Самосбор. И пришел Мракослав

Трое их шло к блоку БТ-ЛМ. Первый скрывал лицо под балахоном, что черен был от угольной пыли. Второй скрывал лицо под плащом, что зелен был от плесени, третий же лица не имел.

Шли они тридцать восемь семисменков, и сквозь тысячи бетонных стен сияла им лампочка, что висела над дверью одной из ячеек, и ни разу они не оторвали глаз от лучей ее.

И в конце тридцать восьмого семисменка встали они у закрытой гермы и услышали они крик девушки, что не знала ни одного мужчины и возрадовались они и подняли к потолку руки свои и услышали крик ребенка, что носила она под сердцем.

И первый из них возложил на порог слиток железа, и второй из них возложил на порог концентрат полный червей и плесени, и третий из них возложил на порог то, что называть нельзя. И погасла лампа над их головами.

С той поры прошел двадцать один цикл. Ты — Мракослав Чернобогович и ты тот, кто несет Гигахрущу искупление.

Сила твоя безгранична. Мощь твоя всеразрушительна. Последователи твои не имеют числа. И имя им — гигалегион!!! Знамения говорят тебе, что время выступить в очистительный поход пришло. И тогда ты ведешь паству свою через блоки, строя на костях их бывших обитателей царствие чернобогово во хруще.

Тебя пытались остановить. Сперва, обычные доходяги ликвидаторы, чьи мутные от этанола мозги едва позволяют им держать в руках автоматы Ералашникова. Всех их убивает твоя паства.

Затем сами жители блоков, что лежали на твоем пути, попытались дать тебе отпор. Но что они могли, вооруженные старыми ружьями и граблями? Ты лишь смеялся, во славу Чернобога вырывая их плоть и изливая кровь их на жрецов своих.

Твой гигалегион шел от блока к блоку, а ты напитывался темной мудростью и приносил отцу щедрые жертвы. Ты становился сильнее с каждым шагом. Через гермодвери ты говорил с самим самосбором, кровь твою давно заменила благодатная черная слизь, а сила твоя выросла еще более.

Когда вы зашли достаточно далеко на вашем пути встали элитные отряды ликвидаторов в экзоскелетах «Черешня-У», прикрытые броней могучих коридороходов «серп-10». И три смены длилась битва. И три смены длился пир твой на костях павших, и три смены слышались крики пожираемых заживо ликвидаторов.

С криками «Полундра!!!» волнами накатывали на вас матросы лифтфлота, но кровавыми были те волны и стихли их крики и умолкли бетонобойные орудия лифтов.

Тогда обрушились на вас с бетонных небес хрущелетчики, и множество твоих последователей погибло, но взмолился ты отцу и скрыл он твою паству черными облаками и не смогли хрущелетчики найти вас среди тьмы.

И дошли вы до блока самого генсектора. И начался бой, и применила охрана генсектора оружие, что принесено было тысячи гигациклов назад еще с той стороны врат Вавилова. И тысячи тысяч твоих воинов погибли, но те, кто выжил, лишь укрепились в вере. И своей рукой сломал ты шею генсектора. И оставил ты жизнь в гниющем теле его, и заставил смотреть на то, что делал ты с дочерью его, и цикл прошел, и стала она первой помощницей твоей, и первой жрицей твоей, и убила она отца своего во славу твою.

И шли вы дальше. И сектор за сектором брали вы Гигахрущ, сея смерть и воздвигая алтари из корчащихся, заживо сшитых медной проволокой человеческих тел, и гигалегион шел за тобой. И ничто не могло остановить вас, и шли вы дальше…

Многие циклы прошли. Столько было пролито крови, что из железа, что было в ней, ты сковал себе полный доспех и чудовищный меч. И шел ты вперед в облачении тьмы. И кричало все, что было перед тобой. И замолкало все, что оставалось позади тебя. И радовалась жрица твоя. И пела паства твоя гимны тебе и отцу твоему. И трещал бетон, разрушаемый гигантскими храмами твоими, что ехали через блоки за тобой. И шли вы к цели, туда, где должна была грянуть последняя битва.

И в одну из смен пришли вы в зал, и не было видно там ни стен его, ни потолка его. И понял ты, что достиг цели своей, ведь там, далеко впереди блестели латунью многокилометровые створки гермоврат легендарного блока 001-А. Центрального блока, первого блока и главного оплота коммунизма во хруще.

И улыбнулся ты. И вскинула оружие паства твоя. И указал ты на гермоврата, украшенные сценами из жизни В.Ы. Желенина и велел тащить гигантский таран, что соорудили плененные твоей паствой инженеры. И поднялись над толпами чернобожников иконы из колючей проволоки, в которые заживо вплетены были орущие обрубки людей, и восславили тебя пророки, и окропили черной слизью воинов они, и возрадовалась твоя первая жрица. Но вздрогнул вдруг бетон под ногами твоими, ибо гермоврата начали открываться сами. И ты в первый раз в жизни почувствовал неуверенность, ибо понял, кто сейчас появится из режущего глаза света.

Содрагается всем своим основанием Гигахрущ, это навстречу тебе выходит сам Секретарь Секретарей. Сам он прекрасен словно молодой Ильич, тело его защищает броня из гранитных плит мавзолея, в руках его горит огнем революции чудовищный серпимолот, чело его украшает мудрость и венец из кукурузных листьев. Он идет прямо на тебя. Каждый шаг его заставляет пол трескаться, и из тех трещин вырастают красные гвоздики и маленькие Хрусталины в белых кительках, что окуривают Секретаря Секретарей благодатным дымом из своих трубочек. Стокилометровое алое знамя заменяет Секретарю Секретарей плащ и несут его семнадцать раз по тысяча девятьсот семнадцать комсомолок. И миллионы пионерских горнов трубят из-за спины его. И поднимает он свой серпимолот на тебя. И начинается битва.

Велением мысли ты выламываешь из стены тысячи кубических километров бетона и швыряешь его в Секретаря Секретарей, но тот выпускает из своего кармана маленького и голенького Вавилова, что уносит бетон в какое-то совершенно иное подпрастранство. Тогда ты кидаешь в атаку своих воинов, но все они вязнут в демонстрациях насылаемых Секретарем Секретарей. Ты мечешь молнии, но и они исчезают, заключенные в лампочку Ильича, а призванные тобой жуткие восьмимерные твари изгоняются из хрущереальности решениями партсобраний. Твоя верная жрица выхватывает костяной нож и бросается на Секретаря Секретарей со спины, но в последнюю секунду ее уносит крылатый майор по статье «за тунеядство».

В конце концов, ты вскидываешь меч и кидаешься на врага с оружием. Твой удар чудовищен, ибо в теле твоем заключена сила самого Чернобога. Но в мускулы Секретаря Секретарей так же крепки как позиции Ильича по крестьянскому вопросу, а потому он сдерживает удар. Звенит сталь. Закипает чудовищная рубка.

Десять гигациклов длится битва, и никто не может одержать верх в ней. Гигатысячи твоих последователей убиты, гигатысячи сошли с ума, а гигамиллионы заживо разложились от агитации Секретаря Секретарей. И когда становится ясно, что битва будет длиться вечно, ты слышишь громовой голос Секретаря Секретарей:

— Что же, силы наши равны, а мне скоро нужно идти на партсобрание. Потому, давай же решим наш спор не железом, а мудростью. Я задам тебе, чернобогов сын, три самых сложных вопроса во всем Гигахруще. И если ты ответишь мне на них, я признаю твою власть и уйду с пути твоего. Но не найдешь ты хоть раз ответа, и да навсегда отвернется от тебя вся твоя паства во веки веков!

И жмете вы друг другу руки скрепляя договор, и трещит хрущ напополам и дымит разлом и задает Секретарь Секретарей первый вопрос:

— Скажи, чернобогов сын, сирена оповещает о самосборе, или самосбор начинается от воя сирены?

Посоветовавшись со жрецами, ты отвечаешь метафорически: от Чернобога ты получаешь объект «курица» и белую сферическую коробочку с концентратом внутри. Сперва ты берешь объект «курица» и, прилагая всю свою чернобожную силу, пихаешь внутрь нее шарообразную коробочку. «курица» очень недовольна. Потом сжимаешь «курицу» и белая коробочка снова выпадает наружу. Секретарь Секретарей достойно оценивает твою мудрость и подтверждает, что ответ на первый вопрос ты дал верный.

Далее Секретарь Секретарей задает второй вопрос, что беспокоит почти всех жителей Хруща:

— Правда ли, чернобогов сын, что Гигахруща не существует и все вокруг лишь компьютерная симуляция, а на самом деле все мы советские граждане, помещенные в капсулы и вырабатывающие своими телами тепло для обогрева Гигаблиндажа, что построил попавший в тело Сталина в 1941 году генсектор Самосборов, борющийся с чудовищным Гитлерскребом надвигающимся на границы молодого советского государства?

Ты тратишь многие сотни часов, медитируешь, возносишь молитвы, говоришь со жрецами и наконец, получаешь озарение. Ты говоришь ответ, и Секретарь Секретарей признает его правильным. Теперь все зависит от последнего вопроса. И голосом тысячи Ильичей задает секретарь секретарей последний вопрос и слова его разносятся по всему Гигахрущу:

— Есть два стула. На первом из них сидит Ильич коммунизму ученый, а на втором Чернобог в первородную тьму облаченный. К кому на колени сам сядешь, а к кому на колени свою паству посадишь?

На твоем лице выступает пот. К тому жизнь тебя не готовила. Ты напряженно думаешь. Потом еще напряженнее. И еще. Потом созываешь всех своих жрецов. Потом призываешь самого Чернобога, но, не смотря на занявшее многие семисменки обсуждение, вы просто не можете придумать ответа. Наконец, трясясь, ты оборачиваешься к своей пастве. И видишь, что ее уже нет. Твои последователи разочаровались богом, чей сын может проиграть. Они уже не смотрят в твою сторону. Сняв с себя кишки и амулеты, они начинают субботник по уборке места битвы. Среди них ты с ужасом замечаешь свою первую жрицу. В косыночке, и без макияжа из крови и сажи, она помогает Секретарю Секретарей носить святое бревно В.Ы. Желенина, нужное для освящения таинства субботника.

Рыдая и икая, ты размазываешь по лицу слезы, сопли и все остальные телесные жидкости, после чего убегаешь во тьму пустых блоков. И там, в первозданной тьме, ты клянешься страшно и чудовищно отомстить Секретарю Секретарей. Отомстить, во что бы то ни стало, сколько бы циклов это не заняло!