. А ты пока поищи их всех в социальных сетях. Там больше найти можно, нежели Бюро даст.

- Поехали тогда.

Список адресов был, так что решили начать с последнего. Беседа с соседями, как и ожидалось не принесла никаких результатов. Повезло, что муж был дома.

- А что-то в её поведении было не обычное? – Женька старался задавать вопросы максимально тактично.

- Я бы не сказал, - муж задумался, - стрессов или депрессий не было, у нас как раз время такое было… спокойное что ли. Кредиты доплатили, вроде ничего не нужно покупать было, даже что-то откладывали. Да и на работе у неё проблем не было.

-А она где работала?

- В «Пятёрочке» продавцом. У неё как раз выходной в этот день был. Она и на работу меня провожала. Тревожная была какая-то, мне сказала аккуратнее. Вот это странно. Я-то работаю без рисков, что там аккуратного в продажах.

- А не было каких-то информационных поводов, может сообщения, группы какие в социальных сетях.

Муж встал и подал телефон Женьке.

- Не знаю, сами посмотрите, я не особо могу понять, что там и как может быть.

Женька начал листать телефон. Всё как обычно, куча групп обо всём на свете, куча фото разного качества, переписка с родными и подругами, покупки онлайн, просмотр кино и музыки.

- Ничего толкового. – Они спускались по лестнице, Антон искал второй адрес.

Они проезжали адрес за адресом, где-то никого не было дома, тогда ехали на работу, но какого-то ощутимого результата не было.

- Последнее время на головную боль жаловалась, - говорила мать Яровенко Елены, - раньше не было, а то с начала марта каждый день голова болела, говорит, как пульсирует что-то. А ещё слышать хуже стала. Она даже к врачу ходила, но ничего не нашли. Говорит как будто звенит в ухе, а потом как пробка. И нервная стала она, всё время переживала, тревожная, а почему не могла пояснить. Может от боли так было. Но про самоубийство даже не упоминала.

Социальные сети тоже ни у кого ничего не показали. Но вот несколько родственников говорили о тревоге, которая не присуща была покойным ранее. Два дня прошли в непонятных поисках того, с чего начать. Но всё было гладко, без зацепок.

- Танька вообще странная была, - её муж уже немного пришёл в себя после смерти и сейчас старался вспомнить всё мало-мальски важное. – Мы с ней хоть и жили вместе, но особо близки не были. Ну в плане обсуждения проблем каких-то, так-то жили обычно. Она больше с подругой своей обсуждала всё, с Танькой, сейчас номер её найду. Я вообще спал, проснулся – сам на кровати, зашёл в ванную, а там. Она месяц этот как-то совсем не в себе была что ли.

- Что значит не в себе? – Спросил Антон.

- Да всё время грустная какая-то, хотя и причин нет, не ругались. Херни всякой насмотрится в Интернете и близко воспринимает.