Рубикон Брахмы

Человек — это не то, что он строит, а то, что он разрушает, чтобы выжить.

Профессор кафедры железобетонных конструкций — Георгий Павлович Гречко не раз продвигал эту философию на своих лекциях, а Брахма не раз затевал с ним спор. Только созидание виделось молодому инженеру единственно верным путём становления личности. Только новое дело, новый проект, новое строительство могли быть лицом человека, определяющим его суть и характер.

На Фолиум-45 Брахма прилетел созидать. Так вышло, что в свои 42 опыт строительства он имел немалый, но в корпоративном бизнесе репутация была нулевой. Единственный контракт, который смогла предложить его молодой компании система тендеров, — возведение компрессорной станции на удаленной от развитых обитаемых систем планете. Фолиум-45 была богата одноимённым минералом и активно разрабатывалась. Для жизни она не годилась, поэтому переселенцев совсем не привлекала. Более шести лет назад прибывшие специалисты корпорации возвели на Фолиуме космопорт, горно-обогатительный комбинат и ряд промышленных объектов, необходимых для расширения производственной инфраструктуры. Фауна планеты оказалась весьма многочисленной и довольно агрессивной, поэтому большинство первых трёх волн колонистов оставили здесь свои кости. От некоторых, впрочем, не осталось и костей — многие обитатели Фолиума так пристрастились к мягким телам с «человеческим» вкусом, что предпочитали поглощать добычу всю без остатка.

Это был результат стандартной стратегии Дома Вальграйв. Не желая вкладываться в дорогие технологии колонизации на стадии разведки, Вальграйвы предпочитали самый дешевый ресурс — наёмников. Специалисты геологоразведки, биологии, строительства, военного дела подписывали заманчивые контракты и летели на терра-инкогнита с надеждой на лучшее. В деле освоения планет надежда для пионеров была главным мотивом. Можно было хорошо заработать и поднять рейтинг в профреестре, а можно было погибнуть. На Фолиуме удача редко заявляла о себе, поэтому строительство шло слабо. Даже когда корпорация завезла энергоустановки и стала прикрывать свои объекты силовыми щитами и роботурелями, специалисты отказывались сюда лететь.

В принципе, производственный цикл добычи Фолиума работал в автоматическом режиме: огромный комбинат обслуживали роботы и несколько инженеров. В космопорте, карьерах и логостанциях тоже находился малочисленный персонал, обеспечивающий все цепочки цикла. Однако производство не развивалось. Шахты были богаты рудой, и объём добычи можно было бы увеличить, но это требовало строительства новых объектов инфраструктуры. А стройка, несмотря на обилие автоматизирующих труд механизмов, до сих пор нуждалась в человеческих руках и мозгах, которые не желали лететь на Фолиум-45.

У Брахмы не было других вариантов, и два месяца назад он поставил галочку в Системе тендеров напротив лота: «Реконструкция и модернизация компрессорной станции на логистическом маршруте Карьер „Витте-12“ — Комбинат ДОФ — Космопорт „Фолиум-Запад-4“». Сумма: 12 600 000 юн.

Под проект корпорация охотно выделяла целевой кредит, позволяющий якобы приобрести львиную долю необходимой техники. Кураторы обещали бесперебойное снабжение материалами в рамках потребностей. По сути, от Брахмы требовалось организация и контроль строительного процесса. Это он умел.

***

Темнота. Он крадется в темноте. Только мерцание индикаторов на голографическом дисплее штурмового интерфейса. Он ведёт свою группу подрывников через мёртвый город на оккупированной территории. Он помнит — это задание. Командование отправило их минировать подземный комплекс повстанцев — якобы стратегический узел связи. Но данные разведки скудны, маршрут подозрительно чист, а координаты словно специально ведут их в узкий каньон между руинами.

Рядом возникает капрал Терри, обычно улыбчивый командир отделения разведки штурмовой роты, сейчас мрачен и серьёзен:

— Шива, впереди всё чисто. Мои парни никого не видят.

— Это нехорошо?

— Да, это странно. Настолько странно, что нехорошо. Узел связи надо бы охранять, а они словно забили на оборону и сняли все посты.

Уже тогда он должен был всё отменить. Отвести из зоны операции этих парней из разведки и свою группу. Ведь он знал, что опасен для штаба, для тех, кто отправил его сюда, своим мнением, своей осведомленностью. Знал, но тупо лез в ловушку. Потому что не мог игнорировать приказ.

Упрямый и прямой, как лом, он написал рапорт на одних убийц и представил его другим.

Эти генералы травили целые кварталы нейротоксином, выделяли «союзным» корпорациям пленных разных рас для тестирования новых имплантов. И теперь ему дали задание, от которого пахло гнилью.

— Почему нет дронов прикрытия? — спрашивает он по закрытому каналу.

— Экономия ресурсов, майор. Вы справитесь и так, — сухо отвечает штабной офицер.

Его люди идут за ним, не зная, что их уже списали.

Первая мина срабатывает сзади — там, где только что прошли свои. Взрыв отрезает путь к отступлению. Затем подключаются автоматические турели, оживающие в руинах. Они стреляют «точно» по имперским меткам на шлемах.

— Это засада! Нас подставили! — рвет перепонки крик одного из его бойцов.

Он признает это слишком поздно: их привели на казнь. Командование знало.

Впереди отделение разведки огрызается огнём во все стороны. Он отдаёт приказ отходить через канализацию, но там — фугасы с дистанционным подрывом.

Один за другим гибнут его люди. Сержант Ковш — разорван осколочной миной. Рядовой Лис — сгорает заживо, когда очередь турели бьет в термозаряд в его рюкзаке. Последнее, что он видит, перед тем как взрывная волна швыряет его в темноту, — голограмму генерала Дерби, холодно стирающего их группу из списков.

Он летит в чёрную пустоту, его кружит и трясёт, как тряпичную куклу.

Секунду спустя он понимает, что тряска — это рука механика Войтека, который трясёт его за плечо:

— Брахма! Да проснись же ты наконец! Транспортник заходит на посадку! Техника пришла.

Массивный транспортник «Leviathan Hauler» мерно гудел винтовыми турбинами на антигравитационных подвесах, зависнув над разгрузочной площадкой.

— Герда, — вызвал Брахма своего оператора, — сними щит.

Красавица германских кровей вонзила пальцы в голографический интерфейс, вырывая из него алые нити энергопотоков, и силовая установка сорвалась в цикл отключения. Где-то в недрах модуля энергоблока завыли турбины, и купол над площадкой начал меркнуть, как угасающий неоновый знак, трескаясь молниями статики.

Силовой щит — марево из переплетённых плазменных дуг — загудел, как трансформаторная будка под дождём, а когда поляризационные матрицы погасли, воздух звеняще схлопнулся, оставляя после едкий запах и ощущение пустоты, будто содрали кожу. Атмосферу на Фолиум-45 формировала разреженная газовая смесь — едкий коктейль из метана и сернистых испарений, — непригодная для лёгких, но хоть как-то сдерживающая радиационный ветер. Брахма почувствовал, как сквозь броню скафандра пробивается ледяное дыхание планеты.

Стоящие рядом инженеры замерли, вжав головы в плечи: теперь над ними была не мерцающая броня, а тусклое небо хищной планеты. Эта открытость неприятно жгла горло адреналином. Щита нет, а значит, нет и защиты от всего, что там, за низкими склонами скалистых гор, ждет удобного случая, чтобы напасть.

Похожий на летающий китовый скелет с реактивными «плавниками» «Hauler» распахнул створки грузового отсека, выпуская тросы с закреплёнными контейнерами.

— Четыре места у Вас по накладной, — устало объявил по рации экспедитор.

— Отлично, — ответил Брахма. — Вы спуститесь для процесса приемки груза? Документы подписать, всякое такое?

— Нет, конечно, — хохотнул от возмущения экспедитор. — Там всё нормально!

— Что значит «всё нормально»?! Это техника! Её надо принять, проверить, запустить! А что если проблемы какие-то всплывут?!

— Если что-то там всплывёт, связывайтесь с поставщиком, — отрезал экспедитор.

Брахма поднял голову, будто мог рассмотреть внутри громады «Левиафана» наглую морду говорившего, и уже собрался выдать тому короткую порцию доходчивого мата, но Герда вышла в эфир с тревожной новостью:

— Брахма, западный дрон видит на границе с плато «Грифоновы Клыки» группу местных — похоже, «контролёров».

— Дистанция? — напрягся Брахма.

— Три километра!

Каким-то непостижимым образом местные расы всегда чувствовали момент, когда человек на их территории оказывался без защиты. Исследовать этот феномен не удалось, да никто и не пытался. То ли они определяли изменение вибраций силовых полей, проходящее через атмосферу на большие расстояния, то ли изменение режима силовой установки отдавалось через платформу в грунт. А может, до них долетали флюиды человеческого страха — так земные лошади и собаки чувствовали эмоции людей через хемосигналы.

Брахма выругался. Спорить с «доставкой» было некогда, да и вряд ли имело смысл.

— Заканчивай выгрузку и вали на хер отсюда, козлина! — передал он свои соображения экспедитору.

— Ага! Вам тоже хорошего дня, мудила голожопый!

В принципе, он был прав: Брахма и впрямь был голожопым. Это было видно и по составу его команды, и по объекту, и по списку того оборудования, что он закупил для стройки.

Нормальные строительные компании, наверное, уже забыли названия тех динозавров, которых он собирался «приручать»

Там, где ширилась цивилизация, рытьем котлованов и траншей, перемещением грунтов занимались монстры из серии «Neuro» — краны, бульдозеры и экскаваторы с прямым нейроинтерфейсом, управляемые оператором через мозговой имплант. Силовые арматурные каркасы сплетали автономные роящиеся дроны «Nanowhip», использующие углеродные нити. А для разгрузки и установки многотонных блоков и модулей применяли гравитационные машины «Grav-Ripper», решающие свои задачи с помощью локальных гравитационных полей.

Однако любая единица такой техники стоила как две-три стоимости всего объёма строительства, за которое он взялся. Поэтому в контейнерах его ждали хорошо сохранившиеся, если верить поставщику, но давно морально устаревшие ветераны стройки с силовыми установками на газовых двигателях. Да, шумные, да, тяжёлые и медленные, да, управляемые даже не дистанционно, а оператором! Но машины этого поколения тоже умели делать дело. За их спиной была целая эпоха: тысячи возведённых городов и отстроенных колоний. Просто их время ушло, репутация забылась, и место им отвели на самой дальней окраине самого дальнего склада. Впрочем, как и ему — Брахме. Поэтому он чувствовал к этим машинам что-то вроде родства.

— Брахма! На севере тоже движение! Четыре километра! И там и на западе уже группы по 30-40 особей! — Герда мониторила и всю зону стройки, и прилегающие к ней территории.

Тросы транспортника освободили захваты и бесшумно скользнули вверх, оставив на площадке четыре контейнера.

— Ставь щит, Герда!

Территория стройки представляла собой квадрат со стороной 300 метров. В центре стоял двухэтажный корпус управления, где размещались центр контроля и регулирования оборудованием, жилой и медицинский модули, а также ряд вспомогательных помещений. Предыдущие команды строителей смогли возвести его и два компрессорных модуля, необходимых для перекачки газа «Крионекс-3» от месторождения к горно-обогатительному заводу. Потом пришли местные и просто всех съели. Как и Брахма сегодня, те парни тогда были предоставлены сами себе и защиту, вероятно, надеялись обеспечить сами. Теперь, когда угроза от обитателей планеты была очевидна, корпорация установила в здании управления силовую установку энергетического щита. Вероятно, опять же из экономии, установка была слабая, с минимальными характеристиками, и после отключения рабочую мощность набирала долго, около пяти минут.

За вторую неделю пребывания на Фолиуме они уже несколько раз снимали щит: и для того, чтобы зайти на станцию самим, и чтобы принять несколько транспортов снабжения. Поэтому каждый инженер знал, как работает эта дешевая хреновина. Купол накрывал квадрат медленно и не полностью, оставляя углы с габаритными фонарями за периметром. Но всё-таки это была защита.

— От западной группы отделилось три особи, идут к нам! — крикнула оператор.

Брахма уже направился открывать контейнеры, но вернулся к монитору Герды.

— Увеличь картинку. Кто такие?

— Два «тенетника» и «кривокост». Скорость — 8-10 километров в час.