Сашими

Что, сестрицы? в поле чистом

Не догнать ли их скорей?

Плеском, хохотом и свистом

Не пугнуть ли их коней?

Поздно. Рощи побелели,

Холодеет глубина,

Петухи давно пропели,

Закатилася луна.

А. С. Пушкин «Русалка»

В наше время рабочие записи почти повсеместно делаются в ноутбуке. Но Елизавете казалось, что это лишнее. Что можно записать в ежедневник, там и записано.

На сегодняшний день там значились:

Встреча с возможным зарубежным инвестором – представителем «Селки инокрпорейтед».

Выступление в городской думе в связи с присуждением премии «Деловой человек года».

И – если успеет – поездка в Приреченск, осмотр приобретаемых объектов. Последнее под вопросом, так как после думы вряд ли удастся быстро отвязаться от журналистов, а совсем не контактировать с этой братией в наше время нельзя.

Еще было два непонятных слова, обведенных зеленым маркеров - «Цубаки Санздюро».

Елизавета Никитична вздохнула и вызвала секретаршу.

Большая ошибка представлять современную секретаршу типовой дурой-блондинкой. Маша, офис-менеджер генерального директора группы компаний «Берегиня» не была ни блондинкой, ни тем паче дурой. Молодая женщина с двумя высшими образованиями ( мехмат, отделение информатики и экономический факультет гуманитарной академии), рыжеволосая, веснушчатая и при том вполне привлекательная, могла бы даже в наше тяжкое время найти более выскооплачиваемую должность. Она, однако, не спешила увольняться, не без оснований полагая, что у госпожи Амелиной есть чему поучиться. Женщина, управляющая группой компаний, – зверь в России редкий, а в пресловутые тяжкие времена, когда частные предприятия, не связанные с госструктурами, пошли ко дну, как пассажиры «Титаника» -- и вовсе фантастический . Собственно говоря, представление о том, что женщина может занять руководящий пост в любой сфере только через койку, в последние годы только утвердилось, и неважно, является ли владелец койки законным мужем бизнес-леди или нет. Разумеется , бывают исключения. Например, дама может быть не чьей-то женой, а дочерью.

Об отце начальницы Маша никогда не слышала, и, каким бы ни был старт Елизаветы Никитичны в бизнесе, в настоящее время она не имела ни влиятельного мужа, ни любовника – это Маша знала точно. Хотя могла бы. Женщина она была привлекательная и ухоженная. Определенно не первой молодости, так что же? Это среди попсы выглядеть надобно вечно юной, а для бизнес- дамы чрезмерно молодой вид скорее недостаток. Несолидно. Деловой партнер решит, что просто очередной папик прикупил своей кисе игрушку. Шубу, машину, фирму…

О партнерах, собственно, и зашла речь, когда Маша принесла кофе.

--Из «Лемута» не было факса? -- спросила гендиректорша.

--Что вы, Елизавета Никитична, я бы вам сказала…

Концерн «Лемут» был вполне себе олигархичен, до него провинциальной «Берегине» было как до луны пешком, и Елизавета Никитична была весьма заинтересована в переговорах. Но столичные воротилы, как водится, разворачиваться не спешили. Поэтому «Берегине», хоть ее бюджет и пребывал в плюсе по итогам финансового года, приходилось из всех сил бить лапами, как лягушке в молоке. Или хвостом, подумала Маша, вспомнив символ компании. Искать инвесторов, и вкладываться самим… Ах, да!

--А вот от господина Мермана было сообщение. Он просит перенести сегодняшнюю встречу на другое удобное вам время.

--Вот как, -- Елизавета Никитична допила кофе, на гладком ее лице не отразилась неудовольствия, но Маша подозревала – хозяйка просчитывает варианты действий на случай, если «Селки» пойдет на попятный. – Тогда у меня есть время съездить в Приреченск. Вызови Костю.

--Елизавета Никитична, вы можете опоздать в гордуму.

--Ничего. Не думаю, что я сегодня там задержусь. Все равно, даже в случае положительного решение, придется ездить туда не один раз.

Приреченск был одним из городов-спутников, расположенным за Волгой. Вместе с дорогой часа за четыре можно было уложиться. Правда, пробки, в особенности на мосту… но Костя – отличный водитель, умудряется просачиваться через любые заторы.

Пока Маша звонила ему, Елизавета также достала мобильник и просмотрела поступившие сообщения и пропущенные звонки. И не сказала ничего. Само по себе это могло ничего не означать, но Маша догадывалась, что связаны это с неприятностями, которые сулит «Берегине» отмена сегодняшней встречи. А также, кто эти неприятности обеспечивает.

--Вы не сказали, что передать господину Мерману.

--Я сообщу о времени попозже. После брифинга.

Так и есть решила, Маша , Розка гадит. Розалия Пак со своим «Фараоном». Но, не будучи ни дурой, ни блондинкой, эти мысли не озвучила. Ей, и не только ей – было известно, что две наиболее влиятельные бизнес-дамы города пребывают в контрах. Маша , конечно, была на стороне родного начальства, хотя с чисто человеческим стороны Роза Пак была ей понятнее. Может, как раз именно поэтому.

Елизавета накинула пальто, и, прежде чем выйти на улицу, достала из сумочки темные очки. Не анонимности ради - весной солнце сияло, а у реки просто слепило.

У подъезда, на принадлежавшей «Берегине» стоянке, хозяйку дожидался серебристый «ауди» при водителе — добродушного вида, округлом, средних лет.

--В «Мир кожи»? - уточнил он.

Елизавета Никитична кивнула и загрузилась в машину.

Приреченск, куда направлялась госпожа Амелина, как и другие города- спутники, возник на месте старой промышленной слободы. В других слободах работали по железу, плели кружева, а здесь население с незапамятных времен занималось шорным ремеслом. После революции приреченские мастерские, естественно, национализировали, и объединили в обрабатывающий комбинат. После смены исторических формаций он столь же естественно, перешел в частные руки, и что удивительно, вплоть до последнего десятилетия занимался тем же, что и при царе Горохе и прочих царях. Изготовлением седел, уздечек и всего, потребного для конных заводов, школ верховой езды, киностудий и тому подобного. Но то ли коневодство и конный спорт пришли в упадок, то ли дешевле стало закупаться за границей, чем у отечественного производителя, но ООО «Мир кожи» - так к этому времени именовалось предприятие — сменило профиль. То, что стоило дорого, должно было и выглядеть дорого. «Мир кожи» принялся изготовлять эксклюзивную обивку для мебели, тисненые обои, футляры и переплеты для коллекционных изданий. Некоторое время на такой продукции комбинат даже процветал. Но «жирным годам» нежданно-негаданно пришел конец, спрос на продукцию «Мира кожи» резко упал, затем заказы и вовсе перестали поступать. Последовало волна сокращений, тех, кого нельзя было уволить, отправили в неоплачиваемые отпуска. Последние месяцы комбинат не работал вообще, и владелец, отчаявшись, выставил его на продажу.

Елизавета Никитична рассматривала приобретение «Мира кожи» как возможный вариант. Состояние финансов «Берегини» это позволяло, но прежде следовало тщательней изучить, какогоькота в мешке ( кожаном) ей пытаются продать.

По крайней мере, не следовало опасаться наездов со стороны «зеленых» и санитарной инспекции – и те, и другие изрядно донимали комбинат в прежние годы за то, что мол отравляют экологическую среду. Что верно, то верно — отходы производства спокон веку сливались в реку. И, в отличие от радиоактивных отходовь предприятий ВПК, в ту же реку сливаемых, и вреда приносящих в разы больше, изрядно воняли.

Но сейчас из-за остановки производство не воняло ничего, а одичавшие от безденежья безработные жители Приреченска погнали бы отсюда всех, кто помешал бы вновь пустить комбинат.

Пока машина стояла в пробке на мосту, Елизавета успела созвониться с главным менеджером «Мира кожи», который подтвердил, что ее с нетерпением ждут. Ждать им пришлось недолго, ибо пробка была для буднего дня вполне гуманная и быстро рассосалась. Но все же за это время Елизавета успела отметить, что темные очки оказались не лишними. В городе снег уже успел растаять, но лед на Волге упорно держался, несмотря на то, что перед началом навигации по реке пустили ледокол. Теперь по воде плавали огромные граненые глыбы, способные пустить ко дну если не «Титаник», то какую-нибудь грузовую баржу. И льдины, и темная речная гладь сверкали под солнцем различными оттенками полированного металла, и металл этот словно бы резал сетчатку.

Выскользнув из пробки, Костя резво направил хозяйскую машину в сторону Приреченска,-- там движение было поменьше, а дороги не настолько разбиты, чтобы застрять по пути.

На комбинате Елизавета провела ровно столько времени, сколько рассчитывала, предупредив, что для более тщательного осмотра предприятия вернется после, и к назначенному сроку оказалась под сумрачными конструктивистскими сводами городской думы. Перекусить она не успела, но чтобы заниматься делами в наше время, нужна железная выносливость, а ею госпожа Амелина обладала. Это могли подтвердить собравшиеся на брифинг журналисты. Некоторым было известно о прошлом лауреатки немого побольше, чем Маше.

Она появилась на сцене в далекие, теперь уже вспоминаемые с ностальгической слезой умиления времена, когда бизнесмены носили малиновые пиджаки и золотые цепи с «гимнастом», в качестве сожительницы одного из таких. Занимался он... никто уж точно не мог сказать, чем он занимался, наверное, как и все тогда, экспортом цветных металлов, ввозом китайских пуховиков и тайваньских компьютеров, изданием кинороманов и перепродажей гуманитарной помощи. В придачу к быстрым и легким деньгам полагался постоянный стресс, и новоявленный капиталист лечил его проверенным веками способом. Запои становились все более продолжительными. Вынырнув из очередного ,длившегося примерно полгода, он обнаружил, что подруга жизни полностью переоформила на себя фирму, а он вроде как не при чем. А когда бывший новый русский попытался было заикнуться о своих правах, шустро, как двое из ларца, одинаковы с лица, появились братки, крышевавшие фирму, и провели с ним разъяснительную беседу. Нет, его не закатали в асфальт, и не утопили в Волге – здесь не Чикаго, я вас умоляю. Просто вскоре недавний носитель малинового пиджака разгружал ящики с водкой в ближайшем гастрономе, а еще через полгода скончал живот свой от цирроза печени.

Никто и не думал осуждать Елизавету Никитичину: дело житейское, по тем временам обычное, большинство присутствующих в зале могли припомнить десятки подобных историй.

С тез пор она несколько раз разорялась, поднималась, и в нулевые годы укрепилась настолько, что ее не смог подкосить даже кризис.

И вот теперь она получала из благосклонных рук мэра некую хрустальную загогулину, обозначавшую ее успехи в бизнесе.

Сама по себе загогулина нужна была госпоже Амелиной, как рыбе зонтик, но ее наличие обеспечивало некоторые налоговые льготы, и потому Елизавета согласилась участвовать в этом цирковом представлении.

Журналистов в зале собралось не так, чтоб много, время было раннее, а мероприятие вполне официальное, горячую новость из него не сделаешь. Разумеется, награждение снимали для пару-тройки местных каналов. Амелину нередко показывали по ТВ – она неплохо смотрелась на экране. И сейчас тоже выглядела вполне себе . В строгом, но элегантном костюме, сером с искрой, туфлях на низком каблуке, с гладким лицом и светлыми волосами ниже лопаток. Напрасно все же смеются над блондинками. Что-то в них есть такое… успокаивающее. Надежное. И говорила она тоже вещи вполне обнадеживающие.

--Никто из нас не станет отрицать, что в период мирового экономического кризиса все мы столкнулись с определенными финансовыми трудностями. Не избежала их и группа компаний «Берегиня». Однако мы в «Берегине» не пошли то, чтоб решать свои трудности, подобно многим другим компаниям, за счет повышения цен на нашу продукцию, и сокращения штатов. Проанализировав сложившуюся ситуацию, мы пришли к выводу, что одной из проблем, и даже, не побоюсь этого слова ,бедой нашего рынка сбыта является вымывание с него дешевых товаров, что ведет к падению потребительского спроса, и, как следствие, углубление кризиса. Поэтому в качестве контрмер мы предприняли все, чтобы предоставить нашим согражданам, добротные, но доступные по ценам товары широкого потребления.

Она в отличие от многих экономистов говорила о вещах вполне понятных — о косметике, бытовой химии и прочих не слишком важных вроде бы бытовых мелочах, без которых, однако, повседневная жизнь современного человека оказывается невозможной. Никто из собравшихся в зале не признался бы, что пользуется дешевой отечественной продукцией, патриотизм патриотизмом, а престиж следовало блюсти, но судя по тому, что «Берегиня» выстояла в кризисные годы, на отсутствие спроса предприятия госпожи Амелиной пожаловаться не могли. Кроме того, «Берегиня» не перебегала дорогу действительно крупным хищникам и не совалась в серьезные и опасные сферы, что очень мило, женственно и не вызывает раздражения ни у журналистов, ни у читателей и зрителей.

–... устойчивый спрос на продукцию «Берегини», – продолжала Елизавета, –не позволил производству простаивать,а следовательно, не последовало и увольнений и сокращения рабочих вакансий. За это, в первую очередь, следует благодарить наших сограждан. Именно они, а не пресловутые эффективные менеджеры и системные аналитики способны спасти нашу экономику, и я горжусь, что сумела оправдать их надежды и чаяния, о чем свидетельствует данная премия...

Мэр пару раз хлопнул пухлыми ладошками, за ними последовали другие представители администрации. До сих пор Амелина ничего хвалебного не сказала в адрес местных властей. Они правда, не поддерживали «Берегиню» на плаву, но все равно, это было невежливо. Власти надо уважать. Но, слава Богу, она не забыла упомянуть премию.

--Более того, – госпожа Амелина сделала паузу для пущего эффекта, – в настоящее время группа компаний «Берегиня» планирует расширить ассортимент выпускаемых товаров. А это означает расширение производства, и разумеется, увеличение числа рабочих мест, так необходимых нашей области.

Она не сказала ничего конкретного о покупке и реструктуризации «Мира кожи», а ее об этом не спросили, хотя, разумеется, слухи в городе уже ходили. Но – так не делается в приличном обществе. Если сделка еще не свершилась, не следует слишком громко ней заявлять.

Кто-то из чиновников пробубнил ответную речь о «положительной динамике в экономических процессах в нашем городе», дама из главного областного издания прочувствованно произнесла нечто о символичности названия «Берегиня», исконно славянского божества, призванного беречь и охранять домашний очаг, что так пристало женщине, и не случайно женщина возглавляет это предприятие, ( ясно было, что на аудитории отрабатывается текст завтрашней статьи).Прочими журналистами был задан ряд вопросов – как ни странно, не совсем глупых , о пресловутым ассортименте товаров — Елизавета Никитична дала понять, что речь идет об обуви и верхней одежде, и мероприятие тихо подошло к концу. Не те были времена, когда вручение подобной премии оборачивалось непременным фуршетом. Собравшиеся знали, что халявы не будет, и потому расточились в положенные регламентом сроки. И только тогда Елизавета получила возможность подкрепиться. Она вовсе не была склонна к посещению пафосных заведений, обедала на европейский манер — после завершения рабочего дня, но, не совсем по-европейски — дома, а днем, если была не в офисе, заезжала в «Декамерон». Игривое название объяснялось тем, что первоначально этот небольшой ресторанчик практиковал средиземноморскую кухню, но когда выяснилось, что она кассы не делает, добавил в меню также блюда русские и японские, что нынче модно. Тоже расширил ассортимент, да.

Туда Елизавета и велела ехать Косте, который, пока хозяйка витийствовала перед журналистами, успел пообедать в ближайшей блинной.

Уже в машине вспомнила, что собиралась позвонить Маше – распорядиться о встрече с представителем «Селки». Взялась за мобильник, который в здании думы отключала. Но, прежде чем звонить, из какого-то дурного любопытства просмотрела поступившие сообщения.

Она прекрасно знала, что там увидит. И не ошиблась.

«Хрен тебе в зубы, а не «Мир кожи», сука. Селки поддержат своих. А ты только подделка, фальшивка, зомби ходячая».

Неходячий зомби — это просто мертвец, Роза. Впрочем, логикой ты никогда не блистала.

Но вслух Елизавета этого не сказала. Она думала — Розалия хочет получить поддержку «Селки» любой ценой, и ради этого будет жать на солидарность. Перенос переговоров – кажется, следствие ее действий. Что ж, надо проиграть любые варианты.

Она также ничего не сказала на брифинге о возможных инвестициях. И правильно сделала. Тем более, что ничего еще не было по-настоящему решено.

С Ричардом Мерманом она все же встретилась. Но, учитывая его недавний маневр, решила перенести встречу на нейтральную территорию. В тот же «Декамерон». Маша ненавязчиво намекала, что хотела бы сопровождать хозяйку, хотя знала — в переводчике с английского Елизавета Никитична не нуждается. Однако прежде Елизавета иногда брала Машу на подобные встречи — пусть опыта набирается. Но тут был не тот случай.

Они сидели за столом, отгороженным от общего зала перегородкой. Не отдельный кабинет, что намекало бы на совершенно излишний интим, но все -таки беседе обеспечена определенная степень приватности.

Мерман читал меню. И от усмешки от глаз его резче обозначились морщинки. Вероятно, его веселил уровень английского местных рестораторов. Вообще же его внешность отличала та типичная для иностранцев моложавость, из-за которой большинство из них кажутся жителям России слегка подмороженными подростками. Взлохмаченные русые волосы, здоровый румянец, веснушки, простодушная улыбка. Елизавета знала, что ни в коем случае не стоит доверять этому простодушию. «Селки» могут действовать крайне жестко, не зря же они захватили западноевропейский и североамериканский сектор рынка.

Сделав заказ, Мерман сказал:

--Вчера я виделся с госпожой Пак.

Очевидно, он склонен был сразу обозначить свои претензии.

---Я поняла. – Елизавета едва заметно улыбнулась.

Но Мерман был серьезен.

--Как вам известно,в настоящее время политика «Селки инкорпорейтед» включает поддержку представителей водного народа в разных странах мира. Но госпожа Пак утверждает, что вы не принадлежите к водным девам, и по большому счету являетесь зомби.

--По большому счету, – ответила Елизавета, - селки тоже могут проходить по разряду оборотней. Ведь вы меняете облик с тюленьего на человеческий.

--Да, – в голосе Мермана послышалась некое самодовольство. – мы были первыми из водного народа, кто научился выходить на сушу. Еще до того, как это стало насущной необходимостью.

«И это тоже одна из причин, по которой корпорация «Селки» получила приоритет в Европе.»

--И вам прекрасно известно, что водный народ, как и род человеческий,включает разные племена.

--Вы имеете в виду разделение на морских и речных?

--И это тоже, но не только. Я не знаю, насколько вы в курсе, господин Мерман, но славянские водные девы все могут проходить по разряду «зомби». Ни одна из нас не рождается русалкой. Мы все – утопленницы.

--Да, я знаю, это отражено у наиболее авторитетных авторов, писавших о русских русалках...

--Кстати, термин «русалка» довольно позднего происхождения, Он пришел сюда с запада, из тех краев, где чувствовалось влияние католицизма. Когда посвященные водным девам обряды искусственно прикрепили к розалиям, или в русском произношении, русалиям. А ранее использовались другие. Среди них наиболее известным был «фараонка». Знаете, откуда он взялся?

--Увы, нет.

-- Считалось, что фараон и его воинство, утонувшие в Красном море, превратились в mermen. – Елизавета вновь улыбнулась, на сей раз — над человеческим невежеством, а Мерман несколько оживился.

--О, мне известная другая история, связанная с этим инцидентом. Якобы часть фараонова воинства отказалось последовать за ним, и избежала утопления, но отправилась в изгнание. От них и произошли нынешние ирландцы. Не уверен, что превращение в ирландцев лучше, чем в русалок, но такая версия есть.

--Ирландцы? Что ж будем иметь в виду. Но мы отвлеклись, и по моей вине. Так вот, господин Мерман, существует и внутривидовое различие. Среди нас есть те, которые переродились в русалок, покончив жизнь самоубийством, и те, которые утонули случайно либо были утоплены. Между этими подвидами существует…исконная неприязнь.

--И это объясняет враждебное отношение госпожи Пак.

--Вот именно. Она – из первых, я из вторых. Первый разряд всегда полагал себя несколько более аристократичным, чем второй. Якобы они сознательно стремились к переходу в иную форму существования, а остальные попали туда по недоразумению. Улавливаете?

--Значит, суть конфликта между вами и Розой Пак сводится к тому, что она считает вас выскочкой?

--Это я и пытаюсь вам объяснить.

--Как у вас, в России, все сложно… никогда не слышал ни о чем подобном.

--Однако у людей происходили те же процессы. Дворянство так же относилось к преуспевшим выходцам из простонародья.

--Но мы не люди, Елизавета. – Он впервые называл ее по имени. – Мы просто очень на них похожи.

Тут, наконец, принесли заказ, и Мерман не стал развивать эту тему. Елизавету не удивило, что он выбрал из меню преимущественно рыбные блюда – в своей истинной ипостаси селки только рыбу и едят, и это отличает их, например, от фараонок, которые способны питаться чем угодно.

--Вы любите русскую кухню, Ричард? – спросила она, когда перед ним поставили тарелку с ухой.

--Просто любопытствую. Откровенно говоря, я бы предпочел японскую, -- но, не обижайтесь – в ваших краях она ужасна. Суши и роллы, которые я здесь пробовал, даже хуже, чем в Калифорнии.И вообще здесь нет ни одного рыбного ресторана. Довольно странно для приречного города.

--О, когда-то речная рыба составляла большую часть рациона местных жителей. Но промышленную рыбную ловлю уничтожили те же процессы, что заставили нас выйти на сушу. Плотины, построенные вдоль всего течения, химическое загрязнение воды… В результате почти вся рыба, которой здесь питаются – морская, привозная. И она либо слишком низкого качества, либо стоит слишком дорого, чтоб рыбные рестораны могли оправдать себя. Так что не удивляйтесь, что вам не понравились суши и сашими, которые вы здесь пробовали. Их явно готовят не из аутентичных продуктов.

--Благодарю вас, Елизавета, вы очень хорошо все объясняете. – Покончив с первым блюдом и пригубив рислинга ( сразу видно, что иностранец, ну кто же совмещает с ухой белое вино?),он продолжил: -- А теперь вернемся к непосредственному предмету наших переговоров. Как вы знаете, нас интересует предприятие под названием «Мир кожи», и мы готовы инвестировать некоторые средства в его реконструкцию.

Однако столь же хорошо Елизавете было известно, что «Селки» не намеревается афишировать свое участие в этом проекте. Иначе бы они бы они просто купили прогоревший комбинат и поставили там своего управляющего. И не только потому, что в этом случае налоги с предприятия выросли бы в разы, и уничтожили всякую прибыль.

Всякий, кто в теме, знает – для превращения нужно накинуть шкуру того существа, в которое превращаешься. Во всяком случае, такова традиция, а дирекция «Селки» - сугубые традиционалисты. Однако они совмещают верность традициям со своим ноу--хау, -- обработкой кож и шкур до такой степени, чтоб они выглядели обычной верхней одеждой или обувью, и не вызывали подозрения у окружающих человеков прямоходящих. Но в последнее десятилетие возникли проблемы. Технологии, используемые при данной обработке, во многих странах запретили, как наносящие вред окружающей среде. Да и в любом случае работать с натуральными кожей и мехом в Западной Европе стало неудобно из-за протестов «зеленых» - с амплитудой от запросов в парламенты стран, где располагались предприятия «Селки» до террористических атак. Совет директоров обратил было взгляды на Азию, но тамошние представители водного народа либо имели свои традиции, в корне отличные от европейских, а то и враждебные им, либо вообще повымерли. Естественным выбором стали страны Восточной Европы, в первую очередь Украина и Россия, где на охрану окружающей среды обращают внимание только тогда, когда это кому-то выгодно, а «зеленых» любят немногим больше, чем «голубых». Однако если бы предприятия, выполняющие заказы «Селки», официально ей принадлежали, то репутации фирмы был бы нанесен заметный урон. Поэтому в «Селки инкорпорейтед» предпочитали ограничиваться инвестиции, и очень осторожно подходили к выбору деловых партнеров. С «днепровскими» они вроде бы уже нашли общий язык, и теперь продвигались дальше на восток. И по ходу открывали до себя кое-что новое, и не всегда приятное.

А что делать? Это Поволжье, господа. Казалось бы, окружающая среда благоприятствует водному народу, а если приглядеться – наоборот, она издавна ему враждебна. Здесь издавна было развито речное судоходство, еще до изобретения пароходов. И пиратство было не морское, а речное. А потом уже добавилась развивающаяся промышленность. Уйти в моря, как сделали представители водных племен в иных странах, не представлялось возможным – слишком далеко. Чтобы не попасть под стрелы ушкуйников, под колеса пароходов, не потравиться, приходилось более, чем где-либо, скрывать свое существование, прятаться в малых реках и озерах, или окапываться в пещерах под берегами. Постоянная борьба за существование должна была сформировать особый тип русалок. К концу прошлого тысячелетия, когда жить в отравленныхморях и реках стало уже совсем невозможно - и в большинстве развитых стран водный народ выбрался на сушу, так или иначе маскируясь под людей, здесь многие оказались к этому готовы. Да только борьба не прекращалась. Среда изменилась, условия – нет.

--Насколько мне известно, -- сказал Мерман, -- комбинат, о котором мы говорим, - предприятие в техническом отношении крайне отсталое. Эксперты утверждают, что оборудование полностью изношено, и приспособить его к современным требованиям невозможно.

--Совершенно верно. И я нахожу, что это к лучшему. Ремонт оборудования обошелся бы дороже, чем полная его замена. Я уже сообщала об этом в направленном вам предложении.

--Да, наши аналитики рассматривали подобную ситуацию. И все равно, требуются очень большие вложения, отдача же возможна в лучшем случае года через три-четыре.

--Я готова выслушать встречное предложение.

--Россия – страна с крайне нестабильной экономикой. Нам нужны гарантии, что в том случае, если ваше предприятие… потерпит неудачу ( это был вежливым эвфемизм «банкротства», поняла Елизавета), убытки «Селки» будут возмещены. Бизнес госпожи Пак связан с золотом. Он, правда, невелик по местным масштабам, но золото есть золото, даже в пору экономического кризиса. Вы владеете рядом предприятий легкой и пищевой промышленности. С точки зрения наших экспертов, это не вполне надежная база.

--По, моему, ваши эксперты должны бы понять, что, если я занимаюсь легкой промышленностью, а не торговлей побрякушками, это позволит освоить ваши средства с большей гарантией надежности. А золото – всего лишь один из цветных металлов.

--Вы находите, что не к лицу водному народу им увлекаться? Что это привилегия гномов?

--Ни в коем случае. Так каковы ваши предложения, господин Мерман?

--Насколько я понял, вы действительно собираетесь производить изделия из кожи, которые будут поступать в свободную продажу.

--Естественно. Если цеха комбината будут производить продукцию только для «Селки», это может быть, и будет выгоднее, но привлечет к себе нежелательное внимание налоговиков и властей.

--Согласен. Но как мы будем знать, что наши инвестиции не расходуются на цели, противоречащие нашим интересам? Мы дадим свое согласие лишь в том случае, если будем контролировать происходящая на комбинате, с самого начала перестройки цехов.

--И кто будет осуществлять этот контроль?

--На первом этапе – я, а там, возможно, прибудет другой специалист.

--Что ж, я подумаю над вашим предложением. Но помните, Ричард - - комбинат находится в отчаянной положении, и пока мы тут обсуждаем условия, нынешний владелец может продать его по бросовой цене какому –нибудь стороннему покупателю.

Мерман кивнул, поднялся из-за стола.

--Я учту это обстоятельство.

После его ухода Елизавета сделала несколько звонков – в офис, Косте и еще по одному телефону, который не значился ни в ежедневнике, ни в ноутбуке.