Самовнушение

К пятидесяти у Пал Палыча стало пошаливать здоровье. То одна болячка прорежется, то другая.

Особенно беспокоил страх перед переломами – всем известно, к старости кости становятся хрупкими... И словно прорвало: начали мерещиться сломанные конечности, по большей части шейка бедра – самое мерзкое из всего, что можно сломать.

«Что делать?» – в ужасе думал Пал Палыч.

С такой жалобой в поликлинику не пойдешь. Не заявляться же со словами: «Вы знаете, я очень боюсь поскользнуться и сломать шейку бедра»! Если только к психиатру...

Фобия усиливалась, приобретя после пятидесятилетия угрожающие размеры.

Понимая, что так продолжаться не может – что сам себя, по сути, загоняет в могилу, – Пал Палыч решил скорректировать психику. Взял за правило: ежедневно воображать, как кости на руках и ногах утолщаются, обретая небывалую прочность. Позже методика была усовершенствована: не наращивать толщину костей, а заменять хрупкий скелет на толстенную железную арматуру. Все – посредством самовнушения.

И знаете, подействовало: Пал Палыч совершенно перестал бояться. Начал относиться к гипотетической возможности перелома спокойно: примерно как к смерти. Бойся не бойся, а все равно однажды помрешь – и мучить себя этой мыслью нелепо.

Это было потрясающе: ощутить, что боязнь отступила.

Зато подступил радикулит. Однако, Пал Палыч уже вооружился необходимыми познаниями, поэтому справился с проблемой за две недели. Для этого внушил себе, что позвоночник сгибается – и тот постепенно начал сгибаться-разгибаться, словно замененный на новый.

За последующие полгода Пал Палыч устранил также повышенное давление, тахикардию, убрал жировую прокладку с печени, избавился от изжоги, обновил вены на ногах, восстановил зрение и вставил фарфоровые зубы вместо костяных, испорченных кариесом.

Пятьдесят первую годовщину он встретил абсолютно здоровым человеком – готовым продолжать самосовершенствование.

В этот момент возник конфликт с соседом-алкашом, нагло мусорившим на лестничной площадке. Тот имел неприятный вид, запах – и вообще никого не уважал, а на замечания реагировал ором. К тому же, отсидел – за что, Пал Палыч толком не знал, но все равно предпочитал не связывать с бывшим зэком.

Однако, невыносимый сосед – его фамилия была Шишов – чутко уловил, что Пал Палыч его сторонится и этим пользовался. При случайной встрече в подъезде или на лестничной площадке – когда Пал Палыч намеренно отворачивался, – ехидно прищуривался и грозил указательным пальцем:

– А я тебя вижу!

Или высказывал что-нибудь столь же гадкое, как и бессмысленное.

Что Пал Палычу, само собой разумеется, не нравилось. Поэтому – приобретя некоторые познания в сфере психологии – он не мог не задуматься над тем, можно ли использовать их против Шишова.

Бывший зэк не относился к частям собственного организма, но – если призадуматься – какая разница? Материя – она и есть материя, кому бы ни принадлежала. Если самовнушение действует на одну материю, подействует и на другую. Потому что – коли воздействует на материю – на деле представляет собой психокинетическую энергию.

Поэтому решено было попробовать.

Пал Палыч уделил проблеме десять минут в день. Отрешался и представлял Шишова – вместе с его чертовым мусором – в непроницаемом прозрачном шаре. Сосед беснуется и орет – наверняка непристойное, – размахивает татуированным кулаком, но из геометрической формы не доносится ни звука: она непроницаема.

И что вы думаете? Через неделю Шишов сломал шейку бедра – эту новость активно распространяла общительная старушка на скамейке.

Услышав об этом, Пал Палыч едва не заорал благим матом, настолько обрадовался. Конечно, перелом планом не предусматривался, но изоляция с последующим перевоспитанием – несомненно. Что в конечном счете и произошло: сосед был надолго нейтрализован.

В итоге Пал Палыч ощутил, что способен на великие дела, и заметно взбодрился.

К его чести, он не продолжил ломать кости недругам, старинным и нынешним, – тем более убивать, – а твердо сказал:

– Стоп!

Убийство - это был путь в никуда. Так Пал Палыч решил и остался доволен своим гуманистическим решением. Хотя в глубине души попросту побаивался: а вдруг найдется еще один подобный умелец, вычислит источник психокинетического излучения и атакует конкурента. Лучше не рисковать.

Однако, и бросать благоприобретенные умения не имело смысла. Следовало потренироваться на чем-то более сложном, чем соседский пьянчуга.

Пал Палыч давно точил зуб на профильного министра, принимавшего совершенно дурацкие – несовместимые со здравым смыслом – решения. Профессионалы роптали, но министр есть министр: приходилось исполнять его указания, отсылая в министерство липовые отчеты. Там и других гнид было полно, но Пал Палыч задумал испытать новоприобретенные умения на главном виновнике.

Пятнадцать минут в день – столько было отведено на министра. Больше – никак: остальное свободное время занимал ежедневный тренинг.

Пал Палыч решил не помещать министра в непроницаемый шар, а вместо того использовать шредер. Сидел отведенное перед ужином время и представлял, как министра засасывает в узкий лаз, снизу которого вылезают резаные бумажные полосы. Министр вопит от ужаса, но вскоре оказывается полностью зажеван, а затем и разжеван уничтожителем бумаг.

Изо дня в день – пятнадцать минут перед ужином – министр вопил и поглощался шредером, а к следующему вечеру вновь воскресал в воображении Пал Палыча.

Через месяц психокинетическая энергия подействовала. Министру было выражено высочайшее неудовольствие, а уже на следующий день последовало снятие с поста. Сработало и на этот раз.

Пал Палыч выдохнул и принялся соображать.

Он осознавал свою интеллектуальную ограниченность и не претендовал на многое. Тем более что после увольнения министра лучше в отрасли не стало: министерское кресло перешло к еще более скользкому и некомпетентному типу – хотя иного рода, конечно. Но Пал Палыча это уже не интересовало – он понял, что наладить работу министерства не в состоянии: слишком много в отрасли работников, слишком запутанные связи со смежниками. Вместе с тем нельзя было упускать представившуюся возможность – во всяком случае, следовало выяснить, насколько далеко распространяется психокинетическая энергия.

По этим соображениям Пал Палыч оставил министерство в покое, а вышел на международный уровень: в частности, предотвратил разгоравшийся межгосударственный конфликт. Не стану уточнять, между какими государствами, – мало их, что ли?!

Этот конфликт был делом решенным и уверенно муссировался в печати. Предполагался, само собой, вооруженным и даже немножко кровавым. Аналитики наперебой гадали, когда беда разразится. Но в события вмешался Пал Палыч и с помощью психокинетических сил предотвратил неизбежное. Стороны внезапно ослабили взаимные претензии, а вскоре и вовсе перестали друг друга замечать. Аналитики – словно так и предполагалось – заткнулись в тряпочку и перекинулись на другие межгосударственные конфликты. Пал Палыч – тот, благодаря кому произошло замирение, – вновь остался незамеченным.

Но это было и хорошо, потому что в безвестности имелся немалый кайф. Разве не приятно читать в прессе о неких глобальных – обсасываемых с разных сторон – событиях и разуметь, что исторический ход зависит от твоей воли? Причем не только от действия, но также бездействия, представляющего собой определенный вид влияния на события: когда тем позволено катиться в произвольном направлении.

Бездействие полностью устраивало Пал Палыча, с детства чуравшегося политики. Потому – убедившись в собственном могуществе – он прекратил эксперименты с политикой.

Теперь он мог практически все... но скромничал. Не стал даже – силой самовнушения – печатать деньги, хотя другой на его месте непременно бы этим занялся. Но только не Пал Палыч. Он удовлетворился служебным повышением, которое последовало сразу за мыслью о том, что нет необходимости улучшать материальное благосостояние – оно и без того нормальное. Лишь подумал, что не надо бы, – и сразу получил искомое: настолько услужливой стала его нынешняя психокинетическая мощь.

Не находя достойного приложения возросшим силам, Пал Палыч несколько месяцев занимался собственным здоровьем: устранял мелкие телесные болячки, – а воспрянул в момент, когда над человечеством нависла страшная опасность. В Солнечную систему вторглась комета 31/Атлас, грозившая Земле столкновением.

Естественно, столкновение не состоялось. Астрономы объявили о неточности предыдущих расчетов, вследствие чего комета миновала нашу планету, – а другие, не менее компетентные астрономы заявили, что всегда говорили о том, что 31/Атлас благополучно разойдется с Землей. Никто из отметившихся не упомянул Пал Палыча, изменившего гибельную траекторию кометы. А сам он оставался неразговорчив.

После этого случая интересы Пал Палыча распространились на всю вселенную. Конечно, она была безразмерна, потому непостижима для человеческого мозга, но отдельные ее участки могли быть отсканированы психокинетическим излучением – и Пал Палыч впитывал информацию, как губка.

В один из психокинетических сеансов – на одной из планет, находящихся на противоположном краю вселенной, – он уловил опасные для землян замыслы. Представители тамошней цивилизации намеревались организовать захватническую экспедицию в ту часть галактики, где располагалась Солнечная система.

Пал Палыч принялся напряженно думать, сколько свободного времени сможет выделить для устранения угрозы, – и достанет ли у него сил. На этот раз ему противостояла инопланетная цивилизация, в которой – как знать – могли иметься собственные гуманоиды, владеющие искусством самовнушения.

И в именно этот – решающий – момент случилось страшное.

Стояла зима, и Пал Палыч купил себе зимние ботинки. Удобные такие, с рифленой подошвой. На всякий случай насамовнушал, что в них невозможно поскользнуться. Как говорится, кашу маслом не испортишь.

Увы, уже в начале прогулки стало ясно: что-то пошло не так – подошва предательски скользила. Она и в самом деле была рифленой – но, в дополнение, еще и скользкой. На протяжении километра Пал Палычу дважды не удержался на ногах. Падал – не столько больно, сколько обидно, – а потом долго сидел на морозном тротуаре, соображая, как подобная напасть могла произойти. Он же самовнушал!

На третье падение – особенно досадное тем, что ожидалось, – мир вокруг зашатался и стремительно поблек. Прошлые психокинетические наработки ухнули в пропасть – в том смысле, что их наличие сделалось иллюзорным. Да и существовали ли они на самом деле – или лишь привиделись воспаленному воображению?!

Пал Палыч ни в чем уже не был уверен.

Все возвратилось на круги своя: он вновь остался с природой один на один – маленький, уязвимый и беззащитный. Хорошо, что кости в результате падений не пострадали. Зато заболела – как при повышенном давлении – голова. Сбилось с налаженного ритма сердце. Кольнуло в печени. Заныл однажды и, казалось, навсегда запломбированный зуб. А воинственная инопланетная цивилизация уже выслала завоевательную экспедицию в сторону Солнечной системы. Вражеские корабли неумолимо приближались.

Какая досада!