Сахар в крови

Иногда хорошие девочки убивают.

Снежна глубоко вздохнула, сжимая и разжимая пальцы, пытаясь унять волнение. Её пробил холодный пот, руки тряслись; девушка мерила шагами свою комнату, но совладать с собой не могла. Сегодня она совершила кое-что плохое, нечто, за что можно отправиться за решётку и осознанно сломать себе всю жизнь.

Снежна украла пистолет у полицейского. Полностью заряженный и готовый выстрелить. Он лежал на её кровати, на белом шарфике, и чернота корпуса оружия резала глаз. Девушка трижды протёрла пистолет от отпечатков пальцев и ладоней и даже порывалась помыть ствол, но останавливала себя. Обращаться с оружием она не умела, не хватало ещё, чтобы пистолет отсырел и стал бесполезным.

Он ей ещё был нужен.

У Снежны хватало проблем в жизни: завалы по учёбе, ненавистная работа, тиранящий отец и равнодушная мать. Не лучшая картина, но могло быть гораздо хуже, так что личные неприятности уже давно не задевали её чувства.

Настоящие проблемы были у старшего брата Снежны, его невесты и их общего друга. Последний в гробу, Лада — в больнице с сильной потерей крови, а Бажен уже три месяца был словно в бреду. Теперь ему было всё равно и на свою любимую, и на работу, и на друзей — из весёлого, доброжелательного парня он превратился в замкнутого, раздражительного, вспыльчивого доходягу. Болезненный вид, вечно красные глаза, трясущиеся руки... Бажен стал тенью себя прежнего.

И, что казалось Снежне самым жутким, Бажен без конца думал о другой женщине. Он шептал её имя сквозь сон, ждал её, постоянно искал встречи. Из-за неё он пропадал ночами, а под утро возвращался в таком состоянии, будто его долго и методично избивали.

И при этом он был счастлив.

Бажен ничего не рассказывал о том, что с ним происходило, даже своей младшей сестре. И это не укладывалось в голове у девушки. Они ведь всю её жизнь держались друг за друга, вместе противостояли бесконечным требованиям отца, были союзниками в войне против требовательных родителей. Бажен делился проблемами со Снежной, пускай часто и приправлял свои переживания шутками, сарказмом и цинизмом. Он всегда приходил на выручку младшей сестре, всегда заступался за неё в школе, всегда был надёжной опорой — тем человеком, которым не смог стать родной отец.

И Бажен обожал Ладу. Он долго её добивался, ухаживал, с ума по ней сходил. Он хотел жениться. Даже просил Снежну выбрать кольцо, узнать размер пальца Лады и сделать это так, чтобы она ни о чём не догадалась.

Не может быть, чтобы всё это, все годы их отношений пошли прахом из-за какой-то таинственной Веры.

Кто она? Снежна не знала никого из знакомых брата с таким именем, и эта тайна её бесила. Загадочная Вера появилась сразу после того, как Бажен с компанией отправился в бар отмечать день рождения. И отметили так, что по итогу остались один труп, одна при смерти, а третий слетел с катушек.

Что там произошло, Снежна не знала. Полиция не дала ясной картины, а родители не хотели даже разбираться. Более того, отец был страшно доволен, что вечно бойкий и хлёсткий на язык сын превратился в своё жалкое подобие.

Тайна, окружавшая её брата, была окутана таким густым мраком, что эта бесконечная тьма поглощала и разрушала всю его жизнь. Эта же темнота сжимала Снежну ледяными тисками страха.

Когда брат стал таким далёким и отстранённым, девушка осознала, насколько на самом деле была одинока. Лишь оставшись одна она поняла, что помощи ждать не от кого, что придётся взять себя в руки и идти разбираться самостоятельно.

Ведь там, где бессилен закон, справедливости добиться можно только отчаянием.

Снежна собиралась выяснить, кто такая Вера. И при необходимости пристрелить её.

Мысленно девушка оправдывала себя. Наверняка, эта Вера — обыкновенная барыга, наркоторговка, которая за одну ночь способна разрушить жизни трём людям. А как ещё объяснить эту маниакальную одержимость Бажена? Он ведь за один вечер потерял всё самоуважение и чувство собственного достоинства. Как ещё можно настолько свести с ума уверенного в себе парня, если не наркотой?

Снежна надела перчатки и сжала пистолет, вытянула руку с ним, представляя, что целилась в сердце. Пока девушка была в своей комнате, рука не дрожала, сердце билось ровно, кровь не приливала к голове. Всё изменится, когда она будет стоять перед Верой, не так ли?

Впрочем, поздно поворачивать назад. Снежна уже украла оружие у полицейского, стоило ему по неосторожности оставить ствол на столе. Она пришла в участок, чтобы узнать, были ли успехи по её делу. Не было.

Уже три месяца ни улик, ни свидетелей, ни подозреваемых, ни-че-го.

И за три месяца её нервы превратились в искрящиеся оголённые провода. Единственное, чего сейчас хотела Снежна — уже не правды, но справедливости. Правдой не вернуть жизнь в привычное русло, но справедливостью можно попробовать успокоить сердце.

И отправить Бажена на реабилитацию, как бы сильно он ни сопротивлялся.

Ну а пока следует подготовиться.

Сегодня Бажен снова отправится к этой Вере. Он каждую ночь уходит непонятно куда, непонятно зачем. Каждую ночь он одевается в чёрное, забирает деньги, ключи от машины и тащится неизвестно куда.

Впрочем... на эту ночь известно куда. Пока брат не видел, Снежна залезла в его смартфон, разблокировала и прочла переписку. Бажен без конца писал комплименты этой Вере и беззастенчиво признавался в любви, а она отвечала довольно сдержанно и, что страннее всего, только ночью.

Сегодня они собирались встретиться в "Искусителе". Местный стрип-клуб в центре города, пользовавшийся громкой, но дурной славой: вечные драки, пьяные компании, аморальное поведение и даже парочка найденных трупов на соседних улицах. Прежде чем идти в логово зверя — в наркопритон, — Снежна подготовилась.

Правда, кроме расшатанных донельзя нервов и панического ужаса эта подготовка ей ничего не дала.

Бажен связался с преступниками, это очевидно, и теперь никак не мог выпутаться. Ничего. Снежна разберётся. Переборет себя, перешагнёт через свои страхи, но разберётся. У неё нет другого выбора.

Всё-таки, Бажен был её единственным родным человеком. Отца и мать Снежна таковыми не считала.

Она надела джинсы и чёрную майку, а оружие спрятала в сумку. Так себе место для хранения, Снежна знала это, но лучше чем ничего.

Теперь осталось пройти мимо чудовища, охранявшего замок.

Отец обычно возвращался поздно и почти сразу же отправлялся спать. Как правило, от него пахло виски и женскими духами — и этот букет терпких ароматов был ненавистен Снежне. Когда она попыталась спросить у отца, почему от него так несло, получила в ответ болезненную пощёчину. Больше не в своё дело она не лезла.

Зато отец лез в её дела, проверял её телефон, отпугивал её друзей, контролировал каждый аспект жизни девушки. Узнай он, что его послушная дочь собралась в стрип-клуб, чтобы пристрелить наркоторговку, он бы рвал волосы на голове. Снежны, не своей.

Сегодня отец оккупировал кухню. Он сидел перед открытым ноутбуком и что-то печатал, то и дело потирая шею. При всей его вспыльчивости, тирании и желании контролировать всех и вся, у отца была одна положительная черта. Он трудоголик. Благодаря его амбициям, талантам и знаниям их семья жила в огромном достатке.

Правда, в детях он видел ещё один ресурс обогащения. Детей, кстати, было трое. Бажен и Снежна пока ещё "не раскрыли своего потенциала", а о старшей сестре Яне было запрещено говорить в доме.

Снежна тенью юркнула в гостиную, обулась в свои самые удобные кроссовки и как можно тише прошмыгнула за дверь. Бажен выдвинется через полчаса — как он писал в сообщении этой Вере: "За пять минут до заката".

Наверняка, какой-то шифр чёртовых наркоманов. Чтоб их.

Покинув дом, Снежна подняла голову и посмотрела на окно кухни, где виднелась тень отца. Он по-прежнему сидел за ноутбуком застывшей, погружённой в работу статуей.

Если он узнает, что задумала Снежна, то ей не жить. Яну за один проступок он попросту выгнал из дома и превратил её комнату в склад для всякого барахла. Снежну же он убьёт, расфасует по мешкам и закопает в разных частях города. Для него подобное не в новинку — Снежна давно знала, что он добился высокого положения самым бесчестным путём.

С преступлениями отца девушка мирилась, но её не покидала мысль, что однажды он убьёт или её, или Бажена, или мать. И, если он действительно так поступит, это не станет для Снежны сюрпризом.

Если сегодня всё пройдёт гладко, она прибережёт пистолет и будет держать его под подушкой. На всякий случай.

Снежна поймала такси, расплатилась наличкой. Странно, но несмотря на бешено бьющееся сердце, её рассудок оставался холодным, а намерения ясными. Наконец, спустя три месяца бесплодных поисков у неё появилась чёткая цель, наконец, Снежна знала, что делать и как вытащить брата из беды. И, признаться честно, для себя она никогда бы не совершила ничего подобного, но для дорогого человека...

Бажен, лишь бы это вернуло тебя к жизни. Лишь бы ты был счастлив, как прежде.

Выйдя из такси, она закурила длинную сигарету. Снежна курила редко, растягивала пачку на год, а то и больше, и затяжка в особо напряжённые моменты ей была необходима. Сигареты — один из её немногих маленьких бунтов против властного отца. Он никогда об этом не узнает, но оно и к лучшему. Если догадается, что Снежна дымит, то скормит ей пачку.

Стоя в тени, она осматривала клуб издалека. Снежна видела фотографии этого места, знала, что это дорогостоящее заведение, но ей было приятнее думать, что это обыкновенная рыгаловка, полная перевозбуждённых недоумков. Увы. Неоновая вывеска наполняла алым светом тёмную улицу, басы громкой музыки отдавались вибрацией во всём теле. На входе стояли охранники — два двухметровых шкафа в чёрной и без оружия.

Отлично. У неё есть путь к отступлению.

Девушка глубоко затянулась, как вдруг:

— О, госпожа Скопина, добрый вечер.

Если весь день Снежна была спокойной, то сейчас её лицо вспыхнуло. Она подавилась дымом, поспешила выбросить сигарету и закашлялась. Её застали врасплох, и это было отвратительно.

Но, что хуже всего, так чуждо, так фамильярно с ней обращался только один человек. Хирург, который три месяца назад вытащил Бажена с того света и провёл ему сложную операцию на ключице и позвоночнике. Хирург, который взялся за её брата, когда другие врачи только пожимали плечами.

Хирург, которому Снежна, будучи в панике, нахамила. Он не пускал её к Бажену, а она по незнанию рвалась в реанимацию, лишь бы увидеть брата и узнать, что он в порядке.

Драгомир Цепеш. Талантливый доктор и невыносимая заноза в заднице.

— Какими судьбами, миледи?

Снежна закатила глаза, когда мужчина манерно поклонился ей, выставив вперёд ногу. Три месяца назад, пробираясь в реанимацию, она рявкнула, что её отец — крайне богатый человек, и что ни один "грязный нищеброд" её не остановит.

Нищеброд её остановил, угомонил и парой слов поставил избалованную выскочку на место. Но после этого случая Драгомир стал обращаться к Снежне вот так — будто к дворянке. Каждый раз она краснела от стыда, вспоминая своё ужасное поведение.

— Могу то же спросить у вас.

— Я одинокий мужчина с нервной работой, — просто ответил он, разведя руками. — Иногда мне требуется... некоторое общество.

Снежна покраснела сильнее. Думать о том, какое общество Драгомир собрался найти в стрип-клубе, она не собиралась.

— Ну?

— Да не буду я перед вами отчитываться! — пролепетала она. — Не ваше дело!

— Миледи не пристало быть такой грубой.

Она закатила глаза. Драгомир вёл себя так каждый раз, стоило им случайно встретиться. Для него забитая и запуганная Снежна становилась графиней, принцессой, боярыней, миледи — и прочими, и прочими, и прочими. Каждая фраза метко попадала в цель, заставляя девушку сгорать от стыда за свой проступок.

— Спокойнее, госпожа. Я не желаю вам ничего плохого.

Снежна хмуро смотрела на него.

— "Искуситель" — не лучшее место для красивой, юной девушки. Вот я и спрашиваю: какими судьбами?

Как обычно спокойный, невозмутимый и доброжелательный. Строгий и сдержанный. Галантный — аж бесит.

Неужели он не мог просто пройти мимо? Зачем было подходить и заводить этот бесполезный разговор?

— Сюда придёт мой брат, — ответила Снежна. — Каждую ночь он куда-то ходит. Хочу выяснить, зачем.

— Молодой мужчина имеет право на личную жизнь.

— Не. На. Такую.

Драгомир насмешливо приподнял бровь. Снежна давно заметила, что у него крайне выразительная мимика — ещё когда он был в медицинской маске. Мужчина обладал одним из редчайших талантов в обществе: одним взглядом он мог и обматерить собеседника, и выгнать, и унизить, и раздеть.

О последнем Снежна бы ни за что не догадалась. Такой взгляд смог увидеть только её насквозь озабоченный папаша.

— Слушайте, он вляпался в неприятности, понятно? И раз ни полиция, ни отец не хотят с этим разбираться, разберусь я.

— О? Для этого вы нашли в гардеробе свои самые потасканные джинсы, растянутую майку и убитые кроссовки? — он улыбнулся. — Мне умолчать о пистолете в сумочке?

Глаза Снежны округлились, лицо вновь вспыхнуло от стыда.

— Да как вы..!

— Хирург — то же самое, что и хороший детектив. Я должен замечать всё, о чём пациент не в состоянии мне сказать.

Она набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы как следует наорать на наглого докторишку.

— Женщин это тоже касается.

Чего?

Этот аргумент настолько ошарашил Снежну, что она не сразу нашлась с ответом.

— И что же вам не в состоянии сказать женщины? Что вы наглый, приставучий, и что лезете не в своё дело?

Съел, ублюдок?

Но он вновь улыбнулся так самодовольно, так высокомерно, что Снежна тут же пожалела о своих словах. Сгорая от стыда, она посмотрела на вход, потом на Драгомира, сжимая дрожащие руки в кулаки.

— Вы мне поможете?

— Я врач, принцесса. Это моя прямая обязанность.

— Не зовите. Меня. Так.

— Или?

— Вы меня раздражаете. Вы в курсе?

— Я стараюсь

Драгомир предложил ей руку и Снежна, скрипя зубами от злости, взяла его под локоть. Касаться мужчины, который без конца выводил её из себя, не хотелось. Но, во всяком случае, держаться рядом с ним в таком отвратительном месте, было разумнее, чем пробиваться в одиночку. Драгомир не только острый на язык, он ещё и высокий и широкий в плечах. Такой сможет постоять и за себя, и за неё.

Если догадается заткнуться.

— Вы здесь часто бываете? — спросила она, приблизившись к его уху, чтобы голосом перекрыть музыку.

Вот только, когда Снежна это сделала, мужчина судорожно вздохнул. Ему потребовалась пара мгновений, чтобы взять себя в руки.

— К сожалению.

— И всех здесь знаете?

Он кивнул.

— Кто такая Вера?

Драгомир не изменился в лице. С невозмутимым видом он окинул взглядом круглые столы, за которыми сидели посетители, подиум с шестами и роскошную барную стойку со всеми возможными видами алкоголя. Снежна смотрела куда угодно, только не на Драгомира и не на подиум. Ему ни к чему знать, что вид стрип-клуба слегка покачнул её моральные устои.

Создавалось ощущение, будто её намерение пробраться сюда и пристрелить наркоторговку было очередным детским капризом. А, оказавшись внутри, маленькая девочка столкнулась с грязным миром взрослых.

Снежна нервничала, а это плохо. Кусая губу, она потёрла заледеневшие пальцы, пытаясь унять дрожь в них.

Драгомир подтолкнул её к бару, заказал коктейль. Снежна, сжавшись, прислонилась плечом к стойке, тяжело дыша от терпких запахов мускуса, сигарет и массажных масел, витавших в баре. Мужчина пододвинул к ней высокий бокал с дайкири.

— Расслабьтесь, — произнёс Драгомир, склонившись над её ухом. — Есть три ситуации, в которых нельзя быть настолько напряжённой. И сейчас вы — в двух из них.

— И в каких же? — пробурчала девушка.

— Когда спасаете жизнь, — он загибал пальцы, — когда отнимаете жизнь, и когда находитесь рядом с кем-то невероятно для вас привлекательным.

Снежна сжала челюсть, вперив взгляд в пространство перед собой.

— Вообще-то, я никому не спасаю жизнь.

— Вы её и не отнимаете. До поры.

Драгомир самодовольно ухмылялся, поднеся к губам дайкири. Снежна пыталась не выдать своего волнения, но напряжённая поза и бегающий взгляд красноречиво говорили, что она завизжит, если хоть кто-то её коснётся.

А если её коснётся Драгомир, она завизжит в пятнадцать раз громче и на три октавы выше. Чтоб его.

Больше всего её бесило, что он был прав. Он привлекательный. Вечно стильно одет, вечно гладко зачёсывал чёрные волосы, вечно аккуратный, собранный и остроумный. И ещё Снежна была ему благодарна за Бажена — Драгомир знал это и потому спускал с цепи свою язвительность.

— Отвечая на ваш вопрос, — мужчина вновь приблизился к уху девушки, заставив её вздрогнуть. — Вера обычно на втором этаже, в VIP-комнатах.

— Как туда попасть?

Драгомир помедлил с ответом, едва заметно улыбаясь.

— Если действительно хотите туда попасть, миледи, то убедите всех, что нам с вами действительно нужно и невероятно хочется... уединиться.

Снежна вытаращилась на мужчину. Он со спокойным видом потягивал дайкири и с вызовом смотрел ей в глаза. Скотина. Выяснял, на что она способна.

Намёк был более чем понятен. На второй этаж отправляются парочки, чтобы "выпустить пар".

Ладно, отступать поздно. Тем более, Снежна прекрасно знала, что если она сейчас струсит и сбежит, то уже никогда не решится вернуться сюда.

У неё в сумочке пистолет, её трясёт от нервного напряжения, дома ей прилетит за побег — так не всё ли равно, что ещё она сегодня совершит? Тем более, она уже собралась убить таинственную суку, которая обитала на втором этаже.

Снежна выпила дайкири залпом и закашлялась, ощутив пламя в горле. Смелости ей это не прибавило — к сожалению.

Девушка задержала дыхание и прильнула к мужчине, коснулась пальцами пуговицы его рубашки на груди. Драгомир расплылся в улыбке, наблюдая за ней.

— Я подыграю.

Одной рукой он скользнул по пояснице Снежны, тесно прижав её к себе, а второй сжал ладонь девушки и мягко поцеловал костяшки пальцев. От волнения она задрожала. Впервые в жизни к ней вот так прикасался взрослый мужчина — и если отец об этом узнает, то убьёт их обоих. Она была напугана, взвинчена, но в то же время прикосновения другого человека заставляли её сердце трепетать.

Драгомир приблизился и зарылся носом в её чёрные волосы, невесомо коснулся губами уха. Только оказавшись так близко, Снежна ощутила, какой хрупкой и какой уязвимой на самом деле была. Она могла бы утонуть в его объятиях, могла бы сойти с ума от прикосновений его рук, могла бы приходить в неистовый восторг, чувствуя его дыхание на своей коже.

Драгомир так раздражал её, так бесил, что его близость вызывала противоречивые эмоции. Если комплименты других парней Снежна встречала щитом и бронёй из злости и сарказма, то перед язвительным врачом она была беспомощна.

— Активнее, барыня. Пока что у меня даже не бегут мурашки.

— Вы отвратительны.

— Я не из тех мужчин, кого заводят оскорбления.

Закусив губу, она скользнула ладонями по его груди к плечам, обняла за шею и повисла на мужчине.

— Мой папа вас убьёт.

— Жду с нетерпением.

По спине Снежны пробежали мурашки. Она встретилась взглядом с Драгомиром, но не увидела в его тёмных, как сама бездна, глазах ни капли страха. Только азарт, озорство и игривость. Он либо идиот, либо ему действительно нечего бояться.

И Снежне это понравилось. Она мысленно обругала себя за малейшую симпатию к этому хамоватому придурку.

— Вы всегда слушаете папочку, госпожа?

Как же ей хотелось его оттолкнуть. Как же хотелось сбежать, спрятаться, вернуться домой и с головой накрыться одеялом — подальше и от стыда, и от позора, и от унижения.

Но что ждёт её дома? Тиран-отец, вечно отстранённая мать и спятивший брат.

Нет. Нельзя сбегать. Нельзя больше прятать голову в песок и притворяться, будто проблем не существует.

Пришло время с ними разобраться.

Снежна провела ладонью по щеке мужчины и, едва слышно пробормотав извинения, соприкоснулась с ним губами. Невинно, робко и до смешного неопытно. И, едва сделав это, девушка испугалась по-настоящему. Во-первых, ей было страшно от степени того безумия, на которое она решилась. Во-вторых...

Какие же холодные у Драгомира губы.

Его руки, его тело, его дыхание — Снежну почти обжигало холодом его близости. Таким же ледяным был Бажен после сильной потери крови.

Она захотела отстраниться, но Драгомир прикусил её нижнюю губу и подался вперёд, зарывшись пальцами ей в волосы. Снежна шумно выдохнула, когда поцелуй утратил всю невинность, когда превратился из невесомого соприкосновения в нечто тёмное, порочное, дразнящее. Его объятия стали теснее, крепче, его настойчивость распаляла любопытство, и, что хуже всего, его поцелуй вызывал такой невероятный восторг, что у Снежны закружилась голова. Девушка не знала, что грохотало громче: музыка в клубе или её бешено бьющееся сердце.

Когда Драгомир, наконец, отстранился, она судорожно вздохнула. И обругала себя, потому что в этом вздохе было больше желания, чем облегчения.

Нужно бежать от него. Сделать дело — и сбежать как можно дальше, чтобы больше никогда не видеть и не встречать.

Отец точно убьёт и его, и её.

— Может, забудем про Веру?..

— Вы. Омерзительны.

— А по вам и не скажешь.

Снежна опустила голову, пряча за короткими волосами пылающее лицо. Она крепче вцепилась в сумку, чтобы скрыть дрожь в руках, но помогало слабо. Девушку трясло так, будто сквозь неё проходили разряды электрического тока.

Драгомир указующе кивнул в сторону неприметного, подсвеченного красным прохода. Снежна поплелась за ним мимо охранника, едва волоча негнущиеся ноги. Их пропустили без каких-либо вопросов.

За дверью музыка звучала гораздо тише. Снежна коснулась пальцами губ — они пульсировали от холода поцелуя.

Они поднялись на второй этаж. После сцены в баре Снежна ожидала, что VIP-зона будет чем-то вроде комнат в борделе — с кроватями, доступными женщинами и чем-то запрещённым. Но на деле это был ещё один бар, правда, поспокойнее. Парочки сидели за столами, слишком тесно прижавшись друг к другу: неприлично, но ничего противозаконного.

— Неужели нельзя было обойтись без ЭТОГО?! — прошипела она.

— Конечно же, можно было.

— Тогда зачем?!

— Так ведь веселее.

Она заскрежетала зубами. Снежна не знала, сколько пуль у неё в пистолете, но твёрдо решила, что одна из них окажется у врача в ноге.

Посмотрим, получится ли у тебя издеваться дальше, козёл.

Снежна хмуро осмотрела гостей. Благодаря папаше и его требовательному вкусу девушка кое-что понимала в одежде, в стиле, в украшениях. И люди, собравшиеся здесь, носили на себе пару миллионов евро. Вычурные драгоценные камни сверкали на шеях, пальцах, в запонках; одежда у каждого сидела точно по фигуре; туфли, сумки и мех явно когда-то бегали по дикой природе.

И у всех парочек было нечто странное.

Почему-то все целовались в шею.

— Кто из них Вера?

Драгомир лениво повёл шеей.

— Вера! Сестрёнка! К тебе гости.

Снежна перестала дышать.

Сестрёнка.

Чёртов урод.

Парочки разлепились, обратив взгляды на Снежну и Драгомира. И, стоило этому произойти, как девушка увидела алые от крови губы, бледную кожу и хищный блеск в глазах у одних и беспомощность, слабость их спутников.

Девушка задрожала. Она знала, что видела, но была слишком разумна, чтобы в это поверить. И, пока очевидная мысль пыталась пробиться сквозь тугую пелену страха и шока, Снежна не могла даже вздохнуть.

Вампиры. Тут кругом вампиры.

— Ну и какую игрушку ты привёл на этот раз, братец?