Русская штучка

Я подарок разноцветный
Подарить решила маме.
Я старалась, рисовала
Четырьмя карандашами.
Но сначала я на красный
Слишком сильно нажимала,
А потом, за красным сразу
Фиолетовый сломала,
А потом сломался синий,
И оранжевый сломала...
Все равно портрет красивый,
Потому что это - мама!

Восьмилетняя Майка, рыбка моя, в голубеньком платьишке с красным бантом в волосах и в красных сандаликах, читала стихотворение на экране без особого старания. Это всё оттого, что Полина - бывшая сослуживица, однополчанка, комрад… не знаю как правильно, комиссованный ветеран (правую ногу по колено Ковровой оторвало на Фрисби), и теперь по совместительству нянька моих детишек, перед записью сказала сорванцам, что в обещанный отпуск я не прилечу. Жуть как их расстроила. Маму после получения офицерского звания вместе с её взводом в качестве усиления отправили на полгода на Тютчев-7, ещё недавно называвшийся по-османски Азмидиль.

Записи было уже три месяца, я смотрела её по три-четыре раза в день и видео это вызывала у меня щемящее чувство в груди, которое я одновременно любила (ведь оно напоминало, что поручик Иванова Светлана Евгеньевна женщина и мать, а не просто солдафон) и ненавидела. Чувство, из-за которого иногда хотелось плакать по утрам. А всё от того, что не обнимала детей почти восемь месяцев! Столько важного всего пропустила, потеряла. Они так быстро растут в этом возрасте. Эх, жизнь моя жестянка! Ладно, хватит сопли жевать, пятиминутка грусти закончилась. Барабаны стучат, трубы поют!

Выключив планшет и спрятав его в новомодный пенал из углепластика, которые нам недавно выдали вместо привычного армейского рюкзака, я, набросив на плечи мундир с вожделенным серебряным погончиком поднялась на ноги и прошлась туда-сюда по трюму «Грубияна» мимо коек в которых спали мои солдаты. Ну кто-то спал, а кто-то хернёй, прости господи, занимался:

- Парамонов! Гриша! Ну чего тебе не жралось в столовой кашу с мясом? Эти галеты из сухого пайка на вкус дерьмо дерьмом! Да ещё в койку себе накрошил! – прикрикнула я на рядового – белобрысого, крепкого, отчаянного, но не слишком умного парня.

- Простите, госпожа поручик, но я всегда ем когда делать нечего. Впрок, у меня метаболизм хороший, не толстею! – уставился на меня из-под одеяла Парамонов во рту которого торчала половинка печенья.

Вздохнув, я двинулась дальше по трюму вдоль прикрученных к стене в три этажа коек. Трудно винить парня если в детстве он голодал. Из личного дела я знала, что семья Парамонова жила на какой-то луне, отец в поте лица трудился на шахте хозяева которой не слишком торопились завозить продукты для рабочих. Экономили, суки. От дистрофии погибла одна из младших сестрёнок парня.

Одеяло с койки ефрейтора Конева свалилось на холодный металлический пол и наклонившись я подняла его набросив на бойца. Во сне Лёша улыбался, наверное, вспоминая что-то приятное. А вот мой старый боевой товарищ Туан Пак с позывным «Скромный», расположившийся на койке выше (теперь русский вьетнамец с корейской фамилией носил гордое звание сержанта) наоборот хмурился. Хмурился и дрожал. На лбу превратившемся в стиральную доску блестели капельки пота. Ясно, кошмар снится. За годы совместной службы чего только мы с ним не насмотрелись и где только не побывали. Положив руку товарищу на плечо я словно мамка зашикала на плохой сон и Пак повернувшись на бочок расправил складки на лбу.

Младший сержант Маллинз, хотя все его называли Весёлый во сне пел. Тихо так, мне даже пришлось слух напрячь. И ведь не на языке своего детства поёт (родители Билли эмигрировали в Империю когда ему было семь), а на нашем. Что-то вроде: «Позарастали стёжки-дорожки, там где ступали милого ножки. Позарастали мохом, травою,
где мы гуляли, милый, с тобою».

Женская же песня? Нет? Я что-то он нашем рыжем балагуре не знаю? А Ленка, его жена знает? Шучу, конечно. Мартин нормальный мужик. Ну мало ли что ему там снится.

Двигатели военного корабля ровно гудели отдаваясь вибрацией во всех пломбах. Поплотнее запахнув мундир, сквозняки на кораблях несущихся сквозь космос дело обычное, я подумала, что на самом деле всё не так уж плохо. Даже хорошо. Раньше пределом моих мечтаний было получить унтера. А сейчас что? Я поручик! Вот же он витой офицерский погончик на плече. Счастье так близко! Вот только почему наскучавшись без детей мне всё чаще хочется бросить всё и жить-поживать на ветеранские деньги.

В составе роты (ну как роты, ста двадцати человек) я летела на недавно присоединённый пограничный мир. Летели при полном параде. Это я не о фуражках с лаковым козырьком, начищенных до блеска сапогах, мундирах шитых золотом и серебром говорю, а о боеприпасах, автоматических турелях, ударных дронах и другой вкуснятине. Мы даже четыре танка с собой везли. Чувствую путешествие на Тютчев-7 скучным точно не будет. Капитаном у нас был Костылёв Николай Николаевич… Тут же все свои, да? Так вот конченный мудак этот Костылёв. Мы с ним не Овсянникове чуть не поцапались. И не потому что штабная крыса, нет, он воробей стрелянный и дело знает. Просто по характеру КОЗЁЛ.

Сначала видите ли ему не понравилось, что я в своем взводе провожу физзанятия не так как он. Здрасте! Я командир, это мои люди, мой взвод, я как хочу так с ними и занимаюсь. Лишь бы результат был. А мой взвод в его роте, между прочим, лучший. Я много времени уделяю развитию выносливости? Да, уделяю! Потому что для пехоты крепкие ноги, хорошая дыхалка и привычка при полной загрузке нестись вперёд по пересечённой местности, а потом весело палить по мишеням и не всё в молоко, это жизненно необходимо. Сервопривод, пневмоусилители, целенаведение в шлеме, и другая лабуда, могут выйти из строя, а здоровое, натренированное тело всегда при тебе. Папа так говорил. Считаю правильно.

Потом Костылев был недоволен тем, что перед вылетом я слишком буквально поняла слова полковника Карпентера: «Господа офицеры вы летите туда где может быть горячо поэтому вооружите бойцов на своё усмотрение. Все необходимые бумаги для снабженцев я подписал. На складе вам пойдут на встречу». Прицепился гад, что я вместо РПГ-32 и компактных ручных револьверных гранатомётов взяла тяжёлый «Репей» и противотанковый «Упырь». Типа они места много занимают! Будто он нас на собственном транспорте на пикник везёт. Да «Грубиян» полк перебросить с планеты на планету может, а нас рота всего! Про мой К-199 тоже упомянуть не забыл. «Это оружие давно в армии не используется. Считаю нецелесообразным разрешать поручику носить его как основное табельное. Где она будет боеприпасы к нему брать?» и всё подобное в том же духе. Заботливый какой а? Дятел, да я боеприпасы к моей «Василисе» сама изготовляю.

Ну и как вишенка на торте нажаловался на мой взвод полковнику. Будто мы выданное обмундирование сознательно портим. Тактические ремешки для оружия перешиваем, тут стежок, там два, для удобства, разгрузку пластаем чтобы кармашки добавить для магазинов, дополнительные бронепластины на скулы боевого шлема лепим. Скажите же имеет место личная неприязнь? Может из-за того, что я выше его на голову или потому что на стрельбище его в симуляторе трижды побеждала? Справедливости ради стоит сказать, что тут уже Карпентер не выдержал и орал на Костылева так что стёкла дрожали. Выскочил от него капитан красный как рак.

Пройдя в офицерский кубрик, я обнаружила там спавшего на диване напротив включённого головизора Валеру Гринёва. Сладко спал поручик, даже слюнки пустил. Нормальный офицер, мы вместе с ним Академию заканчивали. Тоже из рядовых и тоже хотел как я в императорскую гвардию поступить. И отказали ему по той же причине что и мне. «Нужен боевой опыт в офицерской должности не менее трёх лет».

По головизору шли новости, но кажется в записи:

«Граф Щербатов выразил серьёзную озабоченность дальнейшими переговорами с представителями Блистательной Порты: «О чём можно с ними говорить? Как можно им верить после многовековой лжи? Империя не просит! Империя берёт всё что ей нужно! Тем более у того кто вынашивает в отношении нашего государства враждебные планы!» - заявил Егор Сигизмундович на пресс-конференции состоявшейся после второго тура переговоров на Новом Петербурге».

Пол под ногами вздрогнул, Гринёв ойкнув слетел с дивана, а свет на пару мгновений пропал. Аварийное освещение включаться не торопилось, да и сигнала тревоги мы с поднявшимся с пола поручиком тоже не услышали.

- Что за ерунда? - потирая ушибленный локоть произнёс он и тут разом и красные проблесковые огни под потолком врубились и сигнал тревоги протяжно завыл.

- Нас подбили! – прокричал кто-то пробежавший по коридору.

- Как подбили? – удивился Валера, смешно замерев на месте с открытым ртом. – Мы же в космосе и до Тютчева-7 ещё семь часов на маршевых двигателях!

А потом корабль ещё раз вздрогнул так что я взвилась в воздух и врезалась в стену. Хорошо хоть, руки подставить успела, а то без зубов бы осталась.

- Вот я сейчас кому-то задам! - поднявшись с пола, я бросилась по коридору к своим и даже набрала в лёгкие воздух чтобы приказать всем надевать боевую броню. «Покров» и от огня защитит, и запас кислорода с фильтром в нём имеется, я уж молчу про умный ИИ который только и ждёт чтобы сделать тебе какой-нибудь хитрый укольчик. Говорят, что и в открытом космосе можно продержаться часок. Что там правда делать при такой беде фиг знает. Завещание только надиктовать. Были прецеденты.

Кричать мне не пришлось так как Пак, Маллинз, Надь и Серебряков – мои сержанты, приказ уже отдали. Почти весь взвод был на ногах и в защитных костюмах. Кроме вашей красотки, но Хвост (младший сержант Торнтон) уже бежал с моей бронёй.

Четыре минуты двадцать секунд понадобилось мне чтобы залезть в «Покров», а затем закинув штурмовую винтовку за спину броситься к кабине пилотов перепрыгивая через ступеньки и ввинчиваясь в узкие дверные проёмы.

Здесь меня уже ждали капитан и его заместитель Глеб Замиралов, запыхавшийся Гринёв прибыл минутой позже. Экранчик на стене перед плотно закрытыми створками кабины горел тревожным красным. Костылев остервенело жал на кнопку вызова, но ничего не происходило.

- Дьявол! Зачем они закрылись?!

- Господин капитан, позвольте! – попросил Гринёв и поддев лезвием ножа экран заглянул в нишу с проводкой. – Горячая! - вдруг произнёс он, подув на пальцы и тут наконец экранчик показал нам кабину. Точнее кабины как таковой уже не было, вместо неё внутри пылал огонь. Что-то разнесло обзорный экран вдребезги вместе с пультом управления и креслами пилотов. А ещё было видно увеличивающуюся в размерах зелено-синюю поверхность планеты.

По экранчику после низкого, противного сигнала побежали буквы сопровождаемые искусственным голосом:

«ВДТ2170К АТАКОВАН НЕИЗВЕСТНЫМ ПРОТИВНИКОМ КАБИНА, НАВИГАЦИОННЫЕ ПРИБОРЫ УНИЧТОЖЕНЫ, ПИЛОТЫ ПОГИБЛИ. В СВЯЗИ С ТЕМ, ЧТО НА БОРТУ ПАССАЖИРЫ И НА ПУТИ СЛЕДОВАНИЯ ЕСТЬ ОБИТАЕМАЯ ПЛАНЕТА АКТИВИРУЮ ПРОТОКОЛ «ГЕРМЕС». ВЫБРОС ДЕСАНТНЫХ КАПСУЛ ПРОИЗОЙДЁТ ЧЕРЕЗ 420 СЕКУНД, 419 СЕКУНД, 418 СЕКУНД…»

Услышав это мы вчетвером наперегонки рванули в заднюю часть трюма где и находились десантные капсулы. Повсюду загремели команды приправленные матерными словами.

Про протокол «Гермес» я слышала, но никого реально спасённого им не видела. Искусственный интеллект интегрированный в структуру управления кораблём при критическом повреждении транспорта, даже при уничтожении пилотов и навигационного оборудования, найдя в приделах досягаемости место для посадки и используя запасные двигатели должен был спасти людей находящихся на борту. Проблема была только в одном чтобы эффективно сбросить спасательные капсулы «Грубияну» нужно войти в верхние слои атмосферы, мы же вряд ли доберёмся до них (вон как нас дёргает, бедняга ВДТ2170К кажется разваливаться начинает), а это значит выстреливать нас будут намного раньше и трясти при приземлении станет так, что живыми на поверхности приземлятся единицы.

«Блядь, снова история повторяется», - подумала я, распахнув створки спасательной капсулы. Позади выстраивались мои солдаты. Развернувшись к ним, я не стала распахивать забрало шлема, а включила громкоговоритель. Стараясь сдерживать эмоции произнесла:

- СОЛДАТЫ, ПО ИНСТРУКЦИИ ПОЛАГАЕТСЯ ЗАЛЕЗТЬ В СПАСАТЕЛЬНУЮ КАПСУЛУ, ВСТАВИТЬ НОГИ В КРЕПЛЕНИЯ НА ПОЛУ И ПРИСТЕГНУТЬСЯ ЗА СКОБЫ НА ПРАВОМ И ЛЕВОМ БОКУ КАРАБИНАМИ. А ТЕПЕРЬ СЛУШАТЬ МОЮ КОМАНДУ! НОГИ В КРЕПЛЕНИЯ НЕ ВСТАВЛЯТЬ! ПРЕДОХРАНИТЕЛЬНЫЕ КАРАБИНЫ НЕ ПРИЦЕПЛЯТЬ! ПРОВЕРИТЬ ЕЩЁ РАЗ ГЕРМЕТИЧНОСТЬ БРОНИ, ВРУБИТЬ НА ПОЛНУЮ КОНДИЦИОНЕР, ВЗЯТЬСЯ ПРАВОЙ РУКОЙ ЗА РУЧКУ СПРАВА, ЛЕВОЙ ЗА РУЧКУ СЛЕВА! АКТИВИРОВАТЬ СЕРВОПРИВОДЫ И ПНЕВОМУСИЛИТЕЛИ РУК! ДЕРЖАТЬСЯ ИЗО ВСЕХ СИЛ И МОЛИТЬСЯ!

- Госпожа поручик? – обратился ко мне любитель галет и крошек в койке Гриша Парамонов. - А что будет если мы так не сделаем?

- Отличный вопрос, рядовой. При вхождении капсулы в верхние слои атмосферы вас начнёт так мотать, что разорвёт пополам. Я такое видела дважды.

Солдаты в строю напряглись, но вопросов больше не последовало.

- Чего встали? – тут же заорал Надь. - Бегом! Бегом! Выполнять приказ! Проверить герметичность брони, активировать кондиционер, включить сервоприводы и пневмоусилители! Держаться крепко! Молиться по желанию!

И ведь никто не стал сопротивляться, возмущаться. Бойцы жужжа моторчиками сервоприводов внутри брони просто залезали внутрь серых прямоугольных цилиндров захлопывая их. То на одной, то на другой капсуле загоралась надпись: «Протокол безопасности нарушен».

- Пак! – смахнув вооружаемую слезу (доверие – высшая награда) позвала сержанта я.

- Да, госпожа поручик!

- В пустые капсулы напихайте боеприпасов побольше, шайтан-трубу, ЭМИ-гранаты не забудьте. Ну всё как ты любишь. Может долетят.

- Понял, - подмигнул мне «Скромный» исчезая. - Исполняем!

- Иванова! Ты что с ума сошла?! Да я тебя под трибунал! Ты почему приказываешь своим солдатам нарушать инструкции?! – выскочил откуда-то как чёрт из табакерки капитан.

Сжав кулаки, я развернулась к командиру:

- Потому что инструкции написаны людьми никогда в таких авариях участия не принимавших.

- Всё то ты знаешь лучше всех! Будто ты в них участвовала!

- Дважды, господин капитан, - распахнув забрало шлема я уставилась в шлем Костылева. – Прикажите своим людям следовать МОИМ инструкциям!

Пиу-пиу-пиу! - сигнал тревоги захлёбывался, корабельная палуба под ногами содрогалась, а мы как два барана не поделивших тропу в горах встав напротив друг друга молчали долгих десять секунд. Я уж было подумала, что убедила Костылева, но ошиблась.

- И не подумаю! – указательный палец в защитной перчатке уткнулся мне в грудь. – Каждый должен заниматься своим делом!

- Господин капитан, вы не понимаете, - предприняла последнюю попытку я, не слишком надеясь на благополучный исход. - Капсула рассчитана на работу в атмосфере. Корабль до неё не долетит, мы стартуем в открытом космосе. Это совсем другие нагрузки! Не верьте мне, просто прикиньте в уме!

Капитан даже слушать меня не стал последние слова я кричала ему в спину. Наплевав на всё, я врубила на максимум громкоговоритель и держась рукой за предательски дрожащую стену и пытаясь устоять на скакавшем под ногами полу прокричала:

«ГОВОРИТ ПОРУЧИК ИВАНОВА! СОЛДАТЫ, Я УЖЕ ДВАЖДЫ СТАНОВИЛАСЬ УЧАСТНИКОМ АВАРИЙ В КОСМОСЕ. ВСЕМ, КТО ХОЧЕТ ВЫЖИТЬ СОВЕТУЮ НОГИ В КРЕПЛЕНИЯ НЕ ВСТАВЛЯТЬ! ПРЕДОХРАНИТЕЛЬНЫЕ КАРАБИНЫ НЕ ПРИЦЕПЛЯТЬ! ПРОВЕРИТЬ ЕЩЁ РАЗ ГЕРМЕТИЧНОСТЬ БРОНИ, ВРУБИТЬ НА ПОЛНУЮ КОНДИЦИОНЕР, ВЗЯТЬСЯ ПРАВОЙ РУКОЙ ЗА РУЧКУ СПРАВА…

* * *

«Неужели всё? Прилетели?» – подумала я стараясь понять причину мокрых труселей. То ли обоссалась, то ли… ан нет, это пот стекает между лопаток вниз. И это при работавшем на полную кондиционере внутри брони. Как я не сгорела к херам…

С минуту пялилась на почерневшую от копоти крышку защитной капсулы. Думала вырвет, но тошнота неожиданно отступила. Причина недомогания выяснилась быстро. Виртуальный экран в шлеме показывал высокое давление. Не беда, хорошо, что вообще голова на месте.

Выбив ногами железку, первым делом (извините не сдержалась), я чиркнула папиной зажигалкой с гравировкой стихотворения Лермонтова (отважный мужик был я, кстати, про него в Академии почитала, только погиб глупо, как говорят у нас - телом вернулся домой, а душой остался на войне) и закурила. Кайф!

Вокруг распростёрлась степь с редкими кустами похожими на крыжовник на севере упиравшаяся в группу пологих холмиков. Капсулы навтыкались в землю посредине овальной поляны. То тут, то там из них вылезали бойцы… и блевали. Не у всех вестибулярный аппарат как у меня. Кто у нас красавица? А вот капитана нашего что-то было не видать.

Выпустив изо рта плотную струйку дыма я пронзительно свистнув подозвала к себе Маллинза. Рыжая веснушчатая морда Весёлого всё ещё была бледна, да и двигался он словно марионетка на нитках.

- Как ты Мартин?

- Жить буду госпожа ефрейтор! – шмыгнул носом тот. Наедине мы общались как друзья, но сейчас он предпочёл официоз.

- Бери бойцов, тех что пришли в себя, и организуй сторожевое охранение. ВМП с собой возьмите.

- Есть! – вскинул ладонь к виску сержант.

Не успела я проводить взглядом Весёлого, который получив приказ задвигался значительно бодрее, как позади возник Пак. Скромный выглядел неплохо разве что глаза превратились в узкие-узкие щёлки. По опущенным уголкам губ я поняла, что новости старый товарищ принёс мне плохие.

- Наши все живые?

- Живые.

- А гриневские и замираловские. Как они?

- Как, как… плохо, - пнул носком тяжёлого ботинка Пак. - Мертвы, в мясо, в кашу сорок человек. И капитан тоже!

- Вот так дела, - нырнув рукой в потайной кармашек на груди я достала вторую сигарету.

- Надо было ему вас послушать, госпожа поручик.

- Сейчас говорить об этом смысла нет, - огонёк зажигалки запалил кончик наполненной табаком палочки. – Офицеры мертвы?

- Нет, и Гринёв и Замиралов живы. Кстати, большая часть послушавших вас именно в взводе Гринёвского была. Он вашу команду продублировал своим. Почти все послушались. А Замиралов…

А Замиралова я и сама видела. Анатолий сидел возле одной из аварийных капсул и плакал. Почти весь свой взвод потерял. Мужчины не плачут, мужчины огорчаются? Чушь, не плачут только бездушные сволочи.

* * *

- В соответствии с уставом, Светлана Евгеньевна после гибели капитана командование принимаете вы, - объявил Гринёв с сочувствием посмотрев на спрятавшего лицо в ладони Замиралова. - Как следующая по званию. Статья 3 параграф 8.

- Серёжа, и ты и Анатолий, поручики… - возразила я, поднимаясь на ноги.

- Это да, но у вас Светлана Евгеньева выслуга больше, боевого опыта опять же вдвое против нашего, да и среди нас вы единственный полный ветеран.

Серебряная ложка
Помятая немножко,
Блестящая и чёрная,
На талии узорная-
Старинная серебряная ложка.
Среди своих подружек-
Весёлых шумных ложек
Она всегда принцесса
И королева тоже.
И маленького Мишу
Всё кормит понемножку,
Всё королевской кашей
Серебряная ложка.

Второе стихотворение записанное Полиной читал мой сын. Выучили-то они стишок про солдат и флаг, вот только Мишка в последний момент прочёл своё любимое, то единственное, что мы ещё для садика вместе учили. И почему я сейчас об этом вспомнила? Гринёв что-то говорил, а я его не слышала.

- Светлана Евгеньевна?! Поручик?! Вы меня слышите?

- Слышу Серёжа, слышу. Так тому и быть. Принимаю командование, - сказала я посмотрев как мои сержанты строят выживших солдат.

Мои-то зубры уже в порядке, нагрузились боеприпасами по самую макушку, построились и ждут приказа, а гриневские и редки замираловские глазами хлопают, суетятся не по делу.

- Мы что хоронить погибших не будем? – убрал руки от лица Замиралов посмотрев на меня.

- Не будем, - коротко мотнула головой я. - Нас сбили. А это значит противник захочет удостоверится что все погибли. Скоро они будут здесь.

- Но также нельзя! Бросим ребят на растерзание хищникам? Наверняка дикие звери тут есть! – возмутился поручик.

Я одновременно хотела дать ему леща и обнять. Хорошо представляю, что поручик чувствовал сейчас. Однако ни то, ни другое сделать не успела.

Перепрыгивая через кусты к нам бежал Маллинз.

- Господин поручик! Летят! Летят! Два десантных транспорта и лёгкий истребитель!

Бойцов Гринёва и Замиралова мы укрыли в небольшом распадке возле тех самых холмиков о которых я вам уже говорила. Мои же под защитой ВМП – непроницаемых плащей-невидимок, что я захватила с Овсянникова и никому об этом не сообщила (каюсь-каюсь, но не сильно), рассредоточились вокруг спасательных капсул и вытащенных наружу трупов.

Два «Бурхана» и «Ару» сделали круг над нами и только тогда десантные корабли начали снижение. Лёгкий истребитель же завис в воздухе сканируя местность.

Дрожа от холода, ибо климат-контроль внутри «Покровов» вовсю старался снизить вероятность обнаружения наших сигнатур, Серебряков рядом с ненавистью произнёс:

- Турки! Так я и знал.

Олег был с Доватора и у него были давние счёты к гражданам Блистательной Порты.

Когда высыпавшие из десантных кораблей солдаты в лёгких оранжевых «Леопардах» (прозванных так из-за чёрных пятен на броне) оказались внутри оцепления, лениво прогуливаясь среди мёртвых тел наших товарищей, я по внутренней связи отдала короткий приказ:

- Начали.

В этот же миг взвившаяся с земли ракета «Упыря» разнесла на части лёгкий истребитель. Наши штурмовые винтовки дружно грянули выкашивая османов, ЭМИ-гранаты полетели в десантные корабли. Важно было не дать им вызвать подмогу и сообщить о засаде.

Штурмовые винтовки М-210 или по-солдатски «Тяпки» легко пробивали броню осман, крошили протополиэтилен бронипластин, вонзаясь в беззащитную плоть. Вот что значит старое надёжное оружие, с тяжёлой пулей. Не то что эти новомодные аккумуляторные «Ашки» и «Бешки» стрелявшие стальными шариками.

Какие-то десять-двенадцать секунд и всё было закончено.

* * *

Солнце в зените пылало бездушным огненным шаром. Температура вокруг резко повысилась. ИИ показывал почти сорок три градуса, а лёгкая вибрация внутри брони указывала на то что кондиционер работал в усиленном режиме. Сегодня он подвергался нешуточным испытаниям. Ветер с юга обжигал лица и многие десантники предпочитали захлопнуть забрала наслаждаясь работой климат-контроля.

- ЭМИ спалили всю систему управления и навигационные блоки, - выглянув наружу из османского десантного корабля почесал в затылке Гринёв имевший нашивочку мастера-техника. - Вряд ли я определю координаты базы, да и далеко ли она тоже не скажу.

- Это мы как раз сделать сможем, - подмигнув поручику сказала я, запрыгивая внутрь корабля где лицом вниз в луже собственной крови лежал застреленный нами противник.

- Как?

- Учись пока я жива, - вытянув наружу из запястья нуль-модемный кабель я перевернула труп на спину и сунула его в разъём на плече брони убитого. - Снаружи жара, в десантном корабле люки распахнуты. Значит, как и мы они включали климат-контроль и работал он беспрерывно с того самого момента как покинули базу.

На виртуальном дисплее я увидела плашку свободного доступа в систему. Точнее свободный доступ был только в две опции: «состояние здоровья хозяина брони» - «МЁРТВ» и «история работы климат-контроля» до того, как противник испустил дух и ИИ отключил все функции «Леопарда».

- В непрерывном режиме кондиционер работал двенадцать с половиной минут, - сообщила окружившим меня солдатам я.

- Кстати, когда мы их заметили они летели с северо-запада. Ползли медленно над поверхностью, - сообщил Маллинз. – Будто искали что-то.

- Двенадцать минут. Скорость «Бурхана» такая же как в нашем «Вороне», - задумчиво сообщил Гринёв. - Они где-то совсем рядом. Но точно не на юге там пустыня видел из капсулы, когда мы падали.

- Направление знаем. Забежим в гости? – подмигнула Валере я.

Все вокруг с изумлением уставились на меня.

* * *

Марш-бросок закончился посреди небольшой впадины образовавшейся в результате падения с неба космической спасательной шлюпки. Эта шикарная штучка точно не имела отношения к нашему «Грубияну».

Изящные формы шлюпки, кожаное кресло внутри кабины, позолоченные рычаги и педали. Но главное императорский вензель и золотой имперский двуглавый орёл с обоих сторон корпуса.

- На таком мог прилететь сюда кто-то близкий Его Величеству, - произнесла я, а ребята вокруг согласно закивали.

Вокруг собрались только солдаты из моего взвода. Раскрасневшиеся, снявшие с голов шлемы, но стоят прямо, спинку держат ровно и с лёгкой ухмылкой смотрят на сослуживцев по роте. Те дружно блевали на коленях и на карачках чуть выше по склону. Не привычны они к таким нагрузкам. Мама Света до них не добралась. «Господин капитан ну как вам физическая форма моих ребят?» – мысленно обратилась я к Костылеву. Впрочем, это глупо. Ему на том свете уже всё равно.

- Османы, что подбили транспорт императора, а мы просто попались им под горячую руку? – озвучил коллективный вопрос Пак откручивая позолоченный набалдашник. Надь рядом уже ковырял ножом второй пытаясь определить не из благородного металла ли он.

- А кто из приближённых императора мог залететь сюда? – спросил венгр. – Мы, кстати, где?

- Вефика. Ничейная планета. Рядом с османскими границами, но по сути в зоне контролируемой бывшей Лигой Свободных миров, - сообщил Торнтон считавшийся моим неофициальном адъютантом. – Поселений крупных сейчас нет. Из ресурсов только руды какие-то.

Запрыгнув внутрь шлюпки, я почувствовала себя словно в пятизвёздочном отеле. Внимательно осмотрев всё вокруг, проведя обнажённой ладонью по обивке кресла из настоящей кожи, я обнаружила на полу россыпь коричневых капелек. Не иначе запёкшаяся кровь. Взяв одну из них, я раздавила её. Внутри кровь всё ещё была жидкой и только снаружи покрылась корочкой. Хозяин шлюпки был захвачен совсем недавно. Да и вряд ли он был серьёзно ранен. Нос разбили, либо руку ободрал.

Интерееесненько! Что ж идём по следу османского пленника. Тем более что устав чётко прописывает любому солдату, не щадя жизни защищать императора и его близких. Долг зовёт, присяга обязывает. Выхода-то всё равно нет. Скоро ли начнут нас искать наши не известно, а вот сбившие нас уроды точно будут торопиться.

Погрозив пальцем Паку, фотографировавшему ребят на фоне императорской шлюпки, (всё равно комитетчики все фотографии заберут, знаю я их), начала подъём по склону впадины.

- Проблевались? – обратилась я к гриневским и замераловским солдатам оказавшись наверху. Те бледные, краше в гром кладут, посмотрели на меня словно на сатану, вылезшего из Ада. Мне даже захотелось их всех пожалеть, но именно поэтому делать это я и не стала.

- Прополоскали рот водой, проверили исправность брони и в колонну по двое бегом за мной!

* * *

К вечеру мы увидели впереди нашу цель. Катившиеся по железнодорожным шпалам по дну траншеи выкопанной в степи вагонетки, двигались в сторону небольшого поселения на холме. Мирное поселение превращённое в укрепрайон. Вон османы даже окопы и рвы накопали, автоматические турели поставили. На скорую руку, конечно, но всё же.

Мне стало интересно откуда катились вагонетки с рудой, и я обернувшись проследила взглядом за вынырнувшей из отверстия в холме вагончиком.

- Это автоматизированная рудная добыча. Я такие видел, - почему-то шёпотом сообщил лежавший по правый локоть от меня Гриша Парамонов.

- Парамонов, говори нормально. Мы же по внутренней связи общаемся, - хлопнул товарища по шлему ладошкой Пак.

- Так точно! – заорал солдат из-за чего мы сморщились. - Всё роботизировано. Где-то там в холмах идёт добыча. Руду загружают на вагонетки и отправляют сюда. Видите старый карьер? (рука солдата указала на что-то за поселением) - Туда ссыпают доставленное с добычи. Смотрите какая гора. Давно сюда никто не прилетал за рудой.

- А кто ремонтирует машины? – спросил Надь забрав бинокль у Торнтона лежавшего слева.

- Они сами себя ремонтируют, - шмыгнул носом Парамонов. - Тут наверняка даже цех по производству запасных деталей есть.

Пока подчинённые мои трепались, я думала. О чём? О том почему османы заняли центр горной добычи гадать не надо. Всё очевидно. Тут вон и приличная посадочная полоса есть и бараки для рабочих где можно солдатню разместить. Вот только я не понимала почему противник, захватив vip-персону до сих пор тут. Улетали бы поскорее и всё. Так нет они ещё и нас подбили. Не иначе ждут кого-то. Может быть корабль с гипердвигателем. На маршевых, как мы, можно нарваться на имперские патрули.

- Госпожа поручик, разрешите обратиться, - возник рядом Маллинз.

- Разрешаю.

- А как вы думаете если мы эту шишку из императорской шлюпки выручим нам дадут внеочередной отпуск?

Губы мои сами собой растянулись в улыбке. Ну Весёлый, ну голова!

- А вот сейчас и узнаем, - ноги подбросили тело вверх. - Слушать мою команду! Перебежками вон на тот холм из которого вагонетки выползают. Будем прыгать внутрь место там достаточно. Проверить оружие, развернуть подсумки с гранатами, боеприпасов не жалеть, в гражданских не стрелять, огонь открывать только после меня!

Команды сыпались из меня как из рога изобилия. Даже Замиралов и то начал шевелиться.

Уже прыгнув в движущуюся вагонетку (со мной рядом оказались Маллинз и ещё пятеро солдат) я коснулась пальцами плеча Мартина:

- А что там в песне дальше?

- В какой песне? - русский англичанин поднял забрало шлема и уставился на меня с искренним непониманием

- Ну ты пел: «позарастали стёжки-дорожки…» а дальше?

- Све… госпожа поручик, я не понял…

Кажется, и правда не понял, пожала плечами я.

- Ладно не вникай, - отстала от рыжего я, связавшись с Паком. - Скромный займись транспортом на посадочной площадке.

- Для нас один отставить? – уточнил сержант.

- Взрывай весь!

- Весь?

- Ты меня слышал.

В конце концов я не могла допустить даже малейшей возможности побега противника с планеты. Группа домиков впереди медленно приближалось к нам.

* * *

В общем османы оказались полными профанами. Оборону занятого ими поселения организовать как следует не смогли. Вагонетки проезжающие мимо оставили без должного наблюдения. Редкие шнырявшие в воздухе дроны мы сбили на раз-два. Как только вагончики пересекли самодельную линию обороны и оказались в центре шахтёрского поселения я перемахнула через бортик и тормозя ногами заскользила по склону. Первая же моя очередь из «Василисы» уничтожила троих османов стоявших ко мне спиной. Граната расшвыряла в разные стороны ещё четверых.

И тут все десантники полезли из вагонеток. Да весело так, с огоньком!

Наше появление для противника оказалось полным сюрпризом. Не успели они глазом моргнуть как мои зубры уничтожили большую часть турелей и превратили в мусор два лёгких истребителя и транспортный корабль на посадочной площадке. Ломать не строить.

Я расстреляла ещё четыре магазина и использовала три гранаты. Одна из пуль противника оцарапала мне шлем смахнув половину лица маленькой девочки сидевшей в центре цветка. Гады! Я между прочим высунув язык трудилась над этим рисунком целый день.

Да их было больше, но наша внезапная атака сравняла шансы. Десант снося всё на своём пути прижимал противника к карьеру. Ребята действовали слаженно как их учили. Десант это вам не труппа русского балета им аплодисментов мало.

Крупный осколок шлёпнул в грудь, но не пробил броню и застрял в ней не причинив мне никакого вреда.

Воздух наводнили наши разведывательные дроны и когда один из них следуя заранее поставленной командиром (то есть мной) задаче обнаружил захваченного османами пленника (согласитесь человека в шикарном костюме найти среди военных было не так уж и сложно), я укрывшись от пуль за углом дымившегося от брошенной внутрь гранаты одноэтажного здания, уставилась на экран офицерского планшета.

Группа осман уводила пленника в северную часть поселения. Вот только они не видели, что навстречу им шёл Гринёв со своими. Когда противник понял, что сбежать не удастся, ещё чуть-чуть и он угодит в клещи, он решил казнить пленника. Пассажира шикарной космической шлюпки уже поставили на колени, когда я, врубив форсажные двигатели на полную, рискуя тем самым повредить броню, виляя по узким улочкам и площадкам рванула вперёд. Инструкторы, обучавшие нас пользоваться новой функцией старого защитного костюма крайне не советовали выкручивать скорость до максимума (дескать фиг знает, как поведёт себя установка), но сейчас у меня выхода не было. Девяносто километров в час это не шутка. А несущаяся вперёд двухметровая бабища с титьками четвёртого размера тем более.

Тяжёлый штурмовик в ядовито-жёлтой броне на моём пути поводил плазменной пушкой из стороны в сторону. Вынырнувший справа от меня из-за угла десантник получил заряд плазмы в бок и дымясь рухнул на землю.

Несясь на полной скорости и чувствуя, что форсажный двигатель мой уже начал сыпаться гайками за спиной, я прижала приклад штурмовой винтовки к плечу и выпустила короткую очередь в гиганта. Тот вздрогнул, но не упал, резко развернувшись противник вскинул пушку, но что-то помешало ему поднять её на нужную высоту. То ли я повредила его пневмоусилители в руке, то ли всё-таки ранила. Сгусток раскалённого пламени буквально прожёг дырку в стене над моей головой.

В этот момент форсажные двигатели приказали долго жить. Чихнув чёрным облачком, они прекратили работать. Мне не удалось сразу сбросить скорость (да и времени у меня на это не было, счёт шёл на секунды) и поэтому вместо того чтобы тормозить я подпрыгнула взвившись над землёй словно в каком-то дурацком боевике. Воспользовавшись виртуальным целеуказателем мама Света продырявила башку турку собиравшемуся казнить пленного и ранила второго солдата стоящего рядом. Думаете всё? Вот ещё! После этого я рухнула прямо на тяжёлого штурмовика выбив из его рук плазменную пушку. Вместо того чтобы скорее стрелять в гиганта, я, лёжа на боку, опустошила магазин по раненному представлявшему угрозу для пленного.

Сокрушительный удар закованным в защитную перчатку кулаком разбил мой обзорный экран. Второй удар отозвался тупой болью в голове, а третий заставил погаснуть виртуальный дисплей перед глазами. Отбросив в сторону бесполезную штормовую винтовку, я попыталась достать пистолет, но повреждённая на бедре кобура никак не хотела отдавать оружие.

Тогда я выхватила из кармашка на груди гранату и вырвав чеку оттолкнулась со всех сил ногами от земли выбрасывая своё тело из-под штурмовика.

БАБАХ! – взрыв сорвал шлем с моей головы и отбросил меня в сторону. Я будто акробат перекувырнулась через голову.

«Трам-пам-пам! Сегодня на арене Светлана Евгеньевна!» - помотав головой я увидела замершего в десяти шагах от меня штурмовика с дырою в груди.

- Сам виноват.

Однако радоваться было рано. Прямо ко мне бежало сразу четверо османов. Они стреляли на ходу и я, откатившись в сторону подняла оружие одного из убитых мною ранее противников.

Голова болела. По виску слева текла горячая струйка крови.

Нажимая пальцем снова и снова на спусковой крючок, я представляла себе, как пойду с детьми в парк кататься на каруселях и в лодке на магнитной подушке. Лучше мотивации для точной стрельбы у меня уж простите га тот момент не было.

ПАМ! - хлопок от которого всё тело онемело оказался совсем некстати. Кажется, последний из оставшихся в живых противников выстрелил в меня из подствольного гранатомёта.

Всё вокруг наполнила блаженная тишина. Только она была словно густой кисель. Точно такой же варил мой отец утверждая, что этому его научила мама. Правда это или нет не знаю, но дрянь была редкостная, кислючая, от неё во рту вязало и щипало горло.

Вот и сейчас во рту было кисло. А ещё я почему-то не слышала сердцебиения. Я баба здоровая. Сердце у меня как мотор слышу его всегда, а тут тишина. В голову даже закралась мыслишка, что я умерла. Страха не было, было какое-то безразличие.

- Мам, вставай! – совсем рядом раздался голос Мишки. - Ты забыла нам же надо идти!

Идти? Зачем? Здесь тоже неплохо. Спокойно. Тут же я почувствовала ручки дочери на своих щеках. Кажется, малышка тоже тянула меня за собой.

- Мама вставай!

- Куда? – я очнулась лёжа на земле, трясясь от холода будто меня окатили ледяной водой.

Раскрыв глаза, я увидела направленный в лицо ствол штурмовой винтовки и не задумываясь ни на секунду сорвала с крепления кобуру на бедре выстрелив через неё из автоматического пистолета в повреждённый шлем нависшего надо мной османа. Выпустила в гада весь магазин, до железки.

Башка противника дёрнулась и разбросав руки в стороны он рухнул на спину судорожно подёргивая ногами.

- Козёл! – зло бросила я, вытирая рукой кровь заливавшую глаза. Хотела и ещё что-то матерно добавить, но передумала.

Рядом со мной возник кто-то кто не вписывался в окружающую композицию состоящую из военных людей, какофонии взрывов и выстрелов, воплей боли и запаха гари.

- Это кажется ваше, - протягивая шлем с окончательно испорченным изображением Дюймовочки на меня смотрел мужчина среднего роста с глубоко посаженными серыми глазами и тёмно-русыми волосами в дорогом синем костюме-тройке с порванным карманом на груди и перевязанным шёлковым платком запястьем.

- Благодарю.

- Как мне обращаться к прекрасной леди, чтобы отблагодарить её за своё спасение? – настойчиво произнёс он приятным глубоким голосом улыбнувшись одними глазами.

- Пфф! – только и выдавила из себя я почему-то подумав что-то надо прекращать материться.

* * *

Гринёву удалось починить одну из османских раций и скоро к нам прилетел сам Карпентер. Да не один, а в сопровождении двух орбитальных истребителей и десантного корабля, забитого гвардейцами в белой броне. Ну так спасённой нами шишке такая свита, наверное, положена была. Куда только охрана смотрела, когда его в плен брали…

- Господин полковник, а кто это был то? – провожая взглядом исчезающие в небе корабли спросила полковника я.

Карпентер даже икнул от удивления.

- Ну ты чего Иванова головидение не смотришь, «Имперский статут» не читаешь?

- Неа, некогда мне, господин полковник. Я же только-только звание офицерское получила. Хочу не ударить в грязь лицом, чтобы всё как надо, как положено…

- Ну тебе удаётся… - смущённо махнул на меня рукой полковник и добавил: - Светлана, это был граф Щербатов, кузен Его Величества и будущий вице-канцлер.

- Ааааааа, - только и смогла произнести я, всё-таки не сдержавшись и выматерившись про себя.

* * *

Зал был огромный и собралось тут человек триста не меньше. Но главной достопримечательностью его был прозрачный пол под ногами. Внизу открывался живописный вид на водопад. «Интересно, а как чувствуют себя тут гости боящиеся высоты?» – подумала я, раздвинув широкими плечами группу щеголей в смокингах.

Доходяги хотели было возмутиться, но окинув меня взглядом побоялись.

- Его высокоблагородие генерал-полковник Бородин с супругой! – объявил замерший у входа в зал герольд в ярко-красном мундире, украшенном эполетами и другими золотыми шнурками. Объявил и стукнул своей палкой по полу. Да звонко так гадство, у меня даже в голове отдалось.

Мимо нас прошествовал гусь с бледным вытянутым лицом, с моноклем в глазу под ручку с супругой похожей на мопса в жёлтом платье. Узкий лоб её и маленькие глазки надменно смотрели на собравшихся вокруг людей. Не знаю каких войск он генерал, но судя по узким плечикам и слабеньким ручкам явно каких-то не строевых. А наград-то, наград сколько. Скоро медальки вешать некуда будет…

Раньше-то на Витте я была проездом, точнее пролётом, ещё точнее перелётом, а теперь гостем заявилась, да ни одна. Приглашение на награждение, которое проводил сам император, прислали на поручика Иванову Светлану Евгеньевну и троих сопровождающих лиц. Как они о детях и Полине узнали ума не приложу. Полинка удерживающая Майку за руку раскраснелась от радости и восторга. Она вообще всю эту хренотень с монархами, превосходительствами и реверансами любила. Я же… я же относилась к этому намного проще. Детская потная ладошка в моей руке жгла меня огнём это ли не счастье?

Подмигнув дочке так сейчас не похожей на меня и похожей на мою красавицу-мать, я наклонилась к дёргавшему меня за руку Мишке.

Плевать мне было, что в этот момент в зал вошёл император с сопровождающими лицами.

- Что такое, милый?

- Мам, а это кто?

Подбородок мальчишки указал на группу военных стоявших сплочённой плотной группкой. Они вроде бы и вместе со всеми и одновременно особняком. Мундиры из дорогой шерсти стоимостью в мое месячное жалование, звания, ордена на груди были для этих людей не более чем условность. На минуту я в восхищении замерла от увиденного. Лица стоящих были прекрасны и словно светились волшебным светом. Нет же, дело было не во внешней красоте, а в том, что несли внутри эти люди, в их свершениях и подвигах. «И ни одной женщины», - подумала я. Непорядок.

- Это камеры и стацы, Мишка. Это такие особенные звания. Как тебе объяснить… - споткнулась я пытаясь подобрать слова. - Это герои героев.

- Серьёзно? – глаза сына расширились от удивления.

- Да. Их имена навсегда вносятся в специальную книгу. Их чествуют, уважают, дают специальное денежное содержание, поместье (чуть не сказала с крестьянами) на Земле. Это такой бо-о-ольшой участок земли вместе с огромным домом похожим на дворец.

- Ого! Прямо на Земле? – бровки Мишки поползли ещё выше вверх.

- Да.

- Я там никогда не был… мам.

- И я не была.

Палец сына робко указал в сторону группки камеров и стацев.

- Мам…

- Что милый?

- Мам, нам надо туда… к ним. Да?

Поддержим автора рублём!!!

ГЛОССАРИЙ:

· В рассказе используется стихотворение «Разноцветный подарок» П. Синявского «Серебряная ложка» С. Русановской.