Рыцарь Резервации. Том IV

– Зараза, – попятился староста. – Эх, так и знал, что надо было сплошняком ложить…

А вот я сомневался. Раз он смог протиснуться даже в “клеточки” на сетке, так разве сплошная преграда его остановит?

Полностью оказавшись с нашей стороны, зановособравшийся Ходок как ни в чем не бывало поплелся на нас. Едва Аки успела схватить меч, как нас обоих загородил Авраам Емельянович и прошептал:

– Тихо-тихо, ваше благородие… Не будем ему мешать…

– В смысле?! Хочешь, чтобы он так побродил по деревне?

– А что еще остается? Главное, не трогать, а потом он сам свалит. Их там, поди, в лесу еще рыл двадцать, а если разорутся, может прибежать еще и со всей округи...

Я посмотрел Ходоку за плечо. Да, между деревьев расхаживало их порядочно.

– Мне лишний раз патроны расходовать на этих истуканов не чешется…

Мы посторонились, и Ходок прошел мимо. Направился он в деревню.

– Пускай-пускай! Не впервой! Раньше когда забор дырявый был, они бывает и зайдут… Давайте-ка за ним!

Сев в броневик, мы, не спеша, двинулись следом. Уже в деревне при виде Ходока вся улица расступилась.

Повисла тишина, в которой слышалось:

– Анахманатябер! Анахманатябер! Анахманатябер!

– Мама! – пискнула девочка и Ходок посмотрел прямо на нее.

Зажав рот, родители оттащили ее за забор дома. Остальные тоже – улица вымерла. Скоро Ходок остановился около одного из домов и, подойдя вплотную, уткнулся рожей в окно.

– Вот, ежкин кот… – простонал Авраам Емельянович, укнувшись лбом в руль. – Это же Серегин…

В ответ из дома послышался визг. Ходок дернулся и ударился башкой в окно. По стеклу прошла трещина.

Нехорошо!

Я выбрался наружу и подошел к Ходоку со спины. Сзади шипел и ругался Авраам Емельянович. В его руках сверкала берданка. Аки с обнаженным мечом подошла к монстру с другого бока.

Покачав головой, я сжал собственный клинок, но засомневался. Раз монстр умудрился “провернуться в мясорубке”, а потом собраться, то толку ли от меча? Нет, нужно что-нибудь поубойней!

К счастью, в доме больше не кричали, и Ходок, еще немного постояв, попятился.

Я же разжег Источник, но снова задумался. Удастся ли мне его заморозить до того, как он разразиться криком? Или…

Тут Ходок начал вести себя совсем странно. Присев на завалинке, он заерзал по бедрам. Потом сжав пальцы щепотью, прислонил к губам, откинул голову к бревенчатой стене и закрыл глаза.

– Анахманатябер…

– Перекур! – хихикнула Метта.

А над забором уже показались любопытные носы. Нет, с этим типом надо срочно что-то решать…

– Сережа… – раздался голос, а затем дверь дома раскрылась. – Сережа, это ты?

И порог переступила заплаканная девушка. Зашипев, Авраам Емельянович, бросился выгонять ее обратно, но за порогом показалось еще двое карапузов:

– Мама? – и староста с Аки сорвались спасать детей.

– Сережа, пойдем домой? – сказала она и протянула Ходоку руку. – Дети ждут. Пошли!

Ходок встал и одну долгую секунду не сводил со своей бывшей жены холодных глаз. Затем протянул руку и…

Вспыхнуло, и Ходок дернулся. Я попытался вложить в заклятье все, что мог – корка мигом покрыла жуткое существо. Его черные губы раскрылись, и едва он успел исторгнуть из себя хоть звук, как их сковало льдом.

Девушка вскрикнула и с немым стоном бросилась к получившемуся истукану, но я, подхватив дурочку на руки, потащил ее в дом.

– Сережа! Сережа-а-а-а!

Когда я захлопнул дверь, со двора раздался треск и по траве покатились мелкие-мелкие льдинки.

* * *

Наш вояж закончился на полигоне – уже в присутствии Ермака, старого охотника с глазами как у кошки, а еще полсотни добровольцев из Таврино, выстроившиеся в несколько рядов.

Вокруг деревья, куча мишеней и пара технических зданий, а еще полоса препятствий, где – прыг, прыг, прыг! – ловко прыгала Аки. Парни не сводили с нее завороженных взглядов.

И пусть на ней нынче не было ее костюмчика из ШИИРа, однако красоту и под балахоном не скроешь. А уж когда она прыгала через бревно…

– Кхем-кхем, – закашлялся Ермак. В зубах охотника дымилась сигарета.

Все тут же повернулись к нему.

– Итак, смирно!

Нестройные ряды затихли и встали навытяжку. Среди них людей только половина, остальные – зубастики, фоксы, ушастики, хрюксы и прочих нелюдской разномастный люд.

Немного, но что поделаешь? Наша затея была рискованной, но если она увенчается успехом, то число народа удвоится, а то и утроится. Дайте только срок.

Оглядев строй новобранцев, Ермак кивнул мне.

– Командуйте, ваше благородие, – и отошел в сторону. – Здесь все, кто изъявил желание попытать счастья в лесу.

Тут уж и я вышел к строю.

– Вольно! Есть тут те, кто на охоте на юдов собаку съел?

Поднялась пара рук. Как ни странно, люди.

– Этих двоих я и без того хотел пристроить к делу, – сказал Ермак. – Толковые. Можно сержантами назначить.

– Хорошо. А кто вообще умеет охотиться на дичь?

Поднялся еще десяток рук, и все нелюди. Негусто. Впрочем, неудивительно. Они прирожденные охотники.

– А кто умеет воевать?

Не поднялась ни одна рука.

– Кто умеет убивать… людей?

И снова ни один не двинулся с места – однако на меня посмотрели как-то странно. Иной реакции я и не ожидал. Однако кроме охотников нам понадобятся и парни, умеющие, если что, и вломить кому-нибудь посерьезней юдов.

– Значит, вам будет чему поучиться. Тому, надеюсь, вы уже знаете, – кивнул я на лисичку, которая скромно стояла за моей спиной и помахивала хвостиком. – А вот эту барышню, наверное, нет.

Я кивнул на вторую фигурку, замершую рядом с Томой, и все мигом посмотрели в сторону Сен. Ее мы прикрыли пока плащом с капюшоном – на всякий случай, а то еще перепугаются раньше времени. Ермак, как мне сказали, охренел и, судя по взгляду, до сих пор пребывал в сомнениях.

– Ее зовут Сен. И она будет учить вас нелегкому искусству стрельбы и боя в критических условиях.

И я отошел в сторону. Тома с Сен сделали шаг вперед.

– Вот эта мелкая рядом с Томой? – выкрикнули из строя. – Да обычный змее-юд ее перекусит и не заметит, не успеет она…

– Разговорчики! – рявкнул Ермак, но я остановил его. А затем кивнул Сен.

Она развязала завязочки на плаще и тот заскользил с ее плеч. Задул ветер, и его просто снесло в сторону. Ее новенькая головка без всяких дурацких надписей засверкала в солнечных лучах.

По рядам прошелся дружный вздох.

– Автомат?! – крикнул все тот же балабол. – Автомат будет учить нас?..

– Иваниченко, ты нарываешься! – рявкнул Ермак, но я снова остановил его и, выцепив в строю мордочку говорливого ушастика, спросил:

– Думаешь, справишься лучше? Ну-ка, Иваниченко, выйти из строя!

Ряды расступились, и к нам вышел парнишка-ушастик.

– Вы уж извините, ваше благородие, но в моем поселении барин любил прямоту!

– Нормально, мне тоже больше по нраву, когда говорят в лицо, а не шепчутся на кухнях. Так, что тебя не устраивает?

– Сомневаюсь я, ваше благородие. Тома еще куда ни шло, она умеет читать следы, не шуметь и стрелять точно в геометрику, но и она – просто девчонка. А чему нас сможет научить… юд?

По рядам зашептались. Да, с дисциплиной нам еще придется поработать, однако он сделал немаловажное замечание. Опыт у Сен имелся и в основном шел из такой седой древности. И нет, расспрашивать их было бесполезно – подавив в себе изначальное сознание единой Асфорен-Гидимионы-Милифисентии, они потеряли и ее память. Впрочем, как и Рух, но ее мы еще сильно не терзали.

– Наверное, обратно в одно существо их теперь и палкой не загонишь, – задумалась Метта. – Все же не зря, наверное, Онегин расщепил их… Вернее, ее.

– Одно из двух. Либо чтобы уничтожить прошлую личность, которая представляла какую-то опасность, – предположил я. – Либо чисто ради того, чтобы платить налог за одного хранителя, а пользоваться услугами… Сколько нам удалось насчитать?

– Тридцать четыре, – доложила Метта. – И еще как-минимум тринадцать отказались с нами разговаривать.

Да, ночка была той еще и даже синхронизацию мы так и не провели… Ладно, вернемся к нашим бараном.

– Ну раз ты сомневаешься в моих подругах, – обратился я к Иваниченко, – то предлагаю тебе взять револьвер и показать нам, как надо стрелять. Тома, поможешь ему дотянуться до пушки?

Да, они уже рассказали мне о той “методе” борьбы с излишней самоуверенностью. Жестоким, но эффективным.

– Конечно, – кивнула фокс и отстегнула револьвер. – Ваня, у тебя десять попыток, за каждый провал получишь по лбу!

В строю захихикали и больше всего веселился ушастик. Выдохнув, он ухмыльнулся:

– Томочка, для твоих ручек эта штука тяжеловата. Дай-ка ее сюда родная…

И подойдя к Томе, он потянулся за ее пушкой. Хвать! – и вывернувшись, она резко оказалась сбоку. Ушастик моргнул, а в следующий миг уже сидел на земле, держась за нос.

– Слишком медленно! – хмыкнула Тома, закручивая пушку. – Юд среагирует куда быстрее. Еще раз!

Вскочив, Иваниченко бросился на Тому, но снова схлопотал удар по лбу. А потом еще и еще один. Бах! – и от одного пинка он покатился по земле. Из носа брызнула кровь.

– Моя школа, – кивнула Сен и посмотрела на меня. – Ваше благородие, а могу ли я?..

– Развлекайся.

Автоматесса подошла к строю и все глаза сошлись на ней.

Тем временем, попытки Иваниченко отобрать пистолет у Томы не утихали, а на его лбу прибавлялось синяков. Поднялась пыль.

– Меня зовут Сен, – автоматесса поклонилась, а затем уперла ладони в бедра. – Очень приятно. Знаете, что это?

И она постучала пальцем по геометрике, горящей у нее в груди.

– Эээ… геометрика, – поднял палец один из нелюдей.

– В точку! Самое ценное, что есть в юде. И с этих пор, вы больше в нее не стреляете.

– Что-о-о-о? – разнесся по строю дружное удивление. – А как же завалить кого-нибудь юдо-медведя, не уничтожив геометрики?

Сен принялась загибать пальцы.

– Есть куча способов – ходовая часть, нервный центр, мозговой и т.д. И с этих пор мы будем учиться с ходу определять то место, куда можно пустить пулю, а не палить по тому месту, где сверкает!

Это мы с ней уже обсудили. Мне тоже не шибко нравилось, что в девяти случаев из десяти геометрика становилась главной мишенью и лопалась как мыльный пузырь.

Да, юд подыхал, и его останки можно было продать ШИИРу, или частнику для переделки в автомат, однако “вишенка” на торте безвозвратно пропадала. В итоге, половина потенциальной стоимости юда улетала в трубу, а это совсем не дело.

Нам с Ермаком накануне пришлось даже немного поспорить. Он считал, что жизни охотников куда важнее, чем сохранность кристалла. Я был с ним согласен, однако и без геометрик мы далеко не убежим.

Выход один – научиться быстро и эффективно уничтожать юдов без повреждения кристаллов. Для этого нужно два аспекта: этот кто-то, мощное оружие и куча патронов. С первым проблем не было – пусть Сен натаскает наших хвостатых на то, чтобы они умели палить быстро и без промаха. А вот второе требует одного – денег, и много. Так уж получилось, что наш главный источник таковых – дикие угодья вокруг Таврино, а именно населяющий их зверинец. Долгие годы туда не рисковал соваться никто, кроме зачистки (и то по большим праздникам) и наших охотников, но и те особо далеко не заходили.

Пора бы это исправить.

Тем временем, Иваниченко оказался весь покрыт пылью, а из его носа хлестал целый ручей. Тома же стояла над ним и пылила в его сторону хвостом. Револьверы как были так и сверкали на ее бедрах.

– Хватит с тебя? Или еще думаешь, отнять у меня их, ушастый?

Тот вскочил и, вытерев окровавленный нос, выпалил:

– И на кой черт мне это делать в лесу? Ты у юда тоже собралась пушку отнимать?

– А КАК ЖЕ! – крикнули позади строя, и все как один повернули головы.

Я тоже посмотрел в ту сторону. Зашуршало, загремело и затрещало, а затем расталкивая деревья к нам выпрыгнуло…

Бах! – и, пролетев над землей десяток метров, перед строем покатилась десятирукая образина с пустым лицом и надписью на нем – Born to Kill.

Вскочив, она вскинула пару пушек в руках и начала палить в воздух. Эффект был еще тот – парни едва не померли со страху.

– Это Каракатица!

Развернувшись, тварь нависла над Иваниченко. У того глаза едва из орбит не вылезли.

– Отними у меня пушку, родной! – зловеще захихикала Каракатица, перебирая конечностями. – Или убить тебя?

А затем уперла ствол Иваниченко в рожу.

Грохнул выстрел и пистолет вылетел из ее руки. Затем еще один, а потом в Каракатицу полился просто град пуль. Тома с Сен, действуя вместе, бросились по кругу с разных сторон, обстреливая врага. Ермак тоже вскинул свою берданку, но он стоял крайне неудачно – между ним и Каракатицей находилась толпа.

Тварь попыталась было свалить, но очередной выстрел добил ее – пуля разнесла опорную ногу и, отвратительно дергаясь, Каракатица повалилась наземь.

– Помираю! – захныкала она. – Смилуйтесь! У меня же деточки!

Сен подскочила к ней и вырвала из груди геометрику. Дернувшись в последний раз, тварь раскинула руки и издохла.

– Как-то так! – пожала плечами Сен и вскинула геометрику над головой. – Ловите, босс!

Кристалл сверкнул в воздухе, а затем оказался в моих руках.

Какое-то время стояла тишина, слышались только одинокие хлопки. Хлопала Метта, и, конечно же, ее слышали только мы с Аки.

– Вставай, Ванька, – подошла Тома к Иваниченко и протянула ему руку. – Надеюсь, ты штанишки не намочил со страху?

Тот что-то заворчал, но все же схватил фокс за руку.

Я откашлялся, привлекая внимание публики, и все повернулись ко мне. В глазах половины еще стоял испуг, но некоторые блаженно улыбались.

– Итак, кто-нибудь еще сомневается в талантах Томы или Сен? Никто?

На этот раз желающих “говорить прямо” не нашлось.

– Что ж, значит, с этого дня вы все в надежных руках. Дамы и вы, Ермак, чтоб к концу недели из этого стада получилось группа нормальных охотников, которые вытаскивают пушку из кобуры быстрее, чем щелкают языком!

– Слышали, что сказал барон Марлинский?! – крикнул Ермак. – Построиться! Иваниченко, тебе отдельное приглашение нужно?!

Все забегали, а мы с Аки направились к броневику, чтобы убрать Каракатицу с глаз. Пришлось немного повозиться, закрепляя тяжеленную металлическую тушу на крыше, но вскоре полигон скрылся в зеркале заднего вида. Проехав немного подальше, мы остановились, а затем скинули автомата с крыши. Пыль поднялась столбом.

– А полегче нельзя? – послышался голос Вен из моего кармана. – Я все же не железная!

Я вытащил геометрику и рядом появился образ паучихи в неизменном балахоне на голое тело.

– Неплохо сыграла. Я почти поверил, – хмыкнул я, вставив геометрику в грудь Каракатице.

Вен мигом прыгнула на броню с криком:

– Бомбочкой!

Засверкало, а затем автомат задергался. Механизм зажужжал и, поблескивая геометрикой, страшная машина поднялась на лапы. Пришлось чутка подпортить ее для натурализма, но, думаю, Механик это быстро починит.

– А теперь беги обратно в усадьбу, – кивнул я. – Рух с Ги тебя ждут в подвале. И не возвращайтесь из Амерзознии с пустыми руками.

– Есть, босс! – козырнула она и, направившись к усадьбе, обернулась: – А Рен можно взять?

– Рен? Разве ей не лучше в усадьбе?

– Так-то оно так. Но ей там особо нечего делать, кроме сидения на воротах и просмотра телевизора. Энергии в девочке хоть отбавляй, а броня ржавеет. Нам с Ги показалось, что свежий воздух для нее будет только на пользу!

Я задумался. С этой психически нестабильной малышкой надо было реально что-то делать. А постоянное сидение у телевизора лучше ей не делало.

– Только под твою ответственность. Не хватало еще чтобы она потерялась в Амерзонии.

– Даю слово, хозяин, что вскрою себя как консервную банку, если…

– Не зарекайся. Бери Рен, но чтобы от нее тоже был толк. Это не увеселительная прогулка.

– Хорошо. Спасибо! – сказала она и бросилась жать нам с Аки руки. – Вы не пожалеете!

А затем, вращаясь колесом, скрылась за деревьями. Аки еще долго не могла закрыть рот – зрелище было еще то.

– Ладно, поехали, – кивнул я Аки. – Заедем в усадьбу и в ШИИР. Свиридова уже наверное нас обыскалась. Авось и синхронизируемся где-нибудь…

* * *

Проторчав в ШИИРе до самого вечера, мы таки смогли вырваться – ага, именно вырваться, ибо ни о какой синхронизации и речи быть не могло. Едва мы с Аки вылезли из броневичка, как нас снова сунули в тренажер и там продержали еще трое виртуальных суток.

Убили меня ровно сто двадцать два раза, и на этот раз уровень сложности был какой-то запредельный. “Красный”, как сказала Свиридова. И все смертельные случаи были тщательно задокументированы.

К концу дня коечка в общаге для нас была уже заготовлена, однако я все же решил провести синхронизационную ночь дома.

Ага, уже давно пора было привыкнуть называть Таврино – дом, а в нем мои домашние дурочки-автоматессы и меланхоличная хранительница Рух, безбашенная лисичка Тома и ее хмурый брат Яр, неутомимая труженица Лиза и гениальный обжора Механик.

Вернулись в усадьбу затемно. Ворота раскрылись, стоило броневичку подъехать поближе. Ноги уже совсем не держали, и нам с Аки, припарковав транспорт во дворе, пришлось придерживать друг дружку, чтобы не растянуться на земле раньше времени.

За порогом было темно и, прикрыв дверь, мы заерзали по стене.

– Блин, где выключатель?.. – простонала Аки, но этот мелкий засранец все никак не находился.

А в темноте, тем временем, что-то блеснуло.

– Мио? – позвал я. – Ги? Девочки, вы?

Ответа не было, никаких звуков тоже. Еще раз покликав автоматы, я покрылся мурашками. Аки тоже затаила дыхание.

Нет, что-то было явно не так!

– Метта!

Шпилька врубила свои глаза-геометрики, и из темноты выглянула металлическая зубастая рожа. Аки вскрикнула и, едва свет обнажил сотню клыков, морд, клещей и хвостов, мы повыхватывали мечи.

Монстров было много – целая чертова гора! Гора монстров, и прямо посреди холла!

Секунда и… Аки посмотрела на меня. В ее глазах сквозило недоумение.

– Почему они не нападают?! А где их геометрики?

Подойдя поближе, я выдохнул.

– Блин, и как я сразу не догадался. Дурак…

– Илья! Они…

– …мертвы, – и я повернулся к ней с горькой усмешкой. – Походу, мы с тобой перенервничали в этой Комнате.

Я приобнял подругу и звонко чмокнул ее в холодную щеку.

– Мертвы? Точно?

– Угу, смотри.

И подойдя поближе к огромной металлической морде, я пнул ее сапогом. Бум! – и по залу прокатилось металлическое эхо.

Мешок, светящийся изнутри, я нашел в углу и раскрыл. Кристаллы заблестели так люто, что потолок покрылся бликами.

– Это улов Ги и остальных. Неплохо для первого раза. А где…

И тут наших ушей коснулись звуки, голоса и вздохи – где-то совсем близко… конечно же, из гостиной!

Схватив Аки за руку, я рванул на звуки. И точно – вся банда снова столпилась вокруг этой проклятой штуковины! Блин, даже Вен в своем жутком облике поместилась на диване. И Тома, и Сен… И Яр?! Блин, даже Механик был здесь!

– Пу-пу-пу… Вон тот горбоносый явно что-то задумал… Пых-пых-пых!

– Тихо, мелочь! – рыкнул на него Яр. – Если уже смотрел, сиди тихо!

Мне жуть как захотелось взять чего-нибудь потяжелей и зазвездить в эту хрень, но… На экране расхаживали люди в красивых платьях и доспехах. Кое-кто даже улыбался, а не просто скалился и называл ближнего своего “ублюдком” через слово.

А вон тот – с черной кожей – даже за женщиной ухаживал...

– Как называется?

– “Отелло”, – ответила Ги, повернувшись. – Можно, мы посмотрим эту телефильму, Илья Тимофеевич? Тут про любовь, без убийств.

Все как одна тут же повернули свои головы, и во всех, прежде пустых, лицах внезапно проявились лица хранительниц.

А они были такими разными.

– Можно, но только одну, – кивнул я и поднял большой палец. – Хорошая работа, девочки. Я про ту кучу-малу в холле.

– Мы старались! – отозвались все четверо охотниц. – Даже юдо-завра завалили!

– Кстати, где вы его достали? – спросила Мио.

– Это все Рен! – махнула рукой Ги. – Вцепилась ему в глотку, а эта бедняжка сразу посыпалась!

Оставив автоматесс досматривать свою фильму, я хотел снова взять Аки за руку, как вдруг заметил девушку рядом с Томой и Лизой.

– Что я пропустила? – шепнула она Лизе, и та начала наскоро нашептывать ей на ухо.

– Сила искусства, Илья, – томно вздохнула Метта. – Тут уж ничего не поделаешь. Тем более история про истинную любовь!

Покачав головой, я в гордом одиночестве направился искать себе ванную. Этой ночью мне не до искусства, ибо завтра я планирую стать вдвое сильнее.

От автора:

Уважаемые читатели! Я знаю, вас немного, но ваша поддержка критически важна! Каждый лайк и комментик вдохновляет автора не лениться и выкладывать проды!

И пусть Илья уже дойдет до Амерзонии!!!