S-T-I-K-S. Пипин - черновик.

Дисклеймер

Все персонажи, события и организации, упомянутые в данном тексте, являются вымышленными. Любое сходство с реально существующими людьми, живыми или умершими, а также с реальными событиями, местами или организациями — случайность и не имеет преднамеренного характера.

Автор не ставит целью пропаганду каких-либо взглядов, убеждений или моделей поведения. Настоящее произведение создано исключительно в художественных целях и не призывает к каким-либо действиям. Мнение персонажей не обязательно отражает позицию автора.

В тексте присутствуют сцены насилия, жестокость и ненормативная лексика. Отрывок предназначен исключительно для лиц старше 18 лет. Не рекомендуется к прочтению впечатлительным людям, а также тем, кого могут потревожить описания физического и психологического насилия. Чтение осуществляется на ваш страх и риск.

...

— Может, через забор сиганём? — заорал Пипин, отпрыгивая от старушки в малиновом кардигане.

— Ты шальной? Он два с половиной метра! Там хер за что зацепиться! В школу поднимайся живо! Где остальных носит? — Последний вопрос был чисто риторическим. Остальные группы уже должны были подтянуться. Впрочем, тут всё шло наперекосяк с самого начала, чему уж удивляться.

Они рванули вверх по лестнице центрального входа. Закрыли тамбур — благо, там была железная щеколда. Внутри обнаружились останки… Похоже, технички, судя по синему рабочему халату.

Рванули в фойе. На первом этаже в этом крыле было относительно тихо, если не учитывать пару кряхтящих «объеденных» пустышей. Одна девочка лет семи осталась совершенно без рук, без щеки и губы, парень ровесник Пипина потерял кишки и большую часть брюшины. Повариха в умывальниках наяривает тело, которое уже идентифицировать невозможно.

Всех пустышей, как и заведено, успокоили ножами.

— Фух! — выдохнул Скит. Снял флягу с пояса и приложился к живцу. — Ой-й-й… Как хорошо, б-р-р! А ты… — не успел договорить, как послышался топот спешивших к ним ног. — Да твою мать! На второй, живо!

Они кабанчиками влетели по лестнице на второй этаж, столкнувшись, похоже, с директором школы — мужчина в серой вязаной жилетке, красном галстуке и штанах полных дерьма, стоял на полусогнутых между первым и вторым этажом. У него отвисла челюсть — в прямом смысле слова. Видимо, сломал как-то так, что нижняя губа, язык и остатки лицевой ткани свисали почти до ключиц. Пипин еле сдержал рвотный позыв; желудок уже заходился спазмом, когда обрадованный их появлением директор выдохнул на него свой одухотворенный урк. Скит не стал разыгрывать сцену и врезал засранцу в солнечное сплетение — тот чётко ухнул и сел на задницу.

Они пробежали мимо, закрывая двери на этаж. Вовремя успели, ибо по лестнице уже неслись за ними. Помчали дальше по коридору. Как и во всех школах, окна были широкие, свет лился в изобилии. А вот что открывал этот свет… Мягко говоря, зрелище было чудовищным: повсюду обглоданные тела, рваные рюкзаки, учебники, застывшие лужи крови и смрад. Казалось бы, пора уже к такому привыкнуть, но почему-то всё никак не привыкается.

— Давай в тот! — кивнул Скит на кабинет математики. Он сдвинул дверь-слайдер в бок и чуть сам не навалил в штаны. В кабинете оказался целый класс заражённых, как ни два. Детишки резво повернули головы на источник шума. Пришлось молниеносно задвигать дверь обратно. — В химию! Там попробуем через окно, ёп твою мать-то! — завопил он.

Двери с лестницы уже трещали — не выдерживали натиска. И из класса математики толпа семиклашек отчаянно желала выбраться наружу.

— Лев — Скиту… Пш… Пш… — рация затрещала, но ничего членораздельного не было слышно.

Скит аккуратно отодвинул дверь и заглянул внутрь — кабинет пуст. Точнее, без признаков чьего-либо присутствия. Тут творилось то же самое, что и везде: полный беспорядок, море засохшей крови и обглоданных костей. Они залетели внутрь, огляделись и начали стаскивать парты, баррикадируя вход.

Затем Скит отошёл к окну, отодвинул пальцем жалюзи и выглянул во двор. С этой стороны было чисто. Отлично… Можно попытаться выскользнуть отсюда и добежать до тачки.

— Скит — Льву! Приём! Разделились с Хомкой и Кротом. Школа полностью захвачена заражёнными! Повторяю! Школа кишит заражёнными! Нужно новое место встре-… что это еще за… — взгляд упал на учительскую кафедру, из-за которой выглядывала нелицеприятная и бледная морда. Она ходила вдоль столешницы словно акула: слипшиеся грязные чёрные волосы, невообразимо голодные, чернеющие глаза с красноватой сеточкой на белках. Б-р-р-р!

— Ап-а… ээээ… А почему она на нас так смотрит? — промямлил Пипин. В этот момент мимо кабинета пробежала урчащая толпа, значит, дверь всё же не выдержала напора. Благо, Пипин говорил тихо, и его не услышали в общем гомоне.

— Потому что хочет сожрать, — обречённо выдохнул Скит. Он понимал, что шуметь сейчас нельзя, ни при каких обстоятельствах. Достал нож и хотел “сделать дело” по-тихому. Но акула химии решила иначе: заметив приближающуюся добычу, она встрепенулась, выпрямилась и издала такое урчание, что казалось, его слышали на другом конце Улья.

— Пипин! Открывай окно живо! — скомандовал Скит. Тварь оказалась джампером и сиганула на него с места. Джамперы — это, конечно, не бегуны, а отъевшиеся пустыши, но их манера выпрыгивать на приличное расстояние доставляла порой проблемы.

Но текущий прыжок не привёл ни к чему хорошему конкретно для неё. Скит успел схватить тварь за шею, когда она прыгнула на него, та злобно заурчала и замахала руками, пытаясь ухватить и поцарапать. Нож вошёл ей в глазницу, послышался хруст — и она обмякла.

В этот момент в дверь уже ломились. Скит резким движением руки смахнул остатки крови и ещё кое-каких омерзительных мозговых выделений и подбежал к Пипину. Тот возился с окном, которое, как назло, открывалось только на проветривание, а не полноценно.

— Не успеем! — паниковал парнишка.

Куратор подбежал ко второму окну, открыл его.

— За мной! — прорычал он и полез на подоконник. Но Пипин слишком испугался и понял: да не успеет, он точно уже не успеет забраться следом! Поэтому, не найдя лучшего решения, он решился спрятаться в железный шкаф, где стояли какие-то штативы, быстро освободил себе пространство и забрался внутрь.

Через секунду дверь с хрустом выломали, послышалось падение парт, служивших ранее баррикадой. Сквозь узкие прорези в дверце он с оцепенением наблюдал, как класс наполняется гудящей, рычащей и бессовестно смердящей заражённой массой. Одна её часть сразу же набросилась на недавно убитую заражённую учительницу химии, вторая, похоже побрезговав, рванула к окну, из которого за секунду до их вторжения сумел выпрыгнуть Скит. Видимо, он ещё не отбежал далеко, потому что заражённые жизнерадостно заурчали, кто-то даже поспешил следом сигануть, а кому-то хватило мозгов просто выбежать из класса.

А вот третья часть… Третья начала вынюхивать прямо около того шкафа, где затихарился Пипин. Он смотрел в узкие прорези и про себя молил бога Стикса пощадить его грешную душу, божился, что перестанет чревоугодничать, сквернословить, пересмотрит все фильмы с крутыми мужиками, сам станет таким, долбанёт шпагат между двух несущихся на бешеной скорости фур, и начнёт спасать грудастых дам. Но только грудастых! Остальных пусть спасает Хомка или Ной. Он морально стоял на коленях перед всевышним этого мира, если, конечно, таковой существовал.

И вот его глаза встретились с жуткими глазами заражённого. Пипин поспешно пригнулся, втянул шею и зажмурился на пару секунд. Сердце отчаянно прыгало, в висках истерила тревога. Он надеялся, что заражённый не смог сквозь эти злосчастные прорези увидеть его испуганный до смерти взгляд. Увидеть, может, и не увидел, но вот запах… Запах, похоже, почувствовал, и начал тарабанить по дверце шкафа. Остальные подхватили инициативу. Всё. Казалось, Пипин не жилец.

«Ой, да это всего лишь инициация!», — говорили они. «Там уж все заражённые рассосутся!», — говорили они. «Вас будут защищать старшие!», — говорили они. Ага! И где теперь все эти старшие? — панические предсмертные мысли крутились в голове подростка.

И тут прозвучали выстрелы. Ура! Свои! Свои! Подмога! Выстрелы раздавались в школьном дворе, и было слышно, как ручной пулемёт резво рвёт пространство — то были глухие, дробные залпы, звучащие будто рёв железного дракона, ритмично скребущего по асфальту. Заражённые мигом рванули на звук, оставив еле живого от страха пацана в покое...