Rockʼnʼroll lullaby

... ты ничего не делаешь по разуму, а всё по случайности.

Сократ

Умер музыкант Gary Moore.

Из радио

1.

Год из прошлого. Голос из диктофона...

«Когда распяли Господа с двумя разбойниками на трех крестах, то нашла святая Елена три креста, не зная Господня креста, и когда положили на мертвую девицу Господень крест, вдруг села мертвая девица»1.

Из колонок, глуша диктофонную девицу, накатывает No Heavy Petting Неопознанного Объекта – от Natural Thing до Martian Landsсape: доисторическая древнятина, эпоха без конца и без края, потому – конец и край записаны на тех частотах, которые человеческое ухо не воспринимает. Что ж, жизнь полна несовершенств. Прослушивание этой пластинки – именно этой – означает крайнюю степень потерянности. Девочка укатила в Киев – на железячную тусу. Соседи молча ловят редкий кайф. Время детской сказки: двенадцать лебедей, двенадцать месяцев, двенадцать... кого? Гномов?!

Перечитываю на тринадцатый круг: «и когда положили на мертвую девицу Господень крест, вдруг села мертвая девица».

Вижу, Господи, вижу! Очию.

Дело доходит до «хита всех народов» Can You Roll Her. Дебиллоцибелы зашибают, требуя Belladonn-у, как душа ищет небес на третьем месяце пустопорожней болтанки по серым северным морям, когда от спайки железа и воды на языке возникает ощущение добела раскалённого жала и когда всякий встречный тебе – ангел с щипцами «ухо-горло-нос» и враг во сто глаз без диоптрий, и хочется майского леса и травы и скрёбчатого суглинка пополам с песком под ногтями, и зелёной крови из кленового подкорья, и солнца порывом изнебного вздоха по тебе:

«... и когда положили на мертвую девицу Господень крест, вдруг села мертвая девица».

Вошла девочка – в руках её летний сарафан, упрятанный было и успевший слежаться в чемодане, а теперь вдруг вынутый:

- Как ты думаешь, мне хорошо в нём?

- Хорошо.

- Тогда возьму. Надо же мне в чём-то?..

Глупенькая: тело требует рисовки, тело зашибает мозг требованием Belladonn-ы, это легко понять.

- В палаточном житье тебе негде будет его погладить.

Недоумение во взгляде:

- Кого – его?

- Сарафан, птичка, всего только сарафан.

Железячная туса во славном во городе во Киеве:

«... и когда положили на мертвую девицу Господень крест, вдруг села мертвая девица».

2.

Плохая Компания тебе, Simple Man, самая подходящая компания. Ставь потерянность намбер тво – не менее железно и раскатисто. Вкатит по самое не хочу.

I Am Just A Simple Man...

Поют лазаря. Пола Роджерса ты слыхал живьём, с объедками Queen, было. Следующим намбером, леди и жантильмены, покатит Gary Moore – Cold Black Night. И тоже – было. Что ещё было и чего не было в твоей баламутной жизенке, у какого чорта ты, смеясь, не поковырялся вилкой в чорно-зелёной ноздре?

Love Me Somebody – хит невероятного, по несочетаемости цифр, 1976 года: бай-бай, председатель Мао!.. Помнишь, что было вчера, а, нак-нак-шериф?

Это было вчера. Вошла девочка – вся, до пяточки, в загаре, тоненькая – с порога, смеясь:

- Мне было двенадцать лет, когда я поняла вдруг: ты – идеал мужчины, я в тебя влюбилась, и потом... потом... помнишь, мы приезжали?..

Женщина, пошто смеёшься – так несправедливо зло?

«... и когда положили на мертвую девицу Господень крест, вдруг села мертвая девица».

Ставь Looking Back, и хватит. Столько с этим не живут даже сказочные коты с девятью жизнями. Вспомни как ты тонул как ты горел как продавал и покупал как ты держал удар и зассал войны и издохни уткнувшись распухшим носом в стакан – без знаков препинания: знаки препинания в твоём случае неоправданно растянут дело. Оно тебе надо?

- Для чего ей такое мучение, а?

- Кому, милай?

- Мёртвой девице – для чего ей на грудь тяжол Крест положили, он ведь тяжол, нечеловечески тяжол?!

Fade away, слышишь ты, брателло! Небеса, небеса – низкие, серые, тяжелее вызревшего свинца небеса ложатся на не потерявшую упругости грудь, и нет ничего в мире легче этого бремени, нет ничего вольнее сего ярма, и ты видишь, видишь – не зажмуривай глаз! – как розовеет посинелый сосок, как набирает земляной крови родимое пятно у восьмого ребра, как вздрагивает прижатое патиноватым медяком лиловое веко и чорный волосок ресницы набухает иссолом слезы...

- Вот она, сила земли!

Поставь тишину, в самый раз.

3.

- Когда-нибудь про тебя снимут кино. Хорошо бы это были американцы: выйдет «Форест Гамп» с «Человеком дождя», два в одном, коктейль из односолодового виски с палёной водкой, и это станет твоей жизнью, кукушонок Макмерфи. Ты ведь когда-нибудь умрёшь, ты хочешь умереть – по честноку?

- Хочу.

Она – безотцовщина.

«... и когда положили на мертвую девицу Господень крест, вдруг села мертвая девица».

... Он мог сесть за руль и поехать за нею следом – в город Киев: железная мощь машины вывезла бы его, наверное вывезла – из вязкого месива внутриретортных свинцовых небес несуразно загнувшейся жизни к хрустально новому и лёгкому свету, а не случилось.

Вернее, случилось, но совсем не так, как он ждал: расхлябанная, узкая, серая дорога вытолкнула машину под встречный грузовик; удар был сильнейший, железо вмиг утратило видимую крепость, пошло винтом накатной волны, смяло изнемогающий остаток жизни.

И только электронный мозг гнал из радиоэфира некстати подвернувшееся:

- How many lies!..

Человека уже не было, а ложь продолжала завоёвывать жизненное пространство.

- Когда-нибудь про тебя снимут кино, - повторила она, укладывая сарафан в дорожную сумку. - Хорошо бы мне на полный метр устроиться... Как думаешь, повезёт?..

- С твоими-то разбойниками?.. Вряд ли.

....................................................................

... Звуковоспроизводящая машинка смолкла, настала городская, то есть условная, то есть совсем, совсем не тихая тишина.

Двое мужчин сидят за столом, на столе початая водка, пара стопарей, две пачки сигарет – из дорогих и дешовые, пепельница, коробка спичек из сетевого ресторана, хлеб. Мужчины пришли «хорошими», и теперь «догоняются».

- Это чо, друг твой?

- Ну да.

- Писатель?

- Нет... нет, не писатель, так...

- Все равно, хороший мужик. Языки знает...

- Помянем?

- Чо не помянуть...

Двое чужих друг другу мужчин пьют водку. Лучше не смотреть. Закрой объектив и поставь какую-нибудь, там, музычку, слышь ты, кому говорю!..

1 Из «Беседы трех святителей» // Апокрифы Древней Руси. СПб., 2006. С. 145.