Самолётики

Самолетики.

Стылое, темное утро в начале ноября. По дороге неспешно бредет на работу человек, закутанный в серое пальто и пурпурный шарф. Единственное яркое пятно в этом сумрачном пейзаже. Он появляется в свете фонарей и исчезает во тьме между ними. Словно мир медленно мерцает, создавая человека в новом кадре пространства, согласно закону течения времени.

Петр смотрит на часы, проходя под фонарем, до начала рабочего дня еще достаточно времени и он присаживается на лавочку, предварительно стряхнув с неё опавшие листья. Вот мир есть там, где он виден, а что кроется в межфонарной тьме? Любые страхи человечества всегда были суть лишь страхи неопределенности. Вот эта тьма и есть олицетворение всей неопределенности. Ведь из неё может проступить все что угодно, и пока мы её не осветим, мы не узнаем, что сокрыто в ней. Да, мы привыкли, что там будет то же самое, что было и днём. Но кто дал нам гарантии, что там будет именно оно?

Такие мысли посещали Петра в эти минуты, когда он раскуривал сигарету, на островке определенности в мире кромешной тьмы, как вдруг из темноты вылетело что-то белое, и, плавно пикируя, у ног Петра приземлился маленький бумажный самолетик. Неторопливо сделав две затяжки, Петр подобрал его и, не разворачивая, положил в карман. Вот и весть из великого непознанного – подумал он и сонно продолжил курить. Разворачивать самолетик было лень, руки и так мерзли, и хотелось поскорее покончить с сигаретой и спрятать их в теплые карманы пальто.

Постепенно окружающий мрак стал обретать контуры мира, и этот мир был точь-в-точь таким, как и вчера, и день обещал быть таким как вчера, как завтра, как всегда.

***

- Первым делом, первым делом выпьем кофе, а работать, а работать мы потОм. Привет, Петь, сегодня запускаем, помнишь, в обед Роман обещал закончить подготовку, так что ты машину в порядок приведи, ну и там приборочку небольшую сделай, на запуск собирались какие-то важные подойти, хотя это, конечно, вряд ли. А ты кофе-то будешь? Сделать тебе?

- Да, сделай. Подготовлю, уже вчера все вычистили, а Федор и хладагент заменил.

Петр достал из кармана пальто самолетик и переложил его в халат. Ему хотелось развернуть его и посмотреть, а нет ли там действительно послания из тьмы. Забрав кофе, Петр спустился в свой «кабинет», скорее это была небольшая будка, зато отделенная от остальной части института двумя мощными дверьми. На кой черт так было её отгораживать, теперь уже узнать невозможно, может тут собирались что-нибудь с радиацией делать, может еще что, но сейчас это лишь один из пультов управления работой квантовой системой связи. Новой, экспериментальной, и, наверное, очень интересной, но Петр в этом не разбирался, он лишь следил, чтоб системы работали без сбоев. Не сложно, но требует определенного навыка, чтоб быстро отловить и устранить неисправность.

В своей каморке он поставил чашку кофе, сел за стол и достал самолетик. Тот словно даже и не помялся, ровный, беленький, точнехонько сложен, прям загляденье, самому Петру так в жизни самолетик бы сложить не удалось. Он развернул его, и там, ровно посередине листа, было написано:

Этот город застрял в ночи,

Убаюканный полной луною,

Ты меня танцевать научи

На самой кромке прибоя.

Текст был написан корявым, но вполне читаемым почерком, многие буквы были печатными. Петр перечитал его дважды и тут в дверь постучали. Он машинально открыл верхний ящик стола и спихнул туда записку-самолетик. В кабинет вошел Коля с пачкой бумаг и начал что-то там разъяснять по работе системы, подозрительным контактам, которые надо бы проверить, Петр его не слушал, просто кивал и периодически говорил «да, да» или «ну, поглядим».

Он думал о странной записке из межфонарной тьмы, как он её окрестил. Так рано утром людей очень мало можно встретить в этом парке, да за месяц, бывает, что Петр не встречал ни единого человека. Кто же мог запустить этот самолетик…

Заметив, что Петя его почти не слушает, Коля собрал бумаги, оставив часть из них на столе, сказал: «Ну, я пойду» и вышел из каморки, Петя кивнул, сделал глоток кофе и продолжил думать… Дорога там одна, он бы обязательно столкнулся с запустившим, или бы видел его у следующего фонаря. Иначе не могло быть. Разве что кто-то запустил самолетик, а сам пошел через кусты, а не по дороге. Это возможно, но странно, да и зачем. Может быть, самолетик долетел от дома. Нужно будет узнать, сколько максимум может пролететь такой. Или он лежал там. Ну, на ветке, или фонаре, а тут немного подул ветер и сбил его. Хотя этот вариант отметаем, ночью был сильный ветер, да и дождь моросил, маловероятно, что всю ночь самолетик пролежал там, и лишь под утро сорвался и прилетел ко мне.

Этот вроде бы пустяковый вопрос занял все мысли Петра. Что-то было странное в этом самолетике из тьмы. Это как идти по поселку городского типа в центре Сибири и вдруг обнаружить на асфальте новенький, блестящий, отчесанный в этом году доллар, или египетский, ну что там у них… Диссонанс и неувязка.

- Петь ты чего? Я расчеты принес – в комнату зашел Михаил, давний друг Петра, еще со школьных времен они жили на окраине города в соседних домах, и почти все детство гуляли вместе.

- А, да, я, спать хочу, наверное, отвлекся. Что там у тебя? Давай.

Дальше день шел своим чередом, и без каких-либо происшествий, к обеду самолетик уже совсем вылетел из Петиной головы, и всю её заполнили рабочие вопросы.

Так прошло несколько дней, он вспоминал о самолетике, но все с меньшим интересом. И вот Петр сидит утром на той же скамейке, где к нему прилетел самолетик, курит первую утреннюю. И вдруг чувствует легкий удар, даже скорее укол в затылок, резко обернувшись – никого вокруг, и тут он взглянул вниз. На земле лежал самолетик. В этот раз был он не столь белым, бумага была в клеточку, и вырвана из тетради А4. Петр развернул самолетик:

И уже за окнами за полночь,

Заливаю печаль свою stout’ом,

В поединке яростном с трезвостью

Раунд пятый, окончен нокаутом.

Петр прочел, вскочил со скамейки, огляделся. Позади него были плотные кусты, через них никак не пробраться без шума. Но, вокруг было тихо и пусто. Он был один.

Весь день Петр размышлял над самолетиковым вопросом. Какие могут быть разумные варианты кроме шутки? Случайность? Два самолетика со стихами плохо вяжутся с тем, что можно назвать случайностью. Все явно наводит на мысль что это чья-то шутка. И раз так, то это должен быть человек, который его знает. Знает во сколько и как он идет на работу. Вероятно, кто-то из НИИ, но не факт. Но, не понятно в чем смысл розыгрыша. Самолетик со стихами. И что? Бессмыслица…

***

Тянулись дни, самолетиковый ажиотаж вновь стал угасать. В конце концов, если это чей-то розыгрыш, то пока нет смысла ломать голову над разгадкой, если его разыгрывают, то разгадку он обязательно узнает, иначе, зачем разыгрывать. Так что Петр пока ничего никому не говорил и ждал. В этот раз ждать пришлось всего несколько дней. Вновь идя на работу, уже другим маршрутом (Петр намеренно его сменил, чтоб поглядеть, связанны ли самолетики с местом, или нет) проходя под автомобильным мостом, он увидел очередной самолетик, который спикировал прямиком в его руки. Он подхватил его, не разворачивая, сунул в карман и побежал, чтоб поглядеть, идет ли кто по мосту. Люди по мосту шли. Буквально пара человек закутанных в пальто и шарфы. Шли они, кажется, не обращая внимания ни на что. Но, ведь любой из них мог свернуть этот самолетик, перегнуться через перила и запустить. Мог, правда, для того, чтоб кинуть его ровно к тому моменту, когда подходил Петр, ему должен был кто-то дать сигнал, или он сам должен был перебежать дорогу. Такое, конечно, возможно... но. Петр развернул самолетик.

Нынче ветрено… нет, не об этом.

Да, и в прочем, какие тут волны.

Вечерами и осень и лето

Той Луной пересыщено полны.

Еще только начав отгибать бумажные уголки, он в тайне надеялся, что лист будет пуст, ну или исписан чьим-нибудь домашним заданием. Но, тут вновь было стихотворение. Руки Петра слегка подрагивали, он сложил лист вчетверо и засунул в карман. Думать о том, что все это совпадение, явно больше не приходилось. Значит это явно розыгрыш. В своей каморке он разглядывал листок, бумага была плотная, а на уголке был герб. Он отсканировал этот лист и на всякий случай все остальные листы. Его интересовал герб. Это было похоже на лист из блокнота какого-то отеля. Слов на нем не было, лишь два скрещенных ключа, на каждом из которых сидело по птице. Рисунок был старым, выцветшим, по ощущениям, ему было лет 20-30, примерно так выглядели листы с разных его школьных поделок по труду в первых классах, одна из которых до сих пор красовалась в квартире матери, на книжной полке. Доступ к инету сегодня был закрыт, так что пришлось отложить поиск до вечера.

Весь вечер Петр потратил на поиски отеля с таким гербом, но ничего не нашел, попадалось много похожего, но в точности такого просто не было. Это, конечно, мало о чем говорит, небольших отелей в мире может быть множество, а может это и не отель вовсе, а какая-нибудь компания, или вообще кто-то на заказ себе сделал, предположить можно было все что угодно.

Теперь Петр ждал следующего самолетика, он был уверен, что скоро получит его. Но, в этот раз ждать пришлось долго. На календаре был уже почти конец зимы. Петр шел вдоль стены возвышения, на котором находилась администрация города. И прямо с неё к нему спикировал самолетик. Петр выхватил телефон, заснял его полет, подхватил еще в воздухе и побежал к стене. Стена была на реконструкции, и вдоль нее тянулись строительные леса, по которым Петр поднялся на площадку возле Префектуры. Там было пусто, и во все стороны, на полкилометра вокруг, также было пусто. Теоретически, бросивший самолетик мог убежать в здание или мог бросать самолетики из окна, но расстояние было немалым, да и пришлось бы обежать забор, перелезть через него без шума представлялось невероятным. Петр подошел к забору, он был сооружен весьма крепко, хоть и пошатывался, но отогнуть ни один металлический лист не получалось, тогда он сел на замотанную пленкой скамейку и развернул самолетик.

К утру расстоянья равны нулю.

А нули все равны расстояньям.

Я такую погоду люблю,

Чтобы видеть ее осязаньем.

Очередное послание из межфонарной тьмы. И опять про ночь. Теперь в его руках было четыре стихотворения. Авторов трех предыдущих он не нашел, в сети они не упоминались. Но, было очень похоже, что все их написал один человек. Хотя Петр ничего и не смыслил в филологии и лингвистике, но создавалось ощущение, словно в его руках множество обрывков от большого лоскутного одеяла. Темного, цвета глубокой летней ночи, с редкими огоньками фонарей и витрин ночных кафе. Ему становилось все интереснее, кто и зачем это пишет.

Петр понял, что, получив очередной самолетик, он с нетерпением ждёт следующего. Эта игра начала его затягивать. На работе он попросил знакомых провести анализ образцов бумаги, которые он отрезал от края каждого листа. И сказать, что они могут сказать на её счет. Любые странности. Странность нашлась только одна. На куске бумаги с гербом отеля. Он был словно сделан по какой-то особой технологии, Петя не понял до конца, но что-то необычное было в этой бумаге. Гарик сказал, что так её нигде не делают. И вообще не понятно, как получился такой узор волокон, и еще в ней были странности с содержанием изотопов углерода. А остальные листы были вполне типичными, и могли быть произведены где угодно.

После этого Петя решил попросить Мишу помочь найти информацию про герб. Он пока не стал ему рассказывать все, так как ему хотелось самому разгадать тайну самолетиков. Да, и Михаил посмеется над всем этим, но возможно, он поможет с гербом.

После отправки сообщения прошло несколько дней, и Петя, идя на работу, получил очередной самолетик. В этот раз самолетик прилетел к нему на совершенно пустынной улице. Ни людей, ни машин не было видно. Самолетик почти залетел в карман его пальто.

Когда день начинается вечером:

То, баюкая в люльке закат -

Понимаешь, что делать нечего.

Ждешь, пока фонари прогорят.

Пятое послание. И никакой возможности бросить самолетик, тут его просто неоткуда бросить. Дома ближайшие в полукилометре, деревьев нет, кусты далеко. Скинули с дрона? Я бы услышал шум. Отбрось все невозможное и то, что останется - это истина, как-то так там Шерлок говорил. Так тут невозможное просто все. Ну, не может такого быть, не может, а самолётик вот лежит в его руках. Тонкий, уже разложенный в обычный лист, но который еще так просто собрать по контурам и отправить на волю ветров, в полет.

- Алло, Петь, помнишь, ты герб отсылал мне?

- Ну, да.

- Странная вещь, никак такой найти не могу.

- И ты ради этого мне сейчас звонишь? А на работе не мог сказать?

- Да, не будет меня сегодня. Считай, ты меня озадачил. К другу поехал, который по гербам специализируется.

- Ты чего? Я ж так, может это вообще придумал кто.

- Ну, это ж на той бумаге, образец которой ты на исследование отдавал, да.

- Все-то? ты знаешь.

- Да, Игорек все уши мне прожужжал, как такое может быть, что это за бумага такая, да такого не бывает. Уже даже пришельцев предполагал.

- Хех.

- А где ты взял-то её?

- Да, знаешь…

- А, ну понял, понял, не хочешь пока говорить. Ну ладно, за язык не тяну. Лан, вечером тебе наберу, расскажу как успехи, бывай, готовься, скоро третий тестовый пускаем.

- Угу, звони.

Надо же, как Мишу приперло, пропустить рабочий день, поехать куда-то. Что его-то так заинтересовало. Хотя может это он все и подстроил? – Петя размышлял, неспешно наблюдая, как облака уже теплого утра разбегаются по небосводу. Весна брала своё. – Нет, все же самолетики это розыгрыш, другого объяснения просто нет и не может быть.

В этот день Петя был занят по горло подготовкой и проверкой всех систем. Скоро очередной тестовый пуск, и уже будут проверять реальное послание. А это значит - все должно быть идеально, ошибка может стоить нескольких месяцев работы трех отделов. Они с подчиненными перепроверили все, и ближе к вечеру Петя, уставший, совсем вымотавшийся, поднялся на крышу здания их НИИ с чашкой кофе, чтоб посмотреть, как великолепно солнце закатывается за дальний пустырь, с множеством недостроенных корпусов, так и несостоявшейся промзоны. Там они с Мишей постоянно бродили в детстве, это было их любимое местом. И сейчас, Петя любил вылезти на крышу, предварительно вытащив из нычки на чердаке раскладной стул, сесть на него как король в клипе Depeche Mode и глядеть, как солнце вгрызается в скелеты домов, словно пытаясь расплавить их своим последним закатным огнем.

Да, вот и еще одно солнце кончилось – подумалось ему - кому-то опять трудится всю ночь, чтобы сделать новое. Вдруг его что-то резко кольнуло в шею, еще до того, как он обернулся - он уже был уверен, что его там ждет.

От твоих голубых и бездонных…

Ах, в который раз не о том.

Мне сказали вся жизнь – трехтомник.

Счас какой интересно том?

Очередной самолетик, и притом сложенный на листе какой-то странной плотной бумаги. Очень грубо сделанной, с видимыми неровностями, словно кто-то пытался скоблить картон. Этот самолетик уже не вызвал удивления, хотя два послания в день это что-то новенькое. Петя, конечно, оглядел все вокруг, но тут просто априори никого не могло быть, и запустить этот самолетик было совершенно неоткуда. Если, конечно, его не запускали с вертолета или дрона, но их приближение он бы точно не пропустил. Вся эта ситуация отдавала мистикой, или сумасшествием. Но бумага реальна, и все самолетики можно спокойно собрать из ящика его стола и смотреть на эти послания. Нужно, конечно, выяснить, видит ли еще кто-нибудь эти надписи или нет. Но и это по сути ничего не гарантирует. А вдруг у него поехала крыша и он сам пишет все эти послания, а остальное ему лишь чудится. Возможно же такое в принципе? Возможно. Тогда бумага, единственное доказательство реальности посланий - это то, что проверяли их бумагу, и бумага совсем необычная. С большой натяжкой можно попробовать объяснить такое, тем, что он где-то купил такую необычную бумагу, случайно или намеренно. В общем, полностью отвергать теорию бреда и шизофрении пока нельзя, но герб, да еще герб, сам-то он такой нарисовать не мог, слишком уж много всего говорит против. Но, и розыгрыш… как можно сюда закинуть самолетик? Просто нереально, ну, хотя если все подстроить заранее. Бесшумно влезть по стене… кинуть, ну возможно, только вот нафига? Способ свести с ума такой изощренный. Не ясно, совсем не ясно

Петя перечитал послание, допил кофе, солнце окончательно потерялось на кладбище бывших индустриальных надежд.

-Алло, Петя, что, закат смотришь?

- Откуда?

- Да, я в НИИ сейчас захожу, тебя на крыше видел

- АА.

- В общем, жди, сейчас подойду.

Через несколько минут Миша поднялся на крышу.

- Ну, что глядишь, как плавится эра коммунизма в лучах космогонического светила.

- Вроде того.

- Нет такого герба.

- Что? – Петя не сразу понял, о чем говорит Миша.

- Да, говорю герба такого, который ты мне отсканировал - нет. Похожих много, но такого нет. Ключами раньше, почти такой же комбинацией в одной чешской провинции отмечали элитные отели. Но такого отеля известно не было. И это на листке неизвестного происхождения. Ты там что, открыл забытую всем миром цивилизацию? Я ж знаю, как тебе везет на случайности, вот и заинтересовался сразу. Это, как помнишь, ты пистолет с подписью нашел, а он оказался пистолетом Чапаева, потерянным еще много лет назад при эвакуации музея.

- Да, это ж случайность, тем более, вместе и нашли.

- Не скажи, с тобой случайности - это закономерность, все детство так было. Тебе патологически везло, ну в смысле не позитивного везения, а получения так сказать редких исходов, малых вероятностей. У тебя какой-то потайной нюх на случайности. Где ты взял этот герб…

-…

-Да, ладно, ладно, понял - еще не время, просто любопытно мне очень, понимаешь.

- Да, понимаю.

Такое общение у них было все детство, они хорошо понимали друг друга при минимуме слов. С возрастом это стало ослабевать, но случалось отдельными, зато яркими вспышками взаимопонимания.

- Ну, Петь, ты, тогда как что звони, устроим «день-ночь»,

Когда они были подростками, то придумали множество способов распития алкоголя, каждый из которых подходил под определенные задачи. «День-ночь» предназначался для обсуждения какой-то проблемы. И заключался в том, что покупалось темное и светлое пиво, распитие которого чередовалось между собой.

- А, чего не «ерофеича», или «революцию» – усмехнулся Петя, уже сто лет так не пили.

- А, я думаю, пришло время, да и обсудить, то есть что.

- Ладно, убедил. Кстати, ты «день» покупаешь, я в прошлый раз брал.

- Ого, ты еще помнишь?

- У меня записано. Давай по домам, денек был «ух».

- Давай.

Солнца уже не было видно, лишь скелеты не построенного будущего еще освещались насыщенным оранжевым заревом.

***

Следующий самолетик посетил Петю в середине мая. И в этот раз он прилетел в приоткрытое окно на его 10ом этаже. Случилось это туманным моросящим утром, когда серая взвесь за окном столь плотная, что через нее не видно даже землю, и все за окном растворено в этом однородном сером киселе, как непрорисованные области в видео игре. В этот раз Петя видел, как самолетик влетает в щелку чуть приоткрытого она, совершая настоящую фигуру высшего пилотажа. Повернувшись боком, он впритирку проходит в щель между рамами, закручивается в штопор, облетает вокруг Пети и приземляется прямо в его ладони.

Петя, не трогаясь с места, так и сидит с приоткрытым ртом. Берет чашку, делает глоток, разворачивает послание из серой мглы, как он его называет про себя.

Знаешь, теми огнями заката,

Ты б могла прикурить сигарету.

Ночь сегодня как черная вата

За границей известного света.

Странно, все послание про ночь, а прилетали они в основном утром, лишь одно было на закате. Словно ночью его кто-то пишет, а потом утром отплавает мне. Но, как вообще эта бумажка проделала такой фокус. Даже если захотеть, так закинуть самолетик нереально. Мда, если я не свихнулся, то нужно звонить Мише. Может, у него будут идеи.

В НИИ было тихо, Петя пришел туда очень рано и смотрел из окна на то, как просыпается их город. Постепенно сосуды дороги начали наполняться кровяными тельцами машин, город оживал, выпуская жителей из домов на свои теплеющие майские улицы. Солнце слегка пробивалось через марево облаков, но уже к обеду грозило стать знойным и палящим.

- Утренний дозор – Миша подошел незаметно.

- Ага, дожор. Завтрак доедаю.

- А я вот думаю после запуска поем. Сейчас нервы. Мы, конечно, все проверили, но все же.

- Да, не боись, с моей стороны все отлично. Отладили по полной, да и если что, новая система предупреждений сразу о сбоях сообщит, и где возможно, на резерв вас перекинет. Если вы все просчитали, то сработает.

- Просчитать - одно дело, Петь, тут ре-аль-ность. Её не просчитаешь, пока не проживешь, точно не узнаешь, как пойдет. Самый простой способ узнать результат вычисления - это совершить его, ну почти всегда так. Сколько раз уже такое было, что просчитали все до мелочей. И просто ничего нет - бах. Хотя в этот раз я уверен полностью, от того волнуюсь

- Миш, я это, давай в пятницу – «день-ночь».

- Созрел?

- Как клубника в саду бабы Маши.

Миша рассмеялся их старой шутке.

- А что, Петька, как давно мы не были на руинах, может туда.

- Идея – там, на валенковой.

- Да и с чего мы в детстве думали, что это валенковая фабрика?

- Так это ж дед твой так говорил, прикалывался, наверное, над нами.

- Да, точно. А может он и вправду так думал.

- Значит, давай на валенковой в 17-30 с меня «ночь», с тебя «день».

Остаток недели прошел незаметно. Лишь в четверг Петя получил еще один самолетик. В этот раз все произошло как-то буднично, он просто вышел из подъезда и увидел, как к нему пикирует новое послание. Оно могло быть легко брошено из любой квартиры, так что было даже не интересно.

Ночь опустошает весь город,

Заметая людей по домам.

Лезет за пазуху липкий холод,

Расползаясь по рукавам.

Да и бумага, из которой сложен был самолетик походила на самую стандартную А4. В общем, скучное послание, так сказать, не представляющее особого интереса на фоне остальных. Но вот пришла пятница, подходил к концу рабочий день, а значит нужно было спешить за пивом и пробираться тропками детства на руины промзоны. Прямо на краю цивилизованного мира стоял небольшой магазинчик, где Петя и купил шесть бутылок «ночи». Дальше начиналась слегка грязная дорога, ведущая к валенковой фабрике. Она была выложена бетонными плитами, но от времени они все давно перекосились и скорее мешали идти, чем помогали. Петя шел осторожно, пытаясь не запачкать ботинки.

Странно, столько лет тут не ездят машины, а все равно дорога не заросла, и по весне постоянно тут глиняное месиво. От чего так? Вот вокруг уже все давно поросло травой, уже даже намека не осталось на то, что раньше тут был строительный пустырь, а дорога - сплошная грязь и лужи….

С подобными мыслями Петя подходил к фабрике, и когда уж был совсем близко, увидел, что к нему летит самолетик. Поднял голову вверх – никого, но там было легко спрятаться. Самолетик приземлился в лужу возле его ноги. Он поднял его, и увидел, что сверху летит еще один. Похоже, проделки Миши… Шуточки в его духе. Ну, он у меня дождется, как же он такое провернул.

Самолетики оказались без посланий, просто листами белой бумаги. Петя схватил их и бегом ринулся наверх, на то место, где они обычно сидели много лет назад. Миша был там. Петя налетел на него, с криком,

- Ну, ты и гад, я из-за тебя. Да, как ты вообще такое придумал. Так я и думал, что это твои шуточки.

- Петька, Петька, хорош, ты про что?

- А то ты не понимаешь?

- Не совсем. Лицо Миши было хоть и насмешливым, но в то же время озадаченным.

- Ты самолетики сейчас кидал? И только попробуй начать отговариваться.

- Ну, я. Решил попрактиковаться, я тут на досуге несколько новых способов складывать их выучил. Да, и вообще узнал много интересного. Ведь ты о самолетиках хотел поговорить?

- Да, а теперь я хочу поговорить, какого хрена ты устроил все это.

- Да, что это, Петь, давай по делу, не понимаю я тебя.

Петя по взгляду Миши понял, что тот не шутит, и похоже, он действительно не в курсе. И тогда Петр вкратце рассказал, что происходит у него в последние пол года.

-Делааа – Протянул Миша. – Такую шутку может только тот, кто тебя хорошо знает провернуть – но интересно подумать, зачем…

- Да, и я думаю, зачем кому-то такое. Но ты-то как догадался, что я про самолетики поговорить хотел?

- Ну, на листе, который ты прислал, с гербом, немного видно линию сгиба, так вот по ней.

- Что вот прям, по одной линии?

- Ну да, там понятно, а потом для проверки своим студентам дал задание поглядеть конфигурации листа при наличии такого сгиба, ну и, как ни крути, получался самолетик. Вот так и угадал.

- Да врешь ты все.

- Ага.

- ЧтО?

- Да видел я у тебя самолетики несколько раз, вот и предположил.

- Ну, а про сгиб?

- Не, ну студентам я задачу такую поставил, но в итоге они ее решить не смогли, хотя двое предположили, что это возможно самолетик, но доказательств именно такой гипотезы они выдвинуть не смогли. Бездари… что с них взять. Ну, надеюсь, ты принес с собой?

- Да, держи.

Миша долго разглядывал каждый самолетик. По многу раз перечитывая текст, смотря бумагу на просвет, ощупывая её. Больше всего его заинтересовал самолетик с гербом.

Петя молчал и смотрел вдаль на серое небо.

- Вот это интересно. Тут значит, получается, вполне связанный текст.

- Да не, скорее разные отрывки.

- Но, словно про одно и то же. Я думаю, это писал один человек

- Я тоже.

- Искал?

- Конечно, нет такого.

- И что, ничего вообще? – Миша разговаривал с Петей, периодически поглядывая на экран смартфона и быстро набирая на нем что-то.

- Да, вообще.

- Ну, а я кое-что интересное вижу. Вот тут «От твоих голубых и бездонных». Это Иван Пинженин написал, а вот тут «Нынче ветрено» это я и так узнал без гугла – Письма римскому другу.

- Блин, а точно, а я думал, что же мне это напоминает.

- Так, думаю дам знакомым филологам почитать, вдруг, что интересное скажут.

- Да не вопрос, могу тебе сканы скинуть.

- Скинешь. Вот еще упоминаются город ночь и волны, похоже, про какой-то приморский город говорится. Не вижу пока никакой логики, Петь, если честно, странный розыгрыш какой-то выходит.

- Ну, уж какой есть, Миш, я не выбирал.

- Т.е. ты говоришь, были такие самолетики, которые объяснить ну просто нереально?

- Да, почти все такие и были. Вот кстати у меня есть видео полета одного из них. Там не очень хорошо видно. Но все ж.

- Давай, сейчас только сначала по пиву.

Петя включил заснятое видео, они вместе его посмотрели. Миша задумчиво посидел несколько минут, сделал несколько глотков пива и сказал:

- Ну, давай подумаем. Вот, что я интересного сегодня нам принес про самолетики.

Выпили по темному, пили почти молча, отдыхая и наслаждаясь тем, что можно просто посидеть после рабочего дня на любимом месте детства, и созерцать оживающую природу.

- Ну, Петь, «утро» вечера мудренее, - Миша открыл светлое – в общем, немного я могу про самолетики рассказать, но вот факт: Самый дальний полет самолетика 69,1 метра, это, естественно, с места, на ровной поверхности. Т.е. учтя факторы высоты, можно будет прикинуть дальность полета с домов, это несложно будет рассчитать. Если 70 - это с 2 метров условно, то с десятиэтажки - это как 35 примерно метров. Ну, где-то значит в 17 раз дальше, т.е. где-то километр. Но это все в идеальных условиях, т.е. скорее максимум возможного, да и то при попутном ветре. Потом, значит, прикинем расстояния до домов, чтоб точно было ясно, возможно ли теоретически с крыши кинуть и чтоб долетело.

Это, значит, первое, – Миша сделал большой глоток, – По легенде, самолетики придумал барон Бонтрон. Когда он был осажден в башне, то пытался докинуть с помощью чего-то похожего на самолетики послание своей возлюбленной, которая была на корабле недалеко от стен его замка. Не знаю уж, как у него были успехи, но легенда звучит неплохо. Хотя, по другой версии самолетики делали еще древние египтяне. Они писали в них обращение к богам, поджигали, и запускали их над Нилом, это, видимо, для пожарной безопасности.

- Это уже как мы с тобой на даче.

- Было дело. Только мы посланий богам не писали.

- Ага, зато чуть дачу не сожгли.

- За такое египтянами мы бы не объяснились точно.

- Ну, так что еще можно про самолетики сказать… бумажный самолетик – символ телеги, и в акции за свободный интернет их кидали из окон. В «Гарри Потере» с их помощью в министерстве магии передавали что-то вроде служебных записок. Самый большой бумажный самолет был 14 метров в длину, но его уже условно можно назвать бумажным, его там вроде на каркасе делали. Ну, и, наконец, на Шнобелевской премии при награждении лауреата запускают самолетики. Даже есть должность хозяина метлы, который будет их сгребать потом.

Пиво постепенно подходило к концу

- Петька, день-ночь – сутки прочь. Откроешь еще по одной.

- В общем, немного, что можно полезного сказать про самолетики, но кое-что все ж можно.

Это больше всего было бы похоже на послания, причем адресованные не тебе, ну это если мы, конечно, выкидываем версию с розыгрышем.

- Почему не мне?

- Кажется, что это длинная серия таких посланий, и ты попал так сказать на середину рассылки. Ощущение, что эти небольшие зарисовки уже давно отправляются кому-то или никому. Может, пишет человек, так, для себя и отправляет в пространство. Ну а ты ловишь, я ж говорю, тебе на случайности всегда везло.

Замолчали, вдали стали слышны голоса компании, собравшейся на шашлыки, кто-то играл на гитаре.

- Ладно, Миш, мы все о самолетиках этих. А проект-то как ваш?

- Еще как, на следующей Сам приезжает посмотреть. Во вторник тестовый в отделе делаем, а в четверг Сам будет присутствовать.

- Не понимаю я, как все ж вы можете передать послания, без всего вообще, через пустоту, без излучений, без материи, как.

- А никто не понимает ничего. Работает и отлично. Теории пусть другие строят, мы сделали, чтоб работало, а в целом, возможно, это говорит о совсем новой физике, или о том, что весь мир информационный. Ты вот помнишь, думал, есть ли у пространства клетки, как в тетради.

- Помню, мы это с тобой здесь же и обсуждали лет 15 назад.

- Так вот, похоже, что есть клетки. И по этим клеточкам мы информацию и гоним, вернее как бы по их линиям, а вот как - тут ясности нет. Но экранировано все капитально, сам знаешь. Там разве что через нейтрино или темную материю можно взаимодействие передать. Но не испускает наша бандура нейтрино, разве что в их поток вписывает код, не знаю. И никто не знает пока ничего.

- О, стой, Миш, слышь, что играют.

….Про секрет глухонемых

Мы прокатимся на санках

До ворот земного рая

Мы еще повеселимся

Головами да об лед

Пусть на вражеские танки

Как и прежде налетает

Наш ГАСТЕЛЛОВСКИЙ

Бумажный самолет.

- Наш гастелловский бумажный самолет… Петя, говорю, ты просто притягиваешь странные случайности. Ну, как вот возможно, чтоб мы это обсуждали, а там такое играли. Я поглядел, это Красные Звезды поют, не то чтоб очень известная группа.

- Ну, совпадения бывают,

- Это уже закономерности. Или тоже часть розыгрыша. Но что-то уже такой розыгрыш конспирологией попахивает.

- Может, кто из наших так шутит?

- Да, зачем, причем с такими сложностями. Вот если представить, что это реальные послания, допустим из другого мира, и тебе они по ошибке приходят, то в такой версии все объясняется само собой.

- Ага, но такой версией можно объяснить что угодно вообще.

- Это верно. Но выглядит она даже более правдоподобно, учитывая бумагу с гербом.

- Может и более, но сам понимаешь, я бы уже поверил.. Ты просто Миш реально не видел, самолетик в тумане словно появился, я смотрел туда и хоп из ничего самолетик, я и сам понимаю, что наверняка он там был, но я его не замечал, но ощущение было именно таким, что он из пустоты взялся.

Они замолчали и ветер принес звуки гитары и обрывки песни

….

У самолетика был пароходик легких,

У самолетика был пароходик сердца.

Ему вызывали по ночам скорый поезд,

А в скором поезде нет от пароходов средства.

- О. Петя опять – самолетики.

- Ну. Тут не про бумажные. Это Вени Д`ркина песня.

- Не про бумажные… но все ж не про самолет, а про самолетик. Вот бывает же.

Они открыли по четвертой бутылке. Вокруг уже смеркалось и солнце, проглянувшее сквозь облака, перед самым закатом пропускало последние лучи этого дня через скелеты зданий. Они смотрели на закат, щурясь и медленно отпивая пиво, и тут, сверху, из области, где его не могло быть видно, из-за яркого света спикировал самолетик и приземлился между ними.

Миша поглядел на Петю.

- Вот так это бывает?

- Да, Миш, именно так.

- И это не ты подстроил?

- Ну, если честно, я еще немного думаю, что все это твоих рук дело, хотя твое лицо сейчас убедило меня что ты ни при чем. Актер из тебя никудышный всегда был, и так искренне ты бы удивиться не смог.

- Можно я? – Миша покосился на самолетик.

- Валяй.

Ночь опустошает весь город,

Заметая людей по домам.

Лезет за пазуху липкий холод,

Расползаясь по рукавам.

Прочитал Миша. И начал, подсвечивая фонариком, разглядывать бумагу.

- Бред какой-то. Петь, я думал, ну до сейчас думал, что ты просто игру такую странную затеял, решил мне загадку загадать, как в детстве, детективы все такое. Но, черт, я не верил что вот так. Ты же понимаешь, что ему вообще неоткуда прилететь, ну совсем. Мы на крыше самого высокого здания тут. Вокруг никого. Вертолет или квадрик мы бы услышали.

- Ага, я понимаю. Я так на первые самолетики реагировал.

- Да, как нахрен такое может быть.

- Ну, а как вы сигнал по тетрадным клеточкам мира передаете?

- Да, то физика, хоть и непонятная. А тут непонятность…

- Ага, хоть и физическая, вот в руках у тебя лежит.

- Ладно, колись, ты подстроил?

- Да, как, Миша? Как?

- Не знаю, но так не бывает. Должно же как-то.

- Понимаю твои чувства, но, увы и ах. Самолетики для меня загадка.

- Не против, если я все их собой заберу? Хочу исследовать этот феномен – говорил он уже слегка пьяным голосом.

- Да, бери, мне еще прилетят.

- Думаешь?

- Честно говоря, я их уже даже немного жду.

- И что, не страшно?

- Капельку страшно, хотя скорее волнительно, да и втянулся я уже в эту историю этих записок из вечерних городов.

- Хорошо ты их назвал. Записки из вечерних городов.

- Вообще до этого я их называл послания из межфонарной тьмы, но, кажется, это название им лучше подходит.

- Точно. Это сначала они у тебя были из межфонарной тьмы, но это название быстро себя изжило.

Они еще долго сидели молча. А когда солнце окончательно спряталось, неторопливо начали собираться к дому. День сменила ночь. А гитара вдали наигрывала:

…Рыжая Осень с тобою легко.

Сверни самолетик,

Бумажку зажги:

Пусть он для мира дарит тепло.

И к серому небу

Гори! Лети!

Холоду/ветру назло.

Освещай все наши пути.

Освещай…

- Петь я в гугле не могу найти эту песню, и кто поет.

- Так может, мы слышим авторское исполнение.

- Может, может. Три песни про самолетики за один вечер это чересчур.

Петя пожал плечами.

- Знаешь, Миш, сами самолетики тоже чересчур, а на эти песни без всей истории ты бы и внимания не обратил.

- Ладно, ай да по домам. А то грязи в темноте начерпаем.

***

Прошло несколько дней, еще один самолетик прилетел к Пете, когда он курил в подъезде. Внезапный порыв ветра открыл форточку на окне и в него залетел самолетик, собранный из бумаги в клеточку, явно вырванной из тетради.

Согревает остывший кофе.

Тем, что память хранить о тепле.

Все неновое будет вновь.

Все огни не огню - золе.

Все огни огонь, или как то так у Кортасара было, точно не помню. А это уже девятое послание. Скоро юбилей – Думал Петя.

На работе в обед Миша пришел весь сумрачный.

- Слушай, это все-таки ты, да?

- Что?

- Ну, все это с самолетиками это ж твоих рук дело.

- Мишань, ты че такой?

- Как, Петя, ну объясни, как ты такое провернул.

- Да про что ты?

- Сейчас у нас был очередной запуск, благо кроме меня и Мееркина никого не было. Мы сегодня вдвоем пробовали новые настройки. И отправляли послание. Так вот, вместо послания мы получили вот это. Миша показал фото с монитора

К утру расстоянья равны нулю.

А нули все равны расстояньям.

Я такую погоду люблю,

Чтобы видеть ее осязаньем.

Петя посмотрел на него недоумевающее. А Миша достал из халата листок с гербом несуществующего отеля. Лист был пуст.

- Петя, как ты это провернул? Признавайся.

- Стой, пошли ко мне, выпьем кофе, может даже с коньяком…

- Пошли.

Они сделали кофе, пришли в Петину коморку и уселись возле стола.

- Так вот, Петь, как такое возможно, мы отправляли послание, а твой самолетик лежал у меня в кармане халата, и после того, как мы получили вместо послания стихотворение с самолетика, на нем текст исчез.

- Миш, ты же понимаешь, что вмешаться в работу машины нереально.

- Ну, реально все, а ты управляешь питанием.

- Да, я, по сути, и не управляю ни чем, только слежу, чтоб все в норме было. Сле-жу.

- Но, все же ты мог поменять послание.

- Ага, а потом взять у тебя бумагу, идеально вывести чернила и вернуть тебе ее в карман.

- Ну, это может быть другая бумага.

- А, давай посмотрим, у меня сканы есть, можно сравнить, повреждения то точно сымитировать нереально.

- О, Петь, а сканы это идея, как я сам не додумался – Миша слегка отошел от своего состояния отупения и непонимания.

Открыли файл скана. На нем был чистый лист, без всякого текста.

- Петя, ты меня разыгрываешь, признайся нахер.

Петя ошарашено смотрел на файл скана, который он делал лично и много раз пересматривал. Еще вчера там был текст стихотворения, а сегодня лист был идеально чист. Они сравнили сгибы и повреждения на скане и листке из кармана Миши. Все сходилось точь-в-точь.

- Миша, а глянь файл, который я тебе переслал. Архив со сканами.

Миша посмотрел, но и там оказался чистый лист. Миша сбегал к себе в кабинет, но и на его компьютере в запароленном архиве, код от которого он не говорил никому, на скане вместо записки из вечерних городов был чистый лист.

- Миш, ну ты же не думаешь, что я мог все это сделать. Ты ж сам говорил, что тут новый принцип передачи информации, в него априори нельзя вмешаться. Да, и как я бы твой пароль подобрал.

- Да, понимаю я умом, что никак, и не мог ты. Но черт, кто еще?

- Я про тебя так же думаю.

Помолчали.

- Ну, ладно, Петь, я сегодня пойду, все равно работать не могу.

Миша ушел, а Петя еще долго пристально разглядывал скан чистого листка бумаги, сделанной по неизвестной технологии.

***

С тех пор Миша стал незаметно избегать Петю. Старался не появляться, там, где сможет его встретить. А Петя понял это и не стал пытаться что-то переменить. В конце концов, Миша отойдет от этой истории, думалось ему, и все нормально будет. Его можно понять, когда столько лет занимаешься наукой, и всегда уверен в том, что завтра утром мир будет таким же, как вчера, сложно принять такие странные явления. Но Миша не отходил, и вот Петя выяснил через знакомых, что Миша отправляется на стажировку куда-то заграницу, и пробудет там несколько лет. Он уехал, не попрощавшись. Пете было это обидно, все ж они провели вместе все детство, но сделать он ничего не мог и тревожить Мишу не стал.

А Миша зажил новой жизнью на новом месте. Дела его шли хорошо, и хоть он уже перестал работать в теме передачи информации, но тут для него тоже было множество интересных задач, да и жить в Женеве оказалось гораздо приятнее. Иногда он вспоминал о Пете, смотря на пустой лист, где раньше была записка из вечерних городов. Но это было не часто. И не то чтобы Миша намеренно отгородился. Нет, просто, то одна забота, то другая, и в итоге не оставалось времени, чтоб просто написать старому другу как его дела.

Так шли месяцы, и однажды Миша встретился со знакомым по НИИ, который приехал с докладом на конференцию. Они хорошо пообщались про старых друзей и приятелей, а когда Миша захотел узнать как там Петя, то столкнулся с непониманием.

- Это какой? Куравлев или Батюшкин?

- Да нет же. Ивлев, который системы проекта «Поверхность» контролировал.

- Так там же автоматика одна.

- Ну, как же, Петька, мы ж с тобой и с ним коньяк не раз пили, помнишь, каморка его за двумя дверьми. Куда не достучаться.

- Не, Миш, ты чего-то путаешь.

- Да как путаю, мы ж с ним со школы знакомы, в шарфе он красном еще всегда зимой ходил. А Головлев у него вечно кофии распивал.

- Ты, наверно, тут уже за границей позабыл все – рассмеялся Слава – или может температура у тебя. Говорят, у вас тут в Женеве грипп какой-то бродит новый.

- А, ну переутомился, это, наверное, в другом институте было, ты извини, действительно замотался за неделю.

Миша понял, что продолжать выспрашивать бесполезно, и к нему закрался странный червячок сомнений. Он пролистал смски и увидел последнюю от Пети несколько лет назад, когда Миша уже жил в Женеве.

Привет. Миша. Можешь срочно. Когда в самый первый раз запускали машину, дату и время примерно.

Миша ответил. Тогда он не придал этой смс никакого значения. Мало ли, отчет какой-нибудь составляет, или самому для расчетов зачем-то понадобилось. А сейчас ему начало это казаться странным. Миша залез в вк, Петиного профиля не было. В фейсбук - то же самое. Гугл тоже не дал ничего полезного. Тогда он поглядел сканы в облачном хранилище. Сканы были на месте. Тогда он набрал номер, с которого ему приходили Петины смс. Номер не существовал. Миша заподозрил, что действительно переработал или приболел, и решил отложить этот вопрос до завтра и отправился спать.

Но и утром Пети не обнаружилось нигде, в том числе и на его школьных фотографиях. Что повергло его в ужас. Ведь Миша прекрасно все помнил про Петю, все досконально. Промучившись этими вопросами около недели, он взял отпуск и поехал в родной город. Петиных следов не было нигде. Квартира. Даже его квартира исчезла. Т.е. там даже не было двери, просто стена. И между номерами квартир его 26ой не было. Она была пропущена. Позже он выяснил, что кто-то давно купли две квартиры, а дверь заделал.

В отчаянье Миша купил несколько банок пива и пошел туда, где они последний раз пили «день-ночь». И тут его осенила идея. В детстве в этом доме у них был тайник, в подвале в одном углу можно было сдвинуть несколько кирпичей, и там была небольшая ниша, где можно было оставить что-то. И так они иногда передавали послания. Так, просто в шутку. Миша сорвался с места и побежал бегом по лестницам. В подвал стало пройти еще сложнее, чем в детстве. Теперь там изрядно прибавилось воды и грязи. Но Миша, не смотря на это, пробрался по полузатопленным коридорам и вышел в угловую комнату, где был их детский тайник.

Как он и ожидал, в тайнике оказалось послание от Петра. Он собрал его, и, неся над головой, чтоб ненароком не замочить, он пошел наверх. Где, раздевшись до трусов и развесив мокрые вещи на теплых камнях, сел читать.

***

Привет, Миша, ну все-таки нашел, хотя я так и думал, что ты это найдешь. Думал, что будешь меня искать. Да, вот такие дела. Даже не знаю, с какого места начать, так что начну с твоего отъезда.

За несколько месяцев я получил всего еще одно послание. Самолетик прилетел ко мне точно на той же лавочке что и в первый раз.

Перед утренним стылым ветром

На секунду прикрою дверь.

Те, кто мерит Вселенную метром.

Ничего не знают о ней.

- Юбилейное, усмехнулся я вслух. И уже буднично свернув бумажку, засунул её в карман. <Ничего, что я форме рассказа буду писать? Как-то так у меня вышло>

- Чем же тогда автор интересно предлагает мерить вселенную? – думалось мне. В голове у меня в последнее время крутилась одна идея. А что если попробовать запустить самому самолетик, с посланием. Может ему как-то удастся его отправить, ведь как-то информация с листа бумаги перекочевала в приемник и на монитор. Только вот не ясно, как и когда делать такой запуск.

- Извините? – Передо мной стоял небольшого роста человечек в синей униформе, почему-то увидев его, я сразу подумал про почтальонов.

- Да, вы меня напугали?

- Ой, простите/ извините. Вы вот тут только что/ в данное время получили бумагу/послание/самолетик – Говорил он странно, словно гугл переводчик переводил его фразы с малоизвестного языка, и выдавал сразу несколько возможных вариантов перевода

- Да.

- Ох, сэр прошу простить нам нашу оплошность/ошибкость.

Я непонимающе поглядел на «почтальона», как я его уже окрестил про себя.

- Какую? Это послание не мне, я могу вам его отдать.

- Да, не вам/не ваше, но можете оставлять.

Какой-то алиэкспрессовский язык подумалось мне… ночь, фиалка, драконы, кочевать ножничный сыроед…

- Дело в том, что мы ошибочно вас подключили к посланиям/письменам. И я понимаю ваше расстроенность/негодование. Это всё Шагруш, он меня заболтал, когда сигнал был, ну я и не разобрал, что не такое было/не как надо. Вот и подключил к рассылке. Только просьба не подача жалобы от вас. Поймите это не специальный вред/ ненамеренная ошибочность.

Я совсем опешил.

- Да, я не буду подавать жалоб - и в это время я начал кое-что понимать. Я написал тебе смс чтоб узнать когда вы делали самый первый запуск, и как я и думал первый запуск был вечером, накануне первого полученного мной самолетика. И как ты и говорил – я притягиваю случайность. Да и как я понимаю, запустить тогда вы могли лишь по удаленке. Я помню, что оставался один. И вот каким-то образом это послание оказалось запросом на подключение к рассылке, а техник из-за какого-то своего знакомого проворонил, что это не настоящий запрос. Вот так ко мне стали приходить самолетики.

- Так вы желаете, чтоб я отключил вас от рассылки?

- Нет, пусть остается.

- О, это прекрасно/изумительно/званг-званг. Тогда вы становитесь нашим клиентом/дорогим гостем. Вам всего лишь нужно ознакомиться с договором.

Договор был прост. Я давал согласие на получение почты, и получал дополнительный комплект для подключения кого-либо, но об этом чуть позже.

- Скажите, - спросил я у почтальона – а кто присылает мне эти письма.

- О, это информационная/частная секретность.

- Т.е сказать вы не можете?

Он помотал головой.

- Спасибо за подключение новый клиент пользователь. Справку/поддержку вы всегда можете запросить сервисным самолетиком.

И после этих слов он исчез, прямо взял и растворился в воздухе, секунду на его месте висела область тьмы, но она быстро залилась светом, словно емкость, заполняемая водой. Это очень сложно объяснить и описать.

***

Вот так я стал жить дальше и получать новые послания из межфонарной тьмы, или как мы их с тобой окрестили «записки из вечерних городов». И мысли мои, во всю, занимал вопрос, а кто же мне их шлет? Вот еще пара посланий.

Когда первые отблески солнца

Уже лягут ко мне на плечи.

Утро всем начинать придётся

Для меня же – глубокий вечер.

Это, как бы, все один город

Хоть, иной он каждую ночь.

Он от света луны, то стар, то молод.

То зовёт он, то гонит прочь.

Но это, как ты понимаешь, еще не конец моей истории. Ты, наверное, гадаешь, куда я пропал, да и все, наверное, гадают. Так вот однажды ночью я гулял возле Тропиканы, ну ты помнишь там небольшой скверик, бар и отель с открытой смотровой площадкой, и тут я увидел, что у перил, на крыше кто-то собирает бумажный самолетик. Вокруг не было ни души. И он свернул самолетик, докурил сигарету и бросил самолет с крыши. Он закружился в потоках ветра и… исчез...Я, конечно, мог потерять его из виду, но я следил за ним непрерывно все это время. Я взглянул на мужчину, а он глядел на меня и тут самолетик приземлился мне на плечо, ровно-ровно на мое левое плечо. Там было очередное послание

Твое Платье - темная ночь

Заколкой - на небе луна.

Надевай, и уйдем с тобой прочь

До зари и от темна.

Пока я читал, фигура мужчины исчезла. Я решил подняться в бар гостиницы, и посмотреть, порасспрашивать тех, кто там был, возможно, мне удастся что-то выяснить про этого человека, ведь я уже был почти что уверен, что именно он отправлял эти послания мне. Зайдя в бар, я сразу увидел его за столиком в темном углу, в баре больше никого не было, а он держал свернутый самолетик, потом размахнулся и бросил в меня.

И попал, только в спину. На половине пути, самолетик исчез, и потом я почувствовал легкий укол. Обернулся, поднял и прочел

Ты со мной постой хоть немного

Докури сигарету и дальше в путь

Нам с луною одна дорога

Друг без друга нам не уснуть.

- Знаешь, я обычно по два за вечер не пишу. Но сегодня особая ночь.

- Вы кто?

- Да, садись, я уже заказал бутылку хорошего виски, и если ты готов к интересному предложению, то мы можем ее распить.

Я подошел, сел, налил пол стакана и немного отпил.

- Ну? Если честно, я ничего в том, что происходит, не понимаю.

- Да, я в целом тоже. Но это не всегда мешает.

- Кто вы?

- Не знаю. Я просто брожу по вечерним городам. Сегодня я буду… к примеру… Макс.

- Хорошо. И зачем вам самолетики? Зачем вы их шлете мне.

- Понимаете. У меня очень необычная жизнь, но я от нее устал. Я как бы живу лишь ночи. Т.е просыпаюсь вечером в каком-то месте. Потом могу всю ночь делать что-то, а потом засыпаю и просыпаюсь совсем в другом месте. И так всегда-всегда. Это не плохо, по сути, но я бы хотел, так сказать, осесть на одном месте, и спокойно спать, не думая, где я проснусь. А вот вы, возможно, хотели бы другой жизни?

Я промолчал, но это было правдой, много раз я рассказывал тебе, как было бы здорово, все время быть в других местах, быть этаким скитальцем, монахом-древишем, бродящим по всему миру.

- В общем, это для Вас. Если Вы хотите жить, бродя по вечерним городам, и хотите чтобы Вашим домом была случайность, вам просто нужно отправиться в отель по этому адресу и там остаться на ночь в любом номере. И если вы решитесь, я буду вам очень благодарен.

И знаешь, Миш, я уже, собственно, именно так и жил, у меня отпуск был, и все чем я занимался - это просто бродил по улицам нашего города, и представлял, что это улицы разных других городов. Помнишь, как мы в детстве делали? Словно это Манхеттен, а наша Горенка – например Колорадо. Так мне было в те дни хорошо. Я часто вспоминаю эти наши детские приключения, которые иногда были в пространстве не больше километра, но могли простираться хоть до Америки, хоть до Магеллановых облаков. Почему в те годы любое небольшое пространство можно было расширить до любых масштабов, вот куда теряется эта наша детская способность?. Эх, в общем, я даже не стал думать, просто сказал, что согласен.

Почти всю ночь мы просидели с Максом в баре, и он рассказывал мне свою историю. Может, я тебе когда-нибудь её передам подробнее, но не сейчас. Ибо мне уже не терпится собраться в путь. На следующий же день я поглядел адрес отеля. Он был в небольшом южном городе, в приморском городке, у Черного моря. На карте его вообще видно не было, но на снимке дом был виден. Я купил билеты на самолет и вот сижу, пишу тебе это послание.

Последние несколько лет меня очень утомили, и до истории с самолетиками я чувствовал, словно я не живу, а болтаюсь в каком-то киселе или желе из времени. Словно я делаю движения, чтоб разгрести завал дел, а эти дела снова наплывают, медленно, но неотвратимо. А сейчас я чувствую свободу, и в окно мое уже словно врывается запах моря, запах новых городов. Кажется, я всегда мечтал жить так, чтоб каждый день новый город. Не знаю, но в этот момент мне кажется, что я словно освободился из заточения, из клетки, где я мог лишь смотреть на мир, а теперь я по нему хожу и вдыхаю его полной грудью. Я уверен, ты меня поймешь, я знаю, что ты не веришь в мистику, и во всем ищешь рациональное объяснение, и я не верю… но мне все равно. Я перестал искать объяснения и решил просто попробовать жить.

Ладно, Миш, удачи тебе, может однажды, мы свидимся вечером в баре какого-нибудь города. Ах, да, чуть не забыл. Самолетик. Я оставляю тебе возможность, так сказать, подписаться на мои будущие послания из вечерних городов. Если ты хочешь, сверни последний лист в самолетик. Хотя, что я тебе пишу. Просто прочти там инструкцию на нем. Ничего сложного.

Vaya Con Dios, Петя.

Миша взял последний лист. На нем были нарисованы линии, по которым нужно было свернуть самолетик, и написана короткая инструкция:

1. Напишите ваши согласия/подтверждения (в любом / произвольном виде).

2. По линиям/отметинам сверните/создайте самолетик.

3. Подожгите/воспламените и запустите/выбрасывание его. (можно обойтись без горючего воспламеняя, если при отправлении/запускании вы отправите самолетик в зону/область, где вы/ваша сущность не сможет его видеть/лицезреть, или просто проделайте манипуляцию закрыв окуляры видения/зрительные анализаторы/глаза).

Ниже было подписано рукой Пети:

Вот про такой язык я и говорил, короче. Почтальон мне говорил что-то типа, напиши: Я, Миша, согласен на рассылку, потом подожги и запусти. Сказал, что просто достаточно имени, и их система всегда сможет тебя найти. Не знаю, кто оплачивают всю эту вселенскую шайтан-почту, но думаю, обходится это недешево. Надеюсь, нам не пришлют платежки ЖКХ из какого-нибудь измерения Х.

Еще раз удачи тебе. Если решишься – буду слать тебе послания из вечерних городов.

Да, какого черта – подумал Миша, достал ручку, написал на листе свое согласие. Свернул по линиям самолетик, он получался настолько ровным, словно его и не Миша делал, а сам мир выкристаллизовывал этот самолетик из своей информационной структуры. Миша поджег его и кинул вдаль. Самолетик летел к небу, разгорелся ярко-ярко и словно исчез, лишь облачко пепла плавно кружилось в потоках ветра. Миша стоял и глядел на этот маленький черный смерч, беспечно кружащийся на фоне голубого неба.

Июнь 2020