S-T-I-K-S. Сквозь Лабиринт

Пеньковая верёвка скрипела, пока казак наматывал её на сук высокой осины. Я стоял на телеге, ноги едва касались досок – последней опоры, связывавшей меня с жизнью. Грубая петля сдавливала шею, и я ощущал колючую суровость волокон на коже.

– Ты, шпион краснопёрых, пёс шелудивый, будешь болтаться на солнышке! – заявил казак с роскошными усами и румяным лицом. Голубые глаза его сверкали злобой, а рука уверенно и привычно затягивала узел. – Сейчас мы тебя вздёрнем, чтобы другим неповадно было!

– С красными разговор у нас короткий, – хохотнул молодой офицер в чистой форме с погонами поручика.

На его поясе блестела изящная сабля, а в глазах читалась только скука, противоречащая весёлому тону голоса.

С самого моего попадания в этот странный мир через кислый туман всё складывалось не лучшим образом. А точнее сказать – вообще наихудшим. Апофеозом всего стала эта вот верёвка, которая, похоже, вот-вот поставит точку в моей недолгой карьере попаданца.

Недолгой? Да максимально короткой, чёрт возьми! Я успел, собственно, попасть, встретить другого попаданца, получить новое имя, потерять семью, цинично убитую прямо у меня на глазах, присоединиться к одним людям и попасть в плен к другим. И всё!

Мне всегда было интересно, как люди воспринимают последний миг своей жизни. Как выяснилось, вполне буднично. Телега под ногами вот-вот должна уехать, оставив меня болтаться в петле.

Я вспоминал фотографии, которые видел в интернете до того, как оказался здесь. На них было изображено, как бедолаги вроде меня дёргаются в петле, и какие безобразные лужи оставались под ними после. Представлять себя в таком положении совершенно не хотелось – какая-то гадливость охватывала меня при этом.

Но страха не было. Он ушёл – в какой-то момент я просто надломился и перегорел. Остались лишь ноющая боль в запястьях от слишком туго стянутых верёвкой рук, холод петли на шее, тупое разочарование и гнев.

Последнего было даже с избытком. Чувство невыполненного долга перед родными – женой и дочерью – висело тяжёлым грузом на душе. И обида – потому что отомстить убийце моей семьи мне, похоже уже не суждено.

И всё... Пустота.

Банда этих дикарей казалась пришельцами из середины XIX века, может быть, из времён Русско-японской войны. Почему русские казаки решили повесить русского человека? Вопрос был не риторический. Похоже, они приняли меня за шпиона другой группировки здравых. Из обрывочных сведений я понял, что местные выжившие сосуществуют в постоянной конфронтации друг с другом из-за ограниченных ресурсов в месте, которое они называют Лабиринт. И выхода из него, похоже, нет. И не будет. Уж точно не для меня.

Казаки вокруг перешучивались и переругивались, пока откуда-то не появился пьяненький поп и не начал читать отходную молитву. Я не слышал ни их насмешек и издёвок, ни заунывной молитвы, будто накрытый слоем ваты. В ушах стоял гул, и мир казался заторможенным. Но сквозь этот туман я вдруг уловил низкое урчание, басовитое и зловещее. Сначала показалось, что это просто шум ветра в оврагах, но звук нарастал. И, наконец...

Пока казаки были полностью заняты приготовлением к моей казни, из-за холма появилось нечто невообразимое. Тварь высотой метров в восемь, покрытая кусками омертвевшей кожи, превратившейся в биологическую броню, из которой торчали острые шипы. В оскале, похожем на зловещую ухмылку, блестели огромные клыки. На мгновение я встретился с ней взглядом. В этих глазах не было ни капли сострадания или интереса – только голод и холодная расчётливость.

– Эй, что за дьявол?! – крикнул один из казаков, наконец заметивший монстра.

Но было уже поздно.

Тварь сорвалась в стремительный рывок. Земля задрожала под её тяжёлыми шагами. Казаки заорали нецензурное все разом, хватаясь за винтовки. Хлопнули первые выстрелы, но пули лишь отскакивали от бронированных пластин. В следующую секунду монстр размашистым движением лапы снёс голову тому, кто первым её заметил. Кровь брызнула фонтаном, заливая всё вокруг алым.

– Чёрт побери! Огонь! – закричал поручик, выхватывая саблю.

Его лицо побелело, глаза расширились от ужаса.

– Разворачивай пушку, остолоп!

Казаки в панике бросились в рассыпную, продолжая стрелять, но тварь была неостановима, как природный танк. Она бросилась на них с яростью бури, сметая всё на своём пути. Один за другим воины падали под ударами её когтистых лап. Крики ужаса, ржание испуганных лошадей, грохот оружия смешались в хаотичный шум.

Я стоял на телеге, забыв, как дышать. Сердце колотилось как сумасшедшее. Верёвка на шее напоминала о себе, но теперь смерть казалась более вероятной от лап монстра, чем от петли. В голове со сверхзвуковой скоростью пронеслась мысль: «Это мой шанс».

Но как его использовать? Руки связаны, ноги едва достают до телеги!

Собрав все силы, я начал раскачиваться, пытаясь свалиться с телеги. Доски под ногами прогибались и скрипели, верёвка не давала спрыгнуть. Тем временем тварь продолжала своё кровавое пиршество. Запах железа и пороха ударил в нос, смешавшись с нестерпимой вонью, исходившей от чудовища.

– Помогите, уроды! – вырвалось у меня, хотя рассчитывать было не на кого.

Поручик заметил мои попытки освободиться и, несмотря на хаос вокруг, бросился ко мне с обнажённой саблей.

– Стоять, свинья! – закричал он, поднимая оружие.

Но не успел он сделать и пары шагов, как тварь оказалась рядом. Схватила его за торс и, словно тряпичную куклу, швырнула в сторону. Тело офицера ударилось о дерево с характерным мерзким хрустом ломающихся костей и рухнуло на землю. Молоденький офицер замер и больше не подавал признаков жизни.

Я почувствовал, как верёвка на шее натянулась ещё сильнее. Один из казаков, спасаясь от монстра, задел двуколку, и она начала переворачиваться. С ужасом осознав, что сейчас меня просто удавит без всяких усилий с моей стороны, я изо всех сил дёрнулся, пытаясь освободить руки.

Внезапно послышался отчётливый треск. Пеньковые волокна не выдержали напряжения и лопнули. В тот же миг онемевшие пальцы ухватились за грубую верёвку, стянувшую шею. Глоток воздуха, заполнившего лёгкие, стал наградой. Никогда ещё я не делал вдоха с таким наслаждением.

От кислорода и удовольствия голова пошла кругом. Однако счастье длилось, как водится, недолго.

Телегу выбило из-под ног. Я повис на руках, но онемевшие пальцы разжались, и тело рухнуло на землю, как мешок с... Ну, скажем, с картофелем. Я ударился спиной о твёрдую почву и потерял дыхание. Боль прострелила всё тело, но... Я был свободен!

Надо было бежать. Только куда? Вокруг разверзся ад. Тварь разрывала последних казаков, их крики смешивались с её рёвом. Я ужом скользнул к ближайшим кустам, стараясь не попадаться на глаза монстру.

Сердце колотилось в ушах, каждый вдох давался с трудом. Руки всё ещё ныли и были непослушными из-за пут, хоть понемногу и обретали чувствительность. В ушах звенело, но я продолжал механически ползти, сосредоточившись на единственной цели – оказаться как можно дальше от этой клыкастой скотины.

Не заметив, как, я оказался рядом с изломанным телом поручика, смотрящего в низкое серое небо пустыми глазами. Судорожно пальцы мои вцепились в кобру, неумело дергая застёжку. Спустя тридцать секунд в ладонь легла рубчатая рукоять Нагана. Смехотворное оружие против такой огромной твари. Неудивительно, что поручик к нему даже не потянулся, а сразу выхватил саблю. Вот она, на темляке болтается. Сорвав с мёртвой руки офицера холодное оружие, я вооружился ещё и им.

Огляделся. Тварь, насытившись кровью, стояла посреди поляны и, похоже, начала принюхиваться. Окровавленная пасть щерилась в довольном оскале. Её ноздри вздувались, глаза блуждали в поисках новой жертвы.

Я замер, понимая, что любое движение может выдать моё присутствие. Ветки кустов слегка колыхались от ветра, и я надеялся, что смогу спрятаться среди них. Но судьба решила иначе. Монстр повернул голову прямо в мою сторону. В его глазах мелькнул тот самый холодный расчёт. Он сделал неторопливый шаг вперёд. Я почувствовал, как холодный пот стекает по спине.

«Всё... Это смерть моя», – промелькнуло в голове. Но вдруг с противоположной стороны раздался лихой бандитский посвист. Парнишка-казачок в круто заломленной папахе, подбоченившись, стоял там один, поигрывая шашкой.

– Слышь, чучело! – выкрикнул он. – Отведай казачьей стали!

Какова бы ни была цель парня, он отложил мою гибель, привлекая внимание твари. Монстр отвлёкся и медленно повернулся к нему.

– Беги, пока есть шанс! – нагло крикнул казачок, ловко бросая что-то в сторону чудовища. Вспышка салатового пламени ослепила меня. Громыхнуло, воздух наполнился запахом гари.

Я застыл в изумлении, теряя драгоценные секунды. Мне бы рвануть прочь, не разбирая дороги, но оторваться от странной картины не было мочи.

Элита – а это была именно она, – пережила странный взрыв. Но куски природной брони выглядели очень потрепанными, а местами обожжённая шкура висела лоскутами, обнажая мясо. Тварь довольно бодро рванула в сторону храброго юноши, в этот момент смертельно побледневшего. А я понял – аргумент, способный впечатлить элиту, у него был всего один. Парень не побежал, а встал в боевую стойку и раскрутил шашку с такой скоростью, что клинка не стало видно. Только стальные сполохи намекали, что в руках у него есть смертоносная полоса острой стали.

Увы, не для развитого заражённого. Встреча элиты и парня никаких чудес не сулила и оказалась закономерной. Острейшие клыки отхватили верхнюю часть тела вместе со смертоносным с виду стальным «пропеллером», оставив стоять ноги в сапогах. Монстр перевёл ничего хорошего не обещавший взгляд на меня, но в этот момент случилось странное. Половину башки чудовища разом снесло, и только спустя долгую секунду я осознал, что услышал артиллерийский выстрел.

Однако и это не убило элитного заражённого. Он, рухнув, всё ещё шевелился, скреб когтистыми лапами землю, вырывая гигантские куски дерна. И похоже, подыхать не собирался. Вспомнив всё, что знал об охоте на тварей, я рванул вперёд, подчиняясь даже не мысли, не инстинктам, а странному побуждению.

Я бежал, а лёгкие начинали гореть огнём. Ноги заплетались, но я не останавливался, пока не впрыгнул на спину монстра, только чудом избежав острейших костяных шипов, норовивших меня пронзить.

Оказавшись рядом с затылком элитника, по наитию понял, что вот этот перевёрнутый костяной балкон и есть споровый мешок. Вернее, его защита. С моей позиции была видна щель – то самое уязвимое место заражённых. Не до конца отдавая себе отчёт в том, что делаю, я вогнал туда сабельный клинок на половину его немалой длины. Монстр дёрнулся всем телом и, наконец, затих. А я понял, что всё это время не смел даже дышать. Хриплый судорожный вздох был словно водораздел между жизнью и смертью.

– Петро... Петро... – раздалось с той стороны, где стояло несколько пушек.

И я отчётливо понял – ничего ещё не закончилось. Эти прекрасные парни только что меня чуть не повесили, то, что я жив – лишь счастливое стечение обстоятельств.

Шаги по сухой плотной земле, казалось, звенели под каблуками моих ботинок. Вскоре я увидел раненого – того самого румяного и злого казака.

– Краснопёрый? – изумился он.

Я ответил отрицательным покачиванием головы.

– А где Петро? – спросил снова он.

Я уронил в ответ, не придумав ничего другого:

– Все мертвы...

– Поганый Лабиринт...

Я кивнул.

– Убьёшь? – внезапно сменил тему казак.

Мне внезапно стало ясно, что делать дальше.

– Убью, – согласился я.

Сабля блеснула и пронзила его грудь с неожиданной лёгкостью. Почему-то я ожидал, что этого мужика будет также тяжело убивать, как элиту. Но нет. Клинок вошёл в мясо, словно нож в кусок сливочного масла.

Убивать оказалось пугающе легко.

Вытянув саблю из трупа, я принялся обходить поле боя. Подобрал себе целый карабин и несколько подсумков с патронами. Револьвер с кобурой, хороший охотничий нож, несколько фляг с живуном, туго набитый вещмешок, в котором звякнуло что-то, похожее на котелок. Под завязку мародёрки вскрыл споровый мешок элиты и, не глядя, выгреб из него всё, что там было.

Окинув взглядом поле боя в последний раз, я понял – надо бежать, пока на шум не подтянулся кто-то ещё страшнее, чем этот монстр.

И я побежал. И бежал так долго, пока ноги не начали отказывать.

Выбившись из сил, я остановился у небольшого ручья, чтоб напиться. Воду хватал жадными глотками, пытаясь прийти в себя. Слышны были только звуки природы – пение птиц, шелест листвы. Монстров, напротив, не было.

В голове роилось множество мыслей и вопросов, но ответов не было. Я знал только одно – мне представился второй шанс. Шанс выжить. Шанс отомстить за свою семью.