Рябиновый самогон

Рябиновый самогон

Той осенью было много рябины. Везде.

А через девять лет Анна убедилась, что на Парковой, где жил Лось, её было особенно много, потому что там были высажены целые аллеи из сортовой рябины, с особенно крупными ягодами, отличающимися при созревании розовато-алым оттенком поверх оранжевого.

Но прошла целая жизнь, прежде чем она туда попала. А сначала была юность с её страстями и бурями. Была осень и девочка Аня, которой не хотелось идти домой, забрела к знакомому по художественной школе. Клоун был бы вообще очень красивым парнем, наверное, если бы не чрезмерная мимическая подвижность лица, за которую ему и дали прозвище. Он девочке Ане хоть и обрадовался, но не упустил случая пофиглярствовать, ибо публика в наличие имелась: «О-о-о, Нюрка-коза пришла, пельменей принесла». Ну, да как то неудобно было в гости идти с пустыми руками, вот и взяла картонную коробочку еле слепленных пельмешек, которые при варке непременно разваливались. Публикой были двое парней, коих Клоун не задумавшись представил как Лося и Тюфяка. Тюфяк, плотный блондин с мышиным немытым хвостиком, обиделся. А Лосю как повелителю тайги, лесов и взглядов было пофиг, он был двухметровым брюнетом с лицом Григория Мелехова, да и фамилия у него на самом деле была Лосев. Клоун сообщилмежду делом, наливая воду в кастрюлю и ставя её на газ: «Лося ты должна знать, он тоже в нашу художку ходил когда-то. Он сейчас у нас на худграфе натурщиком подрабатывает, я заманил. А Тюфяк, парень с моего бывшего двора, до шестого класса вместе учились. А это Нюра, она слишком много думает, но самая мелкая из всех холодных блондинок, которых я знаю». За последние слова чуть не получил тапком в лоб, но увернулся. Тюфяк, несмотря на неказистую внешность, много жеманничал, разговаривал через губу. Вел себя как звезда, опустившаяся до быдла. Объяснение эти манеры получили, когда он взял в руки гитару – он играл битлов и Элвиса, он пел по-английски. И стянул всё внимание к себе. Он уже привык быть в центре внимания и восхищения, смещений фокуса не терпел. Тем временем пельмени были готовы, и тут Лось поднялся и будничным движением поставил на стол трехлитровую банку с прозрачной оранжевой жидкостью. «Это что за компот?» поинтересовались все. «Разливай, узнаешь» - усмехнулся ни слова не проронивший до этого Лось. Это был рябиновый самогон.

Дальше, вечеринка начала набирать обороты: появились соседки Гуля и Айгуля, откуда-то забрел Сашка-десантник с пятого этажа. Отобрал гитару и завел свои песни. Потом был магнитофон, записи Клоуна соседок не устроили, большинство переместилось к ним, инспектировать их фонотеку, к тому же еды у них было в доме больше...

Тут в воспоминаниях был провал. И неожиданно Нюра обнаружила себя целующейся с Лосем на балконе. Много-много обнимашек, и вдруг вернулся от соседок злой Клоун. И мрачно подвинул их на диване, сказав, что могут валить, у него не дом свиданий. Она лежала между двумя злыми парнями и смотрела, как тени от веток шевелятся на потолке. Наконец, не выдержала и спросила: «А чего вы не спите и нервные такие?» «Потому что нормальные мужики рядом с красивыми девушками так просто не засыпают»- сказал Лось с улыбкой. «Потому что одни маленькие дурочки, настолько маленькие, что ни хрена ещё ни о чем не знают, а ещё туда же бухать с мужиками»- прошипел Клоун. Нюре-Ане стало смешно и легко, она заснула, несмотря на кусачий свитер и тесные джинсы. Все спали не раздеваясь. Сексуальная революция тогда в этой стране еще не наступила.

Прошло девять лет, за эти годы Клоун раза четыре предлагал Нюрке замуж, потому что у них всё было. Даже раза два они пытались съехаться и начать жить вместе. Это было бесполезное занятие, на третий же день они ругались навеки. Через полгода мирились. Потом вуз был закончен, и у Клоуна началась жизнь богемного художника. Именно такая, как её представляют обыватели, бесконечные попойки и немыслимое количествоженщин. Популярность можно было списать на то, что по телевизору прошел бразильский сериал, где главный герой-красавец был похож на Клоуна как Клон, кстати, именно так сериал и назывался. А первое на то, что здоровье у Клона было просто железобетонным, наверное, еще кое-что было железобетонным тоже. Иначе наличие восьми любовниц Нюра никак не могла объяснить. Ревности у неё к Клону не было, так же как и физического влечения, хотя как человека она его очень любила. Очередные попытки совместного проживания довели её до этой истины, а эта истина «как человека люблю, а как мужика нет» довела его до слез. Мужские слезы переносить вообще тяжело, тем более от сильного человека. На всякое физическое сближение после этого было наложено негласное табу. Она по-прежнемузабегала к нему с чисто дружеской заботой и продуктами. И нередко сталкивалась с его бабами, всегда разными, но одинаково безалаберными – ни посуду помыть, ни пуговицу пришить. Она даже умудрилась, какой то его пассии из серии вечно блаженных, пришить недостающую пуговицу на юбку.

Очередная летняя дружеская посиделка совмещенная с генеральной уборкой протекала как обычно. Нюра мыла посуду, Клон показывал какие-то почеркушки, объявляя их эскизами будущих гениальных картин и попутно травя байки из своей личной жизни и жизни знакомых.

«А Лось с Памира недавно вернулся, он же мастер спорта теперь, категорийные маршруты водит» - упомянул он, впервые забывшись за девять лет. Она бросила миску в раковину и каким-то сжатым голосом сказала: «Падла, ты, зачем мне тогда его ни адрес, ни телефон не дал».

«Он сам должен был тебя искать».

«Да помню я, твои инструкции по правильному поведению девушек».

« Мудак я был малолетний, думал, что у нас с тобой столько общего. Ну как тебя было отдать этому йогу. Ему же все равно. Не удивлюсь, если он на гвоздях спит»

«Собственник ты»

«Теперь уже нет. И идеалов уже нет. Я не тот. И ты не та. О, я буду теперь тебя называть Нета»

Ей, новой очень подошло это имя – Нета: из мяконькой быстрой белочки, девушки с полотен Кукуэля, она превратилась в наголо стриженное существо из звездолета. У художников бывают, знаете ли, парадоксальные трансформации не только творческие, но и личные.

Пришла зима, и девушка из звездолета облачилась в цельный комбинезон, горнолыжный правда. Под ним она носила микрошорты с колготками из микрофибры, и микромайки, и в дополнении к имиджу неожиданно длинные серьги – бисерные ниточки до самых ключиц. Голову продолжала брить, изобрела свитер со шнуровкой во всю спину. Было тоскливо, после очередного разрыва забрела в гости к Клону, он открыл дверь совершенно зашуганный и, увидев её, развеселился, сообщил, что боялся прихода Вальки, потому что у него сидела Лилька. Эту самую красотку Лильку Нета хорошо знала, за пару лет из интернатской девочки в рваных колготках, пившей любой алкоголь, как воду, Лилечка постепенно превращалась в женщину, понимающую себе цену в буквальном смысле. И только Клон, человек случайно спасший её от побоев очередного пьяного хахаля, оставался для неё бесценным божеством. «Знаешь, он не матерится, вообще. Знаешь, он меня ни разу, ни разочки не побил. Я сама, когда пьяная на него кидаюсь. А он ни разочки. Вот скрутит меня, замотает в одеяло, свяжет, и уйдет. Я такая плохая. Я если выпью, то всё. А он жалеет, а я ему жизнь порчу». Под «жизнь порчу» имелась в виду история, когда Лилька забрала все деньги и исчезла на два месяца. Это был гонорар Клона за очень большую работу, кажется, он хотел купить машину. Жить её он в дом больше не пустил, но изредка она продолжала его навещать, и видимо иногда получала и доступ к телу. Случай с кражей большой суммы открыл для Лильки прелесть денег более сильную, чем алкоголь. Богатые мужчины стали интересовать её не меньше, чем прежние собутыльники, и это положительно сказывалось на её внешнем виде и лексиконе. Лилька сидела в золотом платье с разрезом по самое «не могу», на спинке стула висела персиковая шубка из королевского кролика, стриженного под норку. На столе стоял коньяк и какие-то салатики в коробочках из супермаркета. Нета по традиции принесла пельмени. Лилька придирчиво разглядывала спортивные микрошортики: «Копеечное барахло, а ведешь себя как королева. Хочешь с богатым мужиком познакомлю, он на всякий нестандарт западает». Нета сдержанно с полуулыбкой покачала головой.

«Чистая, да! Любят тебя все, да! Клон, вон по тебе всю жизнь сох и сохнет!» - взвизгнула на выдохе золотая куколка. Предмет обожания заглянул на кухню и самым суровым тоном произнёс: «Ещё слово, вылетишь отсюда навсегда». Лилька обиженно засопела, завозилась вилкой в салате. Нета и Клон переглянулись с тем усталым и бережным теплом людей, у которых всё было, и ничего уже не будет, но они по-прежнему дорожат своим общим, неясным для других, кодом.

Раздался звонок. «Валька?» спросила одними губами Нета.

«Сюрприз. Пойди, открой» предложил Клон.

Узкий длинный коридорчик, дробный стук тапок, старая дерматиновая дверь, отодвинута защелка, открывается на себя. И на пороге стоит фигура. И вот тут секундный провал, потому что Нета висит на этой каланче, как мартышка на пальме, обхватив парня обеими ногами за талию, а руками за шею. И дальше своей позиции лемура она не изменит и слова не скажет. Так и будет молча сидеть у растерянного Лося на коленях, пока они будут пить лилькин коньяк. Лось объяснит ситуацию: « Вот позвонил, говорит, приходи, да приходи, тебя сюрприз ждет. А какой не говорит».

Дальше они уйдут в снежную метель, пройдут два квартала, Лось всё будет говорить-говорить. И скажет: «Айда, ко мне. Только это. Мы ж взрослые люди. Сама понимаешь. Без претензий потом только».

«Понимаю. Без претензий». И пошли до его улицы. И тогда-то она увидела эти рябиновые кущи. Рябина под снегом была как на новогодних открытках.

«Помнишь, ты тогда рябиновый самогон принес».

«Помню, я тогда его первый раз в жизни гнал, похвастаться захотелось. Набрал два таза рябины. А что дальше делать, не знаю. Ну, у бабушки спросил, а она говорит, если самогон только, как в деревне они делали. И сделал. Всё получилось».

«Кстати, и в этом году гнал. Могу предложить»

Поднялись в квартиру, сняли верхнюю одежду и замерли от неловкости.

Нета подошла вплотную и уткнулась лбом в его широкую грудную клетку. Он растерянно погладил её голову с коротенькой белой щетинкой. И, откашлявшись, спросил: «А ты чего побрилась, болела, что ли?»

«Чем?» - отозвалась недоуменно она.

«Ну, раком… что ли?» - очень осторожно просипел деликатный супермен.

«Ох!... Имидж это. Здорова я. Абсолютно здорова. И абсолютно взрослая»- одновременно с расстегиванием пуговиц его рубашки ответила Нета.

«А сколько тебе лет?» продолжал недоверчивый супермен.

«Двадцать девять, как и тебе. А тогда было двадцать, как и тебе. Ты февральский, я июньская… Что тебе этот гадёныш тогда сказал?».

«Что девочке четырнадцать, и я сяду, если ещё раз к ней подойду».

За окном падал снег, на деревьях было полно несобранной рябины, по потолку метались причудливые тени. А утром, когда проснулись, она мечтательно сказала: « Я этого гада всё-таки убью».

«Мы поступим хуже, мы его на свадьбу не позовём».

«Нет уж, позовём, пусть мучается».