Сборник стихов. Тимофей Хебнев

Сборник стихов.

Тимофей Хебнев.

Содержание

1. О творческом кризисе

2. О духовной борьбе

3. Про пути отшельника

4. О переоценке ценностей

5. О правильном учении (альтернативное мнение)

6. О выборе стороны

7. *** (сестре)

8. В одном бою убитых двое.

9. Моему Демону

10. Смерть мечтателя

11. От Лукавого

12. Запретная музыка

13. Вольный пепел

14. Евангелие Иуды

15. Молитва

16. Кручёный

17. Шутка в жанре блюза на мелодию (Dead man’s boots)

18. Про неподходящие ёмкости

1. О творческом кризисе

Я давно ничего не писал,

Да и вряд ли уже напишу.

Раньше я только книгой дышал,

А теперь только воздух дышу.

Мне хотелось бы больше читать,

Разум с сердцем навек подружить,

Мысли с чувством уметь излагать

И по правилам божеским жить.

А вокруг лишь людское одно,

Чтобы жить здесь - не нужно души.

Все хотят постоять за своё,

А я всё: напиши, напиши…

И пишу. Нет, пытаюсь писать.

Небо глухо, не слышит молитв

От бездарного писаря. Вспять

Убегают и смысл, и мотив,

А без них не выходит строки.

Без души только в лес с топором.

Заработал - в копилку сложил…

Слава Богу, пока что не вор.

Гасит злоба и чувства и пыл,

А без злобы - обидят - нельзя.

И талант превращается в пыль,

Если долго не пользоваться.

2. О духовной борьбе

Засохла, отмерла, отпала,

Как лист от дерева осеннего,

Моя душа. Вчера стонала,

Сегодня отошла в безвременье.

Не зная воли, в заточении,

Живя мечтами и надеждами,

Она - страдала в измождении,

Я - ублажал себя одеждами.

Она молила о религии,

Хотела мудрости и знания,

Омыть себя слезами тихими,

Воскреснуть чувством сострадания.

К её прошениям был я холоден

И наконец я с нею с правился:

Исдохла душенька от голода.

А в след за ней и я преставился.

3. Про пути отшельника

С чем готов ты проститься, отшельник:

С домом, местом, семьёй и друзьями?

Чтоб напялить монаха ошейник

И бродить призраком между нами.

Что готов ты отбросить, отшельник:

Совесть, дружбу, любовь и былое?

И нестись в одиночестве вышнем,

И искать что-то в мире иное.

Только это «иное» - незримо

И от глаз человеческих скрыто.

Может в землю высоко заброшено,

Может в небо глубоко зарыто…

Тратя время на поиски чуда,

Не оставишь его для блаженства,

Попирая ногами живое,

Возводя пустоту в совершенство.

Я и сам был отшельником долго,

Шёл учением ложным так слепо,

И не видел обман перед носом.

Как же всё это было нелепо…

Но отбросив святые одежды,

И сломавши отшельника посох,

Обретаем мы счастье, невежды,

Ощущая песок в ногах босых.

4. О переоценке ценностей

Пролог: «Там, где сжигают книги, впоследствии сжигают и людей».

Г. Гейне

Всё, что было мне блаженной вечностью,

Оказалось только хламом мира бренного.

Я сжигал холсты и сочинения

«Гениев» искусства безвременного.

Я бросал в огонь их извращения,

Те, что сам ещё недавно так нахваливал.

Те, что сам читал произведения,

Разрывал и в пламя горкой сваливал.

Ошибался в выборе великого,

Угасала искра дара Божьего.

Я смотрел во след в закат идущего

Поезда без книг, уже порожнего.

5. О правильном учении (альтернативное мнение)

Моя заезда зажглась на небосводе.

Я думал, что пришёл сюда спасать,

Провозглашая правду о свободе.

Им говорил я о простой морали,

Своё и Гаутамы поженив.

Но смысл до них до всех дошёл едва ли…

Не понятым я был, как ни крути.

Не понятым, похоже, и остался.

К тому ж ещё распят в конце пути!

И даже биографию мою

Свели лишь к малолетству и кончине.

А всё, что было в ней посередине

Уж не узнает ни один пытливый ум.

Потомства за собою не оставил,

Я молодым ушёл, как рок-звезда,

Но с нарушеньем всех Вселенских правил.

Такой расклад в итоге получился,

Хоть варваром я был в родной стране,

Я из учителя в мессию превратился.

А фарисеев хитрые умы

Моих рассказов суть перевернули.

Потомки Бога - вы теперь рабы!

И с именем моим рубили плоть,

И жгли красавиц юных на кострищах.

(Девчонок пожалели бы уж хоть…)

Так всё учение моё сошло «на нет».

Обрядов уйма, только нет им чести.

Возможно, в целях благородной мести

Ещё вернусь на этот белый свет.

6. О выборе стороны

Снаряды и бойцы вгрызались в Землю,

От фронта к фронту передел пылал.

А я - простая тыловая крыса,

Из сводок про статистику читал.

Я размышлял о судьбах Капитала,

О смыслах и участии в войне.

А мимо кавалерия шагала,

Чтобы сдержать врага на их родной земле.

Зачем война? И так всё, вроде, гладко…

Подумаешь, что там они давно

Окопы подготовили украдкой

И смотрят запрещённое кино.

Ведь это всё проблема воспитанья:

Мол, там они дурнее, чем мы тут.

Пока нет перебоев пропитанья,

Зачем нам перешагивать редут?

Я продолжал размеренный порядок,

Что был ещё доступен по стране,

А гвардия отряды пополняла.

Что ж, слава Богу нет повестки мне.

Смещался бой от стороны границы,

Пришлось немного пояс затянуть.

Сирены, траков лязги, гаубИцы

Мне не давали вечером заснуть.

Но вот идёт солдат в чужих шевронах,

Под руку он ведёт мою жену.

Чтоб не разгневать человека при погонах,

Я в сторону, пожалуй, отойду.

Ах, где же вы, защитники родные?

Как допустили вы такой бардак?

Что ж. Хорошо, что мы ещё живые.

Уж как-нибудь продержимся и так…

7. ***

Близко к пламени с рожденья

Подлетать любила птаха,

Получая наслажденье

От испытанного страха.

Время шло, и расстоянье

От крыла до высшей точки

Сокращалось постоянно.

До кручины - лишь шажочки…

Шелест пламени всё громче,

Тише голос опасенья.

К наставленьям стаи птаха

Всё сильней с пренебреженьем.

Но огонь не терпит дерзость,

Пожирает всё, что видит.

Он не знает слова «нежность»,

Состраданье - ненавидит.

И предупреждать не станет,

Если близко подобраться.

Красотой не станет мерзость,

И огню другим не статься.

Пламя птахе перья плавит,

Не даёт рвануть обратно.

Пламя птаху забирает…

Убивая аккуратно.

8. В одном бою убитых двое.

В одном бою убитых двое.

Последний вздох застыл во рту.

Второй ещё хранит живое,

А первый отошёл к Творцу.

Один из них по полной форме:

Австриец-Люгер в перевес,

В боках изогнута фуражка

И чёрный китель от SS.

Второй одет совсем не броско:

Кирзач и выцветший комок. -

Уже израненный смертельно,

Последний совершил бросок.

Рубились долго два солдата,

Друг друга сдюжить не смогли.

Но рядом взорвалась граната

И оба наземь полегли.

Но вот, последний выдув воздух,

Второй вознёсся к небесам.

И свора ангелов небесных

Его приветствовала там.

Солдат, смекнув, что происходит,

По сторонам окинул взгляд.

«А где мой враг? Нас было двое». -

Спросил у ангела солдат.

И ангел, тихо отвечая,

Рукой на пропасть указал:

«Твой враг в аду уже страдает.

Не заслужил он наш причал».

Вскипели чувства у солдата:

Он вынул нож из сапога,

Поток отборнейшего мата

Направил в сторону врага.

И, разбежавшись, что есть мочи,

С обрыва прыгнул прямо в ад.

(Не различая дня и ночи,

Там души грешников горят).

Кричали ангелы солдату:

«Забудь сражения! Остынь!»

Из глубины ответ раздался:

«Он мне ответит за Хатынь!»

9. Моему Демону

От вопля диких пьянок и веселий,

От одиночества, мытарства и томлений -

Он прозревал.

Я записать успел лишь часть его творений,

Лишь толику того, что он надиктовал.

Не мог порою разобрать его я почерк,

И часто говорил он не впопад.

Однако, результат всегда был точен…

Он выводил слова и строки криво,

Читать давалось их с большим трудом.

Но было диво,

Когда, расшифровав, я их читал потом.

Мой Демон! Я не мог тебе перечить!

Лишь голосом я был твоим для всех.

Меня решил ты этой славой обеспечить,

Доверил мне свой плач, доверил смех.

Являлся ты проклятьем и мученьем.

Но стоило тебя чуть-чуть понять…

К твоим привыкнуть странным изреченьям…

И начинал я слабо понимать,

Как тяжек твой обет: всегда петь песни.

Но вечная мелодия твоя

Ложится на мои проклятьем плечи.

Хоть отдалённый звон твоих новелл

В моих ушах теперь уже на частый,

Но я записываю всё, что ты напел.

10. Смерть мечтателя

Моя смерть должна быть, несомненно,

Очень красочной и очень артистичной.

И, конечно, лучше, чтоб мгновенно.

Но закончится пускай оптимистично.

Зрителей собралось чтоб не мало -

И трагично, вроде бы, и мило…

Режиссёра подобрать бы не мешало,

Для того, чтобы смотрелось всё красиво.

И, конечно, когда всё случится,

Вдруг погаснут на небе все звезды,

Не поднимутся в небушко птицы,

Не воспрянут весною берёзы…

И весь мир остановит дыханье,

С содроганьем посмотрит и скажет:

«Ах, за что ж это нам наказанье?» -

И меня этим очень обяжет!

Ну а я, подсмотрев из-за шторы,

Улыбаясь вразвалочку выйду.

Всех, кто плакал - собой успокою.

Кто не плакал - запомню обиду.

11. От Лукавого

Россечью губы на морозе трещали,

Я в зашей погонял коней.

Меня старые думы тенью нагоняли -

Я от них становился злей.

Серебром крыла накрывал огонь

И стрелой пробирал на сквозь,

И меня хранил от врагов погонь

Ненавистный, проклятый дождь.

Я лупил петлёй, почём зря в галоп

Загонял друзей и зверей.

В закромах души накопил хлопот,

Для расплаты с ними - грошей.

Отплатить ребром, да послать к чертям -

Только цену диктует Крест.

И венец несёт не по силам нам,

И кусает, пока не съест.

Мне б романсы петь,

Да болит в сердцах -

Не могу сочинять тоску.

Я ищу людей

Да на улицах.

И найти ни как не могу.

И с ярмом тоски отмечать гудёж,

И вопить, как будто дурной.

Перед сметью жизнь не всегда найдёшь.

А найдёшь - так считай святой…

12. Запретная музыка

Уставший и измученный поэт,

Он перестал цепляться за реальность.

И получился вдруг один мотет,

Открывший свету новую тональность.

Она была особенно чиста,

С высокими и низкими долями,

И с квантовыми обертон-полями…

И в исполнении достаточно проста.

Заслушивались призраки её,

Когда, тоскуя, за рояль поэт садился.

И демон музыки по клавишам резвился,

И чудилось Творенья торжество.

Но словно капля красного вина

На скатерти крахмальной, чистой, белой -

Мелодия сводила всех с ума

В звучании своём нескромном, смелом.

Нон грата - для пугающихся жить.

Отшельник - для забывших слово нежность.

Её решили просто запретить

В том мире, где всё творчество - небрежность.

06.04.2023

13. Вольный пепел

Я сотворён из звёздной пыли -

В неё хотелось бы вернуться,

Чтобы не встретить мёртвой гнили,

А в крыльях ветра встрепенуться.

Чтоб стать дождём и океаном,

Чтоб жить в деревьях и дороге.

И просыпаться с первым ветром,

Да у рассвета на пороге.

Не ждать, когда отыщут кости,

А быть цельным и без остатка.

И умещаться в лёгкой горсти,

Оставив кладбища для парка.

И кто бы нас потом не встретил

В той жизни, столь благословенной -

Я выбираю - вольный пепел,

Я выбираю - быть Вселенной.

23.04.2023

14. Евангелие Иуды

Я никого не предавал.

Мы так договорились,

Чтобы писанья древних книг

На деле совершились.

В полночный час, когда мир спал

И было мало света,

И храп апостольский стоял

В чертогах Назарета,

Меня Он тихо разбудил

И, выведя из дома,

Со мной тайком заговорил.

Мне суть была знакома:

Из всех читать умел лишь я,

Кто текст пророчеств помнит.

И вдруг Он стал просить меня

Быть тем, кто их исполнит.

Беседу долго мы вели

Под сумерками ночи.

Он мне поведал о Пути,

О жизни, что пророчит.

О первых ангелах небес

И об устройстве мира.

И как над твердью правит бес,

Неся триумф кумира.

Зачем явился Он на свет

И в чём Его ученье.

И что необходимо мне

Предать Его в мученья.

Он знал: нет смерти для Него,

Она Его не сдюжит.

Но из учеников никто

Не сможет, не послужит.

Они не смогут осознать

Величие поступка,

Но кто-то должен роль сыграть

Предателя-ублюдка.

Заплакал я - Он понял всё.

Мы разошлись на этом,

Но закрепили разговор

Моим к Нему обетом.

И получив условный знак,

Когда настало время,

Я «сдал» Его - да будет так -

Своё исполнив бремя.

Но дело сделано - увы…

Иуда должен сгинуть.

Не искупить такой вины -

Я мир решил покинуть.

Не довелось увидеть как

Из мёртвых Он проснулся.

Но помню: я летел во мрак

И Он меня коснулся.

И ярче солнца, что я знал,

Лицо его светилось.

И Он мне улыбнулся: «Брат!

У нас всё получилось!»

24.05.2023 г

15. Молитва

Мне б молится каждое утро,

Да нет на душе похмелья -

Сердце бьётся ровно.

Словно усыпано перламутром

Моё веселье,

И радости - по горло.

А счастливому молитва -

Словно потуга, обуза.

Даже сказать «спасибо» -

Будто по шее бритвой.

Сытому «от пуза»

Нет нужды Бога благодарить молитвой.

А послать мне печалей -

Не можно,

У нас с Небом договорённость:

Я своё отстрадал в начале,

Дальше - только радость,

Только влюблённость.

Я же обещал быть хорошим -

Вот и сделал.

Теперь - свободен,

Какие ко мне вопросы?

Для разговоров с Богами

Я почти не годен.

Говорят с тишиной аскеты,

Сгибая свои скелеты.

А я живу, не молясь.

Молитва - реакция на беды.

А мне всё в радость - такая вот пакость!

Так и умру, смеясь.

28.04.2023

16. Кручёный

Я портвейном слёзы запиваю -

Сладкий он, а слёзы солоны.

Лирикой я вовсе не страдаю,

Мне мученья Вертера чужды.

Не тяжёл мой труд аристократа,

Я пытаюсь «мысль разрешить»:

Совершив ошибку Герострата,

Как-то с этим надо будет жить.

Но как говорил один учёный:

Жизнь прожить - не поле перейти.

Что ж, держи ещё один «кручёный»! -

Не последний это на пути.

17. Шутка в жанре блюза на мелодию (Dead man’s boots)

Год от года желаний всё меньше,

Да и те отложил на потом.

Не прельщают ни деньги, ни гейши…

Не мечтать мне уже о былом.

Только я остаюсь в порядке,

Хоть и время берёт своё.

Принимая чужие порядки,

Я всё равно стою на своём.

Не глотать аспирин с похмелья,

По вечерам не смотреть новостей.

Есть побольше - и лучше варенье,

И не звать надоевших гостей.

Наплевательски думать о важном

И не ставить в пример буддистов.

Не бояться говорить о страшном,

Не верить лозунгам коммунистов.

И зовёт до родного порога,

Уходящая в даль, кривая,

Не протоптанная дорога,

Проходящая мимо рая.

И не сильно тянет поклажа,

И мог бы ещё прогуляться…

Я по ней возвращусь однажды

Мимо мест, где бы мог остаться.

18. Про неподходящие ёмкости

В джинсах, рубашки без,

Вышел из меня Бес.

И отправился бродить по миру,

Ища музу, лиру.

Сказал: «Не вернусь, наверно...

Ведёшь себя слишком манерно.

Мне не нужен такой сосуд,

Меня и другие ждут.

Займусь-ка я лучше поэзией,

Впереди большие репрессии.

Пусть запомнят меня, как Есенина

Или какого-нибудь другого гения.

А ты летаешь слишком высоко,

Читаешь Блока,

Каешься, молишься,

По утрам холодной водою моешься.

С тобою не сваришь каши,

Пойду туда, где наши».

И пошёл Бес прочь.

Ходил и день, и ночь.

Входил в каждого человека,

Потратил на поиск пол века:

Жил у какого-то повара,

Занимался курсом доллара,

Писал стихи и песни,

Повышал пенсии...

Вернулся к моему порогу.

Говорит: «Возьми назад, ради Бога...

Мне не выдержать этот ад,

Что они там творят.

Я был в Швейцарии, Лондоне,

Нью-Йорке, Ницце, Новгороде.

Вокруг столько хамов,

Обчистили мыслей моих карманы.

У меня не хватило фантазии,

Как ещё их обезобразить.

Они как в воду глядели,

До меня всё сами сделали.

Я увидел, аж испугался.

Назад, было, подался...

Поймали, связали, оставили.

Мы тебя, говорят, сразу узнали!

Били меня, секреты выпытывали,

Выкручивали хвост, копыта.

Бежать свои помогли,

Увидели муки мои.

Прими меня назад покалеченным,

Буду тебе товарищем.

Готов физически тренироваться,

Умываться, правильно питаться.

Согласен на Честерфильда и Пушкина,

Достоевского и Шукшина».

И остался Бес у меня,

А я седой, борода до пола.

Читаю ему поэзию,

Занимаюсь воспитанием Беса.

По вечерам беседы ведём,

Смеёмся, чай пьём.

Вспоминаем его похождения

В поисках великого гения.

Много интересного, странного нарассказывал, Фотографии «сосудов» своих показывал.

Мне уж скоро туда...

Обещал навещать меня.

У него в оба мира пропуск,

Обещал приехать в отпуск.

А пока читаем, общаемся.

Даст Бог, друзьями останемся.