Рукопись, найденная в общежитии

Приведенный ниже документ передан в Совет магов-хранителей города Донецка 18 февраля 1986 года оперуполномоченным Кировского районного отделения милиции города Донецка старшим лейтенантом Ю. В. Ходосом, соискателем на звание мага четвёртой категории. Рукопись снабжена грифом ДСП и находится в архивах Совета магов-хранителей Донецка.

«Мой род настолько древний, что любая попытка составить генеалогическое древо обречена на провал. Мы происходим от карпатских мольфаров, которые практиковали волшбу ещё до той поры, как племена, живущие к западу от наших гор начали поклоняться Вотану, а те, что на востоке, Перуну. История моей семьи уходит в глубину веков. Мы получали знания от гиперборейцев задолго до того, как в Египте начали строить пирамиды. Мы знались с атлантами и лемурийцами. Мы помогали соплеменникам оборонять свои земли и от легионов Великого Рима, и от Орды хана Бату. Мы боролись за свободу и независимость с валашскими господарями и польскими королями, с Австро-Венгрией и с Россией, с Третьим Рейхом и с Советским Союзом.

Жаль, на мою долю досталось не так много магических сражений. Большую часть жизни я посвятил теоретическим изысканиям. О, да! Здесь я преуспел. Благодаря усидчивости и врождённому спокойствию, а так же чудесному дару очень быстро постигать чуждые моему роду языки, я изучил множество книг, делая особый упор на чтение в подлиннике — ведь переводчики подчас перевирают текст или подают его под своим углом зрения, который из-за узкого кругозора может существенно отличаться от авторского замысла. В библиотеке нашего замка, укрытого от любопытного взгляда в неприметном ущелье, да к тому же защищённому отводящими глаза заклинаниями и смертельными ловушками, хранились фолианты, которые принято называть раритетами. Сейчас люди употребляют ещё и словосочетание «букинистический антиквариат», но, на мой взгляд, это в корне неверно. Антиквариат — это что-то о дорогих игрушках, утварь, которая имеет ценность в глазах владельцев только в том случае, когда они меряются ею с другими такими же коллекционерами. Значимость книг непреходяща. Она не зависит от того, использовалась ли рыхлая серая бумага и плохой картон или пергамент и кожа девственниц. Важна лишь суть, содержание. Да и то, не каждый способен распорядиться полученными из книги знаниями.

Я старался оправдать доверие сотен поколений предков.

Знакомился с трудами Дамаския и Афрасиаба, Готье де Метца и Жиля де Ретца. Штудировал «Saducismus Triumphatus» Джозефа Глэнвила и «Демонолатрию» Николя Реми. Я нашёл и прочёл «Cultes desGoules» графа д’Эрлетта и «Unaussprechlichen Kulten» фон Юнцта. Почти назубок знаю «Неркономикон» и «Книгу Тота», «De Vermis Mysteriis» и «Grimoire La Poule Noire», а прочёл и законспектировал «Liber Juratus Honorii» и «Lemegeton Clavicula Salomonis», в особенности его часть под названием «Гоэтия». Я держал в руках первые списки с «Гайат Аль-Хаким», «Гальдбрук» и «Оэра Линда», в то время, как современные исследователи пользуются двадцатыми и тридцатыми копиями, бессовестно перевранными за это время.

Я много путешествовал — полученное заблаговременно образование географа давало такую возможность. В длительных экспедициях я знакомился с самыми разнообразными оккультными учениями и ритуалами различных народов. Я познал тайные учения йезидов, шаманство иннуитов и тунгусов, знакомился с духовными практиками шерпов и бороро, постигал джайнизм и бахаи, зороастризм и кандомбле. Я находил последователей Сета и Астарты, Вицлипуцли и Эрлика, Мораны и Ахримана, хоть эта задача не из лёгких.

Благодаря полученным знаниям и освоенным практикам я рассчитывал увеличить свой век, самое малое, вдвое, а если получится, то и втрое. Даже сейчас я, рождённый ещё при императоре Франце-Иосифе, выгляжу на сорок с небольшим, могу не спать неделю, голодать месяц, гну в пальцах олимпийские рубли и завязываю на узел строительную арматуру.

Я не ставил перед собой конкретной цели, ради чего я живу. Этот выбор сделан давно и не мною. Поиск истины начат ещё прадедом моего прадеда. Вполне возможно, начало ему положили их далёкие предки, видевшие юность фараона Хат-Хора. Глупо считать предков менее мудрыми чем мы. Напротив, мои изыскания вселили непререкаемую уверенность — они видели больше, знали больше и понимали больше.

Так вот, о моих поисках истины.

С древних времён люди спорят о движущих силах, которые отвечают за развитие цивилизации. Философы немало в этом преуспели, но их ответы порождают ещё больше вопросов. Загадки остаются неразгаданными, а задачи, будучи решёнными, только запутывают умы, склонные докапываться до сути, а удовлетворяют только самые поверхностные, которые любой лёгкий путь принимают за наиболее правильный.

Почему в развитии цивилизации наблюдаются взлёты и падения?

Философы придумали концепцию развития по спирали, но я нигде не нашёл достаточно убедительного обоснования. Видел выводы по существующим фактам, но не обнаружил выведенного закона — что же делать дальше?

Почему человечество, которое должно заботиться о сохранении и воспроизведении самого себя, так стремиться самоуничтожиться? Любая популяция в природе склонна бороться за себя, противостоять внешним факторам, в случае опасности объединяться и поддерживать друг друга. Но не люди... Они с упорством, достойным лучшего применения, стремятся убивать себе подобных. Кто ещё придумал столько способов и инструментов для убийства? Кто начал столько войн? Кто, если не люди, разработали оружие, способное уничтожить саму землю и всё, что находится на ней, до последнего одноклеточного организма?

Почему природа, вначале благостно делившаяся дарами с населяющими её существами, вдруг встаёт на дыбы и делает всё, чтобы сбросить паразитов с лица земли? Нынешние экологические катастрофы — детский лепет по сравнению с теми потрясениями, которые уничтожили Атлантиду и Лемурию. А ведь, если верить первоисточникам, тамошние обитатели жили в гармонии с природой и единении с окружающим миром, но, видимо, что-то пошло не так.

Почему, в конце концов, могущественные государства, находящиеся на самом пике силы и славы, вдруг слабеют, дряхлеют и начинают разрушаться? Я не говорю о колоссах на глиняных ногах, наподобие царства Александра Македонского или империи Карла Великого, которые держались исключительно на харизме и полководческом даре личности, их создавшей. Нет! Возьмём, к примеру, Великий Рим или Парфянское царство. Грандиозные колониальные империи Британии и Испании. Державу Великих Моголов, Золотую Орду, Речь Посполиту, Оттоманскую Порту. Конечно, сбрасывать со счетов сильных внешних врагов и внутренние дрязги и междоусобицу, нельзя, но ведь в тех же самых условиях они выдерживали не один век и успешно противостояли всем невзгодам и вдруг — на тебе! Посыпались, как карточный домик. И вот уже они на задворках всемирной истории, играют третьи или даже пятые роли, разделены, ослаблены, повержены в руины и нищету.

При этом следует заметить, некоторые державы видоизменяются, кряхтят, если провести аналогию с человеком, скрипят зубами, но восстанавливают былое величие. Германия тому примером — Пруссия, кайзеровская Германия, Третий Рейх... Казалось бы, кто выдержит столько испытаний? Но сейчас немцы восстанавливают силу и влияние, причём, такими темпами, что мне страшновато — что же будет дальше?

Или взять ту же Россию. Киевскую Русь уничтожили кочевники и распря между князьями. Восстала практически из пепла. Возрождённое Московское царство ждало потрясение Семибоярщины и Смуты. Нашла в себе силы встать с колен и победить врагов. Потом реформы Петра Первого, война со Швецией. И что же мы видим? Швеция разгромлена, несмотря на первоначальные успехи, а Россия, где реформы идут из-под палки и все прогрессивные преобразования через пень-колоду, становится только сильнее. Наполеон Бонапарт думал, что с налёта справится с Россией. Как бы не так... В двадцатом веке Россия сама себя скрутила большевизмом и октябрьским переворотом, но Гитлеру сумела рога обломать, хотя вермахт уже к Волге подошёл. Вот просто русские упёрлись. Вначале остановили, а потом назад качнули до самого Берлина. Как перед этим до Парижа.

Вот на России, которая сейчас называется СССР, я и остановился. Не может быть, чтобы все эти взлёты и падения происходили хаотично и самопроизвольно. Не бывает так в природе. Если живой организм болен, то он слабеет и умирает. Почему же государство, ведущее себя как вполне живой организм, раз за разом излечивается? И становится с каждым разом сильнее. Откуда берутся силы, когда кажется, что уже всё — последняя черта и дальше только разрушение и разложение?

Я обратился к русским философам двадцатого века. Уж, они-то должны подтолкнуть к разгадке? Бердяев и Рерих, Булгаков и Флоренский, Зиновьев и Блаватская. Читал их вдоль и поперёк. Подряд и кусками. Вперёд и назад. Разбирал по слову и по буковке. Ничего не приближало меня к разгадке. Даже никаких намёков. Всё, как будто нарочно скрывалось за завесой тайны.

Отчаявшись, я прибег к магическим ритуалам, раскрывать подробности которых — подписать себе смертный приговор по любым человеческим законам. Даже если довериться бумаге и чернилам, то почернеет бумага, а чернила вскипят ядовитыми испарениями. Не имею права рассказывать, как я скрывался, как находил укромные места, как именно создавал купол непроницаемости, способный защитить от любопытных глаз и ушей, каких чудовищ я призывал, к каким демонам обращался... Об этом может догадаться лишь тот, кто проштудировал те же книги, что и я. «Saducismus Triumphatus» и «Cultes des Goules», «Grimoire La Poule Noire» и «Unaussprechlichen Kulten», «Неркономикон» и «Оэра Линда», «Lemegeton Clavicula Salomonis» и «De Vermis Mysteriis».

Демоны помогли. Они всегда помогают тем, кто им верно служит, кто приносит жертвы, кто отрёкся от глупых добродетельных богов.

Мне было видение.

Глубоко-глубоко... То ли под толщей вод Мирового океана, то ли в пещере, упрятанной под миллионы тонн горной породы... Нет, я не могу передать словами это ощущение, нахождение этого места. Оно нигде и в то же время везде. Оно в нашей реальности и в то же время в иной... Даже в нескольких иных. Оно в кромешной темноте и в то же время ясно видно, как на ладони. Но оно принадлежит Тьме. Глубокой и всеобъемлющей. Первозданной.

Там я увидел гигантскую тварь. Не было ничего рядом для масштаба, чтобы совершенно точно оценить размеры — ни спичечного коробка, ни Эйфелевой башни. Но я знал, что тварь, увиденная мною, превосходит по размерам некие континенты из числа земных. Гладкую маслянистую кожу, лишённую какой бы то ни было чешуи или волосяного покрова, испещряли шрамы, сходные по виду с лунными кратерами и глубокими ущельями. Его тело покрывали сотни — а может, и тысячи — глаз. Круглые выпуклые буркалы с вертикальным зрачком. Они сияли потусторонним светом, который обволакивал и лишал воли и сил. Десятки щупалец шевелились по контуру, словно диковинная борода. Длинные и короткие, толстые и тонкие. Рта я не увидел. Равно как и мягкой осьминожьей пасти или клюва гигантского кальмара.

От чудовищного существа исходила сила. Она покоряла, подчиняла, ломала, как сухую палку о колено. Она врывалась в сознание с басовитым гудением невидимых гонгов. Или это пели внезапно опустевшие котлы Преисподней?

Что это было или кто это был?

Несмотря на ужас, охвативший меня, я распахнул разум навстречу небывалому напору, готовому поработить, обратить меня в зомби, а мой мозг в студень.

«Откройся, демон! — прокричал я. — Назовись!!! Кто ты?! Зачем явлен мне в столь ужасном обличье!»

Ответом мне был лишь оглушительный хохот, от которого я рухнул на колени, сжимая виски ладонями. Но в громоподобны его раскатах я уловил несколько вполне отчётливых слов: «Он пробудился! Он повелевает мирами!»

Неимоверным усилием я выскользнул из видения. Клянусь, это было нелегко. Как будто ты выныриваешь со дна океана с двадцатифунтовым ядром на ноге. При этом вода замёрзла и эту корку нужно пробить головой.

Я дрожал, задыхался. Сердце билось так, что казалось — вот-вот проломит грудную клетку.

И вдруг пришло понимание. зачем мне был явлен облик этого чудовища, этого лавкрафтианского хтонического монстра, некогда спавшего в потонувшем городе Р’льех. Ведь это он правит всеми законами развития цивилизаций. Он выбирает, кому угасать, а кому процветать, кому возродиться, как феникс из пепла, а кому кануть в небытие. Говард Лавкрафт был не прав, утверждая, что Ктулху пробудится и уничтожит человечество. Ему это не нужно. Чудовище играет государствами и цивилизациями, как ребёнок играет оловянными солдатиками или лепит «куличи» в песочнице. Последнее сравнение более правильно, на мой взгляд. Сегодня насыпал песка в ведёрко и сформировал «кулич», а завтра наступил на него, ровняя с землёй. Зачем? А просто надоело. Наигрался.

Только вступив с ним в контакт, я найду ответы на свои вопросы. Их нужно задавать напрямую, в лоб. Хотя лба у него и нет. Я должен его найти. Пусть демон страшен на вид, но не зря я семьдесят лет жизни посвятил оккультным наукам и практической магии. Я встречусь. Я поговорю. Я узнаю истину.

Добрый десяток лет ушёл на то, чтобы узнать путь, который приведёт меня к обиталищу чудовища. Все составленные мной поисковые заклинания указывали, что дно океана — пустые фантазии Лавкрафта или даже преднамеренная фальсификация, призванная увести по ложному следу. На самом деле демон прячется где-то в глубине земли, под километровой толщей горных пород. Но долгое время точка доступа к его обиталищу от меня ускользала. Но усилия не канули впустую.

Я сверил линии силы, опоясывающие землю, каналы энергии, поступающей из глубин, наконец, степень изученности земной коры и уровень техногенного воздействия человечества на неё. Варианты, географически расположенные за пределами Российской Империи или, если угодно, Советского Союза, я отмёл сразу. Меня интересовали ответы на вопросы на примере России. Оставшиеся три — Южный Урал, Донбасс и Камчатку — детально исследовал и изучил. Выезжал для рекогносцировки на месте, придумывая цели и задачи по линии географического общества. Камчатка — мощное место силы — отпала сразу. Урал не дотягивал по уровню энергетической отдачи. А вот Донбасс... Тут сложились все три фактора — изученность, освоенность и сила, поступавшая из недр планеты по глубинному разлому докембрийских пород. Кстати, тянулся этот разлом на юго-восток под землями бывшего государства Урарту и Парфянского царства, вплоть до Междуречья, а это говорило о многом.

Итак, Донецк.

Оставалось непосредственно на месте уточнить кое-какие детали и отыскать вход в покои многоглазого демона.

Знание магии позволило мне видоизмениться, чтобы предстать окружающим молодым человеком, слегка за двадцать. Подделка документов при современном уровне развития полиграфии тоже не доставила особых трудов. Я сказался парнем из маленького села Львовской области, чтобы отмести подозрения от проскальзывающего время от времени акцента. Попытался поступить в Донецкий политехнический институт, умышленно провалил экзамены и, переложив документы за заочное отделения, пошёл работать на шахту. Проходчики — люди общительные, особенно на дружеских посиделках после смены, и через полгода я уже знал всё о шахте имени Скочинского — самой глубокой в Донецке. Просто для моих товарищей по работе это были легенды, байки и небылицы, а я черпал очень важную и полезную информацию. О подземных духах, о тайных ходах, о случаях проявления сверхъестественных сил.

Через полгода я был готов совершить спуск, чтобы достичь цели всей своей долгой жизни. Запас воды, пищи, аккумуляторов я принёс заранее, по частям, и спрятал среди обломков алевролита в «посаженной» лаве.

Наконец, мой час настал.

Навести морок и отправить с бригадой на-гора двойника-призрака не составило труда.

Не дожидаясь прихода ремонтной смены, я отправился вглубь шахтных выработок. Эти проходы я разведал заранее. Не знаю, кто и с какой целью их делал, но в голове крутилась догадка — эти люди искали то же, что искал и я. Путь мой освещал только луч, вырывающийся из коногонки — лампы, закреплённой на шахтёрской каске. Вначале крепление выработки выглядело довольно новым. Стойки и затяжки не источенные гнилью и подземными водами. После пары километров (я определял расстояние, считая шаги) идти стало гораздо хуже. Приходилось пролазить под выгнувшимися от горного давления верхняками, перешагивать через кучи породы, просыпавшейся в прорехи между обаполами. Несколько раз выработка заканчивалась тупиком, но под кучей досок и вонючего тряпья я всякий раз находил ход, ведущий вертикально вниз. Здесь его называют слепым стволом, в отличие от обычного, выходящего на поверхность. Спуски были оборудованы лестницами, к моему удивлению, достаточно надёжными. Только раз перекладина подломилась под моим сапогом.

Я опускался всё глубже и глубже. Становилось жарко, влажно и душно, как в преисподней. Конечно, как человек образованный, я понимал, что дело в геотермическом градиенте, но аналогии со спуском в Ад приходили в голову всё чаще и чаще.

Вскоре ко мне присоединились крысы. В шахтах их всегда множество. Чем только питаются? Ну, не тормозками[1] же рабочих? Крупные, упитанные твари с чёрной, рыжей, серой шерстью и голыми хвостами бежали следом, не выказывая страха, но и особо не наглея. Я не прогонял их. Пусть хоть какие-то живые существа будут рядом, иначе от тишины можно сойти с ума. Грызуны попискивали, сверкали глазами-бусинками. Когда я останавливался, то слышал цокот их коготков по камню.

Только однажды крысы попытались похитить мои запасы, когда я устал и решил вздремнуть, привалившись спиной к обломку породы. Но проснувшись, я разогнал их веером мелких искр. Жечь не хотелось — всё-таки спутники в подземном царстве. Больше поползновений не было.

Через сутки пути я поблагодарил судьбу, что пощадил грызунов. Они визгом и суетой упредили меня о грядущей опасности. Безглазое чудовище, покрытое космами белёсой шерсти, выскочило навстречу, раскинув на всю ширину прохода передние лапы с огромными загнутыми, как серпы, когтями. Но я ждал подвоха и тонкой струёй пламени, словно шпагой, пронзил ему грудину. Вонь палёной шерсти преследовало меня ещё долго, а крысы задержались для сытной трапезы. Разве мог я их за это осуждать?

На третьи сутки пути проходы стали явно нерукотворными. На стенах я мог разглядеть отметины от зубов или когтей. Будто гигантский слепыш прорыл себе путь в камне. С трудом представляю подобное существо и очень рад, что мне оно не встретилось.

Когда толща карбоновых отложений сменилась девонскими песчаниками, жара и духота стала невыносимой, а я подвергся нападению жутких карликов. Ростом чуть выше пояса взрослого человека, коренастые. Лица покрыты бородавками, носы напоминали пожухлые рыночные баклажаны, а бороды — гнилую паклю. Первые ряды перегородили проход, угрожая мне каменными топорами и каменными же палицами. Я расправился бы с ними без труда, но позади строя скрывался чародей. Его магия была мне незнакома и основывалась на Стихии Земли. Камень под ногами попытался размягчиться и поглотить меня, то же время воздух, и без того не приспособленный для жизни теплокровных и, в особенности человека, ещё больше загустел, сковывая движения и препятствуя дыханию.

Как прошёлся мой бич из тёмного пламени по их рядам! Так коса идёт по травостою. Касаясь карликов, он выпивал их жизненную силу, увеличивая собственную мощь. Всё-таки не зря я штудировал «Cultes des Goules» и другие книги по магии мёртвых. Пять-шесть секунд, и я продолжал беспрепятственный путь. Наверное, это и были те самые шубины, о которых вели речь проходчики, перешучиваясь после смены.

На глубине больше четырёх километров, если судить по температуре камней, я обнаружил широкий лаз, где смог передвигаться только на четвереньках. От стен его так и разило магией. Сильнее, чем ладаном в православной церкви. От разлитого в воздухе волшебства волосы вставали дыбом и потрескивали. Я полз, полз и полз, пока не оказался в широком зале, освещённом флуоресцирующим сиянием гнилушек. Поблескивающие опалом сталактиты свисали с потолка. Навстречу им рвались сталагмиты, а кое-где уже образовались колонны-сталагматы.

Посреди пещеры висел в воздухе, не имея никакой видимой поддержки, чёрный диск. Волны пробегали по нему, как если бы он состоял из жидкости, густой и вязкой.

Я понял — мне туда.

Но первый же шаг по направлению к порталу в неведомое наполнил меня нерешительностью. Что, если я не сумею вернуться? Что, если это ловушка? А если даже и нет... Где я окажусь? Не сотрёт ли меня в порошок сила многоногого и многоглазого демона. Того самого радищевского чудища, что обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй. Ну, пусть я успею задать вопросы, пусть успею получить ответы, но если не смогу вернуться и поведать о своём открытии собратьям-мольфарам, грош цена всем моим трудам. Так я простоял довольно долго. Начала гаснуть лампа в коногонке. А у меня оставался лишь один-единственный сменный аккумулятор, которого явно не хватит на обратную дорогу.

Но я пересилил себя. устыдился трусости и нерешительности.

Будь что будет! Вернуться сейчас — значит, признать, что все предыдущие усилия и труды пропали зря. Бросив на неровный пол вещевой мешок, я зажмурился и шагнул в портал.

Невозможно передать ощущения, испытанные мной. Холод и жар. Зной и ливень. Гордыня и уничижение. Отвага и ужас. Всё смешалось в неразрывную круговерть, которая могла вынуть душу вместе со всеми потрохами из человека, подготовленного меньше. Но я — маг высшей категории. Я выдержал и не сломался.

Я пришёл в себя посреди бескрайней равнины. Ровная, как стол, поверхность лишь кое-где нарушалась пологими холмами, похожими на барханы аравийской пустыни. Чахлая растительность — нечто среднее между осокой и карельской берёзой — покрывала её. На скрюченных листках, пожухлых и несчастных, собирались капельки алой росы. И над всем этим унылым пейзажем нависало оранжевое с длинными росчерками багровых облаков небо.

Раскинув руки, я произнёс давно заготовленное заклинание подчинения.

Да, на монстра такой мощи оно не подействует, как на мелкого беса, не превратит в моего слугу, но некоторое время он будет обязан честно отвечать на вопросы.

Низкий гул прокатился над равниной. Дрогнули и порвались на клочки облака.

Сквозь прореху в небесах — огромную, непостижимо широкую — проглянул лик чудовища из моего видения.

Та же маслянистая шкура без чешуи. Многочисленные шрамы, полученные в битвах с такими силами, что сознание ускользает при попытке их представить. Тысячи глаз с вертикальным зрачком. И щупальца... Десятки, сотни. Они шевелились и, казалось, тянулись ко мне.

Не успел я и рта раскрыть, чтобы задать вопрос, как взгляд демона сфокусировался на мне. В глубине души я ожидал смирения и покорности — не зря же использовал самое сильное заклинание, вложив в него практически все силы. Но... Ледяное презрение. Так человек смотрит на дождевого червя, который попытался бы ему угрожать. За какие-то доли мгновения я ощутил всю свою ничтожность, понял тщету попыток сравняться с величайшим демоном и... испугался.

Да, я не оговорился. Хотя за время путешествия к недрам Донбасса я несколько раз попадал в ситуации, грозящие смертью, подлинный страх я ощутил только сейчас. Как будто из ушата окатили ледяной водой. Задрожали руки и ноги, из горла вырвался стон, грозивший перерасти в мольбу о пощаде. Но я сдержался. Десятки поколений могучих и несгибаемых мольфаров, без трепета всходивших на костёр инквизиции, посаженных на кол польскими панами, казнённых на эшафоте и битых шпицрутенами с последующей ссылкой в Сибирь, расстрелянных НКВД и сгоревших в печах нацистов, взыграли во мне. Я сотворил заклинание гибельного огня и тяжелые сгустки чёрно-зелёного холодного пламени заклубились над моими ладонями.

Тем временем прореха в пространстве, позволявшая видеть многоглазого демона, закрылась, как занавес в театре. Пьеса окончена, пришла пора бурных и продолжительных аплодисментов. их должны были обеспечить, как я понял, стаи косматых существ, бежавших вприпрыжку по равнине. Никаких сомнений — они спешили отведать моей плоти. На чудовищ они походили мало — скорее, какая-то помесь шимпанзе и медведя. Двигались, как приматы, но вытянутые морды и длинные языки давали понять, что это хищники. Бежали стайками по десять-пятнадцать особей со всех сторон.

Что же гнало их вперёд?

Приглядевшись, я увидел вдалеке очертания иных чудовищ, больше похожих на драконов. Они бежали на четырёх ногах, но рудиментарные кожистые крылья помогали удерживать равновесия. И уже на спинах, покрытых костяными гребнями, восседали фигурки неких человекообразных.

Страх мой сменился яростью и холодной решимостью. Хотите боя? Вы его получите.

Тёмное пламя устремилось к цели.

Бегущие первыми вожаки косматых тварей от соприкосновения с моей магией просто истаяли, обращаясь в чёрный туман. Та же участь постигла и следующих за ними, а потом и третьи ряды. В порядках атакующих возникло замешательство. Часть закружилась на месте, тщетно пытаясь избегнуть смерти. Но самые отчаянные и упорные даже не замедлили бег.

«Ах, так? — подумал я, создавая ещё два сгустка тёмного пламени. — Вот я вам!»

И вдруг волосы зашевелились у меня на голове.

Повинуясь неведомым силам, которые наполняли эту проклятую пустошь, чёрный туман, оставшихся от погибших тварей, уплотнялся, собираясь в плотные облачка, похожие на головастиков-переростков, которые устремились ко мне. Я чётко видел распахнутые зубастые пасти и горящие багровым глаза. Веер ледяных осколков, выпущенных им навстречу, не причинил ни малейшего вреда.

И тогда я в страхе кинулся наутёк, не помышляя более ни о сопротивлении, ни о достойной гибели в бою. Магия этих мест, помноженная на моё тёмное колдовство, создала нечто ужасное, от чего нет спасения. Звериное чутьё, доставшееся мне в память о далёких предках, подсказывало — столкновение с ними будет страшнее, чем просто смерть.

Я бежал, как заяц от стаи гончих, время от времени оглядываясь назад и швыряя через плечо огненные заклятия. Самый обычный огонь, никакой магии Тьмы. Здесь она работала непредсказуемо.

Скудная растительность, покрывавшая равнину, горела плохо. Возможно, алая роса не давала разгуляться огню. Но, в конце концов, навстречу моим преследователям пошёл плотный пал, поднимавшийся к небу на добрый десяток метров. Чёрные, обугленные камни оставались за моей спиной.

Не спрашивайте меня, как я нашёл портал, волновавшийся, словно море в бурю. Маслянистая поверхность пульсировала, из неё появлялись антрацитовые протуберанцы и с чавканьем втягивались обратно. Но иного пути возврата для меня не существовало. Я нырнул в портал с разбега, не заботясь о сохранности головы и костей. Упал на той стороне, больно ударившись о камни и долго лежал, восстанавливая силы, пока не смог подняться на ноги и медленно побрести по подземным ходам.

Путь к дневному свету превратился в сплошной кошмар. Крысы, бывшие моими друзьями, теперь нападали при каждом удобном случае. Я лишился всех припасов и был бы загрызен, если бы не сохранил толику магии. В отдалении я слышал шаги существ гораздо более тяжёлых, чем крысы. Стук по камням когтей и копыт. Тяжелое дыхание. Взрыкивание во мраке. Несколько раз я обрушивал кровлю прохода позади себя. Издалека до меня доносился стук каменных орудий подземных карликов. Но они, обладая зачатками разума, не приближались. Понимали, чем это грозит.

Спустя неделю, находясь на грани жизни и смерти, рассудка и безумия, я оказался на околоствольном дворе. Измазался угольной пылью, словно после смены, и поднялся со всеми в клети.

Всё это время, фантом, созданный мною, исправно выходил на работу, возвращался в общежитие и даже начал посещать лекции установочной сессии в политехническом институте. Ему потребовалось ещё несколько дней замещать меня, пока я отдыхал и восстанавливал силы, как душевные и физические, так и восполнял магическую энергию в домике старого знакомца и помощника на окраине Макеевки. Потом жизнь вернулась в привычное русло, если можно так сказать. Хотя, вынужден признать, я пребывал в растерянности, не представляя, для чего жить дальше и чем заняться. Разочарование затопило моё сердце, как перегороженная плотиной река заливает долину. Оставался и страх. Засыпая, я чувствовал на себе взгляд круглых выпуклых буркал многоногого демона. В случайно обратившихся ко мне прохожих я пытался разглядеть тех косматых тварей, которые гнались за мной на равнине под оранжевым небом.

Я не стал бы излагать всё, что произошло со мной в подземном мире Донбасса, но сегодня мне показалось, что в сумерках, возвращаясь в общежитие, я увидел облако-головастика с зубастой пастью. Оно пряталось за трамвайной остановкой и следило за мной, но пока не атаковало, выжидая удобного момента. Если это не бред больного воображения, то я обречён. Спасения от них нет.

Вернувшись в общежитие и запершись комнате, я пишу этот отчёт. Возможно, кто-то найдёт его и продолжит дело, мною начатое. Или просто отдаст мне последние почести. Мне, человеку, который осмелился взглянуть в глаза великому демону, управляющему человеческими цивилизациями, и попытался задать ему вопрос. Мне не повезло, так пусть повезёт одному из вас...»

Приписка ст. лейтенанта Ю. В. Ходоса:

«Тело Ореста Казимировича Шленского, горнорабочего подземного 3-й проходческой бригады 2-го участка шахты им. академика А. А. Скочинского треста «Донецкуголь» найдено в общежитии по адресу Донецк, улица Бирюзова, 5, комната 312. Соседи обратились в милицию, испуганные громким протяжным криком, который донёсся из комнаты, где проживал О. К. Шленский, и грохотом. Прибывший участковый милиционер произвёл вскрытие запертой изнутри комнаты в присутствии коменданта общежития и двух понятых. Мебель в комнате была опрокинута, книжная полка разбита, стул сломан. Лежащее на полу тело согласно документам (паспорту и студенческому билету) принадлежало О. К. Шленскому. Труп сжимал в кулаке правой руки ножку от стула. Лицо мертвеца было искажено гримасой ужаса. Судебно-медицинская экспертиза указала обширный инфаркт, как причину смерти, которая по мнению врачей наступила несколько дней назад. Кто же кричал в комнате 312?»

Приписка мага-хранителя 2-й категории Витольда Сергеевича Белова, главы отдела безопасности Совета магов-хранителей Донецка:

«Вероятная причина смерти О. К. Шленского — прямой контакт с враждебными иномировыми сущностями, проникшими к нам из шрастра Друккарг. Причина и способ проникновения выясняются. Все отряды магов-хранителей Донецка подняты по тревоге».

Приписка мага-хранителя 1-й категории Клавдии Захаровны Отрадной, главы аналитического отдела Совета магов-хранителей Донецка:

«В настоящее время зафиксировано существенное ослабление Жругра Третьего, связанное с недостачей шаввы (алой росы), что было вызвана вмешательством в Друккарг силами непонятного происхождения. Ситуация тревожная и может привести к необратимым катастрофам в пределах Русского Мира. Призываю всех магов-хранителей к особой бдительности в работе с тонкоматериальными сущностями из других сакуалов».

Приписка мага-хранителя 2-й категории Вальдемара Карловича Вайса, главы Совета магов-хранителей Донецка, сделанная спустя десять лет:

«Через неделю после вышеописанных событий речью М.С.Горбачёва был открыт XXVII съезд КПСС, где были объявлены перестройка, гласность и ускорение, а потом развалился СССР и началось то, что началось, с чем я вас всех и поздравляю...»

2022

[1] Тормозок — еда, которую шахтёры берут с собой на смену. Происхождение слова до конца не выяснено.