Щелёвка

Найти нормальное съёмное жильё – тот еще квест. Но эта квартира, присоветованная подругой Инной, Саше понравилась сразу. Нормальный ремонт и целых три комнаты, вместо необходимой ей одной. Впрочем, две были закрыты на замки – хозяйка сказала, что хранит там свои вещи. Поэтому и сдаёт трёшку по цене однушки. Никаких особых требований она не предъявляла, всё стандартно. Единственное, чего настойчиво попросила, – чтобы все двери в квартире были закрыты. Никаких щелей и щёлочек. А на Сашин недоумённый вопрос почему, туманно как-то ответила, что двери, когда просто прикрыты, портятся. И сквозняк из-за этих щелей. Саша хмыкнула, конечно, про себя, но решила, что этот хозяйский «таракан» самый нестрашный в её личной коллекции. Хорошо хоть, что, как в старом фильме ужасов «Другие», не надо, войдя, каждую дверь за собой на ключ запирать. И что комнат – не как в том доме.

Саша с помощью Инны быстренько перевезла вещи и заселилась в новый дом. Немного отметили новоселье, и она рассказала подруге про запрет на приоткрытые двери. Та на мгновенье задумалась, словно пытаясь что-то вспомнить. А потом призвала не париться. И добавила напоследок:

- Я, кстати, все двери дома закрываю, ни открытых, ни приоткрытых не терплю с детства. С закрытыми мне как-то спокойней. И ничего, всё отлично. И ты привыкнешь.

Жизнь пошла своим чередом. Днём – офис. Вечером – встречи с Инной, прогулки, концерты, шопинг. Однажды они перебрали вина, и Саша пришла домой пьяной, что случалось с ней крайне редко. На улице было холодно и промозгло, поэтому она решила полежать в горячей ванне. Налила, легла, закрыла глаза. Но очень скоро стало так душно, что дышалось с трудом. Саша дотянулась рукой до двери и чуть её толкнула – для вентиляции.

Сначала в ванной посвежело, а потом стало неимоверно холодно. Поёжившись, Саша вылезла из воды и начала вытираться. Автоматически бросила взгляд в зеркало и взвизгнула: в дверную щель за её спиной кто-то заглядывал. Инстинктивно обернувшись к двери, Саша снова посмотрела. Никого. Только кусочек коридора. Показалось спьяну?!

Саша почувствовала, что протрезвела. От такой встряски – неудивительно. Она быстро потянула на себя дверь – больше никаких щелей! Предупреждала же хозяйка! Стоп. Ага. Хозяйка. Видимо, её странное условие, «сдобренное» коньяком, который сегодня щедро подливала Инна, и сыграло с Сашей такую дурную шутку. Она немного успокоилась. Обошла квартиру, не обнаружила ничего подозрительного и захлопнула за собой дверь в спальню. Сон пришёл мгновенно.

Саше снился странный коридор со множеством дверей. В нём было холодно и полутемно. Саша шла, пытаясь открыть каждую дверь, но у неё не получалось. А потом, как это бывает в хоррорах, из-за одной из дверей, словно черт из табакерки, выпрыгнула Инна. И забормотала:

- Ты будешь мной, а я тобой,

Пойдешь сюда, а я – домой.

Ты жертва, ты мишень, ты цель,

Я выйду в мир, ты сгинешь в щель.

Потом подружка распялила губы в дикой улыбке и прокричала какое-то странное слово. И чем-то ледяным и одновременно жгучим плеснула в лицо.

Саша проснулась, как от толчка. В комнате почему-то было невыносимо холодно. Сердце билось громко и часто, в горле пересохло. Приснится же такое! Она уже почти спустила на пол ноги, чтобы пойти на кухню за водой, как вдруг услышала странный звук. Ей показалось, что в комнате кто-то громко дышит. Когда глаза привыкли к полумраку, Саша с изумлением поняла, что дверь приоткрыта. Хотя она точно помнила, как захлопнула её за собой перед сном.

Вернулся страх. Потому что сама дверная створка просто не могла так изменить положение – это раз. И два – из щели и доносился разбудивший её звук, теперь похожий не на дыхание, а на тихое ворчание какого-то зверя. И оттуда же лился не просто холодный, а буквально ледяной воздух.

Очень хотелось, как в детстве, накрыться одеялом с головой. Но Саша, не переставая трястись от ужаса, всё же выбрала другой вариант. Дрожащей рукой достала из-под подушки телефон, включила фонарик и направила его луч на дверь. Хлоп! Створка с оглушительным треском закрылась. И это точно был не сквозняк.

До утра Саша просидела в кровати, поджав под себя ноги и замотавшись в одеяло. Когда стало светать – рискнула встать. Дверь так и была закрыта. Значит, ей ничего не почудилось и не приснилось. Вооружившись феном (ничего потяжелее под рукой не было), Саша толкнула дверь. Та легко открылась. Коридор был тёмен и пуст. Саша пошла по квартире, везде включая свет. Никого. И ничего подозрительного. Она даже зачем-то постояла, приложив ухо к дверям запертых комнат, но и оттуда не раздавалось никаких звуков.

Саша сидела на кухне и пила кофе. Девять утра. Ноябрь. Суббота. Третья по счёту чашка. И ни одной мысли, что делать. Точнее, только одна мысль и была – собрать самое необходимое и свалить к Инне. А потом искать новую квартиру. И она уже потянулась было за телефоном, чтобы позвонить подруге и предупредить о своём возможном вторжении. Но тут из коридора раздался тихий скрип. Саша буквально подпрыгнула. Это ещё что?! Почему-то на цыпочках она вышла в коридор и посмотрела в ту сторону, откуда шёл напугавший её звук. И изумлённо замерла. Дверь одной из запертых комнат была приоткрыта!

Сама не помня как, Саша впрыгнула в ботинки, схватила с вешалки куртку и выскочила из квартиры. Хорошо хоть телефон не забыла. Позвонила Инне, предупредила сонную подругу, что сейчас приедет, уточнила адрес и вызвала такси.

- Вот так, Иннусик. И что мне теперь делать? Жить я там точно не смогу, страшно даже заходить, чтобы вещи собрать.

Подруги сидели на Инниной кухне. Саша пила четвёртую за утро чашку кофе. Инна кофе не любила, поэтому пила зеленый чай, задумчиво барабаня пальцами по столу.

- Ну, за вещами я с тобой съезжу, не вопрос. Жалко, конечно, квартира вроде неплохая, а ты и месяца не прожила. Но, если там такая потусторонщина, надо, конечно, искать новую. Мало ли.

Саша облегчённо выдохнула. Если честно, она опасалась, что рациональная и рассудочная подруга поднимет её на смех. А оказалось, что она плохо знала Инну. Впрочем, потом оказалось, что она совсем плохо знала Инну. Потому что та продолжала задумчиво барабанить по столу пальцами, а потом выдала:

- Мне кажется, я знаю, что там у тебя творится. Это, наверное, щелёвка.

Саша от неожиданности чуть не облилась кофе.

- В смысле? Какая щелёвка? Мышь что ли?

Инна хмыкнула:

- Нет, Саш, мышь – это полёвка. А щелёвка… Просто, когда ты сказала, что хозяйка велела двери закрытыми держать, у меня в голове какое-то воспоминание закопошилось. Но тогда я так ничего и не вспомнила. А сейчас, после твоего рассказа, память отмерла. Слышала я уже про такое. И даже, кажется, видела. В деревне у бабушки. И это напрямую связано с моей привычкой двери закрывать.

Саша удивилась – Инна была абсолютно городской девушкой, вообще невозможно было представить, что у неё есть деревенские корни. Примерно это она подруге и сказала. Та грустно улыбнулась:

- Так и есть. Я всё детство злилась на родителей, что у нас нет родных в деревне. Потому что друзей на каникулы отправляли к бабушкам и дедушкам, а мои бабушки и один дедушка жили в городе. Ребята рассказывали о деревенской привольной жизни, а я ужасно завидовала. И после третьего класса родственники всё же отправили меня в деревню. К бабушкиной дальней родне, сейчас и не вспомню, кем та баба Маня ей приходилась. Но я ее называла бабушкой – она совсем старенькая была.

Инна глотнула кофе, который давно остыл, поморщилась и продолжила:

- Никакой вольницы я в деревне не увидела. До сих пор помню, как боялась ходить в туалет во дворе, боялась гусей и коров. Бабушка Маня всё пыталась меня накормить повкуснее, но от деревенской еды постоянно болел живот – не привыкла, видимо, я к такому. И да, в деревенской жизни меня поразило обилие каких-то правил. Окна на ночь зашторивать и не смотреть в них. С рыжей тёткой не разговаривать – у неё глаз дурной. Крошки на столе не оставлять, чтобы нечисть не приманить. Домовому под печку молоко в блюдечке ставить. И еще куча подобной ерунды, которая девятилетней городской девочке казалась бредом. Двери у бабушки Мани в доме тоже надо было обязательно закрывать плотно. Чтобы никаких щелей.

Саша затаила дыхание. А Инна смотрела на неё, словно раздумывая, говорить или нет. Но, что-то решив для себя, закончила:

- Друзей я все же нашла и стала гулять ходить. А однажды дверь в сени не закрыла. Ребенок же. Забежала в дом воды попить. Входную дверь за собой плотно прикрыла, а ту, что между сенями и избой, приоткрытой оставила. Попила, иду обратно – а в щель на меня какая-то вроде девочка смотрит. Я сначала даже не испугалась, почему-то подумала на соседскую Нину, хотя та со мной особо не дружила. Даже хотела ей что-то сказать, а та вдруг зарычала – и пропала! А в дом бабушка Маня зашла. Тут уж я перепугалась, всё ей рассказала. Та всполошилась, мол, щелёвка завелась! И буквально на следующий день за мной родители приехали. Услала она меня. Сказала, опасно в доме, где щелёвка появилась, прицепится – не отцепишь. И из всякой дверной щели будет вылезать и пугать. А может и за собой утащить.

Саша выдохнула с облегчением:

- Господи! Хорошо, что не утащила тебя!

Инна улыбнулась:

- Ну да…

И замолчала. Саша, впрочем, молчала тоже, не зная, как реагировать на этот рассказ. И думая о странном совпадении – почему в этой ситуации именно Инна, что-то знающая о щелёвках, оказалась с ней рядом. Рядом? Но, секунду… Именно Инна посоветовала квартиру. Инна, по сути, её, не особо пьющую, подпоила в тот вечер, когда она приоткрыла дверь в ванную. Инна говорила, что плотно закрывает двери у себя, привычка с детства. А в гостях у неё Саша сегодня чуть ли не впервые, пару раз была, дальше порога не проходила.

Вдруг Инна как-то странно, по-звериному, облизнулась. И с Саши словно спал морок. Она поняла, что вообще не помнит, как и когда Инна появилась в её жизни. Где они познакомились, сколько дружат. Она не помнила, кем работает Инна. И даже то, что она «городская девушка», Саша знала непонятно откуда.

Вдруг в кухню ворвалась резкая струя сквозняка. И одновременно послышалось тихое хихиканье. Саша резко обернулась – к кухонной двери она сидела спиной. Щель. Из которой тянет ледяным холодом. И там, в щели, кто-то есть. Много кого-то. Вот детские глаза. Вот глаза пожилой женщины, утопленные в морщинистых веках. Вот ярко-зеленые и прозрачные – девушки. Но в каждом взгляде – ненависть. И… И голод.

Теперь хихиканье раздалось с другой стороны. Саша медленно повернула голову и посмотрела на подругу. На лице Инны появилась странная и страшная ухмылка.

- Догадалась?

Саша, почти теряя сознание от ужаса, пролепетала:

- Так ты?..

Существо, которое она считала своей подругой, быстро сбрасывало «арендованную» личину и обнажало истинную. Перед Сашей теперь сидела сгнившая покойница, источающая зловоние. «Инна» усмехнулась:

- Да. Тогда меня утащили. И я много лет бродила по ту сторону. А теперь – свобода. Я смогла-таки найти себе замену. И привести туда жертву. Теперь бродить будешь ты!

Последнюю фразу она выкрикнула, как каркнула. И свет для Саши померк.

Саша очнулась в коридоре из своего сна. Холод. И – куча дверей. Запертых. Саша встала и побрела – коридор в обе стороны выглядел бесконечным. Сколько она шла – неизвестно, в этом месте не чувствовалось время. Но вдруг – лучик яркого света! И струя живительного тепла! Всё это – из-за приоткрытой двери. Саша попробовала её открыть – не вышло. Тогда она жадно прильнула глазами к щели.

Детская. На ковре маленький мальчик строит крепость из кубиков. Вдруг поднимает глаза и смотрит на неё. И истошно вопит: «Мама, там тётя страшная!». В щель плещут какой-то водой, и на Сашином лице появляются ожоги. Впрочем, они быстро проходят. А дверь захлопывается. Саша бредёт дальше. Она выберется. Она обязательно выберется. Она найдёт жертву. И найдёт нужную щель.