Руна

Руна – 1.

Детство моё, чего уж там скрывать, было хулиганским. И я не просто был хулиганом, а сплошным бедствием для окружающих. Со мной даже последние годы одноклассники избегали дружить. Что мной руководило в то время, я до сих пор не знаю.

Представьте себе - пятиэтажную хрущёвку. Крыша. А на краю этой плоской крыши, вниз головой, лежу я и пытаюсь багром сорвать вяленую рыбу на окнах пятого этажа, которая нанизана на шпагат. Рыбу так у нас на Севере вялили рыбаки летом. Малейшее, неосторожное движение и ты летишь с этой высоты вниз на встречу с землёй. Страха не было. Была моя дурость и безбашенность.

Наверно мне хотелось доказать всему миру, что я не такой, как все. Что я особенный и исключительный. Тот мой детский выпендрёж и привёл к тому, что друзей у меня не было. Дрался я один против всех. Побеждал не всегда, но спуску не давал никому. Если чем увлекался то опять один. Вечерами гулял по улицам ночного города, как вы угадали, тоже один.

1964 год. Мне 9 лет. Зима. Летом мама меня забрала из санатория Сакко и Ванцетти в Евпатории . Где я лежал 1.5 года парализованный. Полиомиелит, будь он не ладен.

Ног я не чувствовал в то время совершенно. Вот и отправили меня лечиться. Сперва, была коляска, на которой меня возили санитарки. Мази, грязи, токи, солнечные и морские ванны, массажи, лекарства … Потом костыли, палочка и вот через полтора года я смог кое – как ходить. Может из – за своей ущербности из меня и пёрла эта дурь.

Летом я пытался бегать, прыгать, заниматься спортом и хоть как – то подружиться со сверстниками из нашего дома. Но мои попытки влиться в мир детства, близко познакомиться с кем – то, ни к чему не приводили. Все считали меня ущербным и всячески избегали от общения со мной.

Началась школа. Класс встретил меня откровенным бойкотом. С чем это было связано я до их пор не пойму. Может с тем, что я и сам к этому времени стал сторониться каких – либо отношений со сверстниками и постоянно жил в своём мире иллюзий и в книжках, которые читал запоем, даже на уроках в школе.

К началу зимы я смирился с таким отношением ко мне, а по большому счёту мне стало по фиг. Тем более, что случайно открыл для себя новое увлечение.

Недалеко от нашего дома находилась городская баня, а сбоку от неё был пристрой кочегарки. Вот я и повадился ходить туда подсматривать за голыми тётками. Интересно же…

Из этой кирпичной кочегарки было две двери в мужское и женское отделение. Каким – то гвоздём мне удалось расковырять маленькую дырку в двери в женское отделение. И после того, как кочегар уходил домой, приходил я. Навесной замок он вешал на входную дверь, а ключ прятал в щель под шифер крыши. Это я давно вычислил, пока следил за этой кочегаркой. Короче доступ у меня был в это помещение.

И вот в один из вечеров, когда кочегар ушёл я сидел и наблюдал за голыми тётками, как они намыливают себе своё женское хозяйство. Разглядывал сиськи разных размеров. Интересно же, как там у них всё устроено. Мне 9.5 лет, а мой писюн уже шевелится во всю. И стоит колом.

Вдруг за моей спиной дверь из тамбура неожиданно отворилась и прямо в кочегарку ввалился мужик с чемоданом в руке. Второй рукой он держался за живот, а сквозь пальцы струилась кровь. Он упал на пол и зашептал какой – то бред:

- Малой, спрячь чемодан, быстро, плохо мне… Слушай – почти в бреду шептал он. Там деньги. Умираю я, пользуйся ими, тебе на всю жизнь хватит. Только медальон разбей… Ради христа, разбей и не вздумай камень нажимать и… беги отсюда… беги.. разбей…не нажима…

Мужик замолк, слова оборвались и голова его упала на пол. Под ним растекалась лужа крови. Чемодан стоял рядом с ним в его же крови. Я растерялся и от испуга не мог пошевелиться. Потом что – то меня напрягло и я услышал голоса рядом с кочегаркой.

- Да тут он где – то, видишь кровь на снегу, не мог он далеко уйти…

Я подхватил чемодан и по железной лестнице взбежал на второй этаж кочегарки. Там стоял большой накопитель для воды, ёмкость, а в торце было чердачное окно на крышу без стёкол. Я вылез через это окно на противоположный конец здания рядом с забором. А что для меня 4 метра высоты в сугроб. Вот я и сиганул с этой крыши вместе с чемоданом. А там уже дело техники.

Выбрался на дорогу, пробежал немного и заскочил между сараев. Тут мне все закоулки знакомы. Прошерстил в своё время вдоль и поперёк каждый закуток этих строений. Клады да захоронки разные искал, после того, как начитался приключенческих книг. Петлял я долго между этих сараев с этим чемоданом. Душа раз пять из тела в пятки убегала, пока не забился в какой – то угол на одном из чердаков. Этот тяжеленный, в то время для меня чемодан, я уже не раз хотел оставить где – ни будь. Но предчувствие тайны заставляло терпеть изо всех сил и тащить его за собой. В одном из углов чердака я его и зарыл в шлак, которым был засыпан потолок.

Домой я вернулся позже обычного, за что огрёб по всей ж…пе от моей матери ручками от авоськи. С отцом мы не жили уже, как два года. Пил зараза и руки распускал. Вот мать с ним и развелась. Так что радости в доме у нас было мало, в моём детстве.

В школе я еле досидел до конца уроков так мне хотелось вернуться на тот чердак в сарае. Прежде чем к нему идти я битых два часа высматривал подозрительные движения в округе. С собой взял фонарик с квадратной батарейкой. Полярная ночь у нас на севере, без фонарей не ходят.

Перед чемоданом я сидел ещё час, всё боялся его открыть.

А открыв, тут же его снова и закрыл. Я столько денег даже в кино не видел. Мне стало страшно от этих пачек, перехваченных банковскими бумажками. Снова открыл и стал перебирать эти пачки Десятки красные, двадцать пятки сиреневые, пятёрки синие, сотки коричневые, пятидесятки зелёные, рублёвые пачки жёлтые, сине зелёные трёшки…

Боже мой, меня мать убьёт за эти деньги, если я ей их покажу.

А на самом дне лежал огромный медальон, размером с мою ладонь, в форме девяти лучевой звезды с мечом смотрящим вниз. А в сам меч встроен большой алый кристалл. Когда я взял его в левую руку он стал пульсировать в такт ударам моего сердца. Я в этот момент напрочь забыл, о чём мне говорил умирающий мужик в кочегарке.

Правая рука непроизвольно потянулась к этому кристаллу и я его нажал. Палец кольнуло и капля крови осталась на гранях кристалла. В тот же момент весь медальон озарился ярким светом и через мгновение я почувствовал, как этот медальон впивается мне в центр груди. Боль я не могу описать словами. Это не было огнём, это было солнце в центре моей души и оно сжигало меня заживо. Огонь распространялся по каждой клетке моего тела. Меня корёжило так, что от этой боли я даже кричать не мог. Мне свело судорогой каждый нерв и каждую мышцу. Я не мог произнести ни звука и как рыба на берегу, какое – то время, просто открывал рот. Потом наступила сплошная темнота.

Через какое – то время я очнулся. Часов у меня не было. Медальона в руке тоже не было, но зато в груди у меня горело солнце. И увидел я его не глазами, а каким – то внутренним зрением. Это солнце сияло в центре непонятной для меня РУНЫ. Эта руна была настолько сложна, что мозг просто не мог её осознать и охватить внутренним взором. Будто она состояла из тысяч миллионов переплетений. И каждое переплетение означало свою отдельную руну. Всё это бесчисленное множество рун объединялось в одну главную руну, которая окружала собой горящее в моей груди солнце.

- И что мне теперь с тобой делать прикажешь, глупый мальчишка – раздался в моих мозгах недовольный, строгий голос женщины. Ты даже представить себе не можешь, что ты натворил и на что ты замахнулся. И что самое удивительное: ты не сгорел в первородном огне. Ты даже не представляешь своим глупым умом, что это такое ИНГЛИЯ.