Сбежать за горизонт

20 августа 1999 года.

На душе цвело спокойствие. Смерть больше не постучится в этот дом, потому что здесь новая жизнь.

Патриция смотрела сквозь большие окна открывался чудесный вид закатное солнце, тонущее в остриях чёрных сосен. Мир медленно погружался во тьму, унося с собой все заботы и тревоги прошедшего дня, позволяя Патриции наконец вздохнуть свободно.

Поднявшись, она крепко ухватилась за подлокотник небольшой белой софы — ноги всё ещё дрожали после длительной качки в такси, но радость от предвкушения скорой встречи скрашивала любой дискомфорт. Что для её любимого могло оказаться тремя днями, для неё являлось целой вечностью — пятьдесят недель она ждала встречи, отсчитывая дни во всех календарях, попадавшихся ей под руку.

Они условились встретиться в доме на краю света — принадлежавший отцу Патриции коттедж, глубоко в лесах Гарца, под Эшвеге. Здесь она провела меньшую часть своей жизни, но каждый квадратный метр источал ностальгию и дарил тепло, что сильнее подогревало хорошее настроение.

Настенные бра вспыхнули и погасли.

— Ох, это выбивается из романтического лада, — радость сменилась недовольством лишь на секунду — в отражении окна промелькнула тень, заставляя сердце подскочить к горлу. — Погоди, а кто ты? Где Алек?

Невысокий человек стоял возле лестницы, ведущей в подвал, ладонь под рукавом куртки, обтянутая перчаткой поднялась. Патриция дрогнула, разглядев в ней пистолет с глушителем, будто из кино.

Из дула вырвался звук, а затем свет.

Патриция пошатнулась, закрыв руками глаза, будто они смогли бы её спасти от пули, попавшей прямиком в живот. Она рухнула назад, вцепившись одной рукой в софу, а другой в разорванный край халата, стремительно впитывающий кровь.

Под пальцами становилось горячо и мокро, а рана начинала нестерпимо жечь. Разум отказывался приходить в себя, выдавая одно чёрное пятно перед глазами за другим. Она резко вздохнула, подскакивая — наверху лежала её малышка.

Где-то над ухом прозвучал выстрел, но не отнимая руки от живота, Патриция вбежала по лестнице в просторную тёмную комнату, в которой царил уют — с потолка спускались на тонких ниточках звёзды, а посередине стояла белая кроватка. Не веря глазам, Патриция смотрела на место, где ещё совсем недавно лежала её малышка.

— Нет-нет-нет, где же… где? — она обернулась, когда дверь отворилась, со всей силы врезавшись в стену. Трясущимися руками, покрытыми собственной кровью, она свернула простынку под халат, приложив к ране. — Вы ничего не получите.

Она попятилась к окну, всматриваясь в прицел. Боль в районе пупка нарастала, но пусть эта боль послужит её отрезвлением.

Время замедлилось, каждое движение и вздох давались с трудом, но от взгляда не укрылось мелкое движение — человек переложил палец к спусковому крючку. Рывком Патриция бросилась к двери на балкон, но не успела — пуля прошла сквозь икру. Подкошенная, она упала, громко закричав.

Их взгляды с человеком в дверях встретились.

— Вы не получите моего ребёнка, — она попыталась вложить в слова всю силу, но человек никак не отреагировал. Он лишь выставил руку вперёд.

Голова Патриции откинулась назад, взгляд сделался холодным, устремлённым в белый потолок.

Комната наполнилась тяжёлым дыханием человека в чёрном, размотавшим пустую простынь у живота Патриции. В кроватке тоже оказалось пусто, и где искать этого ребёнка — не понятно. Человек зло швырнул пистолет под комод.

На первом этаже послышались шаги и голос мужчины.

— Триш? — в комнату вошёл молодой высокий мужчина, с уложенной аккуратной причёской. Алек замер, пригвождённый к месту. Картина перед ним поистине ужасна.

Алек рухнул на колени перед ней, похожей на живую, но совершенно бледной и безвольной. Трясущимися руками он прижал её к себе.

— Господи…

Сколько бы он себя ни обманывал, всё сводилось к этому моменту, и он знал, что за всё содеянное он обязан расплатиться, однако в тайне он молился, чтобы она погибла не таким образом.

— Забери её с собой, — прошептал голос позади. В ужасе Алек обернулся, но дверь закрылась, за ней не было слышно шагов.

Взгляд упал ниже, на свёрток, дрыгающий маленькими ручками ножками. Но руки отказывались выпускать из рук любимую. Проглотив слёзы, Алек аккуратно отпустил её.

Два голубых глаза смотрели за движениями отца, сама она весело кряхтела, совершенно не понимая того, что произошло. Удивительно, как она была похожа на Алекса, будто ничего общего с Патрицией. Злая шутка судьбы? Чтобы он не страдал, глядя на дочь в будущем?

— Как ты можешь быть такой спокойной? — руками, перепачканными в крови, Алек прижал дочь к груди. — Нам пора.

На первом этаже Алек позвонил в полицию прежде, чем использовать дверь в подвал, чтобы уйти отсюда навсегда.