Сборник драбблов

Итак, начинаем с Игры Престолов, притом книжной. Да, не обижайтесь, Канеки пишется. Медленно. Тяжко. Любовь к фандому и страсть несколько исчезла, но когда нибудь я его обязательно допишу, точно. Этот кусочек я написал очень давно, возможно даже раньше Канеки, а это многое говорит о его возможном качестве. Я вообще ничего про него не помню, скорее всего он несколько деревянный, но идея есть, а это самое важное.

А ещё оно написано ДО Эйгона из Эссоса. И оно плохое, просто ужасное. Пропускайте, если не нравится, там хоть что-то адекватное

«Те, кто не обзавелся своими мечами, падут под ударами чужих.»

Солнце заливало улицы пылающим огнём, отбрасывало густые тени в переулках и у прилавков. Люди бродили вокруг, обсуждали, гоготали и галдели. Торговцы-зазывалы приглашали посмотреть на их товары, чужеземцы-моряки переговаривались на своих грубых языках. Эбеновая кожа их блестела от пота, чудные украшения покрывали тела.

Пентос, город квадратных башен из коричневого кирпича, один из центров торговли Эссоса, Вольный Город рабовладельцев.

— Дорогая сестрица, как ты себя чувствуешь? — высокий голос заставил Майрона обернуться. Худощавый, с глубоко посаженными глазами и тонкими губами, Визерис Таргариен, сереброволосый Король-Попрошайка… его, нет, её новый брат.

Червяк, много возомнивший о себе. К тому же — слабак и умалишённый. Его грубые руки и слова однажды загнали предшествовавшую ему девочку в могилу. К сладким речам Майрона и, в конце концов, погибели.

Ему потребовалось так мало, чтобы склонить её к полному поражению — Дейнерис почти не хотела жить, служила далёким мечтаниям её брата и совершенно не имела собственной воли. Пожалуй, дай он ей ложные видения, где она жила бы с братом и семьёй в согласии — Таргариен даже не пыталась бы сопротивляться.

— Замечательно, Визерис, — с лёгкой улыбкой ответила Майрон.

Лгать ей было не привыкать, к тому же, слава Морготу, чары ей были доступны так же, как и в Арде. Удивительно, но видно её дух смог перенести свои силы даже сюда… более того, той слабости, неполноценности, которая пришла за потерей Кольца, больше не было. Казалось, что она вновь только пришла за Эру в мир, полная сил и любопытства.

Утро и вправду было замечательным.

Все воспоминания девушки достались ему, все шестнадцать лет жизни, насыщенные бегством и личными небольшими трагедиями. Странное ощущение, чувствовать такое на себе, к тому же собственная память и чувства предавали его, и поглощение превратилось в слияние. Она даже могла найти в себе капли сочувствия к Визерису — этого жалкого чувства, которое раньше ей было просто ненужно.

Брат довольно прикрыл глаза:

— Так и должно быть, Дени, Магистр Иллирио знает, как ухаживать за королевскими особами. Я щедро вознагражу его после нашей победы за верность, — почти лихорадочно он махнул рукой, Визерис весь был такой: нетерпеливый, тревожный, подозревающий всех вокруг. Шептал о предателях и псах Узурпатора в городах, о славной будущей победе и грезил лично отрезать Роберту Баратеону голову.

Впрочем, сам для этого ничего не делал. Бою он не обучался, считая меч ненужным королю, зато всегда таскал с собой оружие, обильно украшенное камнями и серебром. Он знал много наук — это осталось ещё от жизни в Красном Замке, на родине, но никак не желал учиться дальше, довольствуясь предыдущими знаниями. Да, их было много, он легко мог пересказать родовое древо Таргариенов, нарисовать гербы всех родов Королевских Земель, если не всего Вестероса, но… продолжал бездумно тратить время впустую и двигаться дальше не собирался.

Майрон такого себе позволять не собирался.

— Ты что-то хотел, Визерис? Я редко вижу тебя по утрам, — Майрон прошёлся по комнате лёгкой походкой, и остановился возле балкона. Птичий стрёкот раздался откуда-то с крыши особняка магистра, и несколько голубок слетело сверху.

— Мне нельзя уже проведать собственную сестру? — раздражённо переспросил брат, Майрон внутри поморщился.

— Нет-нет, просто…

— Без «просто», Дейнерис, ты же не хочешь разбудить дракона?

Майрон почти расхохотался. Он слышал в своей жизни множество угроз — от королей, эльфов и даже Валар, но брат превзошёл их все своей… ничтожностью. Орки, целовавшие его сапоги, имели больше чести, чем этот глупый мальчишка. Стоило заставить его подчиняться себе, иначе видит Эру, Майрон лично удушит братца в его же кровати, не постеснявшись ни слуг, ни магистра.

Правителем в любом случаем Визерису не стать, а вот Дейнерис Бурерождённая… хороший титул для королевы Вестероса.

— Не хочу.

«Одного ты уже разбудил»

Визерис ушёл, не заметив лёгкой улыбки на её лице.

***

Люди и эльфы годами тренировались, чтобы добиться великолепной силы и ловкости, разучить удары и сноровисто применять уловки в бою. Их тело превращалось в точно работающий боевой механизм. Орки такими рождались — воинственные, злые, и полные сил для войны.

Дейнерис Таргариен была также слаба, как и её венценосный брат. Вялые нетренированные мышцы, слабая гибкость, но даже так она оставалась великолепна в своей красоте: изящным станом, густыми серебряными волосами и фиолетовыми глазами обладателей валирийской крови. Сильная кровь, здоровая и полная магии, готовая подчинять своей воле кого-то, чью силу Майрон чувствовал в каждой жиле своего тела. Связь, отсутствующая, но стоит появиться — крепкая, как корабельный канат. Оставался лишь вопрос с кем, но это он узнал из памяти Дейнерис.

Всадники драконов.

С трудом удалось сдержать смешок, Глаурунг бы залил бы в гневе пламенем всё вокруг, как же — дракона оседлает человек! Но местные ящерицы туповаты, не были такими же, как племя ремалоков, горделивое и злое.

Жаль, что эти чудные зверушки уже вымерли и лишь их застывшие яйца можно отыскать в миру.

Оборотню ничего не стоило поменять свой облик, изменить мускулы и развить сноровку, а уж учитывая, как крепко его дух был привязан к телу девушки — открывались замечательные возможности.

К сожалению, сразу менять себя было нельзя. Люди глуповаты, не так мудры и прозорливы, как эльфы, но даже они заметят покрупневшую фигуру принцессы, ставшей из дворянской неженки сильной воительницей. Значит нужно действовать осторожно: менять мышцы, сухожилия и связки, постепенно добавлять себе объёма, чтобы через месяц плавных изменений он больше походил на тренированного воина, чем на изнеженную девчонку.

Со временем плечи чуть разойдутся вширь, проглянутся крепкие мускулы и проблески тренированной силы, пусть и достигнутой оборотничеством. Он уже решил не сильно менять размеры своего тела, разве что добавит к росту побольше — рослую фигуру будет тяжелее уронить в бою.

Внутренняя часть тоже потерпит изменения, за основу он брал эльфов и их бессмертно-прекрасные тела, полные силы и буйного нрава. Лучше сильной королевы, может быть только бессмертная, вечная владычица.

Звучало хорошо.

На мгновение Майрон даже было подумал просто убить брата, затем принять его облик и начать компанию по возвращению трона в более легитимном лице, но всё портило одно дело, даже два:

Репутация у Визериса была ужасная, и даже если он займёт трон, то дольше придётся бороться с насмешниками и слухами, чем править.

И ему нравилась внешность Дейнерис. Майрон тяготел к прекрасному, а самым прекрасным, по его разумному размышлению, должен был быть он сам. Так что к силам физическим он добавил и почти невесомый налёт эльфийской сказочности, того налёта восхищения, что возникал при каждом взгляде маложивущих людей на представителей древнего народа.

Когда-то он и сам был такой, величественный и прекрасный, Аннатар, несущий дары, но Падение Нуменора разорвало его связь с телом, а потеря Кольца в битве с Исильдуром изменило облик лишь на один.

Ужасный.

Королева Таргариен станет соответствовать его прошлому имени, Майрон, Восхитительный!

Она с удовольствием подхватила кубок с лёгким летним вином и сделала большой глоток. Багровая жидкость чуть щипнула за язык и согрела желудок.

Нежные фруктовые ноты, богатый вкус — за одну эту бутылку можно было купить раба или двух в самом Пентосе. Пусть она и не могла улучшить всё тело сразу, чтобы не вызвать подозрений, но довести зрение, слух, обоняние и прочие чувства до всевозможных пределов — легко. Даже ночь будет не помехой, как и попытки убийц шагать тише.

Она сделала ещё глоток, затем допила кубок и отставила в сторону, не обеднеет магистр. Иллирио Мопатис только богател, и Дейнерис — лучше начать называть себя так — готова была использовать его ресурсы на полную.

А будет ли магистр сотрудничать добровольно… это не самый важный вопрос, способов заколдовать разум хитрого торгаша найдётся предостаточно.

Ухмылка вылезла на лице. А может принести ему небольшой дар? Например, кольцо.

Дейнерис мотнула головой, такие вещи стоит оставить на куда более важных людей — верную охрану, личных мастеров, а не на толстый мешок с деньгами на ножках. Если будет нужно, то все Вольные Города присягнут на верность. Пусть это займёт время, может год или два, но в конце концов все самые важные люди Эссоса покорятся правлению Таргариенов, а там и поход на родину можно собрать.

Порядок, угодный её душе, обязан раскинуться на все земли, тогда этот заросший суевериями и глупостями мирок сможет прийти к поистине светлому будущему, а не гнить очередные тысячелетия в интригах и грязи.

Затем она отправилась в сторону, где обычно отдыхал Иллирио. Толстый магистр предпочитал роскошно проводить время, с рабами и винами, укутанный в шелка и драгоценности

Иллирио — изрядно пропотевший, что он пытался скрыть за духами, на жаре. Рабы охлаждали его опахалами, Мопатис пил из кубка вино, но заметив приближение Дейнерис, развернулся к ней. Волосы у него были подстать раздвоенной бороде — ярко-жёлтыми, будто он пытался обыграть своей краской полуденное солнце.

— Ваше высочество, какая приятная встреча, но что привело вас ко мне? — Иллирио подскочил со своего места с невероятной грацией для такого тела, а потом поцеловал благосклонно протянутую руку.

— Простое любопытство, сир, мой дорогой венценосный брат интересуется новостями о нашей родине каждый раз, но я, к своему сожалению, никогда такого не совершала. Будьте добры, расскажите, как сейчас Вестерос?

Когда он обернулся, чтобы снова опуститься на свой стул, Дейнерис незаметно и степенно обтёрла руку об ткань юбки. Усевшийся магистр гостеприимно приказал рабам-слугам принести ещё одну мебель, больше похожую на трон из резного дерева и пригласил её присесть. Дейнерис заняла место подле него, по правую руку.

— Неожиданная просьба, — Мопатис сделал глоток вина и задумчиво погладил свою бороду, — не думал, что Её Высочество посетит меня. Я могу рассказать вам вести, принесённые моряками и торговцами, но часть из них будет слухами, не имеющими правды. Они раздувают их, как пожар и пересказывают женщинам и собутыльникам в кабаках, не ждите чего-то важного, Ваше Высочество.

Дейнерис кивнула:

— Не волнуйтесь, сир, мне хватит и такого.

И Иллирио рассказал.

О том, что на троне пьянствует блудливый Роберт Баратеон, который проводит богатые турниры по любому поводу; что на далёком Севере у лорда Старка подрастает очередной младший сын, пока его бастард гуляет вместе с законным наследником совершенно того не стесняясь. И, якобы, там ещё и железнорождённый затесался, то ли пленник, то ли воспитанник. В Хайгардене расцвела отрадой настоящая красавица Маргери Тирелл, которую её отец желает всё сосватать кому-нибудь из богатых лордов, особенно, если таковой будет иметь на своём гербе оленя с короной и фамилию «Баратеон».

На Драконьем Камне властвует старший брат короля, заправляя древней вотчиной Таргариенов, как своим собственным владением. (Тут Иллирио начал уверять её в том, что всё несомненно будет отобрано у грязных узурпаторов и возвращено истинным королям Вестероса)

Дорн ничем не выделился, Железные Острова замкнулись в себе после неудачного восстания несколько лет назад, которое Узурпатор без всяких трудностей разгромил. Львы-Ланнистеры с Кастерли-Рок богатели, отстраивали обратно сожженный во время нападения железнорождённых флот и процветали, хотя главный наследник служил подле короля.

— Не знаю, Ваша Милость, что творится в голове у узурпатора: Джейме Ланнистер убил вашего отца, своего короля, а этот Баратеон принял его на тот же пост — совершенная глупость.

Тут Дейнерис согласилась. Никакого смысла тут быть и не могло, Баратеон был отвратным руководителем, по крайней мере в качестве короля и большинство слухов это подтверждало. Какое количество золота потратил Олень на свои турниры и пьянки? Сотни тысяч, если не миллионы драконов ушли из казны в никуда. Как бы не оказалось, что после похода на Вестерос она окажется в ещё худшем положении чем до этого — с пустой казной и войском на пепелище.

Таргариен слушала Иллирио больше часа, но ничего важного и ценного больше не нашла. Даже забавно, как магистр первыми же слухами и вестями рассказал больше, чем за весь последующий разговор вместе взятый.

А когда он перешёл на совсем уж лживые байки, Дейнерис и вовсе вежливо покинула магистра, слушать его не было смысла.

Память подсказывала, что в Вестеросе могли найтись и лоялисты — на это по крайней мере уповал Визерис. Вот только как много последователей прошлой династии могло действительно предоставить свою помощь? Знания Дейнерис о старом короле были неполны, она не успела услышать о его делах, но…

Хорошего ли короля назовут Безумным? И убьют собственные люди в его же тронном зале?

Сомнительно. Эйрис Таргариен — это прошлая веха истории, но как бы эта веха не ударила её в спину. Люди могут перенести грехи её отца на Дейнерис, представить её «Безумной Королевой» и тогда сильной поддержки на родине будет не видать. Даже самые верные усомнятся, а глупцы распустят слухи и сделают только хуже.

Не хватало информации: слухи это одно, но что может добыть простолюдин от знатного человека? Ничего важного. Баратеон-пьяница это не новая история, а уж о том, где какой лорд заседает должны знать все торговцы, чтобы ненароком не оскорбить местного землевладельца и его свиту. И, конечно же, сторговать ему свои товары подороже.

Значит нужно не только взять власть на Эссосе в свои руки и подготовиться к будущему подавлению сторонников Баратеона, но и выправить себе репутацию, прослыть честным правителем и благородной королевой. Дела-дела…

Приживаться ей было не привыкать. Нуменор пал во тьму его руками, его руками отошёл от веры в Эру и начала приносить кровавые жертвы в дар господину Морготу, искренне веря в свою правильность и честь. Верное слово в нужный миг может привести к забавным последствиям, а если это слово раздуется слухами и словно болезнь заразит каждого слышавшего, то станет только веселее.

Восстание Роберта Баратеона, если мыслить здраво, раскинулось на несколько Королевств. Не может быть такого, чтобы простая жажда власти и несколько речей принесли такой результат. Эйрис Таргариен точно совершил нечто непоправимое, и это воздастся Дейнерис сторицей, но успех возможен — сначала построить репутацию, а потом репутацию построит её империю.

Закатные Королевства с удовольствием напитывают себя слухами, историями и товарами из Эссоса, торговцы несут вести, моряки рассказывают свои догадки приятелям. Если удастся расширить знание о «доброй королеве Дейнерис Таргариен», которая служит не только себе, но и народу, то простой люд с удовольствием разнесёт эти слухи по Вестеросу. Да, это не заставит его предать своего короля, ведь, по большей части, простолюдинам всё равно, кто ими правит, лишь бы была еда, отсутствие войн и спокойной житьё на своей земле, но даже этого будет достаточно. Они смогут принять её возвращение на родину куда спокойнее, чем без этого, ведь добрая слава покажет успех правления Таргариенов задолго до её личного прихода с армией.

Благородные же люди начнут плести уже свои заговоры, и щедрость на награждение отличившихся слуг здесь сыграет куда ярче. Ведь все они в первую очередь хотят обогатиться, сделать свой род живым и процветающим. Несколько семей придётся сместить или уничтожить, но сначала стоит разобраться с истинным положением дел. Предводители восстания умрут в любом случае, они угроза будущей власти, а вот их дети вполне могут оказаться прощены и получить дары, чтобы верно служить новой королеве.

Дейнерис задумчиво хмыкнула; судить о будущем просто, но сначала нужно всего достигнуть. Арда могла пасть под её властью, но она возгордилась и оказалась занята не тем, как когда-то это сделал её господин, Мелькор.

Допустить такую ошибку второй раз будет полнейшим идиотизмом, а глупой она себя не считала.

Первым под власть попадёт Визерис, как тот самый близкий к ней человек, имеющий к тому же притязания на трон. Затем она заберёт ресурсы Иллирио и разовьёт свою власть над Пентосом. Это богатый город, полный ресурсов и торговли. Недовольные исчезнут, те, с кем можно договориться — станут слугами, а там можно и заставить Визериса отречься от престола в угоду своей любимой младшей сестре и объявить о создании возрождённой Таргариенской монархии в Эссосе.

Дейнерис открыла дверь в свои покои и прошла внутрь, никого из слуг не было вблизи.

Лучше всё же повременить. Если Роберт Баратеон решит собрать войска и отправиться через Узкое Море на другой континент, то Пентос не сможет оказать ему противодействие. Значит, всё вновь возвращалось к осторожной работе и воздействию на умы.

Первые планы уже оформлялись в голове. Придётся изучить множество книг и свитков, расспросить не только Иллирио, но и Визериса с будущими советниками: слишком мала знала «прошлая» Дейнерис, слишком немощно развивала свои способности и обучение. Сомнительно, что Таргариен смогла бы захватить хоть что-то без значительной поддержки и помощи, а если и захватила, то провалила бы реформы.

У Майрона такой неприятности не будет — пусть орки и не требовали особых навыков, подчиняясь из страха, но каждая грязная тварь считала своим личным долгом оспорить власть вышестоящего, забраться повыше, замучить тех, кто служит им и заняться в первую очередь своими собственными желаниями, а не волей командира. Они грабили и разоряли то, что не стоило, уходили на вольные хлеба, страдали от отсутствия дисциплины. Урук-хаи стали лучше, послушнее, но и это лишь подделка. Тьма в их сердцах усиливала порывы и чувства, отчего вся армия могла просто испугаться и побежать, если враг был сильнее. Сколько битв проиграл Моргот, сколько провалила она сама, из-за слабости слуг? Даже самые верные и сильные в итоге всё равно погибали по собственной глупости.

И Саурон пал также, повторив за собственными рабами. Мерзкая ирония.

— Ваше высочество? — Дейнерис обернулась, на пороге застыло несколько служанок, в платьях и с ошейниками, — добрый магистр Мопатис послал нас спросить, чем вы желаете отобедать.

— Больше мяса и фруктов, и чуть вина. Мне понравилось летнее, пусть принесут ещё.

— Как прикажете, Ваше Высочество, — и с поклоном они удалились.

Разве уже прошло так много времени? Разговор с Мопатисом занял больше, чем она ожидала. Она прошлась по комнате и замерла у балкона, вдыхая тяжёлый морской воздух; завтра Визерис начнёт попадать в её планы, пусть порадуется последний день, этот глупый венценосный брат, а там и дальнейшие планы продумать подробнее можно…